Оранжевая пыль на стоптанных кроссовках

Яков вошел, когда в комнате его ждал психолог.

– Я пока не хотел бы общаться. Я очень устал.

Психолог обошел его кровать и бросил взгляд на разбитое зеркало.

– Да все нормально! Можно же мне немного привыкнуть?! – Яков начал злиться, в голосе чувствовалось раздражение.

– Конечно. Но вы же знаете, первые пять сессий обязательны. Ваша энергия на нуле, так говорит мне прибор.

– Сегодня хорошо потренировался. Мне это помогает.

– Не бегайте от себя, Яков. До встречи на завтрашней консультации.

Яков выключил все приборы, темным скотчем заклеил мигающие огоньки от гаджетов и техники. Закрыл окна, заблокировал все звуки. Но как ни старался, не мог уснуть.

– Мне нужна цель.

Провалившись в сон, Яков услышал знакомый звук. Он подскочил, снова задыхаясь и ругаясь, но увидев источник звука, почувствовал облегчение и забытое мягкое и уютное счастье – звонила мама.

***

Проснувшись следующим утром, тело совершило ряд привычных земных действий – душ, теплая вода и удобные старые кроссовки. Новый день – новая планета – новая жизнь. Яков заметил в своем сердце нотки предвкушения чего-то приятного и позволил им завладеть хоть ненадолго собой. После пробежки кулон горел ярко зеленым – полным сил, как и его владелец. Спорткомплекс, прогулки с Густавом, обеды с местной кухней – жизнь на Титане постепенно задавала какой-то ритм. Ритм, но не цель и, конечно, не смысл. Вернувшись вечером следующего дня, Яков разделся по пояс и внимательно вгляделся в зеркало на отражение, пытаясь отследить дыхание. Развернувшись, парень тут же забыл о несносном процессе адаптации и перестройки своего организма. Он увидел на своей спине татуировку с текстом «обещаю». Странное ощущение, когда ты не помнишь, что твое тело этот рисунок носило на себе. Что твой разум выбрал его, художник нарисовал эскиз, а кожа терпела боль множества ударов иглы.

–«Обещаю»… Яков присел на край кровати и понял, что окончательно устал. Его измотала планета, новые условия, старые раны, вся эта обстановка – искусственная оранжевая рутина. Он не мог найти в себе сил встать, просидел на уголке кровати и окончательно потерялся. Рухнул в постель и закрыл глазами руки. По тяжелым векам пробежало прошлое лето, множество тротуаров и стоптанная обувь, близкие руки, всегда ладонь к ладони, скрещенные пальцы. Так они и проходили с Эми десятки километров, любили идти просто в никуда. Время всегда разрывалось между ней и предстоящей Олимпиадой, сколько раз они из-за этого спорили, расставались. Но мирились каждый раз по непонятным ему причинам. Сколько раз мама повторяла, что эта особо кружит ему голову и нужно сконцентрироваться на работе. Сколько раз он представлял, как однажды две его любимые женщины – Эми и мама, забудут разногласия и будут вместе завтракать на кухне. “Как они там, интересно…” – задумался Яков и снова ощутил свою беспомощность, пролистывая телефонную книгу.

Яков вспомнил про обещание. Они с Эми пообещали друг другу то, что сейчас казалось ему логичным, а ей – нет. Он успокоился и настроился смириться. А у нее внутри росло отчаяние и скорбь, и она настроилась бороться.

***

–На Титане недавно отстроили целый спорт комплекс, значит Якову будет чем заняться – Эми стояла у плиты, впитывая запах блинов. Она задумалась, как они сблизились и жалела, конечно, что не смогут больше позавтракать втроем, как она мечтала. Но она понимала, видеть и слышать человека, который тебе безумно дорог – невероятное счастье. Пусть он и на другой планете.

–Мама, мы с вами остались здесь, ведь ближе нас нет у друг друга! Мама, пожалуйста…

Две любимые женщины Якова сидели за столом кухни, но не только потому, что их объединило одно горе.

– Эми, перестань. Если ты каждый раз будет приходить ко мне с этой просьбой, мы не будем встречаться. Да, сейчас ты – мне ближе всех на свете, но я люблю своего сына, и я предана ему. Я верю, что он знал, что делает, да и ты тоже! Эми, тебе 25, у тебя еще все…

Эми резко встала, демонстративно грубо отодвинув стул, закрывая уши, вылетела из квартиры. Она пошла вперед, мимо парка, а темнеющее небо становилось ниже. Эми уже почти бежала – так она сливала злость, негатив. Наверное, привычка много ходить все-таки полезная. Но вот только не хватало руки – рядом, и как будто своей тоже. Парк был полупустой, присев на качели, девушка беззвучно расплакалась. Она ненавидела мир, который не изменился. Ненавидела людей, которые не изменились. Изменились только она и мама Якова. Может, еще пара друзей и, конечно, коллеги и тренер. Но они изменились по-другому, да и ненадолго. Просидев какое-то время на пыльных качелях, Эми продолжала злиться. Чувство никуда не уходило, поселилось глубоко. Когда-то они с Яковом поклялись не связываться друг с другом, если с одним из них что-то случится. Когда-то они обещали друг другу найти в себе силы жить дальше, не зацикливаясь на прошлом. Не связываться оказалось сложнее, чем в теории. «Мне бы хотя бы пару месяцев»– думала Эми. Для нее смерть Якова была слишком неожиданной, если так можно сказать. Конечно, у них у обоих были опасные профессии – он космонавт-олимпиец, а она скалолазка. Но никто не думал, что день, который два максималиста так холодно, расчетливо и каждый со своей стороны смело обсуждали в тату салоне, наступит на самом деле. Вспомнив о тренере, Эми набрала его номер, надеясь то ли отвлечься, то ли удовлетворить потребность хоть каких-то действий получить доступ к связи с Яковом.

– Привет, Виктор. Можно, я приеду, поговорить хотела.

– Конечно. Через час буду в главном зале, захвати форму.

–Хорошо. – Эми на секунду загорелась идеей о тренировке в олимпийском комплексе, но тут же потухла, столкнувшись с реальностью.

Пройдя полчаса в сторону олимпийской станции, Эми поняла, что не сможет добраться без транспорта. Невесомые ноги еле волочились, а тонкие руки болтались по бокам. Она чувствовала покалывание в конечностях. Девушка залезла в рюкзак и, не глядя, нащупала злаковый батончик и упаковку орехов. Она села на скамейке во дворе и проглотила еду, не чувствуя вкуса и запивая слезами. Эми понимала, что нужно время от времени принимать какую-то пищу и пить воду, чтобы поддерживать жизнь. Собравшись с силами, она достала тяжелый телефон, надавила на экран, чтобы вызвать такси. Через сорок минут она уже стояла в главном зале – подтянутая, с длинным хвостом темных волос. Эми высоко подняла голову и смотрела сквозь занимающихся, стараясь не думать о том, что месяц назад здесь, на этом же месте тренировался Яков. Не получалось, поэтому она, сдерживая надвигающуюся бурю, быстрым шагом направилась в сторону раздевалки, по пути столкнувшись с Виктором:

– Эми! Привет! Эми, что такое? Я тебя не ушиб?

–Все хорошо. – Эми отвела взгляд. Она помнила, когда вода копится в глазах так, что вот-вот стечет каплей по щеке – этого не видно со стороны. Ну, разве что только близким. Мокрые глаза – только в мультиках. И главное сейчас не дать слезе спуститься по щеке.

–Выглядишь отлично! – Виктор с улыбкой смерил профессиональным взглядом тренера девушку. – Иди, разминайся, сейчас подойду.

Эми улыбнулась бессмысленной улыбкой в ответ, кивнула и направилась в зал. Она шла по шагам Якова, она шла там, где он проходил тысячи и тысячи шагов, готовясь к олимпиаде.

***

Яков, как обычно ворочаясь в постели в обнимку с тревожными мыслями, избегая книги, фильмы и гаджеты. Мысли охватили голову, вопросов было так много, что они не помещались. Он достал из стола рядом с кроватью планшет, включил и попытался передать своим размышлениям форму. Ничего не выходило, руки не поспевали за вопросами, он отложил планшет и откинулся на холодную подушку. Глядя в потолок, он не видел ни одной точки – шторы плотно задернуты. Он успел понять одно, тогда еще с Густавом. Ему нужна была цель, вот и все. Пусть маленькая, пусть промежуточная.

–Олимпиада! – Яков, крикнул так громко, что сам не ожидал. –Густав, конечно, нам нужна олимпиада! – он говорил с воображаемым наставником в пустой комнате. Через минуту парень уже был на улице, через привычный оранжевый туман бежал в сторону комплекса, на ходу набирая Густава.

Яков удовлетворительно проходился по базе, когда его плеч коснулась рука наставника.

–Что случилось, Яков? Ты в порядке? Да что с тобой? – Густав смотрел на него с доброй улыбкой и с облегчением рассмеялся. – Ты нашел ее. – снова улыбнулся он.

–Густав, послушай! – Яков был возбужден, он буквально топтался на месте, потому что не мог удержать энергию. Ему срочно нужно было начать двигаться в сторону цели. – Густав, мы будем участвовать в космической олимпиаде. Стой, только дослушай. Я уже все придумал.

Уже через неделю четверо мужчин собрались в кабинете Густава и обсуждали, как лучше им направить запрос на участие.

–Официально нет запрета. Да, мы не участвовали много лет. – размышлял погибший юрист.

–То есть ты хотел сказать никогда. Да они получат наш запрос и сделают официальный запрет. – возразил Густав.

– Густав, ну хватит! Нельзя быть таким пессимистом. Не запретят. Ч – человечность. Свобода, новые грани, новые области, наука и познание мира! Об этом последние десятки лет кричат все, включая Олимпийский комитет. Руководитель игр – женщина со смелыми взглядами. Она точно не будет препятствовать. А маркетологи только обрадуются – представьте, какой мы поднимем шум!

–Яков прав. Давайте оформлять уведомление и запрос. Займусь этим, ребята. Направлю запрос. А вы начинайте готовить команду.

Мужчины покинули кабинет с невообразимым предвкушением чего-то по-настоящему стоящего. Особенно те, кто находился здесь много лет, скрашивая свои будни фильмами и разговорами с земными близкими раз в неделю.

***

Яков как мог справлялся с желанием кричать о своем решении, кричать о своих планах. Особенно кричать об этом Эми. Он чувствовал практически ломку, наверное, с этим можно сравнить чувство, когда ты не можешь поделиться важным с близким человеком. Его руки крутило, внутри сжигалось то ли восстановленное сердце, то ли снова этот метан. Дыхание опять стало таким поспешным, триггеры крутились и не давали покоя. «Это просто привычка» – повторял он себе. Просто привычка говорить, молчать, мечтать – только вместе. Делиться и пускать в душу – любимых.

– Расскажу маме! Маме тоже расскажу! – повторял Яков, предполагая, что так станет легче. Но, поймав себя на том, что он меряет шагами комнату, остановился, достал-таки планшет и стал забрасывать пустые листы словами. Там были слова боли и слова надежды, планы на золотую медаль, пьянящая слава и удовлетворение.

Яков остановился на планах подробнее. Состояние его не совсем устраивало, поэтому он решил найти среди оранжевых жителей доктора. Спортивный врач – это второй человек по важности в команде, после тренера. «После Густава» – добавил он про себя. Конечно, еще до того, как он принял решение об участии в Олимпиаде, в роли тренера он мог представить только Густава.

Яков, собрав в кучу гаджеты, по пути надевая кулон, который зажегся зеленым, без промедления начал следовать плану. План спасал его, дисциплинировал его и не разрешал отступать. Он разбил путь к космическому золоту на множество несложных для него действий, обвесил комнату пунктами и цифрами, снимками и мотивирующими цитатами. «Соревнуйся только с собой» – красовались на потолке слова Оскара Хартмана, когда-то изменившие жизнь его бабушки. Каждый раз, в зелененьком домике с маленьким забором и собакой со второй жизнью, он наслаждался ощущением того, сколько ему дала опора семьи. Столько знания, сколько мудрости. А главное – его научили разговаривать на особенном языке – языке эмоций. Его научили жить в согласии с собой, распознавать чувства и выражать их, не причиняя вреда ни себе, ни окружающим. «Мальчишеский код»1 разрушен, забыт и навсегда стерт из памяти – Яков не переставал благодарить за это бабушку и маму. Он сталкивался с мужчинами, все еще жившими по старинке, «по-мужски» – никогда не плача, глубоко пряча сильные чувства, которые разъедали их изнутри, выливаясь в различные зависимости и комплексы. Он смеялся, услышав – “так ведут себя девчонки” от ровесников в школе, потому что внутри всегда находился стержень из собственной значимости и уникальности. Этот стержень помогал Якову на протяжении всей жизни и, кажется, продолжил помогать и сейчас: не земляне, не возможность кому-то что-то доказать, а возможность стать лучше – двигала им. Да, дух соревнования, судьи, секундомеры, соперники – это подогревало интерес. Награда была не в золоте, а в личном удовлетворении и способности идти дальше, быть лучшей версией себя. Награда была в том, что призвание, талант нашли выражение, а не остались гнить внутри. Это и был главным. И не только для него…

Яков добрался до картотеки в отделении единственной клиники и с разрешения главного врача переворачивал архив. За семь лет накопилось немало людей, с тысячами профессий и хобби. Каждый из них был полезен на Титане, каждый представлял ценность и имел свои обязанности. Как в старой истории про Незнайку2, которую ему перечитывала бабушка, когда он учился в первом классе. Яков заметил, сколько раз за этот день он ощущал тепло от воспоминаний о бабушке и мысленно поблагодарил ее. Хоть она и не верила в Титан, Яков был уверен, она тоже позвонит. Просто нужно время.

Разложив перед собой карточки людей с медицинским образованием, он вдруг понял, что на целую команду участников, понадобится много медицинских работников.

– Элеонора Рам – вслух зачитывал Яков, – врач-травматолог. Из увлечений – легкая атлетика. Надо же, первая карточка и, кажется, идеально подходит. Сочетание медицинских познаний и увлеченность спортом – что может быть лучше для спортивного врача?

Яков привык не отворачиваться от знаков, не сопротивляться и принимать вот такие, если их можно назвать удачи. Не сомневаясь, не перепроверяя, он доверился интуиции и уже начал набирать ее номер, как увидел причину ее смерти. Он пытался сбросить звонок, но изображение девушки уже успело заполнить картотеку.

–Привет! Ты наверно, Яков, новенький? Но ты наблюдаешься у доктора Саванны, если я не ошибаюсь.

Яков смотрел на нее и пытался уложить в голове ее смерть. «Несчастная любовь? Слишком банально» – видимо вопрос читался в его глазах, и девушка опередила его. Изящная, с ровным срезом гладких волос и пронзительным строгим взглядом.

–Могу еще чем-то помочь? К сожалению, я спешу, у меня записан пациент. – девушка смотрела поверх Якова на комнату картотеки. – Подожди, а что ты там делаешь, ты не имеешь доступа… – Теперь она смотрела на него, мужчину, который так и не мог вставить ни единого слова, не решился сбросить и не хотел лгать об ошибке номера.

–Элеонора, давай встретимся, я все объясню. У меня есть предложение. – Яков планировал подготовиться к разговору. И решил, что причина смерти вообще-то не влияет на ее профессионализм. Наверное. Разве что на способность контролировать эмоции, а ведь это может помешать. Пока он прикидывал варианты, девушка потеряла терпение.

–Мне пора. – ее серьезное и недоверчивое лицо исчезло из картотеки.

Яков снова почувствовал себя в тупике. Осадок, реальность побеждала – они, в прошлом живущие полноценной жизнью – здесь все же ведут своеобразное существование. Иногда он был согласен с бабушкой и не до конца понимал, в чем смысл направления погибших на Титан. Но общение с мамой перевешивало все возможные минусы и сомнения. Их привязанность невозможно было разорвать в одну секунду – в ту, когда случилось непоправимое. Отчаяние прервал вызов Густава:

– Яков, пришел ответ на запрос. Не буду томить – мы в деле!

В одну секунду на смену горечи вернулись забытые чувства – адреналин, азарт и воля к победе. Поселились в грудной клетке, и кажется снова навсегда, по соседству с облаком метана в легких, переделанным сердцем, но неизменной душой. Яков чувствовал, как среди населения планеты начинает по цепочке срабатывать синергия – постепенно всех захватывает дух легендарных игр. Словно пазл сложилась цель, выстроился смысл – в оранжевой гуще безысходности появился яркий свет предстоящей Космической Олимпиады.