– Первая звёздная? – с пониманием спросил Боцман.
– Да, первая звёздная. А что? – с вызовом спросила Варя.
– Ничего, – ответил за Боцмана Лёха. – Будет ещё и вторая звёздная и третья. На наш век звёзд хватит.
– Я думаю никого из старшего поколения нельзя брать в первую звёздную. Ни во второю, ни в третью. Их нельзя пускать на звёзды. Никого из этих, – сказала Варя и снова показала на плавно удаляющихся Копалова и Захарчука.
– Как так? – удивился Боцман.
– Понимаете, мальчики, они привыкли, что всё плохо, – сказала Варя. Их нельзя за это винить. Их слишком много обманывали, у них рушились надежды и погибали друзья. Они голодали и их предавали. Они жили, не веря в завтрашний день, без будущего. И теперь по привычке не верят, что может быть хорошо. Они привыкли, что всё плохо-плохо-плохо и только так умеют жить. И вот прилетаем это мы к другим звёздам, открываем прекрасные новые миры, встречаем братьев по разуму и тут – опаньки – вылезает из анабиоза заспанное мурло Захарчука и видит, что всё хорошо. И ему от этого очень плохо, ему это подозрительно, он не может в это поверить. Он начинает искать врагов и раскрывать несуществующие заговоры. И что мы с ним будем делать, когда вокруг всё действительно распрекрасно?
– Уговорила. Старики останутся дома, – сказал Боцман. – Мы не возьмём их к звёздам.
– Не возьмём, – подтвердил Лёха.
– Но что мы будем делать без стариков среди прекрасных далёких миров, если там вдруг всё окажется плохо? – помолчав, спросил Боцман.