Девочка, не греши!

Константин Мазин

Девочка, не греши!

Бабушка.

Моя девочка родилась всего три года назад, а уже бегает как сумасшедшая по всем горкам города. Коленку разодрала, бедняжка. Бежит ко мне, своей «мамочке» и просит подуть. Как это мило, если не учитывать, что девочке больно и из ноги вытекает самая важная для человека жидкость. Это (человечество удивится) не нефть и не расплавленное золото. Это наша кровь. Маленькую ранку охватывает старый советский пластырь, так к нужде оказавшийся в старой чехословацкой сумке.

– Мама, а почему моя кровка белая, а твоя красная?

– Дело в том, Солнышко, что наша кровь чернеет от каждого нашего плохого поступка. Если ты кого-то обманешь или украдёшь что-то маленькое, подобное конфетке, цвет уже немножко поменяется.

– А что ты сделала, мамочка?

– Посмотри в книжке.

Мать протягивает девочке маленькую книжку, не особо почитаемую на тот момент времени, но уже разрешённую. Как жаль, что малышка ещё не умеет читать.

– А можно оставаться до конца жизни с белой кровкой?

– Не знаю, моя милая.

– Хочу так. Обещаю, что до конца жизни останусь с белой кровкой!

– Точно справишься? Ты должна пронести это через всю свою жизнь, никак не запятнав свою совесть перед богом.

– Справлюсь!

– А если порежешься, когда будешь готовить супчик своей дочери, как я вчера?

– Не буду готовить, просто. Вот и всё.

– Может, ещё скажешь, что у тебя дочки не будет?

– У меня уже есть доча!

Я рассмеялась, а дочурка, похоже, обиделась. Обиды случаются, когда не веришь в существование любви и целой семьи в садике. Главное, что я буду в неё верить и всегда помогать в будущем, чтобы не произошло с ней и её «настоящей» семьёй. Сейчас она поест, поспит и придёт её папаша, обещавший прийти пораньше. Как много прекрасного ей предстоит увидеть в жизни и как много разочарований она увидит после своего семилетия, того момента, когда дети перестают быть ангелами и становятся полноправными членами мира, хотя ещё слишком глупы для любой, даже самой маленькой ответственности, падающей им на плечи. До первой бумажки, позволяющий делать хоть что-то придётся прожить ещё всю свою семилетнюю жизнь и получить паспорт.

Ой. Отец пришёл, пойду открывать.

Мама.

Конечно, детские мечты довольно быстро окрасились в привычные коричневые цвета. Через пару дней после этого разговора, мне стало интересно: « Какого цвета моя кровь?» Вдруг я уже плохо убралась и получила немного гнева божьего, заставляющего поменять цвет крови? И вот маленькая девочка берёт иголочку, протыкает пальчик, подобно действиям на сборе крови.…И тут выясняется, что наш бог не очень любит селф-хармеров. Жаль. Я думала, что лишь суицидников.

Интересно, что особенность перекраса до сих пор не объяснили учёные, хотя они давно рассказали про всё остальное. Земля круглая (это точно), мы притягиваемся к земле, благодаря силе притяжения, а сенсорные телефоны созданы Сатаной при помощи чёрной магии, иначе как люди могли бы только догадаться до такой технологии. Я не помню, чтобы читала такую научную фантастику. Интерфейс должен быть голографическим, а не стеклянным! Возможно, если бы моя жизнь сложилась иначе, я бы могла, скажем, разгадать старинный заговор. Нет, не про сенсоры, я про кровь. Эти «учёные» уже десятилетия отталкиваются от семенной жидкости мужчин.

«Та жидкость белая, поэтому кровь детей изначально такого же цвета» – говорят они своим гнусавым и излучающим глупость голосом.

Это очень смешно, если честно. Нет, серьёзно, просто представьте, как они ставят эксперименты. Пришли на работу, включили соответствующее видео, получили генетического материала и проводят сотни экспериментов с нагреванием или настаиванием. Хорошо хоть подростков в пубертате не приговорили к этой работе…ФУ! ИЗВИНЯЮСЬ! Никогда мне не выступать со «стендапом».

Касательно моего взросления. Оно проходило интересно, честно говоря. Уже в довольно сознательном возрасте, к десяти годам, меня встретил новый век и новое тысячелетие. К тому моменту, я который год уже жила вместе с тётей. У неё никогда не было детей, да ей и не особо хотелось. Она привыкла жить лишь собой и для себя, не переваривая длительных отношений, из-за этого сыскав в «клубе лавочных бабушек» репутацию панельной девки. Меня она как-то переварила, в память о сестре. В её поступках чувствовалась забота, но не более. Никакой цели стать близким или родным человеком, а также услышать, как дочка сестры назовёт «мамой». Однако хорошие, в меру дорогие подарки, помощь с домашними заданиями и довольно чёткие границы дозволенности составляли фундамент отношений. Ещё хочу отдать ей должное за половое воспитание в своё время, в своём месте. Тётя объяснила мне про месячные и их гендерную несправедливость. А если учитывать, что я не верю в основную версию (о том, что кровь чернеет от плохих поступков), а многие люди с задницей вместо головы считают её аксиомой, многим девочкам приходится слишком грустно весь период жизни, стартуя с полового созревания. Как пример, приведу историю моей подруги.

За ней следил обычный извращенец, даже предлагал за довольно большую сумму (мне было тогда лет 16, подруге столько же) предлагал купить ношенные трусы, как сейчас делаю чудики из интернета. Конечно, Нелли не согласилась на такую низость. Однако извращенец и не подумал сдаваться. В один из дней менструации, девушка выкинула использованную прокладку, сперва завернув её. Ничего необычного. Только вот на уроке мальчик вышел, и его поймали в женском туалете. Казалось бы, исключение из школы или выговор с вызовом родителей в школу, как минимум. Родственники что-то сделали, может, даже в угол поставили, но не более, учитывая, что мальчик не изменился. Ладно. В таких случаях главное влияние оказывает жестокий социум, начинающий гнобить и ненавидеть виновника. Так и случилось. Нелли начали презирать за красную прокладку, найденную при штурме женского туалета, как самую главную проститутку класса. Всем казалось, что только так можно получить этот цвет. Сексуальное просвещение, что сказать. Из всех подруг осталась лишь я, сомневающаяся в местной «аксиоме» и «логике». Рассказывать, что с ней случилось, не буду, она не разрешает.

Мою юность я прожила в счастье и ожидании счастья. Сейчас объясню. Многие обожают время своего студенчества за относительную свободу и дозволенность, совмещённую с маленькими обязанностями. В таком случае есть небольшой недостаток в деньгах, но он не особо заметен в семьях среднего класса. Тётка не особо понимала, чем я буду заниматься, честно говоря, я тоже. До недавнего времени список профессий запрещённых для женщин оставался на распутьи. Планы клоунов из правительства говорили о запрещении труда, а мировые тренды работали в противоположном направлении. Если кто-то ещё не понял, ваша (я разрешаю себя так называть) слуга хотела пойти на химика или биолога. Получилась школьная химичка.

Там же, в институте судьба свела меня с довольно странным мальчишкой, с которым всё очень бурно закрутилось и заискрилось. Как жаль, что этого не хватило для помощи в учёбе. Мой парень не справлялся с довольно несложной учёбой и отправлялся прямиком в армию. Не знаю, согласилась бы я его отмазать как-нибудь, учитывая, что это в силе у большинства женщин (беременность), но он не стал унижаться, хотя и ненавидел войну и всю с ней связанную чушь. Его закинули на дальний восток (что вообще там охранять?) и оставили на целый год. Спасибо, что не так давно сроки службы изменились. Года два назад.

В общем, моё долгое ожидание, которое совмещалось со страхом невозвращения, постепенно заканчивалось. Даже удалось устроиться на свою первую и пока единственную работу. Карьера должна продолжаться, а не угасать так внезапно, как получилось. Возращение, один совместный вечер и через полгода уже приходится уходить с работы, ибо неудобно много ходить с ребёнком.

Ребёнком, который нагулялся на улице, наелся и спит в своей крохотной кровати, из которой немного вырос. Ребёнка, малышовка, как это по толерантному новоязу? Моя дочь, короче. Скоро придёт её отец, и мы вместе сможем пойти ужинать или обедать, смотря, когда он закончит…

Звонок. Это явно не Игорь, всего три часа дня. Соседка, наверное. Звонок повторился ещё три раза почти без времени для подхода.

– Иду, иду! – интересно, мой голос вообще слышен через дверь?

Ещё пара звонков успевает прозвенеть, и одновременно переходит в удары по старой облезлой железной дверке. В глазке темнота.

– Кто там?

– Полиция.

– Покажите удостоверение.

В глазке появляется документ. Удостоверение? Что это? Как оно вообще выглядит? Может, попросить значок? Или это какое-то голливудское клише и их не существует в других странах? Ладно, человек видимо правда из полиции, может, что-то страшное произошло? Точно. Надо открыть.

– Сейчас открою!

Спустя секунду, в квартиру врываются два человека. Один с тем же лицом, что и на удостоверении, с первого взгляда не различишь, а второй – мелкий двадцатилетний паренёк. Он то и прикрывает мне рот левой ладонью, сильно и быстро из-за чего пришлось удариться головой о деревянный шкаф для верхней одежды, стоящий вблизи двери. Зрение на секундочку пропало и вернулось лишь для того, чтобы испугаться, изумиться и обидеться в один момент. Паренек, прижавший рот угрожает зарезать маленьким красным канцелярским ножиком, даже не выдвинутым наполовину. Они обычно острые, но обидно, что моя жизнь не закончится с помощью кинжала, которым владели японские ронины-суицидники трёх поколений, ну или хотя бы меня лишат жизни чем-то дороже 30 рублей.

Второй человек довольно вальяжно закрыл дверь, быстро обошёл маленькую квартирую, осторожно просматривая каждый угол. Я сначала не поняла зачем, а потом стало ясно. Второй грабитель вооружён пистолетом.

– Никого нет? – поинтересовался тот, что сделал обход, – мой напарник уберёт руку, только если ты не будешь кричать. Не будешь?

Я кивнула.

– Ответишь?

– Да, извините. В квартире только моя дочь. Ничего ценного у нас нет, мы довольно небогатая семья, я временно не работаю, муж концы к концам сводит, только друзья помога…

– Где Игорь? – неучтиво перебил шкет. Удалось рассмотреть его лицо. Мальчишка, куча прыщей, усы и никакого намёка на щетину, очень милый, если не считать проколотой брови, выглядевшей как-то странно с лысой головой. Вроде модник, а вроде и скинхед.

– Откуда вы знаете Игоря? – поинтересовалась я. Происходило что-то странное, никакой паники не чувствовалось, хотя всего пару секунд назад у горла находился не очень тупой предмет.

– Кем он работает? – вопросом на вопрос ответил второй мужчина. Он явно знал больше нас всех и нисколечко не гордился этим. А может, не подавал виду. За сорок лет (столько ему бы дала) можно и научиться. Плюс, в голосе слышалась какая-то странная теплота, не совместимая с маргинальной, но очень красивой внешностью. Несмотря на то, что младший отставал по возрасту в два раза, старший умел ухаживать за своим лицом. Щетина приятного серенького цвета, две толстые, но не совмещённые брови, большой нос, выразительные зелёные глаза и волосы, сползающие спереди почти до самых глаз.

–Грузчиком…

– Понятно. И он один обеспечивает всю семью?

– Да, – честно призналась я, пока в голову вносились чужеродные и неприятные мысли.

– Милая моя, твой муж закладчик-курьер.

– Да, – подтвердил младший.

Заявление казалось безумным. Как достойный человек может через всего несколько недель без работы стать настолько вреден для мира. Наркотики, кроме медицинских, приносят лишь страдания в большинстве своём. Единственную радость, которую они могут доставить – одинокую и одновременно приятную смерть. Наверное…

– Такого не может быть. Мой муж честный человек. Да, не лучший, но явно не… не ТАКОЙ! С чего я вообще могу вам верить? Убирайтесь! – последние слова я прокричала. Так не стоит делать, когда в дом нагрянули грабители. Мне просто повезло, что мои друзья оказались довольно галантны, поэтому младший паренёк всего лишь снова случайно приложил головой о старый шкаф, закрывая рот, стреканул его маленький ножик, который очень быстро оказался у горла. Я что-то не то сказала.

Тишина на десять секунд захватила коридорчик. Мои захватчики, похоже, были уверены в стенах из картона, за которыми слышат любой шум. Не стала их переубеждать.

За время тишины пришло воспоминание, которое раньше являлось чем-то нормальным и трагичным. Игорь, уже который раз, как и любой мужчина, использовавший одноразовый станок, внезапно порезался им. Никакой опасности с порезом такой глубины не существует, но, наверное, неприятно. Мне ещё не приходилось убирать свои маленькие женские усики и тем более резаться, так что не знаю какая там боль. Я тогда проходила с тряпкой по, уже от старости грязному, линолеуму и случайно заметила кровь, стекающую с подбородка. На мой взгляд, он ответил четырьмя словами: «Я был в армии». Рассказов о службе было слишком мало, возможно, ему пришлось пережить что-то печальное.

– Ещё раз так сделаешь, будет плохо, – сквозь зубы произнёс приятный мужчина, вернувший к реальности, – у тебя с мужем есть ребёнок?

– Да, – дали произнести ответ, убрав руку со рта, – девочка. Не трогайте её, пожалуйста.

– У нас есть два варианта и оба для твоего мужа грустные. Он выживет, если отдаст в целости чемодан с наркотиками. У него первая большая партия, а куда он пошел, мы не знаем. Связи с ним нет, заказчики волнуются. Сейчас ты позвонишь ему и спросишь, где он и когда будет. Если нет, то придётся поискать нашего друга вместе.

– Он мог оказаться в полиции?

– Нет, у нас там свои люди, – произнёс лысый, догадавшийся, наконец, убрать свой ножик.

– Зачем ты врёшь, Вася? Просто всем надо сказать, какой ты классный и на каких влиятельных людей работаешь. Мамочку запугать подкупной полицией. Ещё умнее ничего не мог придумать? Если что в полиции служит только связной, остальные ребята честные. Наверное.… А Вы чего стоите, берите телефон и звоните по громкой связи. Я буду на ухо нашёптывать ответы, будете их транслировать.

Старый мобильничек в розовом потёртом чехле довольно быстро оказался в руке. Звонок.

– На громкую поставь.

Звонок. Звонок. Звонок. Абонент не в сети. Молчание.

– Через пять минут наберёшь.

Время тянулось слишком медленно.

– Хотите чая? – поинтересовалась я.

– Да, – сказал старший, – Вы что-то слишком спокойны для подобной ситуации. Два мужчины ворвались в дом, приставили нож к горлу, рассказали про мужа закладчика, а Вы предлагаете им чай. Надеюсь, там не будет отравы.

– Нет, – хотя идея и хорошая, жалко никакого дихлофоса, – парировала я не дружелюбный сарказм.

– Как Вас, кстати, зовут?

– Зоя.

– Извините, что не буду представляться. Моё имя в итоге может помочь полиции в будущем.

– Не стану обижаться. Василий, будете чай?

Старший улыбнулся.

– Я не называл его имени, я же не идиот. И нет, не будет. И так слишком много позволяю ему.

Электрический чайник закипал ещё минуту молчания. Это время подумать. Действительно, с чего я так спокойна? Почему меня так внезапно перестала волновать потеря моего любимого человека? Посмотрела на незваных гостей. Один что-то набирал в телефоне, старший сидел с опущенными глазами и о чём-то задумался. Его глаз почти не видно. Куда он смотрит? Ах да. Туда упала железная чашка, упавшая на плитку расколола её и…и? Там сейчас голый бетон. Моя кухня. Что с ней стало? Побитые чашки, подаренные кучу лет назад, выглядели, не знаю… как чашки без ручек, тут нельзя пообобрать сравнения. А вон на старом холодильнике раньше стоял широкий телевизор. Теперь его нет. Куда он то запропастился?

– Нальёте?

– А?

– Чайник закипел.

– Да, да.

– Позвоните ещё раз, пожалуйста.

Опять гудки и противная тётка на другом конце провода, объясняющая, что абонент недоступен. Тишина. Казалось, молчание будет бесконечным.

– Сколько дочь ещё будет спать?

– Пока не проснётся, – гениальное умозаключение, – обычно не больше часа с половиной спит, но это я бужу. А так может и три продрыхнуть.

– Нормально на незнакомцев реагирует?

– Да.

– Ваня (он опять так назвал своего протеже), останешься здесь ждать, а мы пойдём немного поищем нашего друга.

– Понял, – подтвердил «Неваня».

Мой новый челкастый друг сделал финальный глоток и отпросился в туалет. Вскоре вернулся, когда кружка была уже вымыта и стояла на сушилке.

– Пойдём? – спросила я.

– Да. Где твой муж должен работать? Знаешь его друзей?

– Знаю. Пойдём.

Спустя минуту на моём теле уже была старая потёртая юбочка, белый девичий лифчик и удобная чёрная кофта с длинными рукавами, а на ногах удобные любимые кроссовки, которые я никогда не сменю на что-то новое. Такой фирмы больше не найти.

Мы двинулись к одному из довольно дорогих продуктовых магазинов. Иногда там есть что-то съедобное, но лишь по акции. Где-то сзади как раз велась очередная выгрузка товара.

– Артурчик, ты сильно занят?

Это давний коллега мужа, приехавший лет 10 назад в наше государство. Всего один раз с ним виделась, довольно противный молодой человек, но Игорю нравится. Иногда они вместе ходили на рыбалку и хоккей.

– Деньги за мужа принесла?

– Какие деньги?

– Какие деньги? Ты серьёзно? Он мне должен пятнадцать тысяч наличкой, плюс выйти три раза. Это в сумме тысяч двадцать. Когда он их вернёт!? – Артур резко перешёл на крик.