Гамбит. На сером поле

– Буквально залезть ей в трусы, – стыдил его Морган, стараясь уберечь Коннора от прошлых ошибок, но того, судя по всему, ни жизнь, ни смерть ничему того не учит.

– Я не понимаю, что такого, – Коннор нарисовав в воздухе кавычки, – может скрываться за обычными медицинскими анализами, – состряпав невинную и удивленную физиономию, он делал вид будто бы и не понимал, на что намекает Морган. Сработало бы, если бы Джон не учил его в собственной коповской школе.

– Вы нарушаете не только право на частную жизнь, детектив, – и голос совести ударил в аккурат по месту приземления сельскохозяйственного инструмента, раскиданного на пути из благих и истинных, – но и все возможные этические нормы, – рассердился комиссар, опасаясь, что по Уэсту опять срикошетит, а, скорее всего, так и будет. – Не пожалеете об этом, – шепнул ему Джон, отодвигая чашку с кофе подальше от чересчур взволнованного детектива.

– Для официального запроса понадобилось бы время, сэр, я лишь экономию его нам всем, – Уэст выкручивался из тисков этики и эффективности как мог, но те зажали его мертвой хваткой и постепенно сдавливали, медленно, незаметно, когда в один прекрасный момент Коннор уже не мог свободно вздохнуть, не почувствовав тяжести в области груди.

– Для получения ордера потребовались веские основания, а вы… – осекся Джон и отрицательно покачал головой вкупе с осуждающим взглядом, посланным детективу.

– С волками и воют по-волчьи, сэр, – убавив озорной настрой в сторону серьезности, Коннор понизил голос, намекнув, что тема закрыта для обсуждений, а вопли голоса совести он как-нибудь переживет, мол, ему уже не в первой.

– Вам виднее, – и этим Джон, похоже, что согласился, но в интонации комиссара не было ничего, намекавшего на хоть какое-то мнимое согласие. Предложи ему сейчас Коннор сигарету, и Морган точно бы пустился во все тяжкие сожаления по поводу отсутствия таковых, но это уже на совести самого Джона.

Морган не хуже Костлявой играл на сером поле, и если у той за спиной были сплошные сомнение в белом и черном, то у комиссара неоценимый опыт работы в полиции и прожитая жизнь. Морган тонко подмечал мелочи, которые Коннор в силу своей пока еще относительно него молодости, пылкости, импульсивности, а порой и опрометчивости упускал из виду. По большей части Джон полагался на собственный пройденный путь из таких же ошибок и их не менее тяжелых последствий.

«Пошлю Принцессе сушеный веник в качестве извинений», – скрепя сердце согласился Уэст, прикидывая, что может сойти за знак внимания и послание с подтекстом одновременно. Жаль, что его ботанических знаний хватило только на ветку чертополоха. Коннор задумался, что надо бы написать по этому поводу Мире, она ж ботаник, и Ларссонам совсем немного обязана. Не за спасение жизни, конечно, а за полнейший ступор обоих своих парней, едва не распрощавшихся с жизнью спасая ее, когда те увидели, насколько мисс Либерсон может быть благодарной и коммуникабельной.

Неловкое молчание, нарушаемое дребезжанием аппаратуры, прервал замигавший красным экран монитора. «Совпадение», – после долгих мучений выдал поисковой софт, выискав схожие профили из миллионов других. Поиск обнаружил только два имени, которые и без сложных манипуляций со взломом баз данных были очевидны. «Лиамель Ларссон», – не удивило Уэста ни капли, но про капли после сбора образцов думать не хотелось. «Ричард Томпсон», – лишь дополнило картину, с какой же целью использовался обыденный предмет гардероба Лиама.

«Это его личная жизнь. Меня это не касается», – не без доли любопытства отметил Уэст. «А с женщинами такое тоже работает?» – и прикинул пару вариантов отключения мозга одной очень надоедливой особы при условии покупки в точности такого же галстука. Но это так, для пущей уверенности и аргументации разговора, а никак не из-за судорожно сжимавшегося ливера при воспоминаниях о звуке ее голоса, после одного только «да, Коннор» которого хотелось знатно напиться, чтобы перезагрузить голову, если не «постирать». Этого напарник точно бы не одобрил, хотя, скажи ему Уэст, зачем ему такой же галстук, Фрэнк купил бы дюжину – не меньше.

Поиск по третьему неизвестному фрагменту продолжался, и детектив только фыркнул, увидев стандартное: «Неопознанный». «Кто бы сомневался», – подумал он, но не учел, что рано сдался. По мере обработки части сильно фрагментированного образца ДНК базы данных постепенно начинали выдавать информацию. И после долгой фильтрации «Совпадение» звучало громом среди ясного неба. Морган с Уэстом кинулись к экрану, постепенно выдававшему список имен:

«Эванс Эй Джей

Эванс Амелия

Ларссон Николас

Ронье Катрин».

– Может зря я сбросил Кельта со счетов? – насторожился Коннор, ни на секунду не веря, что спасителем Миры был сам Ашер Эванс, но в ответ не получил ни слова.

Морган молчал, обдумывая факты. Непреодолимая тяга Уэста докопаться до правды дала им неожиданный результат, а наличие в базе девочки Ронье выглядело очень компрометирующе в сторону Ашера Эванса. Кельта не было сколько? Десять лет? Копни они сейчас глубже в его могилку, и Ашер Эванс не только в федеральном розыске, но и официально жив. Морган отнекивался, сколько мог, не желая взглянуть в лицо фактам. Где гарантия, что Кельт не работал на Ронье, хоть киллер и не он? Что не Ашер Эванс обучил кого-то, кто впоследствии взял его имя? Жажда Эванса остановить созданного им же самим монстра теперь была полностью объяснима. Это свидетель, связывавший Эванса с внучкой мадам, оставлявшей большое черное пятно на репутации спасителя своей семьи. Окажись это правдой, и вот тогда у Кельта реально большие проблемы и зря он не поехал добить киллера.

– И Томпсон работал не на два, а сразу на три фронта? – скептически продолжил Морган, сразу отметая мысль об отцовстве Ашера Эванса, будто все факты не говорили об обратном. – Плохая идея копаться в чужом грязном белье, Коннор. Очень плохая. Это до добра не доведет, – Джон говорил очень серьёзно и мотал головой, останавливая скорее себя, чем Коннора от падения в пропасть.

Уэст же по обыкновению вставал на излюбленный путь из ошибок и обшивок и шел по усыпанному граблями ромашковому полю, выдергивая лепестки из каждой и приговаривая: «Верю – не верю». Отложив открытие ящика Пандоры на «подальше», Уэст распаковал файл хранилища частной лаборатории с очень знакомым именем: «Эванс Амелия». Впервые, что-то связанное с ней, казалось ему меньшим из зол. Информация была весьма конкретной, без каких-либо примечаний. «Установление родства. Эванс Эй Джей. Результат: положительный», – свободно выдохнул Морган, от, собственно, совершенно бесполезных данных. Коннор видел ребенка всего пару раз. Больше ему было и не нужно. Здесь, что называется, и к гадалке не ходи. Одного взгляда на Ашера Младшего было достаточно, чтобы понять, кто его родители. Можно было даже не смотреть на мальчишку, а с завязанными глазами перекинуться с ним парой слов. Все было при нем: от неумения держать рот на замке, до неумения контролировать гнев. Крайности родителей сошлись в ребенке, объединявшем южную и северную кровь, как огонь и пламя, точнее Эвансов и Форманов, и последние еще и отвоевывали причастность мальчишки к определенной фамилии.

– Коннор, – одернул его Джон и отругал себя, что позволил подчиненному нарушить закон и заглянуть за завесу семейных тайн, которые никто не спешил афишировать.

Второй файл был немногим интереснее. «Ларссон Николас. Установление отцовства. Результат положительный», – и здесь Уэст внемлил совету Джона, оставив вопрос без ответа. Лезть в базу дальше было опасным и совершенно лишним. Еще не хватало попасться под охранную систему, дискредитировать органы правопорядка и скомпрометировать все расследование. Об отце Ника они и так знали достаточно, а подонок еще и сомневался, раз сделал тест. И со скребущими кошками на душе, Уэст закрыл корзину с грязным бельем Ларссонов, не желая копаться в нем ни секундой дольше, когда ему очень захотелось закурить.

– Плохая идея, Коннор, очень плохая, – Джон, как ангел за плечами, уговаривал его остановиться, но хитрый Лис – его личный демон любопытства на грани с одержимостью, всегда оказывался сильнее. Он – детектив и готов докопаться до истины даже через постель. В данном случае – чужую, что немного приуменьшает ценность жертвы. Совесть же он успокоит тайной следствия и законом о неразглашении персональных данных, который сам сейчас и нарушил.

Уэст не слушал Моргана и нетерпеливо ждал, когда все его догадки вопреки убеждениям доктора Салли оказались вознаграждены: «Ронье Катрин. Установление отцовства. Результат…», – сердце пропустило удар и забилось только после: «Положительный». Вот теперь можно было ехать в Северный Нордэм искать и паковать Ашера Эванса, умело смывавшего со своей репутации связь с Жаклин Ронье.

– Черт, – только и смог выдать Коннор, доставая сигареты из нижнего ящика стола.

– Коннор! – прикрикнул Джон, но взглянув на экран, расстроено добавил: – Согласен.

Уэст уже на автомате, наплевав на все запреты и конспирацию, выгружал профили каждого из участников, найденных по совпадению из файлов лаборатории, не вчитываясь в пояснения.

– Десять лет – долгий срок, – в глазах Моргана застыло разочарование и относилось оно не к Уэсту.

– Вам виднее, – Коннор послал тому долгий и понимающий взгляд, который Джон отвел в сторону, обдумывая что-то для себя.

Десять лет, как заметил Джон, долгий срок, для многих – целая жизнь. Окажись Катрин дочерью Кельта, все стало бы яснее ясного. Это объяснило бы и одержимость настоящего Кельта киллером, работавшего под его именем, и его нежелание возвращаться назад, и опасение за жизнь близких, когда твой внебрачный ребенок опровергает факт твоей смерти самим своим существованием. Не объяснило бы только одного: зачем Ашер Эванс исчез на десять лет, если ему плевать на свою семью, а девочка Ронье – вполне себе это подтверждает. И это несоответствие маячило перед носом Моргана красной тряпкой вдоль волчьей тропы. Что-то здесь было не так, а если и так, то иначе – вне их понимания, по крайней мере, пока.

– Mayercorp вряд ли скажет нам спасибо за кражу конфиденциальной информации, детектив, – опустошенно продолжил Джон и проигнорировал замечание в тему одинокой жизни.

– Это не федеральная база, а всего лишь частная лаборатория, и срок в случае ее взлома не тюремный срок, а всего лишь штраф, – отмахнулся Коннор. – Предпочитаете, когда я действую по старинке? – торжествующе спросил Уэст, за пару часов добившись большего продвижения в расследовании, чем за последние пару недель.

– Лично я предпочитаю, когда вы не нарушаете закон, но кто меня спрашивает… – Джон пожал плечами и включился в процесс сопоставления профилей.

– Они все родственники, сэр, – негодовал Коннор, – все близкие кровные родственники!

– Значит, у мисс Эванс все же есть семья, помимо родни в пригороде, – хмыкнул Морган, – как их? – он немного подзабыл фамилию из-за суматохи и избытка информации за последние несколько дней.

– Вульфы, – освежил его память Коннор.

– О! Вот почему Half-wolf, – догадался Морган, в чью честь был назван бар Форестера. После гибели отряда смертников в катакомбах Бешеный Пес увековечил память о своем исчезнувшем друге-полуволке названием захудалой забегаловки. Так себе была память о Кельте, но другой, он, видимо, и не заслужил.

Профиль Эй Джея не до конца соответствовал неопознанному, хотя, судя по маркерам, состоял с ним в близком родстве, как и Эванс младшая и Катрин. И это было не то, чтобы странно, это было чем-то новым, иным, недоступным осмыслению, но, безусловно, важным. Коннор скорее бы поверил, что за десять лет скитаний Ашер Эванс вернулся в Нордэм и пересекся с Жаклин, ведь неисповедимы пути, но… Детективу с трудом верилось в статистически невозможное совпадение там, где не должно было быть ничего. И опять настырное сероглазое ничего лезло ему в глаза, сверкая застывшими в бурлящем потоке вод базальтовыми скалами.

– Бейте меня, сколько хотите, сэр, но это пи… – и Джон воспользовался разрешением бить подчиненного, сколько его душе будет угодно, – какой-то, – закончил Коннор, потирая затылок от увесистой оплеухи, когда Морган исчез в своем кабинете.

– Давайте-ка вы перестанете выражаться, и начнём с начала, – вернувшись, предложил комиссар и, сняв пиджак, поставил перед Коннором два стакана и бутылку с шотландским виски, отодвинув кофе на край стола.

– Не рановато ли для выпивки, сэр? – удивился Уэст. Ночь только начиналась, да и работа была в самом разгаре.

– Если уж мы лезем к Эвансам в койки, не стоит это делать на трезвую голову, – Джон чокнулся со стаканом Коннора и присел рядом. – Приступим, детектив, – по-деловому сказал Морган, засучивая рукава перед долгой работой. Распивать спиртное при исполнении теперь казалось пустяковым грешком после факта незаконного получения информации.

– Сопоставление результатов профилирования подтверждает, что вся эта весёлая компания – кровные родственники, – начал Коннор. – Кельт и Костлявая – брат и сестра, что и так понятно, – Коннор расположил профили рядом на одном уровне на экране.

– Ашер и Амелия, Коннор, и, далее, пожалуйста, – кивнул Морган, внимательно всматриваясь в совпадения маркеров.

– Эй Джей, ныне Эванс Ашер Младший. В Mayercorp устанавливалось родство между ним и Мией, и результат положительный, как вы помните, – кивнул Коннор, разливая выпивку по уже пустым стаканам.

– Вы только что назвали Костлявую по имени. Это, безусловно, прогресс, но вернемся к работе, – сейчас комиссар не отвлекался даже на такие мелочи. – Если исходить из профиля Кельта, Эй Джей – его сын?

– Было бы странно, если бы у его жены сын был от кого-то другого, а Джулия Форман при этом настаивала на фамилии мужа, – скептически рассудил Уэст.

– Всякое бывает, Коннор, – Джон ответил с ноткой грусти и вздохнул, снова переживая какие-то не самые приятные моменты из личного опыта.

– Согласен, – Уэсту и не с таким приходилось сталкиваться. Принять как факт будет наилучшим решением, чем опять идти в La Brisе и получить по лицу от мисс, простите, миссис Форман.

– Будем, – сказал Джон и поднял стакан.

– Будем, – Коннор поднял свой в ответ, и их звон отразился от стен, оштукатуренных вкривь и вкось.

– А Мистер Ларссон? – поинтересовался Джон, проглотив обжигавшую горло выпивку.

– Ник – сын Кос… кхм… мисс Эванс, – заметил Коннор, очень вовремя закашлявшись, и поскольку отец ребенка в родстве с неопознанным образцом не состоял, то и смысла смотреть его личность в файле не было, да и желания у Уэста – тоже.

– И будем, – Джон опять поднял стакан, отсалютовав Коннору.

– Будем, – Коннор чокнулся с ним.

– Если в отцовстве мальчика нет сомнений, что имя Николаса делает в базе Mayercorp? – поинтересовался Джон.

– Видимо, кто-то все же сомневался и делал тест, и результат положительный, – сухо ответил Коннор, пожимая плечами.

– А кто отец? – с интересом спросил комиссар, не к месту оживившись и наплевав на все свои «неэтично».

– Сэр, – одернул его Уэст. Эффективность результата достигнута, и неэтично все же взяло свое.

– Что? Раз уж мы и так выясняем, кто с кем спал, нельзя ли немного конкретизировать? – с небольшой досадой отметил Морган. – Все равно, что смотреть сериал весь сезон и не увидеть заключительной серии, – комиссар жаловался, почем зря.

– Я не смотрел файл, – твердо стоял на своем Коннор, и добавил, – но, судя по всему, кто-то из Ларссонов, – Уэст многозначительно кивнул, – а если мы знаем, кто из них гей, сложите два и два, сэр, – он очень хотел пристыдить начальника за излишнее любопытство, но не Уэсту разбрасывать камни по этому поводу.

– Либо Адам, либо Грегори, – уточнил комиссар, и при словах начальника Коннор вытаращил на него глаза. – Всякое бывает, – протянул Морган и развел руками, – и ещё раз будем.

– Будем, – слегка расстроено сказал Уэст.

– Далее. Неизвестный образец, найденный на галстуке, хранившимся у, заметьте, Лиама Ларссона, чей парень, по вашим сведеньям из Чикаго, был бывшим киллера Ронье, не смотрите на меня так, Фрэнк так сказал, – Коннор водил стаканом в воздухе, рассуждая.

– Ну, раз уж мы знаем, что теперь он зовется Кельт, то прозвище к нему вернулось, – подтвердил Джон, и чокнулся стаканом с Уэстом.

– Да. Этот неизвестный образец является родственником Костлявой и Катрин Ронье, на бабушку которой и работал киллер, – у Уэста едва хватило дыхание высказать всё это. Факты – не домыслы, от них не отмахнешься, но яснее от этого ситуация не становилась.

– Иными словами: Кельт – отец внучки мадам, вернулся, чтобы поквитаться с женой и тещей? – уточнил Морган, постукивая пальцем по стакану и глубоко задумавшись на чем-то.

– Сэр, – едко ответил Коннор, размешивая виски в стакане. – Есть три способа выяснить ваши предположения, – он недовольно смотрел на начальника исподлобья. – Первый – я звоню Амелии и прошу ее уточнить точный перечень всех живых в их семье под этой фамилией, – тон его голоса постепенно стихал и становился очень похож на безжизненный. – Второй – еду в мэрию и лопачу городской архив, – совсем уже нечеловеческим голосом под конец закончил Коннор.

– А третий? – будто бы не понимая намека, говорил Джон, все еще скрывая разговор с Ашером Эвансом лицом к лицу, и Коннор послал ему тяжелый взгляд.

Уэст предпочел ответить на слова действием и загрузил еще два профиля ДНК для сравнения, и один из них показал частичное совпадение с профилем неизвестного образца, а второй с профилем Кэт. Эфемерные ниточки, ведущие к двум женщинам, тела которых так и не были найдены на месте пожара в Санспринг: Шарлотта Эванс и Жаклин Ронье.

– Вы видели его, – с уверенностью сказал Уэст. – Видели его в ту ночь, когда Мира чуть не погибла, – теперь сомнений, что же скрывал Морган, уже не осталось. – Видели и не сказали нам, – Коннор только качал головой в осуждение.

– Он сказал, что должен остановить киллера, – Джон потупил взгляд, рассматривая содержимое своего стакана, – и при этом утверждал, отряд Романо уже на его счету, – факт, выдававший в незнакомом человеке Ашера Эванса, человека, знавшего, что такое ответственность, но его словам Морган не мог до конца верить. Джон до этого момента все еще ставил их под сомнение. – Я не мог полагаться на его слова, Коннор, и давать вам ложные сведения, – он знал, что Уэст поймет его мотивы, иначе бы сразу сообщил ему правду. Или не сразу.

Глядя на все с высоты прожитых лет, Джон отлично понимал, какими фактами можно пренебречь, чтобы избежать эмоционального контекста, застилающего холодный, отточенный и острый ум Коннора. И как бы Уэст в итоге ни негодовал по этому поводу, решение, которое принял Морган, умолчав, что видел Кельта своими глазами, было верным, и даже сейчас он думал именно так, а не иначе.

– Вы скрыли это от нас! – гневный порыв подчиненного не заставил себя долго ждать, но Джон давно приготовился к этой буре и по примеру воюющих сторон «задраил шлюзы», чтобы обида все еще мальчишки для самого Джона не просочилась внутрь души переживавшего за него, как за своего родного, человека.

– И что бы вам это дало? – охладил он его пыл. На всем пройденном пути от пожарища в Санспринге до резни в борделе RedAtlas Эванс никак не наследил. Только благодаря предусмотрительности Моргана импульсивный и настырный Уэст смог взаимодействовать с Лиамом Ларссоном – единственным человеком, страховавшим его с тыла и позвонившему ему, когда все полетело к чертям, а четыре всадника апокалипсиса готовы были устроить дворцовый переворот, и, черт возьми, им это удалось, хоть и малой кровью! Без звонка одного из проклятой четверки Форман, Уэст или Либерсон оказались бы мертвы. Не перехвати Морган Эвансов и Ларссонов на подъезде к Романо – жертв было куда больше. И только благодаря намеренному сокрытию фактов комиссаром информация не просочилась дальше, Костлявая не превратила Коннора своим умением манипулировать людьми в рефлектирующего истерика, а сам Лис не довел Либерсон до суицида, опять разбивая сердце невинной девушки.

– Вы вцепились бы в несчастную девушку мертвой хваткой, пока не вытрясли бы нужный вам ответ, – ткнув реалиями в лицо подопечному, Джон, как и всегда, был прав.

– Я бы знал, что Кельт жив, – начал рассуждать Коннор, хватаясь за вроде бы важные на первый взгляд аргументы, но…

– Что это меняет? – Джон, играючи, обошел его с тыла, так как смотрел на много шагов вперед. В этой игре равный Джону Моргану был только один человек, но нордэмская паучиха предпочитала «косить под дурочку» и пускать слюни на больничный халат, испарившись из пламени пожара Санспринг.

– Что? – Морган разводил руками. – Что Кэт его дочь, мы могли бы узнать только сейчас, и окажись она не его дочерью это ничего бы не изменило! – с завидной точностью смог заметить мужчина, отстраненно наблюдавший за всем со стороны и до последнего сохранявший хладнокровие.

Воскрешение Ашера Эванса никоим образом не давало ответы на возникавшие в расследовании вопросы, а его взаимоотношения с Ронье вскрылись бы по пришествию времени вне зависимости от имени, которое он носил. Ашер Эванс не киллер Ронье, об этом очень точно высказался Салли, и Коннор был с ним согласен. Значит, это был кто-то, кто хорошо знал Кельта лично и прикрывался его именем, пока тот слыл мертвым в миру.

– А теперь, когда вы успокоились и отбросили, как вы говорите, эмоциональный контекст, от которого я и пытался вас уберечь, пожалуйста, с самого начала, – Джон откинулся в кресле и приготовился слушать, и Коннор, уложив картину в голове начал выстраивать цепочку упавших одну на другую ровной стопкой фишек домино.

– Альберто Романо посылает в катакомбы отряд смертников, чтобы найти спрятанное золото, и Ашер Эванс единственный, кто выживает из всего отряда. Вернуться без золота он не может, вернуться с золотом – тоже, так как он в итоге его и не нашел, – Коннор перевел дух.

– И чтобы спасти своих близких он исчезает на добрый десяток лет, – заканчивает эту мысль Джон. – Гамбит, Коннор. Смерть Ашера вместо смерти его жены, сына, матери и сестры, оставшихся на его попечение. Я бы его не осудил, – с грустью рассудил пожилой мужчина. Да и мало бы кто осудил, вот только пожертвовать своей жизнью ради других не многие бы могли. Малодушие явно не было семейной чертой продолжателей рода охотников на ведьм.

– Форман находит золото, присваивая его, и Романо об этом ни слова, – Уэст начал складывать факты в цепочку.– Зная, что Кельт мертв, Норзер берет его имя и работает на Ронье киллером, он же натравляет офицеров Ходжа и Монро на Мастерса, которые убивают его…. – Коннор задумался. – Он мстит. Мстит Форману и Эванс Младшей за что-то, чего мы не знаем. Присылает с трупом Гарсиа окровавленный слиток, убивает Мастерса – жениха Эванс, похищает ее и Ларссона, едва не убив, сжигает лечебницу, где лежит Шарлотта Эванс и Жаклин Ронье, – от озвученных фактов Уэст оторопел. – Он один из них, – догадался Коннор в итоге, – часть золота Формана принадлежит ему!

– Мстительный попался засранец. Вам бы это запомнить, – предостерег его комиссар, хотя Коннор испытывал это на собственной шкуре. – Это – вендетта. Он идет за ними. Идет Северный Ветер, и он не пощадит никого. Форман и Эванс знают, кто он, – Морган, казалось, был ничуть не удивлен.

– Но ни черта не скажут, – потирая треснувшее ребро и сглатывая привкус морской соли, Уэст решил, что и спустя много веков охотники на ведьм все еще при деле. Вот она – личность киллера – сероглазый парень с истлевшей фотографии, и ничего из движимых им мотивов. Ничего для копов, многое для Формана и Эванс, видевших полную картину. Из пятерых ребят на выцветшем снимке двое уже мертвы, Эванс и Форман на очереди, и чтобы спасти свою шкуру, они будут молчать, чтобы добраться до киллера первыми.

– Зачем Норзеру Томпсон? – и вот теперь это выглядело явным несоответствием поставленным фактам.

– Вы считаете, что киллер хотел избавиться от босса, Формана, Эванс младшей и уйти на покой вместе с Томпсоном, заполучив золото? – все вроде бы было логично с точки зрения полученных копами сведений, но: – Тогда зачем он сжег лечебницу с Шарлоттой Эванс и Жаклин Ронье, если думал, что Кельт мертв? Какое ему дело до девчонки Ронье? – все теории рушились, стоило только приблизиться к их разгадке до расстояния наночастицы.

– Возможно, киллер думает, что здесь он опередил Ашера Эванса, и дочка Жаклин это его ребенок. Мак-Кинли был его связным и нянькой Джей, значит Норзер и Джей потенциально могли пересекаться, как и с Ашером Эвансом. Наличие ребенка не прямой ответ к ориентации Коннор, это так к слову, – и снова две совпавшие точки зрения: слухи, собранные Морганом, и факты, проанализированные Джоном, вот только прямая с именем Кэт Ронье изгибалась под неимоверным углом, чтобы пройти через них.

– И все же его наличие перевешивает домыслы и слухи, –  Коннор не мог не выбрать наиболее очевидный для себя ответ, иначе работать дальше просто невозможно. Факты неоспоримы, а слухами земля полнится. Теперь Уэсту ясно, в каком ключе ему стоит вести расследование.

– Вы, правда, не знаете, кто отец Ника? – с пониманием спросил Джон, будто подталкивая, не говоря в открытую, опять же, чтобы избежать острых углов, о которые может разбиться полностью сформированное мнение.

– Сэр, – протянул Коннор, осуждающе качая головой. Думать об этом для него было не то, чтобы не к месту, а даже неприятно. Одного только испуга Эванс при упоминании босса Уэсту хватило. Как оказалось, Адаму Ларссону позволено, если не все, то многое, в отличие от его брата, так как справится не только за себя, но еще и за того парня, Эванс не могла, да и вряд ли сможет. Уж слишком глубокой оказалась нанесенная ей травма.

– Месячная прибавка на кону, – и снова едва ощутимый толчок для его любопытства от Моргана.

«Посмотри, ты уже и так все знаешь. Смотришь, но не видишь», – говорил взгляд видавшего виды мужчины, который Коннор с достоинством выдержал. И, послушай он слова Моргана прямо сейчас, многое стало бы понятным, аналогии оказались бы проведены сами собой на интуитивном уровне, но Коннор не ищет легких путей. Тому бы прыгнуть с головой в омут и разбиться об острые скалы человеческого эгоизма и расчетливости, а не сделать прививку от вируса «циничной скотины», перенося болезнь в легкой форме весь остаток своих дней. Взял бы пример с Адама Ларссона и остался бы цел, хоть и инфицирован в уплату иммунитету. Но Уэст опять выбирает другой путь недомолвок и недосказанностей, желая пребывать в волшебном неведении, а затем оглохнуть от пары правдивых слов.

– Внучка Ронье – Эванс, и теперь можно считать Кельта официально воскресшим, – Коннор переводил тему, а Джон только загадочно улыбался легкой полуулыбкой, рассматривая Коннора поверх очков.

– Это многое объясняет, Коннор, – устало вздохнул он, – как и то, что Ашер предпочёл скрываться, а Миа работать на Ларссонов. У них у всех были свои причины, ведь в деле была замешана третья сторона, – ответил он, но про себя подумал: «Услышь меня», – хотелось прокричать Джону.

Жаль, что намеки не по части прямолинейного Уэста и еще более прямолинейного Салли. Сюда бы Амелию, или Лиамеля, на худой конец. Эти двое точно бы вцепились в каждую незаконченную фразу и вывернули ее наизнанку, чтобы посмотреть, из чего все сделано, и как выглядят исходники конечного экзешного файла. Они могли бы увидеть полутона, в которых сами постоянно пребывали, но только не Коннор, для которого черное – черное, а белое – белое.

– Если Норзер уверен, что наследил, то теперь ему нужна не месть, а Кэт Ронье, – Уэст свел воедино концы с концами. – Он не собирался убивать Шарлотту Эванс. Он хотел избавиться от второго законного родителя, заполучив опеку над девочкой. И поскольку мадам недавно потеряла покровителей, ему это с легкостью удастся, – Коннор практически схватил Норзера за жабры и смог разгадать его планы на будущее, а значит, теперь он предвидел его действия, когда в руках был мотив. Жизнь одной только девочки стоила многих, которые Норзер так хладнокровно обрывал.

– И это не отменяет моего вопроса, Коннор. Зачем ему Томпсон? – опять вернувшись к началу, уточнял Джон, и Коннор задумался.

Лиам и Ричард на момент работы Томпсона в Чикаго были незнакомы, а именно там Норзер встретился и, очевидно, завербовал Томпсона. Стремление заполучить самый ценный ресурс Ронье – ее внучку Кэт подтверждало, что Томпсон не его бывший, и связывало их что-то другое. Тогда вопрос, зачем торгаш информацией первоклассному убийце, исчезавшему по волшебству, более чем логичен.