Мир Ами

Все дни напролёт проходили на улицах заброшенного города, лишь непогода и приближающаяся ночь заставляли путников искать укрытие. Вдохнув узнаваемый запах парадной, Ами поднималась по уже знакомой лестнице. Каждая ступень которой имела отличительную особенность. Где-то виднелась капля высохшей краски, где-то можно было обнаружить скол. В каждой парадной имелась квартира под номером сорок один, и именно она, необъяснимым образом, создавала ощущение того, что Ами кому-то нужна. Всякий раз Ами прыгала по ступеням вверх, напевая знакомую мелодию, пока не оказывалась перед дверью, обшитой жесткой искусственной кожей. Но в этот раз мелодия застревала комом в горле. Петь совсем не было желания, а капли краски на ступенях выцветали и блекли. Стоя перед дверью, Ами прикоснулась к ручке, оказавшейся ей впору по высоте. В голове промелькнула мысль о необходимости возвращаться в знакомую квартиру, ведь её здесь никто не ждал. Тяжело вздохнув, Ами все же повернула дверную ручку. Девочка поймала себя на мысли, что её воспоминания об этом месте искажены и не несли правдивости. Не было ярких красок, которыми пестрили стены в памяти, а принтованные шторы показались и вовсе нелепыми. Вся обстановка тяготила мысли девочки, ей хотелось поскорее вновь оказаться снаружи. Привычные теплые и ароматные вафли на столе уже не приносили столько радости, как прежде. Вместо них Ами взяла с верхней полки пачку чипсов и банку с газировкой, оставив гору грязной посуды в раковине нетронутой.

– Завтра мы тут останемся, нам торопиться некуда. – вдруг заявила Ами, перед тем, как закрыться в дальней комнате.

Всё это время Лулу наблюдал за хозяйкой из угла в прихожей. Сегодня ему как никогда хотелось поскорее оказаться на запретной территории.

Стоя на дороге, Лулу смотрел на окна квартиры, где мирно спала Ами. Не дождавшись прихода паука, он рванул в полутьму. Медлить было нельзя, слишком уж затянулось путешествие по безлюдному городу.

Пёс встретил паука по дороге, и тот указал направление одной из своих ворсистых лап. Их диалог состоялся без слов, но тем не менее со стороны казалось, что они отлично друг друга понимали. Следуя указанному направлению, Лулу наткнулся на долговязую тёмную фигуру, покрытую простыней с головы до ног.

– Неужели началось? Тогда нам нужно торопиться. – послышался уже знакомый голос. – Ты должен привести её к нам не позже третьего дня от полнолуния. У нас не осталось другого выбора, приведи девчонку ко мне, иначе нам всем придёт конец.

Лулу покорно кивнул, выпустив что-то из своей пасти прямо на асфальт. Чёрная рука показалась в бликах луны. Тонкие пальцы сжали свёрток бумаги, прежде чем развернуть его. Кто-то в темноте смотрел на ту самую карту, которую так бережно составляла Ами.

– Я буду ждать Вас здесь. – костлявый палец ткнул в точку на карте. – А теперь беги и сделай так, чтобы она ни о чем не догадалась раньше времени. Иначе мы потеряем её навсегда.

Когда черная рука протянула карту обратно Лулу, он заметил Крепиков, притаившихся неподалёку.

– За них переживай, – темная фигура заметила недоумевающий взгляд пса.– они знают свое предназначение во всей этой истории. Если вдруг что-то пойдёт не так, они помогут тебе справиться с девчонкой. Беги! Девочка должна думать, что ты был рядом с ней всю ночь, иначе весь наш план пойдет насмарку.

Темная фигура неспроста опасалась, ведь сон девочки был чуток и их заговор мог быть раскрыт в любой момент. Ами становилась с каждым днем все более неуправляемой, поэтому было принято решение исполнить задуманный план в крайние сроки.

Лулу бежал обратно со всех лап, обдумывая свои дальнейшие действия. От него зависела судьба не только полюбившейся ему девочки, но всей Жути этого города, и это угнетало его изнутри.

Вернув карту на место, пёс взглянул на беззаботно спящую Ами. Она ещё не знала, что её ждало впереди. Но чтобы не произошло, Лулу решил идти с ней до конца.

***

– Ами! Ами, девочка моя! – до слуха Ами стал доноситься ласковый голос. – Возвращайся скорее, я так скучаю по тебе.

– Мама? – борясь с густым туманом, спросила Ами. – Мама, это ты? Мам, не бросай меня.

– Амелия, что с тобой происходит? Я не узнаю тебя. – голос отдалялся с каждым словом.

Тяжёлый сон все не отступал. Сознание Ами было будто окутано свинцовыми цепями. В тумане она едва различала силуэт матери. Он отдалялся от неё с каждым шагом. Когда фигура превратилась в лёгкую дымку, Ами заметила двух Крепиков, пробегающих мимо неё.

– Нет! – закричала Ами.

Крепили стали развеивать последние очертания ее мамы, пока она не исчезла полностью.

– Что Вы наделали? Ненавижу Вас! – гневу Ами не было предела. – Ненавижу!

Наконец Ами смогла вынырнуть из неприятного сновидения. Но не образ Крепиков заставил её открыть глаза, а жалобный скулеж Лулу. Пытаясь понять, что же произошло и где кончается сон, Ами бегала глазами по комнате.

– Лулу, в чем дело? – решила уточнить Ами, борясь с послевкусием дурного сновидения.

Пёс указал на окно. Песчаная буря накрыла дом, оставив их в темноте. Песчинки громко бились о стекло, поднимая уровень тревоги девочки.

– И здесь эти Крепики. – проворчала Ами, вспоминая свой сон. – Ненавижу их.

Вместо завтрака девочка стала ходить по комнате, вспоминая все случаи нападения Крепиков за последние дни. С каждым таким воспоминанием ненависть овладевала девочкой, ухудшая настроение в разы. Лулу не знал, как помочь девочке справиться с негативными эмоциями. Поэтому он решил начать с малого. Идея закрыть шторы оказалась не такой уж и плохой. Не видя бурю, Ами стала потихоньку забывать о Крепиках. Но ароматные вафли все равно так и остались нетронутыми.

Весь путь странники шли в тягучей тишине. Болтливая, до этой поры Ами, не проронила и слова. Лулу не понимал перемены в её поведение, боясь того, что его рассекретили. Он считал именно себя причиной плохого настроения хозяйки. Поджав хвост и уши, он покорно следовал за девочкой. Ему хотелось доказать всю свою преданность хозяйке, но времени на это оставалось все меньше. Он смотрел на затылок Ами, и понимал, что это может быть их последней прогулкой.

– Смотри, Лулу! – вдруг выкрикнула Ами, перебегая дорогу.

Лулу поспешил за девочкой, а та уже стояла на другой стороне улицы, направив взгляд себе под ноги.

– Это же мелки! – объяснила Ами, подбирая один из маленьких кусочков. – Мне кажется, я раньше любила рисовать.

Ами уселась на асфальт, прямо посреди дороги, чтобы попробовать что-нибудь изобразить. Лулу и тут не стал отставать. Бережно взяв мелок зубами, пёс стал водить им по бетонной стене. Нанося несколько штрихов, он отходил подальше, чтобы оценить свое творение. Лулу понадобилось больше двадцати минут, чтобы его картина обрела хоть какое-то приблизительное сходство с реальностью.

– Лулу, ты что меня нарисовал? – Ами пришлось немного отодвинуть здоровяка, чтобы в полной мере оценить его старания. – Я такая улыбчивая! Это так мило с твоей стороны! Мне нравится, спасибо!

Девочка разглядывала угловатую фигуру, слабо напоминающую человека. Ее вьющиеся волосы торчали вверх, а глаза смотрели в разные стороны. На руках было всего по два толстых пальца, а ноги и вовсе не отличались симметрией. Левая нога была куда больше правой. Но среди всего этого выделялась искренняя улыбка девочки. Именно такой видел Лулу свою маленькую хозяйку: улыбчивую и открытую, чего не скажешь о ее собственном самомнение. Этим рисунком он хотел изобразить всю ту любовь, которую он испытывал к девочке.

– А это кто? – Ами указала на маленькую фигуру рядом со своим изображением.

Лулу стал подставлять свою большую голову под ладонь Ами, тем самым отвечая на вопрос.

– Ты себя недооцениваешь, Лулу! – рассмеялась Ами, соизмеряя рисунок с реальной моделью.

Девочка подняла розовый мелок, и обвела узором в виде сердца маленькую фигурку собаки:

– Будем считать, что все остальное это твое огромное сердце!

Лулу с любопытством смотрел на дополнение его рисунка, пока Ами вновь к нему не обратилась.

– О! Посмотри сюда да это же целое поле для фантазии.

Ами подбежала к стене, по которой вилось густое растение. Собрав всё мелки в подол футболки, девочка устроилась ближе к строению. Она сделала рамку из пальцев, чтобы определить идеальный размер будущей картины. Высунув кончик языка, Ами стала очерчивать силуэт белым цветом. Лулу с любопытством наблюдал за работой, заняв собой проезжую часть. В этом путешествии ему нравились пустующие дороги. Отсутствие машин, позволяющее пешеходам занять их места, создавало особое ощущение, будто ты нарушаешь привычные правила, без каких-либо последствий.

Лулу смотрел на рисунок Ами, и все никак не мог понять, что же она хотела изобразить. Множество линий ещё не сливались в единую картину. Каждый штрих жил отдельно. Но уже спустя несколько минут, все стало проявляться само собой. Девочка добавляла все больше деталей, и вот со стены на них уже смотрело женское лицо, с роскошной шевелюрой из вьющегося растения.

– Мама. – коротко и тихо произнесла Ами.

Лулу заметил нотку печали в голосе девочки, поэтому, уже по обычаю, решил утешить тычком мокрого носа в ее макушку.

Девочка бы ещё долго смотрела в знакомые глаза, вот только у природы были иные планы на этот счёт. Дождевая вода стекала вниз по стене, создавая разноцветные ручейки, сбегающие в канализационный люк. Позабыв об особенности строения Лулу, Ами печалилась исчезающему образу матери.

Внезапно начавшийся дождь все же загнал друзей под каменный мост, где им пришлось скоротать несколько часов. Запах сырости пробудил в ней то, о чем она захотела тут же поделиться со своим единственным собеседником.

– Я тут вспомнила кое-что. – начала говорить Ами.

Она тянула из себя каждое слово, словно нить из запутанного клубка. Девочка поведала о том, что раньше думала, будто под мостами жили злобные тролли. Её рассказ заставил Лулу громко принюхиваться, опасаясь того, что это могло оказаться правдой. Но его нос не улавливал ничего, кроме запаха сырой земли.

– Я вспомнила, что когда была маленькой, боялась проходить через мост. Мама долго меня упрашивала, но я никак не соглашалась идти коротким путём. Тогда нам пришлось идти по подземному переходу, а это был целый лишний километр. Но, несмотря на это, мама не стала меня ругать. Даже потом не обвиняла в упрямстве и в том, что мы опоздали на прием к стоматологу. Она терпеливо ждала, что я сама все расскажу. Я рассказала ей правду лишь спустя неделю, на что она поведала историю из своего детства. Со своим страхом ей помог справиться ее папа, мой дедушка. Тогда она дико боялась насекомых. Но дедушка сказал, что маленькие букашки боятся её куда больше, чем она их. И предложил громко топать при виде жучка. От громких шагов все разбегались, а мама поняла свою силу перед маленькими насекомыми. Я потом тоже громко топала, когда по мосту проходила. Считала, что так распугиваю троллей.

Закончив свой рассказ, Ами ненадолго замолчала, разглядывая свои ладони, перепачканные разноцветными мелками.

– Это был последний раз, когда я поделилась с мамой своим страхом.

Ами протянула наружу свои руки, чтобы дождевая вода могла смыть остатки мела. Затем девочка вытащила карту из своей сумки и отметила на ней мост Троллей.

***

Игрушечный паровоз шумно ездил по реалистичному ландшафтному макету. Выпуская пар, он заезжал в тоннель, откуда раздавался его гудок. Паровоз останавливался на остановках и уже через несколько секунд вновь отправлялся в путь. На его дороге попадались сельскохозяйственные поля, мосты, горы и небольшие деревеньки. На полях паслись коровы, а фигурки людей собирали урожай. В деревне кипела своя жизнь. На прилавках местного рынка можно было разглядеть банки с медом, янтарного отлива, свежие овощи и фрукты. Рыбаки в повозке везли улов, проезжая мимо старика с упрямой козой. В домах горели лампады, а в люльках мирно спали младенцы, пока матери занимались домашним хозяйством. В лесу можно было увидеть редкого дровосека, спугнувшего стуком своего топора зайца. Все это выглядело словно застывшим кадр из доброй народной сказки. Одной из тех, что читают своим детям перед сном, чтобы привлечь хорошие сновидения.

Дымящий паровоз приковал к себе внимание Лулу. Пёс навис над макетом, не отводя взгляда от его движущегося элемента. Он был заворожен.

Этой ночью они решили укрыться в магазине игрушек. Ами первой подбежала к макету, но вскоре потеряла к нему всякий интерес. Её глаза были направлены на Лулу. Его большие уши были направлены вперед, стараясь не упустить ни одного звука. Глаза блестели, отражая свет фонарей и фар бутафорских машинок. А все эти деревья и фонарные столбы вызвали у него обильное слюноотделение. Перед ней сидел будто щенок, увидевший впервые игрушку.

– Откуда же ты взялся такой? – спросила Ами, зная, что не получит ответ.

В поисках ответов на свои вопросы, она совсем забыла, что рядом с ней находился кто-то ещё. Лулу всегда отчаянно помогал ей справляться со всеми трудностями, но Ами ни разу не спрашивала, что было нужно ему самому.

– Интересно, а ты помнишь свою жизнь до того, как появился здесь? – продолжила свои размышления Ами.

Лулу на секунду взглянул на свою хозяйку, будто понимая, что сейчас речь зашла о нем. Его мимолетный взгляд, полный тоски, пробудил в девочке нечто такое, что заставило её взглянуть на пса с другой стороны. Как она не замечала этого раньше? Почему в её голове не возникал вопрос о его судьбе? Что за история стояла за ним? Лулу имел ответы на все эти вопросы. Он с малейшими подробностями помнил свою жизнь "до" и "после". До того, как он оказался здесь и после чего его взгляд потерял щенячий блеск. Он помнил, как жестоко с ним обходился, первый в его жизни, хозяин и как повезло ему с теми, кто подарил второй шанс на счастливую жизнь. Туловище Лулу неспроста имело такие особенности. Глядя на свое отражение в витрине, он всегда вспоминал, что не все люди добрые и дружелюбные, как ему казалось раньше. Но даже то, что с ним произошло, не смогло его сломить и обозлить на всех людей. Лулу знал, что помимо зла на планете жило и добро, и именно на его стороне он желал провести остаток своих дней.

– А может ты тут местный житель, а Лулу? – вдруг в шутку предположила Ами. – Твоя странность вписывается в эту местность, знаешь ли!

Лулу посчитал неплохой идеей не переубеждать девочку, пусть лучше она останется с этим мнением, нежели узнает подробности его тяжелой судьбы. Тем самым пёс оберегал Ами не только от опасностей, но и от душевных терзаний.

Потрепав Лулу за ухом, Ами устроилась на сон в горе плюшевых игрушек. Ей под руку попался лохматый зайчонок, почти такой же, как в видении. Девочка крепко прижала его к груди и из её глаз потекли слезы. Она была охвачена желанием оказаться в объятиях своей матери, чтобы её пожалели и приласкали. Со слезами на глазах она провалилась в глубокий сон.

– Ты меня слышишь вообще? – донеслось до Ами. – Я с тобой разговариваю.

Взглянув в сторону голоса, Ами увидела обеспокоенное лицо своей матери.

Напряженное лицо матери пугало дочь, но она не могла произнести ни слова. Она заметила, что встаёт из-за стола и ничего не могла с этим поделать. Даже слова матери о том, что вражда между ними ни к чему не приведёт, не дали нужного эффекта.

– Я тебя люблю, дочка. – тихо послышалось из столовой.

– Стой, куда ты пошла? – кричала Ами, но её рот не открывался. Эти слова слышала лишь она сама. – Мам, я здесь. Я тоже тебя люблю!

Крики были настолько отчаянными, что силы быстро покинули девочку. Ей пришлось лишь смириться и наблюдать куда же ведут её ноги. Ами оказалась в своей комнате. Закрыв глаза, она моментально вернулась в магазин игрушек. Лулу рядом не оказалось и это насторожило девочку. Блуждая между стеллажами с красочными упаковками, Ами обратила свой взор на улицу. Через стекло она увидела силуэт Лулу. Он сидел посреди дороги и смотрел на луну.

В ночи, сидя посреди дороги, пес смотрел на полную луну. Ему хотелось выть, но сон Ами ничто не должно было потревожить. Тоска съедала его изнутри. Он понимал, что впереди его ждали последние дни, проведённые с хозяйкой. Вся Жуть города замерла в ожидании, когда же Лулу исполнит главный приказ, не замечая его душевных терзаний. В большом теле пса уживались тонкая натура и чувственная душа. Терзая свою душу по ночам, утром ему приходилось изображать глупого и беззаботного пса.

"А что если Лулу все-таки один из этих Жутей, что снуют по ночным улицам?" – внезапно в голове Ами вновь промелькнула эта мысль.

Она стала вспоминать все странности поведения пса и все больше убеждалась в правоте своей гипотезы. Неужели, бегая и прячась каждую ночь от Жутей, она бродила с одной из них бок о бок. От одной этой мысли ей стало не по себе. Девочка хотела было постучать по окну, чтобы позвать Лулу внутрь, но пёс уже скрылся из виду. Он убежал в сторону запретной части города. Недоумевая, девочка смотрела ему вслед, пока не заметила постороннее движение в темноте. Нечто устрашающее двигалось в её сторону. Успев спрятаться в последний момент, Ами с ужасом поняла, кто именно стоял по ту сторону стекла. Огромный паук оплетал входную дверь. От страха девочка дрожала, боясь пошевелиться. Проведя в оцепенении пятнадцать минут, Ами смогла дышать полной грудью лишь тогда, когда паук закончил с паутиной. Топот восьми лап разносился по улице. Мохнатая Жуть убегала на свою территорию. Но расслабляться было рано. Едва девочка успела опомниться от случившегося, как за дверью послышался шорох. Кто-то пробирался сквозь паутину. Ещё минута и Жуть окажется внутри магазина.

– Лулу? – прошептала Ами, узнав приметный хвост.

Неуклюже перебирая задними лапами, Лулу пробирался сквозь плотную паутину. Ами успела лишь вернуться в кучу плюшевых игрушек, когда Лулу оказался внутри. Пёс вдыхал воздух, улавливая нотки тревоги и страха. Его глаза горели в темноте, бликуя в свете луны и уличных фонарей. Пытаясь не выдать себя, Ами притворилась спящей. Пристальное внимание Лулу затянулось или же ей так казалось, но она не нашла смелости подглянуть. Ами так и уснула, дрожа от страха.

***

Ами смотрела на задумчивого Лулу, вспоминая моменты вчерашней ночи. Могла ли она спутать плохое сновидения с реальностью?

Путаясь в раздумьях, Ами не заметила, как нажала на лапу плюшевого медведя, после чего веселая мелодия разлетелась по всему магазину. Лулу, по щенячьи виляя хвостом, приветствовал хозяйку. Он был рад видеть ее сонное лицо. Подставляя большую голову ей под руку, он желал получить порцию чесания за ухом.

"Как же он может быть Жутью? Это однозначно был дурной сон". – подумала Ами, глядя на дурашливого здоровяка. Но эти мысли быстро улетучились, когда Ами остановилась перед паутиной, порванной ровно посередине.

– Ну, вот опять. Кто и зачем это делает? – Ами сделала вид, будто удивлена появлению паутины на двери.

Лулу был занят зудом за правым ухом, упустив сверлящий взгляд своей хозяйки. Девочка пыталась уловить в поведение пса хоть малейший намёк на предательство и злой умысел, но тот будто не замечал подозрений. Неуклюжие попытки почесать за ухом металлической лапой вызвали у Ами чувство жалости.

– Давай я почешу. – не выдержала девочка, протягивая руку к голове Лулу.

Пока Лулу наслаждался блаженством устранения зуда, высунув длинный язык, Ами все больше сомневалась в его принадлежности к виду Жутей.

Время от времени Ами оборачивалась, чтобы утвердиться в своих сомнениях. По пути Лулу ловил мух, неистово лаял на манекены в витринах и был не прочь поваляться в пыли. Его поведение ничем не отличалось от поведения самого обыкновенного пса. Ничего жуткого с ним не происходило. Со временем Ами забыла ночное происшествие и уже стала вновь напевать мелодию из рекламы строительной компании.

– Обалдеть! – девочка остановилась возле витрины одного из магазинов. – Ты только взгляни на это.

Перед взором девочки и собаки развернулось целое представление в витрине магазина. В центре за стеклом кружились балерины на изящных ножках в белоснежных пуантах, чуть левее от них оркестр, почти как настоящий, играл на маленьких музыкальных инструментах, а из окошка справа появлялись и исчезали облака и звезды. В импровизационном небе, прямо под Луной был натянут канат, по которому на моноцикле катался улыбающийся мальчик. Все это двигалось и кружилось в такт мелодии. Ами не сводила взгляда с ловкого юноши на моноцикле, как вдруг в её голове промелькнула мысль:

– Как так получилось, что я не потеряла навык езды на велосипеде, но зато свою семью я позабыла?

Эти слова заставили Лулу отвлечься от плавающих в небе облаков. Его челюсти щелкали от желания немедленно их поймать и растерзать. Каждый видел в этой витрине лишь то, что откликалось именно его мировоззрению.

– А вдруг все-таки нет никакой семьи? И все что я вижу – не больше чем сон? – Ами прикоснулась рукой к стеклу. – Ты только вдумайся: за все время, что мы бродим по городу, нам ни разу не встретился человек. Какова вероятность, что другие люди вообще существуют?

Эти разговоры приводили Ами не просто в уныние. Её плечи опускались от безысходности, а ноги будто врастали в тротуар. Рука сама потянулась к камню, что лежал у её ног. Она смотрела на него с интересом, пугая тем самым Лулу.

– Вот живу я тут по каким-то правилам, а кто вообще эти правила придумал? – девочка повернулась к Лулу, но её глаза все еще были нацелены на камень в руке.

Наконец, Ами взглянула на своего притаившегося пса. В ее памяти тут же всплыл его недавний побег. В этом городе нельзя было никому доверять, она осталась со своей проблемой совсем одна. Она резко замахнулась и со всей силой бросила камень. Он пришелся в витрину магазина. Стекла с грохотом падали на асфальт. Большие осколки стекла разбивались в мелкую крошку под ногами Ами. На лице девочки не дрогнул ни один нерв, взгляд был устремлен на сбитого камнем моноциклиста. Он повис вниз головой, пытаясь безрезультатно крутить педали.

Лулу лишь успел прикрыть собой хозяйку, защищая её от осколков стекла. Грохот разнесся по улице, откликаясь эхом в каждом закоулке. Казалось, будто все стекла в этом городе были разбиты, настолько шумно стало в эти секунды.

–Вот видишь, Лулу! – продолжила Ами. – Я никому не нужна со своими правилами. За мной никто и никогда не придёт…

Лулу заметил, как волосы Ами стали путаться на ветру. Взглянув под ноги, можно было заметить маленькие песчинки, забивающиеся во все щели на асфальте. Надвигалась песчаная буря.