Последний заслон

– Говори… – вяло отозвался «Блоха» и в его ленивом голосе отчетливо мелькнули пьяные нотки.

– Ты пил?

– Не твое дело.

Александр тяжело вздохнул, осознав, как сложно будет вести беседу с тем, кто и по трезвости не отличался сговорчивостью.

– Послушай, Денис! Мне очень нужно туда… – инженер взглядом указал за окно. – Если не выпустишь, умрет один хороший человек.

– Это угроза?

– Нет. Это мольба. Пойми, я должен…

– За прошлую ночь в центре убили с десяток таких, как ты. Геройствующие идиоты! Хочешь оказаться новой жертвой озверевших забулдыг?! – сурово процедил мужчина.

– Ты не понимаешь… Софи умирает. Пока мы тут треплемся, она против воли сдается болезни!

– Может, тогда отменить ей суточный паек? – ухмыльнулся Блохин, вскинув бровь.

– Следи за языком! – оскалился инженер, до боли сжав кулаки.

– Иначе что? Попросишь начальника меня уволить? – «Блоха» медленно приблизился к собеседнику. – Ладно, пойдем посмотрим на твою Софи. Быть может, все не так уж и плохо…

Лицо Прошкина заиграло желваками. Ему стоило колоссальных усилий не ответить грубостью на грубость. Единственное, что спасло – понимание того, что в руках этого дерзкого парнишки буквально находятся жизнь и здоровье Майер. Прикусив язык, инженер зашагал к лестнице. Денис, слегка пошатываясь, двинулся вслед.

Преодолев несколько пролетов, отделявших пост Блохина от лаборатории, Александр уверенно толкнул дверь. Он приготовился виновато потупить взор при виде немощной Софи, сон которой вот-вот прервется, но его досада сменилась недоумением. В комнате никого. Аккуратно застеленная кровать… та самая кровать, в которой изнемогала берлинка, теперь пустовала.

– Ну и где же твоя ненаглядная? – хмыкнул за спиной «Блоха».

Не удосужившись ответить, Прошкин кинулся к выходу. В полном замешательстве сбегая по лестнице, он прокручивал десятки различных версий, куда могла подеваться Софи, одна мрачнее другой. А самой настойчивой вышла та, в которой женщина скоропостижно скончалась, а ее холодеющее тело приказали убрать с глаз долой… Но не могло же это случиться за несчастных пять минут, пока инженер находился в кабинете Дениса?!

Знакомый женский смех убедил окончательно: не могло. Возгласы принадлежали немке. Точно безумный, Прошкин ворвался в столовую и осмотрелся. Зарубежная гостья оживленно болтала о чем-то со Светловым. Приметив Александра, оба расплылись в доброжелательных улыбках, а Михайлович отдельно поприветствовал сотрудника:

– Ну привет, злой гений! Что же ты молчал, что изобрел чудо-прибор?! Давно бы получил премию! Смотри, как преобразилась наша Софи! Я ее даже не узнал…

Прошкин молча смотрел на женщину, силясь разглядеть в ней хотя бы след того недуга, что недавно пожирал ее изнутри. Вопреки ожиданиям, Майер не выглядела больной. Напротив, она светилась от радости – искристый живой взгляд, прямая спина, здоровый тонус в теле. Нет, даже в сказках преображения не случаются так быстро! Инженеру чудилось, что мать Куно подменили… Что строгую и чопорную немку обменяли на ее же экзальтированную копию. Жуткие, абсолютно жуткие перемены, от которых ученому мгновенно стало не по себе.

– Александр! Вы просто волшебник! Я как раз делюсь своим восторгом от вашего изобретения! Да-да! О нем должны узнать все! Боль не просто отступила, она исчезла полностью, а я сама словно ожила! – почти пропела Софи, всплеснув руками.

В тот самый миг Прошкин понял, что допустил ошибку. Теперь каждый захочет испытать чудодейственный эффект АКБ, последствия которого непредсказуемы. Приступ острой колющей боли вынудил схватиться за ребра, словно туда одним ударом вогнали нож. Чуть сгорбившись, Александр поплелся к выходу. Напряжение в груди не позволяло сделать вдох.

– Зайди ко мне утром, Саш! Обсудим пару моментов, – бросил вслед Михалыч.

– Непременно, – так и не посмев обернуться, произнес инженер.

Глава 5

Все во вселенной стремится к хаосу. Эта простая истина – основа всех основ, с ней не возьмется спорить ни философ, ни математик. Но что влияет на скорость распространения беспорядка? Почему в одном случае он невыразительно тлеет, ползком продвигаясь вперед, а в другом, точно лесной пожар, сметает все на своем пути? Какому закону подчиняется этот закон? Александр не ждал откровений. Ведь ответы нужны тем, кто ведом любопытством. Прошкин же с недавних пор утратил всякий интерес к жизни. Окруженный толпой несчастных, потерявших рассудок, он мнил себя последним человеком на Земле, пережившим апокалипсис. Обреченным и смертельно одиноким.

С тех пор как Софи отважилась испытать АКБ, устройство коммуны претерпело изменения, напрочь лишившись структуры и порядка. Больше не существовало дежурных поваров. Некому было заниматься анализом вулканической активности. Что уж там, даже убрать осколки разбитой кружки человека не нашлось. Изобретение Прошкина обернуло некогда сплоченную группу людей в зомби. В гиперактивных жизнерадостных зомби, что больше не замечали проблем, а потому не искали путей их решения… Пелена синтетического счастья застилала им взор.

– Герр Александр, вы меня слышать? – Куно замахал руками, стараясь привлечь внимание. В лице его читалась неописуемая тревога, какая известна лишь взрослым.

– О, привет, малыш… Ты что-то сказал?

– Вы… вы теперь такой же? Покажите свой голова сбоку, – мальчишка настороженно осмотрел висок старшего товарища.

– Нет, – Прошкин невольно коснулся лица. – Если ты про устройство… оно меня не контролирует.

– Что случилось с моя mutter? Почему она ведет себя странный?

– Софи тебя обидела?!

Куно отчаянно замотал головой, но глаза его заблестели. С удивлением, Александр поймал себя на мысли, что прежде не видел слез юнца. Прошкину стало до жути неловко за вопрос, породивший детскую печаль. Он ведь и сам понимал, какой стала Софи. Какими стали все вокруг. Опустившись на колени, инженер схватил мальчишку за предплечья и, натянув улыбку, прошептал:

– Куно, послушай, все исправится! Вот увидишь…            – Ложь! – уронив первую слезу, отозвался ребенок. – С тех пор как мы уехать из Берлин, все стал очень плохой! Я хочу обратно! Я хочу к mein papa! – Куно уже не сдерживал плач. Большие голубые глаза покраснели, а ноздри раздулись.

Александр был в шаге от страшного решения. От слабости, что лишила бы его последнего здравомыслящего собеседника. Подключить бедолагу к системе АКБ, зная последствия… ученый считал это наивысшей жестокостью, но разве есть другой выход? Ширма поддельного счастья отгородит неокрепшую психику от страшных картин предстоящих смертей… Неожиданно Куно собрался и, утеревшись рукавом, произнес:

– Герр Александр, вы должны все исправлять.

– Как бы мне хотелось этого, дружок, но я, увы, не волшебник…

– Мама говорить, что вы самый умный человек из все. Мама никогда не ошибается.

Инженер понял, что не вынесет новых слез ребенка, а потому лишь кивнул в знак согласия. Он справедливо решил, что если им остались считанные дни, то провести их в рыданиях и скорби – решение дурацкое. Ведь в конечном итоге именно эту беспомощность и запомнит душа, покидая тело. Именно это горе она понесет сквозь вечность.

– Я сделаю все, что в моих силах, Куно, – Прошкин обнял пацана, а после взъерошил ему волосы.

Счастливая утопия, которую ненароком создал ученый, не просуществовала долго. Марафон всеобщего веселья прервала чудовищная по своей глупости смерть. Дениса Блохина не стало в одну из ночей. Когда точно – навсегда останется загадкой. Тело юноши покоилось в его кабинете на последнем этаже здания. В ногах лежали десятки пустых пластиковых бутылок и скомканные обертки от шоколадных батончиков. На коленях виднелись засохшие пятна рвоты. Из приоткрытого рта доносился стойкий запах ацетона.

Случайному свидетелю ни за что не догадаться, какая хворь забрала жизнь молодого парня, но Александр все знал наверняка. По одному лишь виду покойника он понял, что грозный «Блоха» зависел от инсулина. Его настигла участь, которой так боялась бабушка ученого. Он умер, потеряв контроль над сахаром в крови.

– Как же так, Денис… – прошептал инженер, опустившись на колени.

Взгляд автоматически упал на закрепленный в височной доле механизм. Колесико дозировки выкручено до предела. Судя по всему, Дэн неимоверно мучился в последние минуты жизни, но, одурманенный эффектом АКБ, так и не притронулся к лекарствам. Он скончался от страдания, припудренного удовольствием. Все, что от него осталось, – полупустой бумажник, пистолет и несколько книг Стивена Кинга в мягком переплете. Прошкин решил, что похоронит нехитрые пожитки вместе с их владельцем чуть позже, ну а до тех пор наследству «Блохи» полагалось перекочевать в сейф.

Немного помедлив, Александр спрятал пистолет за пояс, сунул бумажник в задний карман, а книги прихватил подмышкой. Заперев кабинет с покойником на ключ, мужчина двинулся в сторону лестницы, по которой кто-то стремительно поднимался.

– Герр Александр! Guten morgen!

– Привет, Куно! Уже проснулся?!

Пацан довольно кивнул в ответ и тут же перевел взгляд на толстые романы, прижатые локтем.

– О, новое чтение?! – неподдельно восхитился Куно, попытавшись разглядеть названия. – Можно мне взять одну?

– Ох, друг мой, боюсь, это совсем не то, что должны читать ребята в твоем возрасте… – отмахнулся Прошкин, спускаясь по ступеням.

– Кажется, я пролистал все ваши книги! Даже самые скучные с ужасными картинки! – не унимался сын Софи. – Хочу новый история!

Приняв безвыходность положения, инженер замер и осмотрел набор беллетристики. Четыре книги: «Кладбище домашних животных», «Ярость», «Мертвая зона» и «Под куполом». Последний роман казался самым безобидным. Именно его Прошкин отдал любопытному мальчику, что от радости взвизгнул и убежал, довольно насвистывая что-то нескладное.

Следующие несколько часов мужчина провел в суете. Отныне каждый его день начинался подобным образом. В сообществе, где всем было плевать на завтрашний (и даже сегодняшний) день, кто-то по-прежнему должен был готовить, стирать грязные вещи и наводить порядок. Теперь это стало рутиной, неуклонным обязательством, что легло на плечи заядлого холостяка.

Несколько раз в процесс несения дежурства вмешивалась Софи. Ее лицо заметно осунулось, но не лишилось улыбки. Словно заколдованная, она рассуждала о вещах, что не имели ни малейшего значения. Превыше всего ее беспокоила невозможность оценить новый фильм с участием любимого актера, что, вероятно, давно погиб на их общей родине.

– Макс Римельт – выдающийся талант! Как жаль, что вы не знаете его фильмов! Скорее бы вновь увидеть его на большом экране! – восторженно тараторила Софи, глядя куда-то вверх.

Прошкин решительно игнорировал диалог. Он знал, что Майер его не услышит. Прямо сейчас в ее крови взрываются эндорфиновые бомбы. Их оглушительные взрывы перекроют все прочие звуки, будь то голос друга или истошно надрывающаяся пожарная сирена.

Размораживая остатки полуфабрикатов, Александр опустился на стул, чтобы немного передохнуть. В его программе на сегодня семнадцать пунктов и каждый имеет первостепенную важность. Интересно, как долго можно существовать в подобном режиме?

– Герр Александр! Спасибо за книга! Она такой интересный! – подоспевший к обеду Куно, восторженно размахивал руками.

– Я рад, что тебе нравится! Расскажи, о чем она? – поинтересовался Прошкин, вернувшись к плите.

– Это про один город, который… э-э-эм… там получился огромный купол! Никто не мог сквозь него пройти! Все человек были как под стеклянный крышка!

– Незавидная доля… – усмехнулся инженер, помешивая замороженные овощи на сковороде.

– Но они могли быть счастливый в наш мир! Пепел от вулкан ни за что не дошел бы до их дом… – ребенок померк мгновенно, как фонарик, в котором сели батарейки. – Герр Александр, а вы можете сделать такой купол для мы?

Прошкин задумчиво поднял голову и уже приготовился оправдаться за собственную беспомощность, как тут же понял, какой простой и в то же время гениальной была идея Куно. Защитное поле, не пропускающее пепел… Насколько проще стала бы жизнь! Вновь пройтись по улицам любимого Питера, не щурясь от порывов метели посреди лета, если бы только…

Мозг ученого пронзило стрелой идеи. Это было то самое чувство, испытав которое, Архимед выпрыгнул из ванны с криком «Эврика!». Решение, что казалось невероятным, но не являлось таковым по сути… Все это время оно пряталось неподалеку и лишь чистое детское сознание, отвергающее слово «невозможно», сумело найти к нему путь! Отключив плиту, Прошкин бросился в кабинет. Ему срочно понадобилась одна из «скучных» книг. От того, что в ней было написано, зависела жизнь каждого из обитателей «Заслона».

«Недавний патент ученых из колорадского университета в Боулдере! Ребята, показавшиеся чудаками, предвидели будущее! Прибор, что способен управлять отрицательно заряженными частицами, выдавая концентрированный поток в виде луча… Что если многократно усилить данный эффект и рассеять его в пространстве?!» – суетливо размышлял ученый, находясь в поисках нужной главы. Нервная улыбка расползлась по его бледному лицу…

– Герр Александр, вы придумать, как нас защищать? Мы строим купол? – робко вопросил подоспевший Куно.

– Не совсем! На это ушли бы годы, а может, и десятки лет. У нас нет этого времени.

– Но тогда…

– Скажи мне, друг, как бы ты описал этот мир?

– Ну… Леса, горы, meere и пепел… Он теперь повсюду!

– Верно, но только ученые видят нашу планету чуть иначе! Для них она – скопление микрочастиц, у каждой из которых свой электрический заряд, – Александр ткнул пальцем в энциклопедию. – Вулканический пепел, к примеру, на девяносто процентов заряжен отрицательно! Если я сумею создать достаточно мощный прибор, что зарядит тропосферу «минусом», сама физика придет нам на помощь и образует заслон, сквозь который не пройдет большая часть выбросов.

– Это и есть купол?! – округлил глаза пацан.

– Да, я назову его Куполом Майера! Согласен?

Мальчишка довольно покачал головой.

***

Ватными пальцами Прошкин нажал комбинацию клавиш на рабочем ноутбуке. Затаив дыхание, он опустился на землю и обхватил руками лицо. Сердце гулко стучало в груди, сотрясая все тело. Вдруг инженер ошибся, поверив в смелую идею? Что если последний месяц он потратил зря и прямо сейчас ему придется до дна испить настойку правды со вкусом полыни?

Вынуждено моргнув, Александр замер. Ему показалось… нет, он увидел, как привычно падающий с неба пепел опускался все медленнее. Словно в эффекте Slow Motion, он летел вниз с едва различимой скоростью, пока не остановился вовсе. В пересохшее горло проник робкий вдох, когда киноленту реальности запустили в обратную сторону. Серые хлопья расплывались в стороны. Вулканический снег шел вверх, будто в причудливом сне.

Так и не сумев закричать от радости, Прошкин резко обернулся через плечо. Он почувствовал, как его затылок сверлят десятки глаз… Каждое окно родного предприятия, во дворе которого инженер испытывал свое новейшее детище, занимали люди. Друзья, коллеги и почти незнакомцы, все они зачарованно наблюдали чудо. Чудо инженерной мысли, ставшей последним щитом на пути вечной, беспробудно-серой зимы.

За одним из стекол Александр различил знакомые силуэты. Софи и Куно. Они стояли, неподвижно обнявшись, боясь спугнуть нагрянувшее волшебство. Мальчишка улыбнулся, заметив Прошкина. Крошечная ладонь заплясала в приветственном танце. Его мать уверенным движением коснулась виска, открепив контролер. Созерцание происходящего доставляло ей куда больше радости, чем мог подарить АКБ. Теперь в ее сердце поселилась надежда, формула которой до сих пор не известна науке.

Александр Прошкин не мог отменить свершившейся катастрофы. Но теперь он точно знал, что Конец Света наступит лишь тогда, когда последний из верующих перестанет молиться.