По другую сторону Алисы. Огненные земли

Глава I

Новый год

1998 год. Техас, город М.

К небольшому деревянному домику, обитому дешёвым, потрескавшимся сайдингом, неприятного грязно-серого цвета, вела садовая тропинка, выложенная осколками красных кирпичей. Анне нравилось сравнивать себя с Дороти из волшебника страны Оз, представляя, что идёт по дорожке из жёлтого кирпича, и её родной Канзас-Техас далеко позади. Не хватало только верного спутника девушки – Тотошки. Она иногда задумывалась о том, чтобы приютить кошку или щенка, чтобы скрасить тоску и одиночество в нелюбимом, так и не ставшим для неё родным месте. Её отчим никогда не любил животных, а мать не смела ему перечить. Строгий патриархат, царивший в их бедной семье всегда удивлял Энни. Она, её сестра, мать, бабушка – женщины, превышали количество мужчин в доме, четыре к одному, так почему же все решения принимал строгий отчим? Отчего его желания, были подобны воли Господа? Анна не могла бороться одна и проигрывала раз за разом сражения с суровым мужчиной, любившим виски и бурбон больше чем свой дребезжащий пикап. Казалось бы, сколько таких семей? В их городке, в штате, в стране, в мире. Но поддержки отчаявшаяся девушка не могла найти даже в замкнутой сестре Элле. Анна, будучи старшей, отстояла своё право на посещение обычной городской школы, но сестрёнке повезло меньше. На тоненьких пальчиках Эллы всё чаще розовыми полосами алели следы от линеек, оставленные строгими монахинями, несмотря на то, что в современном мире телесные наказания были запрещены, но школа в этом Богом забытом месте жила по собственным правилам.

В скромном по своим размерам доме, для Анны нашлась отдельная комната. Мать и отчим настояли на раздельных спальнях для сестёр. А за некогда весёлой и непоседливой Эллой установили неустанный надзор в виде бабули Флоры. Флора не являлась типичной бабушкой в общепринятом представлении. Не была ласковой, доброй, балующей внучек и пекущей для них пирожки. Нет, напротив. Анна не могла для себя определить, кого же стоит опасаться сильнее? Отчима? Или горячо любимой бабушки. Элла делила спальню именно с бабулей Фло. Разница между сёстрами составляла всего четыре года. Но когда тебе семнадцать, тринадцатилетние кажутся детьми. На религиозном обучении настояла Флора. Эта небольшая старушка, с накрученными седыми кудрями читала на ночь библию, молилась перед каждым приёмом пищи, и по мнению Анны, несомненно, о том, чтобы этот приём не оказался последним. Набожная женщина поставила перед собой высшую цель – сохранить целомудренность и непорочность несчастной Эллы. Закончив своё вечернее обращение к Всевышнему, Флора зорко следила, чтобы ночью младшая сестрёнка Анны не совершила греха. Элле едва минуло двенадцать, когда она пережила первую менструацию. С тех пор бабуля Фло стала одержима страхом возможного интереса внучки к изменениям собственного тела. Особенно её волновало любопытство, которое могло сообщить о себе ночью. Увидев в свете луны шевеление на соседской постели, стоящей у стены, Флора вскочила со старой скрипучей кровати и сдёрнула покрывало с Эллы. Глухой вскрик нисколько не умалил гнева бабушки. Сорвав с содрогающейся от испуга и рыданий девочки тонкое одеяло, она увидела лишь пятно крови, растекающееся под бледными узкими бёдрами Эллы. Внучка всего-навсего пыталась найти удобную позу для сна, переживая сильную боль от месячных. Родители были против обезболивающих. Лишняя химия ни к чему в организме ребёнка, ничего потерпит, привыкнет. Это решение принял отец, естественно, даже не представлявший, какие страдания могут доставлять подобные дни. По мнению старшей сестры, Элла одинаково ненавидела и отчий дом, и школу. Шлейф страданий тянулся за сёстрами как удушающий парфюм, отталкивая окружающих.

Анна не без усилий открыла белую, ветхую входную дверь с грязным стеклом.

– Анна, это ты? – Крикнула, очевидно, из кухни Хелен, мать девочек, услышав шум в прихожей. На что старшеклассница закатила глаза.

– Да, мам. Элла уже вернулась?

– Будь добра, подойти ко мне, а не кричи с порога. – Подумав с раздражением «А разве не ты это начала?», Анна прошла в просторную кухню, с желтоватыми стенами. Это было, наверное, любимое место для неё во всём доме, не считая комнаты, в которой можно закрыться от вездесущих родственников. Особенно на рассвете, когда все ещё спали, можно спокойно выпить чаю в этой маленькой кухоньке, а потом не спеша собраться в школу, чтобы никто не мешал и не крутился под ногами. Девушка вставала раньше всех домашних и уходила первой из дома. Она была бы рада и возвращаться последней, но мать этого не допустит.

С кухни повеяло одним из самых приятных для Анны запахов – запахом свежеиспечённого яблочного пирога. Девушка ускорила шаг, почти перейдя на бег.

– Господи, куда ты так несёшься? У нас что, пожар? Посмотри, что ты наделала, – продолжая причитать, мать оттолкнула девочку от кухонной тумбы к которой, дочь успела прислониться, и подняла опрокинутую на пол почти пустую миску из-под теста. Издав горестный вздох, Хелен с укором посмотрела на дочь. Со стороны матери никогда не было крика, её взгляда вполне хватало, чтобы выразить всё, что она думала о дочерях. Без всяких слов. Анна поёжилась.

– Прости, – вытирая полотенцем разлетевшиеся ошмётки теста с деревянного пола, тихо проговорила девушка. Мать в очередной раз устало вздохнула и расставив локти в стороны, положила руки на расплывшуюся с годами талию.

– Нужно съездить в город, у отца закончились сигареты. Купи ещё бурбон, пожалуйста, самый дешёвый. Или виски. На сдачу можешь взять себе что-нибудь. А ещё соль, не забудь. Ну давай-давай, он скоро вернётся, – всучив ещё не успевшей толком осознать произошедшее дочери деньги, Хелен подтолкнула её в спину обратно к выходу. Уже оказавшись на крыльце, Анна разъярённо рыкнула, подобно раненому зверьку и хотела разорвать полученные купюры и записку с подписью матери. Но в её обезумевшей от усталости и жары голове созрел совершенно другой план. И пусть её душа после этого будет вечно гореть в огне, об этом она подумает после.

2019 год. Каталония, Барселона

«Когда ночь и мрак сольются воедино,

и волны разобьются о челнок,

свет золота озарит бездну,

даря идущему путь»

Я снова и снова прокручивала эту фразу у себя в голове, но с каждым разом слова становились всё более бессмысленными. Настоящая загадка. Только вот времени решать её у меня нет. Джулия ожидает меня в аэропорту. Госпожу Сэлотто я заметила почти сразу. Фотография, украшавшая её аккаунт в мессенджере, давала слабое представление о внешности хозяйки. Я могла для себя определить ориентиром лишь короткую причёску. Но Джулия позаботилась о том, чтобы её нашли. Растянув в поднятых вверх руках алый шарф, она плавно перемещалась по залу аэропорта. Идею с шарфом предложила Джулия, ну а как ещё можно узнать друг друга двум незнакомцам в такой толпе? Узнать друг друга по фотографии в этом муравейнике почти невозможно. Подбежав к девушке, лавируя между снующими туда-сюда людьми, я едва не врезалась в её спину, поскольку она резко прервала своё движение. Когда девушка повернулась ко мне, я на всякий случай уточнила:

– Вы Джулия Сэлотто? – На меня уставились зелёные, с коричневыми вкраплениями глаза, удивительно большие. Полные губы растянулись в несколько грустной улыбке. Тихий, мягкий, совершенно невероятный контральто прозвучал в гудящем потоке людского шума:

– Верно, Вы, очевидно, Элис? Приятно познакомиться, – Джулия протянула мне загорелую руку с короткими без лака ногтями, и я несильно сжала её в ответ. Рукопожатие было недолгим. И довольно твёрдым.

– Взаимно, Вы забронировали отель? – поинтересовалась я, забыв уточнить эту деталь ранее. Старшая Сэлотто склонила голову набок и улыбнувшись ещё шире удивила меня ответом:

– Конечно, в «Золотой Лилии». – О нет, проклятая гостиница притягивает всё моё окружение.

– Я просто подумала, что так будет удобней. Вы единственная, кто общался с Мартой… Незадолго до её смерти. Мне, если Вам несложно, пригодилась бы помощь. Не могу представить себе, как забираю тело сестры в одиночку. Не возражаете? – Я не смогла дать честный ответ, глядя прямо в зелень этих глаз. Джулия смотрела на меня с нескрываемой надеждой и, как мне показалось, отчаянием. Как тут скажешь, что мне до жути хочется всё это поскорей забыть, захлопнуть в коробку и закопать поглубже в сознании, где я потом не смогу её достать. Никогда. Поэтому я подавила в себе желание скорчить гримасу и выдавив улыбку, как я надеялась выглядящую искренней, ответила старшей Сэлотто:

– Ну что Вы, мне это не составит совершенно никакого труда. Сделаю всё, что в моих силах. – Джулия благодарно кивнула. Мы двинулись в сторону выхода из аэропорта.

Когда мы подъехали к отелю, погода разразилась симфонией из грома, проливного дождя и сильных порывов ветра. Гроза распугала туристов, освободив ранее запруженные улицы. Едва не вскрикнув от очередного раската грома, под вспышки молний я и Джулия вбежали в фойе отеля. В прошлый раз, с Мартой, мы вошли в холл такими же продрогшими от дождя. У погоды в Барселоне весьма своеобразное чувство юмора.

– Ну и погодка, да? – Притворно бодро вопросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. За стойкой ресепшен стояла Анна-Мария. Улыбаясь во все тридцать два винира, портье хлопала длинными ресницами. Джулия, переглянувшись со мной уверенно направилась к администратору, волоча за собой огромный зелёный чемодан, украшенный различными наклейками и бирками с предыдущих поездок.

– Buenos tardes11, добро пожаловать в «Золотую Лилию», чем я могу Вам помочь? – У меня сложилось впечатление, что, если Анна-Мария улыбнётся ещё шире, у неё треснет лицо. Но, похоже, Джулию это ничуть не волновало.

– Добрый день. Я бронировала номер, на ближайшие два дня, фамилия Сэлотто. – Джулия отдала администратору документы. Портье не прекращая исследовать возможности широты своей улыбки, быстро пощёлкала мышкой компьютера.

– Да, señorita Сэлотто, для Вас подготовлен номер пятьсот двадцать один, вот Ваш ключ, – и портье, задев острыми кроваво-красными ноготками поверхность стойки регистрации, пододвинула ключ и паспорт Джулии.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Сэлотто администратора, и забрав карточку от номера и документы повернулась ко мне.

– Ну, пойдём тогда? Мы с тобой соседки, – неуверенно улыбнулась мне девушка. Я, едва дыша, продолжала молча смотреть на Джулию.

– Что такое? Всё в порядке? – Сэлотто подошла чуть ближе ко мне и слегка коснулась моей похолодевшей руки.

– Ты как лёд, эй, Элис, – услышав своё имя, я сбросила оцепенение и отшатнулась назад.

– Джулия, ты прости, но мне кажется тебе стоит попросить другой номер, – твёрдо сказала я Джулии, которая от удивления приподняла бровь.

– Осмелюсь спросить зачем? Не хочешь, чтобы я жила рядом? Пусть даже и пару дней? – Её тон стал гораздо строже и, судя по всему, у меня получилось обидеть едва знакомого мне человека. Чёрт.

– Дело совсем не в этом, поверь. – Я покачала головой. Сэлотто скрестила руки на груди.

– Тогда в чём? Будь добра объяснить по-человечески. – Я закусила губу. А стоит ли?

– Я не знаю, нужно ли тебе это знать, но уверяю, дело совершенно не в том, что я не хочу жить с тобой на одном этаже. Как же тебе сказать…– У меня заболел желудок.

– Говори уже как есть, раз начала! – Джулия почти кричала от нетерпения и злости.

– В этом номере умерла Марта, – и, похоже, эти слова окончательно выбили остатки самообладания у старшей сестры. Она закричала.

– Что?! Что ты сказала? – Но её вопрос не требовал ответа. Стремительно развернувшись к портье, Джулия едва не врезалась в стойку.

– Вы уже заселяете людей спустя несколько дней после смерти в номере постояльца?! После смерти моей сестры, мать его! – Сэлотто хлопнула руками по поверхности шатающейся стойки, заставив тем самым вздрогнуть администратора, которая резко перестала растягивать алые губы, казалось бы, в прилипшей к ней улыбке.

– Простите, но у нас не было причин не сдавать эту комнату. Смею заверить, в номере была проведена тщательная уборка. – На лицо Анны-Марии вернулась профессиональная улыбка. Она что, издевается?

– Вы идиотка. – Выдохнула Сэлотто, и отошла от ошарашенной портье.

– Пойдём, я остаюсь в этом номере, мне скоро забирать тело Марты, а затем предстоит его сжечь и развеять то, что от него останется. Грёбаным номером, где покончила с собой моя сестра меня уже не напугать. – И чуть задев моё плечо и распрямив спину, она гордо прошествовала до лифта. Администратор осталась хлопать глазами. И поделом ей. Я поспешила за Джулией и успела как раз к распахнувшемся дверям кабины. Джулия быстро зашла внутрь и бросила:

– Ну чего ты ждёшь, заходи. – Чем-то она невольно напомнила мне Миру. От этого меня передёрнуло. Пересилив себя, я шагнула следом.

Двери лифта захлопнулись. Учащённое дыхание старшей Сэлотто заглушала осточертевшая джазовая композиция. Я устало прислонилась к металлической стене. На пятом этаже царила гробовая тишина. Мы молча прошли к нашим комнатам. Когда Джулия достала магнитный ключ, её руки дрожали. Но мне казалось, что это скорее от злости, чем из-за нервов.

– Давай помогу. – Я осторожно забрала пластиковую карту и провела по замку. С негромким щелчком, дверь бывшего номера покойной Марты отворилась. До меня донёсся тихий всхлип. Обернувшись на звук, я увидела, как по лицу Джулии стекают слёзы. Я ошиблась, когда решила, что она почти не горюет. Она держалась, и сейчас, то что она так отчаянно пыталась спрятать всё это время, обнажилось, как оголённый нерв.

– С тобой побыть или лучше оставить одну? – Обратилась я к девушке, не зная, как себя вести дальше. Она отрицательно мотнула головой.

– Я в порядке. – И быстро удалившись в номер, захлопнула за собой дверь. Я тоже пошла к себе. Ну и ну. Пора бы мне возвратиться в Лондон, привести дела в порядок, развестись в конце концов. Только на этот раз я не отступлюсь, да и Гарсия мне поможет. И пусть все мои скромные сбережения уйдут на борьбу за свою свободу, мне нисколько не жаль этих денег. В дверь постучали. Сэлотто пришла в чувство? Я распахнула дверь. В коридоре стояла явно не Джулия.

– Элис, ты домой ехать вообще собираешься? Где тебя носит всё время, к телефону не подходишь, в номере вечно нет, – с порога налетел на меня с упрёками Джо. Я вздохнула, только подумала о возвращении и вот он, мой личный кошмар. Желание лететь в Англию моментально пропало. Но в этот раз, наученная горьким опытом, я буду хитрее. А по тому я мило улыбнулась мужу и состроив почти виноватый вид спокойно ответила:

– Дорогой, ты прав. Совсем замоталась, видишь ли, смерть Марты абсолютно выбила меня из колеи, я встречала в аэропорту её сестру, Джулию. Ей требуется моя помощь, и пока не могу пока её оставить. Так что ты отправляйся один, я скоро вернусь в Лондон. – Как я поняла, Джозефу мои слова пришлись не по вкусу.

– В смысле один? Почему ты так печёшься о практически незнакомых тебе людях? Это не твоя ответственность, если мы хотим наладить наши отношения, то нельзя столько времени тратить на случайных знакомых. – Наладить наши отношения? Может это он головой ударился в ванной, а не я? Я старалась не терять самообладания:

– Джо, послушай, мне необходимо закончить дела здесь, не думаю, что это отнимет много времени, а после, я вернусь домой и мы поговорим, идёт? – Моё терпение было на исходе, я сжала ручку двери так сильно, что побелели костяшки пальцев. Подстриженные брови Джо сдвинулись к переносице.

– А что я маме скажу? Прости, что я скажу Элизабет. Как я вернусь один без жены? И ты в курсе, что сегодня уже тридцать первое декабря? – Муж почти затолкнул меня обратно в номер. Всё. Баста. Уперевшись одной рукой ему в грудь, а другой всё так же, сжимая ручку двери, я скорее прорычала, чем сказала:

– А может тебе Сару с собой взять вместо меня? Матери будет всё равно, можешь мне поверить, – и на этом я захлопнула перед ошарашенным Джозефом дверь. Не стать мне актрисой, ох не стать. А вот праздник этому негодяю я не позволю себе испортить, дудки. Я зашла в ванную, зачерпнула лившуюся из крана слишком сильно холодной воды. Умывшись, я почувствовала, как закипевшая во мне злость понемногу утихает. В номер вновь постучали. А нет, злость на месте. Я резко распахнула многострадальную дверь и проорала, в полной уверенности, что в коридоре окажется мой ненаглядный:

– Что? – Джулия, казалось, нисколько не удивилась.

– Я не вовремя? Услышала, как ты с кем-то разговариваешь, а потом громко хлопнула дверь, и я хотела лишь убедиться, что с тобой всё в порядке. – Лицо Сэлотто излучало искреннее участие. Я почувствовала острый укол вины.

– В целом я в норме. Это был мой муж, практически бывший. Так что, он не стоит твоего внимания. Какие планы на вечер? Встретим Новый год? – Я выдавила из себя улыбку. А потом опомнилась, а если она не хочет отмечать? В конце концов, она потеряла недавно сестру.

– Было бы неплохо. Я совсем забыла, какое сегодня число. Немного отвлечься не помешает. – Джулия точно так же натянуто улыбнулась.

– Хорошо, – кивнула я, – значит, идём вечером в город. Девушка усмехнулась.

– Уже вечер. Так что собирайся, вдруг нам достанется столик где-нибудь.

– Дай мне двадцать минут, и я буду готова, – пообещала я.

– Окей, через двадцать минут зайду. – И Джулия скрылась в своей комнате. Теперь главное, что же мне надеть?

Мой выбор в итоге пал на длинное шерстяное серое платье, чёрные ботинки и кожаную куртку. Из косметики я лишь немного коснулась ресниц тушью и разбавила бледность светло-розовой помадой на губах. Как говорится, и так сойдёт. Джулия и вовсе решила не выделяться. Хотя с её яркой внешностью это всё равно довольно сложно. Обычная белая футболка, бледно-голубые джинсы, коричневые ботинки. Сэлотто ждала меня в коридоре, кутаясь в парку цвета хаки.

– Ну, идём? – Она в нетерпении потянула меня за рукав куртки в сторону лифта. Я, чуть посмеиваясь, поспешила за ней. Под протяжные звуки скрипок мы спустились в холл. Приподнятое настроение продлилось недолго. За стойкой стояла Мира.

– О, новый администратор, – указала Джулия на портье.

– А я хотела извиниться перед…Как там её зовут? – расстроенным голосом спросила Сэлотто.

– Анна-Мария, – едва слышно произнесла я. Ну отлично, зато теперь я точно могу убедиться в том, что не спятила. Если Джулия видит Миру, значит, ещё не всё потеряно.

Когда мы приблизились к портье, администратор казалась вполне нормальной. Её глаза из почти лишённых окраски превратились в серо-голубые, кожа стала не такой бледной, а волосы приобрели золотистый оттенок. Как она это сделала? Краска, солярий и линзы?

– Добрый вечер. Желаете посетить вечеринку в честь Нового года у бассейна? – Портье вежливо улыбнулась. Моя спутница подалась вперёд.

– А это далеко? Звучит заманчиво. – Мира рассмеялась своим неприятным смехом. Смех не скроешь.

– Совершенно недалеко, у нас на шестом этаже есть бассейн, я вас провожу. – И уверенной походкой портье прошествовала к лифтам. Если сейчас появится третья кабина, в психиатрической больнице я буду лежать не одна, это не может не радовать. Но мои мрачные мысли развеял вопрос Сэлотто:

– А разве здесь есть бассейн? Честно говоря, я и не заметила шестого этажа, глупо, наверное, да? – Мира, повернувшись к Джулии, улыбнулась ещё шире:

– Ну что Вы, шестым этажом мы называем выход на крышу. Прошу, – жестом пригласила нас портье внутрь кабины. Зайдя следом, Мира ткнула в кнопку с надписью «шесть». Не замечала раньше, удивительно. Джулия тоже с подозрением посмотрела на загоревшуюся цифру. А может, мне лишь показался её взгляд подозрительным. Вскоре двери лифта распахнулись, и мы вышли на ярко освещенную площадку, украшенную гирляндами и фонариками. Играла бодрая композиция Луиса Мигеля, возвещавшая о прибытии Санта-Клауса в город. Правда, сейчас Новый год, а не Рождество, которое я пропустила, валяясь в больнице, но собственно кого это волнует.

– Желаю вам приятного вечера, дамы. – Джулия коротко поблагодарила администратора даже не обернувшись и приблизилась к бассейну. А я, наоборот, стояла с Мирой лицом к лицу. Портье лишь поднесла указательный палец к бледным губам в знаке молчания и заговорщицки подмигнула. Только я хотела узнать у неё какого чёрта происходит, как стальные двери спасли администратора от моего негодования. Мне ничего не оставалось, кроме как присоединиться к гудящей толпе. От небольшого бассейна в центре поднимался пар. Некоторые постояльцы в купальниках пританцовывали у бортика, пока остальная часть либо напивалась у бара, либо нежилась в воде. Дресс-код мы со старшей Сэлотто явно не соблюли. Я подошла к Джулии, когда она уже успела скинуть с себя парку и начала расстёгивать на себе джинсы.

– Что ты делаешь? На улице всего пятнадцать градусов! Ты в белье плавать собралась? – Материнский инстинкт во мне проснулся в мгновение ока. Но Сэлотто это не остановило. Моя новая знакомая сняла ботинки, проворно скинула с себя джинсы и осталась в одной футболке, едва прикрывавшей ягодицы. Нельзя было сказать, что Джулия чувствовала себя неловко.

– Не будь такой занудой, вода тёплая, сегодня Новый год, и вообще, у меня есть к тебе предложение. Не хочешь поехать со мной в Лос-Анджелес? Если с мужем у вас всё равно не клеится. Или тебя ждёт работа? – Сэлотто склонила голову набок. Я усмехнулась.

– Я несколько лет уже не работаю, и, наверное, некоторое время могу провести в другой стране. Но один нюанс, мои личные сбережения на исходе, нужно оставить на услуги адвоката, так что, мне вряд ли хватит денег и на билеты, и на жильё. Увы, я пас. – К своему удивлению, я обнаружила, что расстроена. Было бы безрассудным поступком, бросать всё и мчаться на другой континент за совершенно незнакомым мне человеком. Джо возможно был прав – я слишком много уделяю времени случайным людям. Джулия тронула меня за плечо.

– Эй, поживёшь у меня, я и с подработкой могу помочь. Работаю в редакции, а с твоим прошлым медицинским опытом ты вполне могла бы стать внештатным корреспондентом. Ну, по крайней мере, какую-нибудь работу тебе подберём, – она чуть хрипло рассмеялась. Что-то не так. Откуда такое дружелюбие? И с чего бы ей звать к себе в дом человека, которого она знает всего пару дней? Я настороженно посмотрела в её зелёные глаза.

– Разве мы успели обсудить моё прошлое? – Я замерла. Джулия растерянно захлопала глазами.

– Это прозвучит не очень хорошо, но ты не подумай ничего такого. Я перед поездкой навела о тебе справки. В Англии ты приобрела определённую известность. Нелегко это всё пережить.

– О, так ты любительница жёлтой прессы. – Я с недовольным выражением лица скрестила руки на груди. Сэлотто переминалась с ноги на ногу.

– Я не хотела тебя расстраивать. Но правда, я была бы рада твоей компании. У меня небольшая квартира на окраине Лос-Анджелеса, работаю в медицинском журнале, весьма паршивом, надо признать. Может, хотя бы, подумаешь об этом? – Я устало вздохнула.

– Хорошо, обещаю подумать.

– Отлично, – и, видимо, поддавшись общему настроению коротко поцеловала меня в щёку и плюхнулась в бассейн, разлетевшиеся брызги долетели и до меня. Я стряхнула с волос капли воды. Надо выпить. Срочно.

Бар работал как раз неподалёку от меня. Протягивая руку за бокалом с шампанским, я столкнулась с седовласой пожилой женщиной, которая не так давно повстречалась мне в фойе.

– О, милочка, это Вы! Как я рада! А Вы, я скажу, долго здесь живёте, – старушка хихикнула, сделав нехилый глоток из бокала. Я вежливо улыбнулась:

– Были на то причины. Тоже рада была Вас увидеть, но мне нужно найти подругу, – и я хотела было развернуться и пойти прочь от словоохотливой женщины как её на удивление крепкая рука вцепилась в мой локоть:

– Девочка, я здесь слишком давно, гораздо дольше тебя. Зря вы с подругой пришли сюда. Уходите как можно скорее. – Волоски на теле встали дыбом. Я в ужасе обернулась. Её до этого неприлично кокетливый, слегка дребезжащий голосок звучал теперь строго и твёрдо. Сглотнув, я осведомилась:

– Что Вы имеете в виду? – Но выражение лица пожилой женщины приняло прежний беззаботный вид, и она наигранно шлёпнула меня по руке.

– Детка, ты слишком серьёзна, тебе стоит отдохнуть! – И в этот момент её украшенная жемчужным браслетом рука в тоненькой перчатке обвила шею молодого бармена. Отвратительный влажный звук поцелуя заставил меня содрогнуться. Надеюсь, вставная челюсть этого «божьего одуванчика» не останется у несчастного бармена во рту. Я поспешила прочь. Странная вечеринка, странное место. Джулия тем временем плавала на спине. Её мокрая футболка весьма явно подчёркивала, что хозяйка не носит бюстгальтер. И кроме меня несколько уже весьма нетрезвых мужчин это тоже заметили. Бросив неодобрительный взгляд в их сторону, я присела у края бассейна.

– Эй! Джулия! Нам пора, срочно! – Крикнула я как можно громче.

Перевернувшись, Сэлотто поплыла ко мне. Опираясь о бортик, она наполовину вылезла из воды. От неё повеяло жаром.