Вне себя

– Для нас Ваши способности просто уникальны. Давайте поступим так: на выходных предупреждаете своих знакомых, что с понедельника на месяц уезжаете в реабилитационный центр. Отключаете или избавляетесь от своего телефона. В понедельник в девять утра за Вами приедет машина скорой помощи. Это будут наши люди. Они перевезут Вас в нужное место. Там мы с Вами встретимся и обговорим дальнейшие действия.

– Хорошо, договорились. – ответил я.

Директор ФСБ приоткрыл окошко на улицу:

– Пыль лучше туда. До свидания.

Я вылетел в окно и вытолкнул из себя всю пыль. Пыль облачком начала осаживаться вниз. А что? Хороша тема для уборки в квартире. Вернувшись домой, в первую очередь навёл порядок. Отовсюду втянул в себя всю пыль и через форточку вывез её на улицу. Не нужно столько времени елозить щёткой пылесоса по комнатам. И не в моём состоянии.

На выходных мне привели погостить Олесю, и я предупредил Светлану Владимировну, что мне предложили на месяц в реабилитационный центр положить для профилактики. Она мне ответила положительно:

– Конечно, даже не задумывайся. Ложись, лечись. Это ведь бесплатно?

– Совершенно.

Вечером в гости нагрянула и Катя. Тут она и познакомилась с моей красавицей. Катерину я тоже предупредил о своём отсутствии в течении месяца. А в воскресенье Катя пришла меня выгуливать на улицу. Да что я, псина, чтобы меня выгуливать? Катя быстро нашла общий язык с Олесей и уже вместе они уболтали меня покинуть свою берлогу. Возле подъезда мы поздоровались со всеми бабульками, сидящими на лавочках, и поехали гулять. Бабушки поздоровались в ответ. Когда мы отъехали подальше, сразу начали обсуждать, как мы вместе гармонично смотримся. Буд-то бы другие темы совсем закончились. Теперь нужно было что-то придумать с телефоном. Я достал телефон и держал в руках, как бы поджидая нужного момента, чтобы с ним что-то случилось. И дождался, вышло само собой. Маленькие ступенечки, телефон сам выскользнул из рук и упал ровно под колесо моей коляски. Колесо надавило на него всем моим весом и сломало пополам. О как подфартило!

– Ой, Толик, извини! – покаялась Катя и подняла его с тротуара.

Телефон пустил дымку и полыхнул. Это вспыхнул повреждённый аккумулятор. Катя бросила его обратно на дорогу:

– Я тебе другой куплю.

– Не извиняйся. Это у меня руки дырявые. Приеду после реабилитационного центра, сам куплю. – успокоил Катю я.

– Ну ты же будешь меня и Олесю всё равно навещать? – подмигнула она мне.

– Конечно будет. – влезла в разговор Олеся: Он это может. Только никому не говорите. Это секрет.

Я улыбнулся дочке:

– Леська! А вот ты зачем мои секреты выдаёшь?

Олеся сделала умное лицо и перевернула ситуацию с головы на ноги:

– Она ведь с нами, ей можно. Главное, чтобы она никому не проболталась.

Когда мы вернулись во двор, Светлана Владимировна стояла уже там. Она одобряюще осмотрела Катю и поздоровалась. Я представил их друг другу. Леська чмокнула меня на прощание и пошла с бабушкой домой. Катя тоже не стала задерживаться: она договорилась с подругой сходить в кафешку. Ну а я залез под одеяло и уснул.

Девять утра. Во двор заехала машина скорой помощи. Оттуда вышли двое крепких мужчин в медицинских костюмах, и зашли в мой подъезд. Стук в дверь. Я открыл. Один из них произнёс:

– Доброе утро. Мы за Вами, как договаривались. Одевайтесь.

Я кивнул головой и начал натягивать на себя куртку. Затем они закрыли дверь в квартиру и меня вместе с коляской загрузили в машину. Ехали очень долго, часов около шести. Один раз останавливались. Один из них сходил в Бургер Кинг, принёс каждому гамбургеры, картошку и попить. Подъехали к КПП с военизированной охраной, огромная территория была огорожена высоким забором с колючей проволокой сверху. Отдали какие-то бумажки и проехали на территорию. Ещё километра два по полю и попали в современный свежевыстроенный пятиэтажный комплекс. Меня выгрузили из машины и закатили вовнутрь. Там на просторном лифте с стеклянными стенками подняли на третий этаж, где меня уже ждал Александр Васильевич:

– Доброе утро. Как добрались?

– Всё отлично. – ответил я.

– Итак, Вы находитесь в действующем реабилитационном центре. Вас не обманули. Только он для участников секретных спецопераций. И люди здесь не совсем обычные могут попадаться. Тут пациенты проходят лечение, процедуры. Тут же есть полигон для тренировок. Но начнём мы с Вашего здоровья. Наши врачи должны по максиму Вас обследовать. Если Вы собираетесь на нас работать, это не обсуждается.

Первую неделю с меня брали всевозможные анализы. Делали томограмму сломанного позвоночника. ЭЭГ головного мозга. Из процедур самым приятным был ежедневный массаж. Посадили в очень удобную коляску с электроприводом и подогревом. Управлял движением, встроенным в правый подлокотник джойстиком. В комнате рядом с моей кроватью находилась беспроводная зарядная станция для этой коляски. Ещё мне давали лекарства, которые намного уменьшили мои болевые ощущения в спине. Вкусная еда. Много фруктов и овощей. Всё первой свежести. Приносили на подносе в мою комнату, а после еды забирали. В астрал не выходил, старался как можно качественней отдохнуть. На вопрос, почему кушаю отдельно от всех, мне ответили:

– Вместе кушает только персонал центра. Пациенты секретны.

Ни фото на личных делах, ни данных, ни даже имён. На личной папке указан лишь идентификационный номер. Общение ограниченно. Максимум с врачами не первой инстанции и только по делу. Перед выходными врач сообщил мне, что есть возможность заменить раздробленные позвонки в моём позвоночнике на искусственные, но более крепкие. На это нужно моё разрешение и время на изготовление. И конечно они это разрешение получили. Надоели мне колики в спине. На выходных отдых, покой. Хочешь фильмы смотришь, хочешь на компьютере играешь. Только интернета нет: никаких новостей из мира людей не почитаешь, письма не напишешь. Меня попросили и в астрал пока не выходить. Я так и сделал.

      Понедельник. После завтрака санитар попросил явиться в конференц-зал, где меня ожидал Александр Васильевич. Ну, тот самый, директор ФСБ.

– Как прошла первая неделя?

– Даже лучше, чем я предполагал. – удовлетворённо покачал ему головой я: Боли почти прошли. Сплю хорошо. Отличная еда. За массаж отдельное спасибо. Предложили позвонки заменить сломанные.

– Да, врачи мне уже доложили. Позвонки будут готовы к концу срока пребывания, только через три недели. Если захотите установить их в это посещение центра, то придётся задержаться ещё на пару недель. Потому, что после операции нужно будет Вас пронаблюдать. Нет, то только через полтора два месяца.

– Я согласен сейчас.

– Вас не потеряют? Не будут искать по всем больницам?

– Если Вы дадите добро, я им сообщу.

– Даю, но только через три недели.

– Спасибо.

– Теперь небольшой вводный инструктаж и на полигон смотреть ваши возможности. Вашим непосредственным начальником, не считая меня, будет полковник Владимир Емельянович. Фамилию называть не буду, это Вам ни к чему.

– Логично. – поддакнул ему я.

– Вас он будет звать только по имени. Вы ему, как минимум, в сыновья годитесь. Лишние данные ему тоже ни к чему. Вас он не будет знать в лицо, не будет знать Ваше местоположение. Он почти всегда находится на этой территории, если конечно не на задании.

Александр Васильевич поставил передо мной небольшую матрёшку:

– Подобные вещи мы называем трассировщик. Немного расскажу про их смысл. Раскройте её.

Я раскрыл, разложил и собрал трёх матрёшек. Тогда директор ФСБ продолжил:

– Их три штуки. Одна, самая маленькая, будет находиться у Вас, другая средняя – у Владимира Емельяновича, третья самая большая у меня. Представим это как иерархия по должности. Допустим, Вас уведомили, что в нужное время я или Владимир Емельянович захотели с Вами встретиться. Ну, не прям с Вами… Чтобы Вы навестили нас находясь вне себя. Вы возьмёте в руку эту матрёшку и следуя иерархии будете помнить у кого какая, очутитесь в нужном месте. Получается, что связь работает по памяти в Вашем мозге, а предмет облегчает это восприятие. Вот Вы, не задумываясь, вне себя сможете попасть к своей дочери?

– Моментально.

– Тех людей, которых Вы хорошо знаете?

– Тоже, да.

– Здесь немного иное. Вам не особо нужно знать, куда и к кому нужно попасть. Вас уведомят перед самим заданием. И только то, что необходимо знать. На то она и секретная служба… Вот за этим и нужны трассировщики. Это могут быть совершенно разные предметы независимо от размеров и формы. Например: у Вас есть… Пусть будет любимая ручка… Или важный подарок от кого-либо. Вы его помните. С ним у вас связь устойчивая. Вы можете найти его, не держа в руках какую-нибудь запчасть от него. С незнакомыми Вам предметами немного сложнее. Поэтому и нужно что-то в чём-то.

– Хорошо, я понял. – принял к сведению я.

– Теперь сделаем так. – сказал Александр Васильевич, забрав себе среднюю и большую матрёшки и перевернув песочные часы: через десять минут, когда песок высыплется, Вы по своей матрёшке попытаетесь меня найти. Не забудьте включить подогрев сиденья на своей коляске.

С этими словами он вышел из кабинета. Я включил подогрев сиденья. Прошло десять минут. Взял свою матрёшку в руку и представил пирамидку, в которую входила моя матрёшка. Самая большая и есть Александр Васильевич. Спокойно вышел в астрал и представил эту матрёшку. Меня сразу утянуло в какой-то огромный и пустой тренажёрный зал. Там стоял Александр Васильевич и ещё один пожилой военный. Наверное, он и есть Владимир Емельянович. Александр Васильевич посмотрел на часы и поднял в руке небольшой прямоугольный кусок бумаги. Наверное, это было предназначено мне. Я втянул его в себя.

– Анатолий, отлично справились. – сказал он: Познакомьтесь. Это – Владимир Емельянович. Теперь он твой прямой начальник.

– Очень приятно. – ответил я и удивился своему голосу. Он звучал почти идеально.

– Хороший звук?

– Очень.

– Мы подобрали материал для Вашего голоса. А теперь Владимир Емельянович, можете приступать. Я Вам Анатолия подписал. – сказал Александр Васильевич и протянул ему среднюю матрёшку с написанным на ней моим именем. Тот взял матрёшку и положил в карман. Наверное, я был не единственной матрёшкой в его коллекции.

– Давай попробуем посмотреть, сколько вещества ты сможешь в себя втянуть, и определимся с максимальным весом. Начнём с пенопластовой крошки. – попросил Владимир Емельянович.

Передо мной стояло три бассейна разделённые пополам. Одна половина пустая, другая заполнена разными материалами. Я влетел в бассейн с пенопластовыми крошками и в момент вобрал в себя всю свою форму, которую себе представлял.

– Ладно. Можешь взлететь до потолка?

До потолка было порядка 10 метров. Это расстояние я преодолел мгновенно. По спуску вниз, что было вобрано в меня, я оставил в пустой половине бассейна. Следующим был крупный песок. Он тоже заполнил мою сущность до конца. Полёт до потолка, занял столько же времени. Третий бассейн с мелкой свинцовой дробью. Но и он заполнил меня до конца. Одна мелочь: когда я находился и перемещался на земле, всё прекрасно держалось, а когда взлетел к потолку, снизу дробь во время движения стала понемногу отпадывать. Хотя время на подъём осталось тем же. Владимир Емельянович почесал подбородок:

– Тяга впечатлительная. Вон там видишь, лежит комбинезон. Он для космоса. Сложно порвать. Сейчас он заполнен дробью ровно по твоему объёму тела. Сможешь им воспользоваться?

Я сбросил дробь в пустой отсек бассейна и подлетел к лежащему скафандру. Впитать скафандр не получилось. То за руку его подниму, то за ногу. Потом разложил ровно на полу и как будто лёг на спину в него. Сущность прошла через материал, и уже изнутри я впитал дробь в себя. Встал, осмотрел свой костюмчик: цвет металлик с нашивкой на плече нашего триколора и надписью «Russia». Классно! Мне нравится. В него была вделана громкая связь. Владимир Емельянович через радиостанцию:

– Анатолий. Меня слышно?

Я поднял руку и показал «класс».

Владимир Емельянович спросил в радиостанцию:

– В костюме встроено переговорное устройство. Можешь что-нибудь сказать?

Чем? В костюм мне забыли вложить «голосовые связки». И я, конечно, отрицательно покачал головой.

– Ладно, давай попробуем полёт. – попросил полковник.

Я взлетел к потолку с той же скоростью, как и обычно. Дробь перетекла в ноги и чуть не порвала костюм. Я завис около потолка со слоновьими ногами.

– Так, спускайся обратно. Ложись на пол, распредели шарики равномерно и попробуй ещё раз взлететь только не так быстро.

Я выполнил всё, что меня попросили. Со скоростью только у меня проблемы: быстрее могу, медленнее нет. Я покинул скафандр, подобрал с лавочки свои «голосовые связки», втянул в себя немного песка, чтобы появился контур и подлетел к Владимиру Емельяновичу:

– Чтобы из скафандра я смог разговаривать, туда нужно материал для «голосовых связок» вложить.

– Да, наш косяк. Я об этом и подумал. – ответил он.

– И свинцовые шарики тяжеловаты для удержания. Может заменить материал на что-нибудь полегче или скрепить между собой…

Владимир Емельянович оглянулся на Александра Васильевича, затем на меня:

– Мы подумаем… Но нам бы чем тяжелее, тем лучше.

– Для чего?

– Тебе, Анатолий, не положено знать… Пока…

– Извините. Понял…

Ко мне подошёл Александр Васильевич:

– Анатолий, на сегодня заканчиваем. Давай на процедуры. Завтра после завтрака находишь Владимира Емельяновича, и продолжаете заниматься.

Я вынул из себя листок и протянул его Владимиру Емельяновичу. Тот взял его. Песок осыпался вниз, и я полетел к своему телу. Тот же конференц-зал, всё на месте… Нет моего тела с коляской! Меня начала охватывать паника. Я заставлял себя думать о своём теле, но ничего не происходило. Надо срочно найти Александра Васильевича! Что за фигня!!! Какая у него там матрёшка? Стоп! У меня ведь тоже матрёшка… Я подумал про свою матрёшку и оказался возле своего тела. Оно на коляске находилось в небольшой глухой комнате без окон. В руке зажата моя матрёшка. Рядом находился санитар с радиостанцией. Я вернулся в тело, открыл глаза. Санитар сразу сообщил по рации:

– Пациент вернулся. – и отдав радиостанцию мне, вышел из помещения.

Из радиостанции послышался голос Александра Васильевича:

– Санитар вышел?

– Да, вышел. – ответил я.

– Анатолий Андреевич, теперь понимаете, зачем нужен трассировщик?

– Кажется, да.

– Это была небольшая проверка, насколько вы усвоили вводный инструктаж. Ну, тогда на процедуры. Удачного Вам дня.

Я выехал из комнаты. Спину очень нагрело. Я отключил нагреватель на коляске. Дальше еда, процедуры и МАССАЖ…

На следующий день после завтрака, в своей комнате, я включил подогрев сиденья и по матрёшке добрался в тренировочный зал к Владимиру Емельяновичу. Он сидел один на лавочке. Рядом лежали мои голосовые связки. Я втянул их в себя:

– Я на месте Владимир Емельянович.

Он посмотрел в сторону бумажки:

– Давай так: я тебя по имени, ты меня… Но только без начальства. Зови меня Вова.

– Хорошо.

– Наши спецы, немного поработали головами, вон лежит результат. Опробуй…

На полу лежал манекен, полностью выполненный из металлических бусин, переплетённых леской. В районе рта свободное пространство, в котором был натянут материал для моего голоса, а в грудной клетке ремешок с застёжкой. Я улёгся в манекен и впитал в себя. Затем встал, поработал руками, ногами, головой:

– В локтях нужно немного больше свободы. Стянуто всё.

– Ладно, Толик, это только прототип. Подработаем. Свинец заменили шариками из титанового сплава.