Генерал армии А. А. Епишев

— Так как же мне, беспартийному, на таком посту?

— А мы тебя в партию примем. За рекомендациями, думаю, дело не станет.

— Нет, товарищ секретарь обкома, вступить в партию — это огромная честь. Я не считаю себя достаточно подготовленным для того, чтобы носить звание большевика.

Не первый разговор на эту тему был у Алексея Алексеевича с Морозовым. Ответ был один: считаю, что еще не заслужил права быть принятым в ряды партии Ленина. Скромность в сочетании с огромной требовательностью к себе всегда отличали Морозова. В партию он вступил лишь в годы войны.

Больших усилий стоило убедить А. А. Морозова предварительно дать согласие стать главным конструктором. Мнение обкома и предложение дирекции завода поддержали в ЦК партии и Наркомате. Главным конструктором был назначен А. А. Морозов.

— Я никогда не был любителем высоких слов, но здесь, скажу, — отмечал впоследствии Алексей Алексеевич, — был сделан единственно правильный и счастливый для нашего танкостроения выбор. Он с честью решил задачи совершенствования конструкции Т-34, организации его серийного производства в Харькове, а затем во время войны, после эвакуации завода, — в Нижнем Тагиле.

Под руководством А. А. Морозова после войны были созданы новые танки. Его огромные заслуги перед Родиной по достоинству оценены Советским государством, он был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, награжден орденами Ленина, Суворова, Кутузова, ему была присуждена Ленинская премия и трижды Государственная премия СССР.

Массовое производство танков в тех количествах, которые требовались для оснащения Красной Армии, было бы невозможным без наращивания производственных мощностей. Под пристальное внимание областного комитета партии были взяты вопросы строительства. Объемы, масштабы его из года в год нарастали. Но плановые задания не выполнялись. План четырех месяцев был выполнен лишь на 70 процентов. Затягивался ввод в строй ряда важных промышленных предприятий, имеющих важное оборонное значение. В мае пленум обкома обсудил данный вопрос. Предварительно работники обкома и горкома побывали на стройках, на предприятиях, производящих строительные материалы, в проектных организациях.

И Алексей Алексеевич встречался и беседовал с рабочими. Многое вынес из этих бесед, увидел своими глазами. В памяти особенно запечатлелось посещение завода № 75. Здесь возводился цех по производству топливной аппаратуры для двигателя В-2. После беседы с руководителями стройки Алексей Алексеевич пошел к рабочим. Подошел, поздоровался, представился. Рассказал им о причине посещения стройки, выразил тревогу за снижение темпов строительства, напомнил о важности этого цеха, попросил их высказаться. Подходит рабочий и говорит:

— Товарищ секретарь обкома! Прежде чем мы выскажемся, можно ли задать вопрос?

— Спрашивайте!

— Скажите, на сколько лет рассчитано здание этого цеха?

— ???

— Ну, хорошо. Объясните, мы строим капитально или времянку?

— Какой разговор! Конечно же должны строить капитально, навеки.

— Да? А по-нашему, нет! Пойдемте, посмотрим!

И показали, как в погоне за выполнением плана (или как выразились рабочие: «Чтобы не ругали») были допущены отступления от проектной документации. Эту уловку рабочие раскусили.

— Знаете, — говорят, — зачем это делается?

— Догадываюсь, — отвечает секретарь обкома, — но хотел бы знать вашу думку.

— Очень просто. Цех сдадут в срок, а затем в течение года будут устранять недоделки. А по-хозяйски ли это?

— Нет, конечно же не по-хозяйски. Что и говорить!

А затем рабочие рассказали, что им мешает: не привозят вовремя оборудование, материалы. Одни участки работают, а на других нет фронта работ, люди бездельничают. Словом, острый, заинтересованный вышел разговор.

Алексей Алексеевич пообещал помочь в наведении порядка на стройке. Свои наблюдения, поставленные рабочими вопросы он положил в основу выступления на совещании 12 марта, посвященном ходу строительства на заводе № 75. Прямо сказал, что руководители, отвечающие за стройку, ослабили к ней внимание, появилась несогласованность между заказчиком и подрядчиком, плохо организуется работа. Дело дошло до того, что ответственные люди стали по мелочам обращаться в обком, вместо того чтобы самим принимать меры. Все это привело к снижению темпов строительства. Этого допускать никак нельзя. К 1 апреля работы по строительству цеха должны быть завершены.

Секретарь обкома сказал: «Цех надо делать от начала до конца, каким он и будет существовать. В том числе это касается и подключения к системе электроснабжения. Не ориентируйтесь на временные сооружения»[22].

Вмешательство и помощь обкома партии сыграли положительную роль, о чем было сказано на пленуме.

«А как добиться в строительстве, чтобы начало и конец стройки были единым циклом, без годовых исправлений сделанного?» — задал Алексей Алексеевич вопрос присутствующим и сам ответил: «Прежде всего любить свое дело и уважать себя как строителя».

На пленуме был поставлен вопрос о работе с кадрами строителей. Их ряды пополнялись главным образом крестьянами. Они шли на стройку по призыву партии: строить важные объекты, от которых зависит их дальнейшая жизнь, судьба нашего государства. А кое-кто из руководителей строек этого не понимал. Прием рабочих был организован плохо, забота о них не проявлялась. Людей надо на стройках закреплять. Путь к этому — повышать их квалификацию, дать возможность раскрыть способности, проявить энергию, энтузиазм, подчеркивалось на пленуме.

В июле 1940 г. раздался тревожный звонок из Наркомата: на заводе может быть не выполнена июльская программа по танку Т-34. Просили принять меры, помочь на месте. Меры тут же были приняты, помощь оказана. Для себя Алексей Алексеевич сделал вывод — необходимо встретиться и поговорить с партийным активом. Возможность такая вскоре представилась. В конце июля состоялся пленум Коминтерновского райкома, где среди других обсуждались вопросы политической агитации. В своем выступлении секретарь обкома откровенно сказал, что политическая агитация в районе не стоит на должной высоте с точки зрения информирования населения и решения хозяйственных вопросов. Главное в агитации — предметность, связь с задачами хозяйственного строительства, международным положением, последними событиями. Между тем агитационная работа не всегда отражает актуальные вопросы жизни, в том числе заводского коллектива.

— О чем говорит пример с выпуском Т-34, — говорил А. А. Епишев. — Заводской парткомитет, газета «Коминтерновец» вовремя, оперативно не подняли этот вопрос, не мобилизовали людей на выполнение задач, поставленных ЦК партии и правительством, не объяснили коллективу их важность. И на этом потеряли полмесяца. Если бы вопрос был выдвинут своевременно, организовано его выполнение, задание не было бы провалено. А теперь надо держать ответ перед ЦК партии. А перед ним отчитываться не просто. Надо давать машины. Надо оснащать Красную Армию современной техникой. Своевременность, политическая заостренность и предметность агитации решают все дело.

В беседах до пленума, в выступлениях на пленуме коммунисты жаловались, что после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» стало труднее работать с людьми. Пришлось секретарю обкома напомнить об огромной важности этого документа для усиления порядка и дисциплины, улучшения работы промышленности в условиях обострения международной обстановки.

— Работать в партийных организациях и в новых условиях можно, надо работать больше, но искать формы, подходящие к условиям уплотнения рабочего дня, проявлять больше инициативы и самостоятельности, — подчеркивал Алексей Алексеевич[23].

От обкома, от директоров заводов требовали выпускать как можно больше техники и как можно быстрее осваивать ее массовое производство. Дело не ограничивалось директивами, циркулярами, телефонными разговорами, вызовами в Москву. Систематически приезжали работники ЦК партии, наркоматов. Они изучали на месте состояние дел. Вопросы, как правило, решали оперативно, меры принимались неотложные.

Епишеву хорошо запомнился приезд в Харьков В. А. Малышева — члена ЦК ВКП(б), заместителя Председателя Совнаркома СССР. С ним Алексею Алексеевичу приходилось встречаться на XVIII съезде партии, на XVIII Всесоюзной партконференции, на рабочих совещаниях. Уже в то время он был известен как организатор промышленности. Это был руководитель, органично сочетавший в себе высокие партийные качества с глубокой теоретической подготовкой и недюжинными способностями вести за собой людей, ставить дело. Личность во всех отношениях незаурядная. Он был из плеяды руководителей, к которым относились Н. А. Вознесенский, А. Н. Косыгин, И. Ф. Тевосян, И. А. Лихачев, Д. Ф. Устинов, А. И. Шахурин и другие.

По прибытии Малышева в Харьков в обкоме были заслушаны доклады секретаря по машиностроению Чучкалева А. И. и секретаря по оборонной промышленности Чуписа Н. М. По всему чувствовалось, что Вячеслава Александровича особенно интересовали вопросы выполнения планов и освоения выпуска новой военной техники, в первую очередь танков Т-34.

После совещания в обкоме В. А. Малышев и А. А. Епишев поехали на завод имени Коминтерна. Встретились с руководителями, конструкторами, рабочими. Было видно, что Вячеслав Александрович пытается докопаться до главного, уяснить себе, что мешает коллективу наращивать производство танков, интересовался характером производственных связей между заводом и смежниками, поставщиками, здесь же намечал меры по оказанию помощи заводу.

Интересно было наблюдать за его беседами с рабочими. Создавалось впечатление, будто бы он только что снял рабочую спецовку. В совершенстве знал он и танк, и технологию его производства. О деталях, узлах машины он говорил так, что А. А. Морозов, обычно сдержанный, заметил: «Вячеслав Александрович, переходите работать в наше КБ. Мы бы вас с удовольствием взяли».

В. А. Малышев шутку принял и ответил: «Я-то со всей душой, да, боюсь, Сталин не отпустит».

За время своего пребывания в Харькове В. А. Малышев посетил еще четыре завода. 22 мая 1941 г. (ровно за месяц до войны!) состоялось совещание директоров, главных инженеров и секретарей партийных организаций заводов по вопросу о выполнении производственной программы за первое полугодие. Цель его — подвести итоги работы в 1941 г., наметить пути ее улучшения на второе полугодие. На совещании выступили многие директора крупных предприятий, секретари парторганизаций. Разговор получился деловой, откровенный. Почти каждый из них от имени своего коллектива брал дополнительные конкретные обязательства.

«Машиностроители как оборонной, так и гражданской отраслей, — говорил В. А. Малышев, — в немалой степени определяют оборонную и наступательную мощь нашей Красной Армии. Я подчеркиваю — наступательную! Это потому, что мы не только будем обороняться, а если будет нужно, то и наступать. Поэтому нам нужно, чтобы нас было больше боевых, наступательных машин для Красной Армии»[24].

В. А. Малышев остался доволен результатами поездки. Он сказал перед отъездом, что, увидев прекрасные заводы, стал патриотом харьковского машиностроения. Расставались тепло, по-дружески. «До новых встреч», — сказал Вячеслав Александрович Алексею Алексеевичу на прощание. Тогда они еще не знали, что танк Т-34 снова сведет их, но уже в другом месте и совершенно в иных условиях.

Наряду с подготовкой промышленности города к войне обком уделял большое внимание усилению оборонно-массовой работы. Среди населения многое делалось для улучшения деятельности Осоавиахима, других оборонных организаций.

В соответствии с решениями XVIII съезда ВКП(б) при обкоме, горкомах, райкомах партии были созданы военные отделы. Они направляли деятельность оборонных организаций, оказывали помощь военкоматам в обеспечении призыва в Красную Армию и переподготовке военнообязанных. Вопросы оборонно-массовой работы встали в центр внимания партийных комитетов. Они регулярно обсуждались на пленумах и заседаниях бюро обкома, горкомов и райкомов, в первичных партийных организациях.

В Харькове и области работали сотни стрелковых, летных, парашютных, санитарных кружков. Гордостью Харькова был аэроклуб, основанный еще в 1933 г. Его низовые организации действовали на многих заводах, в институтах, техникумах, готовили летчиков, планеристов, парашютистов. На заводе «Серп и молот» работало 10 стрелковых, 4 пулеметных и 3 артиллерийских кружка. В них занималось 1 600 человек[25].

На заводе имени Коминтерна насчитывалось около пятидесяти первичных организаций Осоавиахима. В них овладевали военными знаниями более 13 тысяч человек. На заводе работали 2 военно-учебных пункта, которые готовили шоферов и младший командный состав с отрывом от производства. Проводилась большая военно-физкультурная работа[26].

Партийные организации области выступили инициаторами соревнования между коллективами города, между предприятиями Харькова и других городов на лучшую организацию оборонной работы. Труженики харьковских заводов вызвали на соревнование по оборонно-массовой работе коллективы ленинградских заводов — Кировского и «Электросила».

Но, разумеется, в этой большой и ответственной работе были и недостатки. Например, слабо учитывался профиль предприятий при определении контрольных заданий на подготовку военных специалистов. Заводу имени Коминтерна дали план обучить снайперскому делу 20 человек в год. Подготовка каждого из них обходилась в 400 рублей. В то же время на заводе имели полную возможность готовить в массовом масштабе без отрыва от производства с наименьшими материальными затратами механиков-водителей для танковых войск.

Алексей Алексеевич позже отмечал: «Не знаю, может быть, во мне тогда говорил танкист, но я был глубоко убежден, что в этом деле надо работать с головой. Действительно, у нас на ХТЗ лучше было готовить танкистов, на ХЭМЗ — связистов, на авиационном заводе — авиаспециалистов и т. д.»

В те годы большое внимание уделялось противохимической защите. Повсеместно изучали противогаз, правила пользования им. Учились ходить и даже работать в противогазах. В то же время воинскими специальностями владели буквально единицы.

Обком партии потребовал дать каждому трудящемуся определенную военную специальность с учетом потребностей армии. Был поставлен вопрос о налаживании более тесной связи партийных организаций предприятий с руководством Харьковского военного округа, воинскими частями в целях улучшения оборонно-массовой работы.

В короткий срок организации Осоавиахима на Харьковщине выросли. В начале 1940 г. более полумиллиона рабочих, колхозников, студентов, учащихся техникумов, школьников активно занимались в оборонных и спортивных организациях. В Харькове среди овладевших военными специальностями было 13 429 коммунистов и 35 835 комсомольцев[27].

В работе первого секретаря обкома партии оборонные вопросы в те годы стояли на одном из первых мест. Это и выполнение плановых заданий предприятиями, выпускавшими военную технику, и разработка и частичное осуществление военно-мобилизационных планов, и контроль за состоянием начальной военной подготовки в школах, за работой военно-учебной сети оборонных организаций, и оказание помощи военкоматам в проведении призыва молодежи в армию и на флот, и т. д. Главным, конечно, было выполнение заданий по выпуску боевой техники, особенно по освоению производства в массовом масштабе новой техники и вооружения.

На митингах и собраниях принимались производственные обязательства, содержались призывы к усилению бдительности, укреплению дисциплины и организованности, выражалась готовность в любой момент выступить на защиту Родины. В трудовых, учебных коллективах проводились встречи с участниками событий на Халхин-Голе, Карельском перешейке, участниками освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию.

Значительно окрепли связи трудовых коллективов с воинскими частями, военно-учебными заведениями, партийных органов с командованием и политорганами военного округа. У А. А. Епишева сложились хорошие отношения с командующим войсками Харьковского военного округа генерал-лейтенантом А. К. Смирновым, начальником Управления политической пропаганды округа бригадным комиссаром А. В. Шелаковским. Общаясь с военными, вникая в их дела, Алексей Алексеевич постоянно, как он говорил, «подпитывался», «подзаряжался».

— Это позволяло мне быть в курсе принципиальных вопросов военного строительства, происходящих в армии перемен, более предметно решать оборонные вопросы, находившиеся в компетенции обкома, его отделов, секретарей, — отмечал А. А. Епишев.

Когда началась война, работникам обкома не нужно было налаживать связи и контакты с руководителями военного округа, определять совместные задачи, «притираться» друг к другу. Все это было сделано в мирное время и сыграло большую роль в решении вставших трудных задач.

Глава II

ВОЙНА

Уполномоченный ГКО

Тот день, 22 июня 1941 г., давно стал достоянием истории. Но каждый, переживший его, снова и снова мысленно возвращается к нему. Первые вражеские бомбы, сброшенные на наши города и села, первые жестокие сражения в приграничной полосе... Судьбы миллионов советских людей как бы разделились на то, что было до войны, и на то, что принесла с собой война во всем ее невиданном напряжении материальных и духовных сил народа, поднявшегося на священный бой с темными силами германского фашизма.

Для Алексея Алексеевича Епишева отсчет долгих военных дней и месяцев начался с необычно раннего телефонного звонка. Звонил командующий войсками Харьковского военного округа генерал-лейтенант А. К. Смирнов.

В последние предвоенные дни обком работал без выходных. Накануне, 21 июня, подводились итоги работы за неделю, вносились изменения в план на последнюю декаду июня. Днем Алексей Алексеевич виделся и со Смирновым. Обсудили вопросы, связанные с очередным призывом молодежи в Красную Армию по Харькову и области. Говорили, понятно, и о международной обстановке, обменялись мнениями о тревожной информации, касающейся положения на наших западных границах, о возможности самого крутого поворота событий.

Может быть, поэтому, когда в четыре часа утра раздался телефонный звонок и Алексей Алексеевич услышал голос Смирнова, молнией мелькнула мысль: «Неужели война?!»

Так оно и было. Командующий войсками округа сообщил о разбойничьем нападении немецко-фашистских захватчиков на нашу Родину. Договорились о самых неотложных мероприятиях, которые надо осуществить уже в ближайшие часы, не ожидая особых распоряжений. Тут же Алексей Алексеевич снял трубку обкомовского телефона: немедленно оповестить членов бюро обкома и горкома, секретарей райкомов партии, обеспечить их явку...

По прибытии в обком стало окончательно ясно: какая-либо ошибка, о возможности которой теплилась надежда где-то в сознании, исключена. Из Киева уже сообщили о налете фашистской авиации. Да, это война. Отныне все вопросы практической деятельности областной партийной организации нужно было рассматривать с учетом перехода страны на военное положение. Вспомнились слова Владимира Ильича: «...раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо»[28].

В первые же часы войны нужна была максимальная собранность. Требовалось обстоятельно, всесторонне продумывать все вопросы, которые необходимо было решать сразу. И прежде всего — внутренняя перестройка всех людей, руководителей в первую очередь. В сложившейся обстановке практическим делом становилось выполнение мобилизационных мероприятий, о которых так много говорили и писали прежде.

В 7 часов утра открылось объединенное заседание бюро областного и городского комитетов партии. Участвовали в нем секретари райкомов, партийный и советский актив города и области. Обсуждался один вопрос: о переходе на военное положение и перестройке всей работы на военный лад в целях оказания максимальной помощи Красной Армии.

— Помню, как глубоко взволновало людей первое сообщение о нападении фашистов и начале войны, — вспоминал Алексей Алексеевич. — Оно в какой-то мере обескуражило их, было неожиданным, психологически внезапным. И вместе с тем оно не подавило людей, не парализовало их волю. Более того, все собравшиеся были единодушны в своей уверенности, что война в конечном итоге закончится нашей победой.

Конечно, никто из присутствующих на заседании, в том числе и Алексей Алексеевич, не знали, какие испытания предстоит перенести, какие лишения выпадут на долю советского народа, какую судьбу война определит каждому. Но уверенность в наших силах, ненависть к врагу, желание отдать все во имя социалистического Отечества уже в первые часы и дни войны проявились в четком и оперативном проведении первых мобилизационных мероприятий.

Тут же в конце заседания бюро обкома Алексей Алексеевич поставил первую, если можно так сказать, уже боевую задачу перед отделом пропаганды и агитации. Несмотря на ранний час, начать работу городского и областного радиовещания. Поскольку официального сообщения о войне еще нет, передавать советские песни патриотического, военного содержания.

Многие жители города, области, понятно, с удивлением восприняли раннее начало передач областного радио и их тематику. Ведь даже первые передачи московского радио, как и поступившие утром центральные газеты, носили сугубо мирный характер. Они рассказывали о трудовой жизни людей, об их отдыхе в выходной день. «Правда» опубликовала большую пропагандистскую статью «Свобода и необходимость». Все стало на свое место после выступления по Всесоюзному радио В. М. Молотова.

Харьковчане подтянулись, стали заметно собраннее, строже. В обком поступала информация о настроениях на заводах, на улицах, в селах: везде никакой паники. Многие мужчины сразу же пошли в военкоматы. По городу и области в считанные часы развернулась сеть призывных пунктов. В части Красной Армии направлялись первые тысячи призывников. Партийные и советские органы оказывали необходимую помощь в проведении призыва. Своевременное оповещение, прибытие людей, их обмундирование, сколачивание подразделений — все эти вопросы были поставлены во главу угла работы обкомовцев, работников райкомов. На предприятиях и в учреждениях, в колхозах и совхозах, по месту жительства трудящихся развертывались и начинали работу агитпункты, выступали лекторы, агитаторы, оформлялась по-военному боевая наглядная агитация. Партийным руководителям приходилось разбираться и с добровольцами. Среди них было много специалистов, квалифицированных рабочих. Они рвались на фронт, но нельзя было не считаться и с тем, что их мастерство крайне нужно производству.

В первые дни войны десятки тысяч харьковчан встали в боевой строй. На фронт ушли около 19 тыс. коммунистов и свыше 86 тыс. комсомольцев[29].

На второй день войны встал вопрос о направлении на Политическую работу в армию коммунистов из числа партийного и комсомольского актива. Вопрос рассматривался на бюро обкома. Последнее слово о том, кому идти на фронт, а кому оставаться, было за первым секретарем. Алексей Алексеевич хорошо знал всех работников обкома, как и более двадцати секретарей райкомов, которые первыми уходили на фронт. Со многими из них его связывали самые добрые деловые отношения. В армию, партизанские отряды, на выполнение важных оборонных заданий направлялись второй секретарь Харьковского горкома партии В. М. Чураев, секретари райкомов и председатели райисполкомов Т. С. Алешин, Н. М. Миловский, Д. К. Рожков, В. С. Ульянов, И. П. Прохода, А. В. Коваленко, А. Г. Корабельщиков, И. П. Парнюк, П, А. Журавлев, А. Д. Гончаров, А. Г. Бузныка и другие. Они достойно выполнили свой патриотический долг. Многие товарищи отдали жизнь за честь и свободу нашей Родины. Среди них секретари райкомов партии А. Д. Гончаров, Н. М. Миловский, Д. К. Рожков, В. С. Ульянов, И. П. Прохода, председатель облисполкома П. Г. Свинаренко, председатель Алексеевского райисполкома А. Г. Бузныка[30]. С их именами связаны многие героические страницы борьбы с фашизмом, в их судьбе отразились судьбы сотен Тысяч коммунистов-фронтовиков, которые пламенным словом и личным примером вели советских воинов на бой с врагом.

А напряжение нарастало с каждым днем. Огромные усилия потребовались для того, чтобы в кратчайшие сроки в соответствии с мобпланом направить в армию значительные транспортные средства. Дважды обсуждался этот вопрос на бюро обкома партии. Была поставлена задача: в течение 15 дней отремонтировать наличный парк автомашин и подготовить его для передачи воинским частям. Одновременно предлагалось привести в техническую готовность все гусеничные тракторы, тракторные и автомобильные прицепы, мотоциклы. Трудящиеся города и области в короткое время направили в войска 5 962 грузовых и легковых автомобиля, 48 536 лошадей, 9 915 повозок и много другого имущества и снаряжения[31].

Под руководством городской парторганизации разворачивалась сеть госпиталей. Сроки создания эвакогоспиталей по отношению к мобилизационному плану были сокращены втрое: госпитали на 400 коек были развернуты за 3 дня, эвакогоспитали на 600 — 800 коек — за 5 дней. Всего был развернут 41 эвакогоспиталь на 20 тыс коек[32].

По понятным причинам Алексей Алексеевич ни на минуту не упускал из-под своего контроля переход на военные рельсы промышленности. Дело было не простым, хотя многие заводы и ранее выполняли оборонные заказы. В городе и области насчитывалось свыше 1 250 крупных промышленных предприятий, сотни средних и мелких фабрик, артелей, мастерских. В предельно сжатые сроки коллективам предприятий от гигантов индустрии до небольших промартелей предстояло освоить выпуск боевой техники и военного снаряжения. Этой проблемой занимались обком, горком, райкомы партии, первичные партийные организации.

Первенец пятилеток Харьковский тракторный завод, знаменитый ХТЗ, стал выпускать танки и бронированные тракторы ХТЗ-16. Заводы «Серп и молот», «Красный Октябрь», турбогенераторный, Балаклейский № 2 освоили производство минометов. Коллектив завода имени Шевченко перешел на сборку реактивных минометов («катюш»). Узлы и детали для грозных «катюш» производили «Красный Октябрь», «Свет шахтера», паровозоремонтный, электромеханический (ХЭМЗ), станкостроительный, тракторный и другие предприятия[33].

Обком поддержал инициативу коммунистов Харьковского паровозоремонтного завода (ХПРЗ) без уменьшения программы ремонта паровозов изготовить новый бронепоезд. По заявке командования Юго-Западного фронта здесь полностью реконструировали 6 бронепоездов. На них установили новое вооружение. Первый изготовленный заводом бронепоезд был укомплектован паровозной бригадой ХПРЗ во главе с машинистом Буряковским.

Государственный Комитет Обороны возложил на А. А. Епишева персональную ответственность за перевыполнецие планов производства боевой техники. Ему вручили мандат, в котором говорилось: «Выдан сей мандат тов. Епишеву А. А. в том, что он является уполномоченным Государственного Комитета Обороны по Харьковскому Тракторному заводу по производству бронетракторов и Т-60. На тов. Епишева А. А. возлагается обязанность немедля обеспечить перевыполнение программы по выпуску бронетракторов и Т-60 для нужд фронта.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. Сталин».

Решения областного комитета партии о наращивании военного производства воспринимались харьковчанами как боевой приказ, свое кровное дело. Впоследствии Алексей Алексеевич отмечал: «Мы тогда ставили вопрос так: каждое предприятие, работающее на оборону, должно во что бы то ни стало выполнять суточный график выпуска продукции, не допускать простоев, строго выполнять обязательства по поставкам предприятиям-смежникам. Секретари, работники обкома, горкома, райкомов усилили контроль за исполнением принятых решений, делали все для их реализации, для мобилизации людей на выполнение военно-экономических планов, оказывали заводским партийным организациям необходимую помощь в работе».

Харьковчане, как и все советские люди, внимательно следили за ходом жестокой битвы с врагом. Сообщения Совинформбюро, рассказы побывавших в боях воинов, командиров, политработников обсуждались всюду, делались предположения о возможном развитии событий, Алексей Алексеевич по-особому вчитывался в скупые строки, повествующие о первых танковых сражениях у границы. Его академические знания о массированном применении танков получали подтверждение. Поражал ожесточенный характер танковых сражений, большие боевые потери в технике. Так родилась мысль о налаживании в Харькове ремонта и восстановления танков. Через двадцать дней после начала войны бюро обкома принимает соответствующее постановление. Его активно поддержали на предприятиях.

Рабочие, инженеры и техники с исключительным самообладанием, инициативой и организованностью, не считаясь со временем и затратой сил, самоотверженно трудились, давая фронту военную продукцию, восстанавливая танки, поврежденные в бою.

Вскоре обстановка вносит новую вводную. Фашистская авиация стала совершать налеты на Харьков. В городе объявлялась воздушная тревога, люди прекращали работу, уходили в укрытия. И так по нескольку раз в день, что сбивало производственный процесс. В обкоме предложили подумать, как сделать, чтобы производственный ритм не нарушался. Побывали на предприятиях, поговорили с рабочими, руководителями. В один из дней А. А. Епишев сам приехал на завод имени Коминтерна. Нужно было срочно решить вопрос об усилении помощи другим предприятиям в ремонте и восстановлении танков.

Алексей Алексеевич вместе с директором Ю. Е. Максаревым, другими руководителями обходили цеха. В это время начался очередной вражеский налет. Прозвучал сигнал тревоги. Занятые делом руководители завода в убежище не пошли. Осталась и часть рабочих. Они продолжали трудиться в бронекорпусах изготовляемых машин. После налета стали возвращаться на свои места те, кто уходил в убежище. Алексей Алексеевич попросил накоротке собрать партийных активистов.

— Можно ли продолжать работу во время налета? — спросил он.

Мнение было единодушным: можно и нужно. Через день ситуация повторилась на электромеханическом заводе. И здесь рабочие выразили готовность трудиться во время налетов.

Работники обкомов изучили мнение на других заводах. Договорились во время налетов вражеской авиации, если не существует опасности непосредственной бомбежки завода, не прекращать работу в цехах. Впредь люди оставались на своих местах. Тут же были партийные работники, подбадривали людей, помогали в организации производства.

Конечно, не просто, совсем не просто было партийным руководителям решиться на такой шаг. Он был продиктован одним: необходимостью дать фронту как можно больше техники и оружия. Враг, совершая налеты на Харьков, ставил цель — вывести из строя индустриальный потенциал города, остановить производство оружия, боевой техники на заводах. С этой точки зрения бомбежки не достигли своей цели. Подлинный героизм харьковских рабочих не позволил фашистам сорвать работу промышленности.

Обком партии совместно с командованием военного округа принимал срочные меры, направленные на то, чтобы обеспечить безопасность прежде всего заводов, надежно прикрыть их от нападения с воздуха. На самых угрожаемых направлениях были поставлены зенитные батареи. В городе быстро развертывалась стройная система МПВО. В постановлении бюро обкома партии от 23 июля 1941 г. всем лицам, отвечающим за ее организацию, предлагалось «в течение 5 дней полностью обеспечить охрану заводов, фабрик, городских предприятий и населения города, считая эту работу важнейшей работой, равной борьбе на фронте». Партийные организации обеспечили создание 392 постов ПВХО, 425 групп самозащиты, 124 санитарных дружин, 1938 санитарных постов[34].

По инициативе обкома ЛКСМ У. создается комсомольский противопожарный полк с задачей вести борьбу с пожарами от зажигательных бомб. Во всех административных районах Харькова из комсомольцев, работающих на промышленных предприятиях, в учреждениях и проживающих в крупных жилых домах, развертываются комсомольские пожарные роты численностью 150 — 200 человек. Комсомольцы с честью справились с задачами по обнаружению и тушению зажигательных бомб, оказанию помощи пожарным частям НКВД в ликвидации пожаров при воздушных налетах, укреплении противопожарных звеньев на предприятиях, в учреждениях и жилых домах.

Война потребовала коренной перестройки организаторской и идеологической работы обкома, партийных организаций. Разъяснение трудящимся документов партии направлялось на то, чтобы как можно быстрее перестроить сознание людей на военный лад. Жизнь показала, что дело это не простое. Оно требует огромных усилий, времени и определенного личного опыта жизни человека в условиях войны. Иными словами, в таком сложном деле необходимы и беспощадные уроки войны, суровая действительность которой оказывала огромное воздействие на внутренний мир людей, побуждала быстро переоценивать многие прежние представления.

С началом войны можно было судить и об эффективности военно-патриотического воспитания населения, молодежи в годы, предшествующие фашистскому нашествию. Советский народ грудью встал на защиту своей Родины. Чеканные слова партийного лозунга «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» глубоко западали в сознание миллионов, звали на борьбу с врагом. Но общий духовный настрой не мог оставаться только благим желанием. Его нужно было воплотить в конкретные дела на фронте и в тылу.

Первые дни войны показали последствия тех недостатков в идеологической работе, которые допускались в мирное время. Война тогда рисовалась упрощенно, а порой легковесно. Видимо, и по этой причине встречались случаи беспечности и благодушия. Немало находилось людей, которым казалось, что враг не может пойти на преступления против человечества, что фашистские солдаты, представители цивилизованной немецкой нации, просто не способны на зверства, от которых потом содрогнется весь мир. Тысячи лекторов, пропагандистов, агитаторов на конкретных фактах о поведении гитлеровцев разоблачали их звериную сущность, захватнические, грабительские цели развязанной германским фашизмом войны.

Конечно, всех тогда в первую очередь интересовали обстановка на фронте, меры, принимаемые партией и правительством по отражению фашистской агрессии. На многочисленных митингах, собраниях харьковчане клеймили позором фашистскую клику, принимали на себя повышенные обязательства по выполнению фронтовых заказов, по оказанию помощи действующей армии.

В агитационно-массовой работе участвовали работники обкома, руководители советских общественных организаций, предприятий и учреждений. А выступать было не просто. Гитлеровцы рвались в глубь страны, наши войска с тяжелыми боями отступали. В такой ситуации сказать правду, объяснить причины наших временных неудач было важно. Но еще важнее было поддерживать, укреплять веру в победу. Не обходилось, разумеется, и без тенденциозных вопросов.

В один из июльских дней Алексей Алексеевич побывал на авиационном заводе. В цеху сборки самолетов СБ встретился с рабочими, инженерно-техническим составом. После выступления посыпались вопросы о положении на фронте. Много было вопросов.