Поезд отправляется

Проезд медленно тронулся. Юрка продолжал что-то ворчать. Дима уставился в окно, а я всё не мог оторвать глаз от прекрасной проводницы.

Вдруг Юрка вскочил: – Так, тут всё понятно, надо пройтись по вагонам! Айда со мной!

Проводница немедленно подошла к нему: – Пожалуйста, присядьте. Нет нужды перемещаться между вагонами.

Юрку это замечание только раззадорило.

Ухмыляясь, он демонстративно прошёл к двери и повернулся к проводнице: – И чё ты мне сделаешь?

Как в беспамятстве, я поспешил на защиту своей феи.

– Прекрати, она на посту, чё пристал! – встал я между ним и дверью.

Юрка словно ждал этого и навалился на меня со всей силы. Дима подскочил нас разнимать. Юрка вывернулся и открыл дверь. Мы за ним. Проводница следом.

Соседний вагон разительно отличался от того, в котором мы только что находились.

– Это у вас тут что? – веселость и бравада Юрки улетучилась.

– Я, я не знаю, – заморгала проводница, начальственная уверенность которой куда-то тоже испарилась.

На полу и на сиденьях сидели люди. Старики, женщины, дети. Их каменные лица пугали до глубины души. Словно застывшие тени они смотрели в пустоту перед собой. Я обратил внимание, что все как-то странно одеты. И не по сезону и не по моде. Вообще не понятно как. И тут меня приковал к себе новенький плакат между окнами. Я видел такой не раз в музее и на картинках. Женщина в красном одеянии с листовкой в руке и со штыками позади, а над ней красными буквами горело «РОДИНА-МАТЬ ЗОВЁТ!».

– Этого не может быть, – услышал я шёпот девушки-проводницы.

Я проследил её взгляд и обмер. За окном из тумана проглядывали скалистые горы вперемешку с лесом.

Глава 6

Впереди открылась дверь, и к нам навстречу выбежал чумазый паренёк.

– Вот вы-то мне и нужны! Так, красотуля, ты в последний вагон, в остальные за мной!

Моя фея проронила: – Я Светлана.

Но всё же безропотно ретировалась к двери, из которой мы только что вышли. В просвете проёма между вагонами я снова увидел ростовскую детвору. Дверь захлопнулась. И тут же открылась. В проёме стояла санитарка в военной форме, а за ней виднелась такая же мрачная картина с беженцами.

– Эй, особое приглашение нужно! – одернул меня паренёк. – Быстрее там пацаны совсем зашиваются!

Ничего не понимая, но, не задавая лишних вопросов, мы проследовали за новоиспечённым командиром к голове поезда. По лестницам через вагон с углём мы забрались в кабину машиниста. Взмыленные грязные мальчишки и молодая женщина лопатами кидали уголь в топку паровоза.

Несмотря на невыносимую жару меня, пробрал озноб. Спёртый тяжелый воздух съёжил лёгкие, дышать было нечем.

«Все на фронте. Железнодорожники вообще первыми встали на рельсы войны. За счёт вот таких малолеток и женщин ведь прошла вся эвакуация в тыл. Да и потом они вкалывали по полной, и погрузкой занимались, и рельсы после бомбардировок восстанавливали, и паровозы чинили под руководством стариков» – передернуло меня от представленного масштаба невзгод выпавших на долю ребят, которые добровольно взвалили себе на плечи тяжкий труд.

– Отдохните, я подмогу привёл! – прокричал сквозь грохот паровоза паренёк.

Мы без разговоров сбросили куртки и схватились за лопаты, забрав их из ослабленных рук. Пот лился ручьём. Мы кормили жерло вулкана нёсшего нас в неизвестном направлении.

Через какое-то время нас тоже сменили свежей силой новобранцев. Мы перебрались в ближайший пассажирский вагон, ожидая, что нас снова могут позвать.

Первый заговорил Дима: – Мы на Урале, узнаю знакомые места.

– Как мы могли тут оказаться? – стукнул кулаком по ладони Юрка.

– Надо подумать, – начищал от сажи закопчённые очки Дима.

– Эх, нет сил, чтобы думать, мозг надо покормить, хоть бы какая конфета завалялась, – пыхтел Юрка, обшаривая карманы.

И тут он с перекошенным лицом вытащил из нагрудного кармана куртки белые осколки с красной ниткой.

– Юрка это я, когда ты за меня хватался, а я тебя отталкивал, видимо раздавил, извини, – почесал я виновато нос, но тут меня осенило: – Не это ли причина того, что мы здесь?

– Я об этом тоже подумал, – прошептал Юрка оглядываясь.

Но удручённым пассажирам вокруг было не до нас.

Мы с Димой переглянулись и нырнули в свои карманы. Наши презенты от Новочеркасской благодетельницы были целы.

– И чё дальше? – сосредоточенно разглядывал поплавки Юрка.

– Раздавим второй, – хмыкнул я, сжав кулак.

Шершавый поплавок затрещал и треснул. Ничего не произошло.

– Давайте в другой вагон пройдём, а Виталик дверь откроет, – предложил Дима, и, встретив наши непонимающие взгляды, добавил: – Попробуем смоделировать, как это было в первый раз при перемещении сюда, тогда мы все вбежали в соседний вагон.

Скрывая дрожь, не уверенной рукой я открыл дверь, ведущую к угольному вагону. Серая невесомая паутина накрыла нас с головой, втянув в новое пространство.

– Почему так темно и холодно? – отстукивая зубами, еле выговорил я.

– И тихо, – прошептал Юрка.

– Мы что в холодильнике? – предположил Дима. – Я чувствую, что мы движемся. Если мы всё ещё в поезде, то это вагон рефрижератор.

– Доставайте телефоны, мой мобильник разрядился. Надо фонарик включить, – посетовал Юрка.

Удивляясь, как сам не догадался применить мобильник, я быстро осветил помещение. Нашему взору открылись груды коробок.

– Это же еда! – схватил Юрка короб, на котором наклейка гласила «Сыр».

– Открывай! – обрадовался Дима.

– Согласен. Это не воровство. Мы голодны, и нам надо согреваться, чтобы не замёрзнуть. Кто знает, сколько мы ещё здесь пробудем. В отличие от других вагонов рефрижераторы запираются снаружи, – потрошил Юрка упаковку.

По стенам виднелся толстый слой наледи. Я соскрёб снег и стал умываться.

– Виталик, чистюля, – хохотнул Юрка и, бросив распаковку, последовал моему примеру.

Нам удалось привести себя в порядок. Видимо в стрессовой ситуации мы действовали на автопилоте, исполняя инструкции из устава.

Сыр был в форме брусочков по размеру с карандаш.

– Чё-то какой-то не очень у него вкус, – разжёвывал Юрка.

– Не хватает слова «имперский» иначе твоё мнение было бы другим, – пошутил я.

Юрка рассмеялся: – Да. Это так. Но шутки шутками, а что нам теперь делать?

Дима поправил очки на раскрасневшемся от холода носу: – Давайте рассуждать логически. Скоро закончится зарядка на всех телефонах. Через какое-то время мы окажемся в темноте. Главная задача будет не уснуть. Это раз. Полагаю, продуктовые поезда не ездят на дальние расстояния. Значит, нас скоро обнаружат. Это два.

– Хорошо разложил. А если покричать и постучать? – предложил я.

– Отличная идея, хоть согреемся! – ломанулся Юрка к откатной двери и стал колотить в неё руками и ногами.

Я переместился следом и вдруг увидел большую красную кнопку в жёлтом квадрате рядом с дверью. Не терзаясь догадками, я решил нажать. Дверь бесшумно распахнулась. Перед нами был длинный коридор, как если бы мы вышли не из холодильника, а из купе. За окнами на бешеной скорости мелькали размытые виды окрестностей.

Мы выскочили в тёплый коридор. Дверь через минуту автоматически закрылась.

– Ого! Технологии, однако, суперские здесь! Виталик ты нас, куда закинул-то? Мы в какой год прибыли? – застрекотал Юрка.

– Смотрите, – указал Дима на металлический шильдик, прикреплённый к стене.

– Так, так, так. Это поезд на магнитной подушке! Базовая скорость восемьсот километров в час! Так это самолёт на рельсах, а не поезд! – изумлённо зачитал Юрка.

– А ты говорил шатлы. От железнодорожных магистралей никогда не откажутся, они надёжные. Сам подумай с точки зрения физики толкать легче, чем в воздух поднять, – хлопнул я по плечу Юрку.

– Точно! Ладно. Давайте пока нас никто не обнаружил тикать отсюда. А то мало ли вдруг тут роботы одни, попробуй им растолкуй, что мы здесь делаем. Дима доставай! – командовал Юрка.

– А куда мы попадём? – медленно проговорил Дима, вытаскивая поплавок.

– Не факт что, домой, – напрягся я.

– Что там бабуля про возвращение говорила? – нахмурился Юрка.

– Вроде в начало надо идти, чтоб решить вопрос, – пожал плечами я.

– Правильно. Говоря словами Кузьмы Пруткова «зри в корень». Любую задачу так решить можно. Идём в начало, – бравым голосом провозгласил Юрка.

– А начало это где? – уставился я на него.

– В начало, в начало? Так это, надо идти в голову поезда. Это же и есть начало! – взмахнул Юрка указательным пальцем правой руки по ходу движения поезда.

– Точно. Юрка, ты голова! – обрадовался я. – Дима, дави овальчик и открывай дверь.

Новое перемещение не заставило себя ждать. Мы выпрыгнули в тамбур. Это был другой тамбур. В отличие от предыдущего окружения из светлого блестящего пластика, здесь нас встретила толстостенная выкрашенная серой краской дверь, по виду больше подходившая для подводной лодки. В ноздри ударил терпкий технический запах. В коридоре горел свет, и одно из купе было открыто.

Шагая туда, я почувствовал нечто новое и тут же поделился догадкой: – Эй, поезд стоит!

– И давно стоит, – послышался голос позади.

Мы резко обернулись. К нам направлялся добродушного вида старичок в костюме с галстуком.

– А вы тут как? От основной группы отстали? Курсанты, поди, какие? Ну, я вам покажу тут маленько, – подмигнул неожиданный гид.

– Что это? – кивнул в сторону купе Юрка.

Я заглянул внутрь и ахнул. Вместо коек там был пункт управления, напоминавший кабину машиниста, только без окон.

– Это пост начальника штаба БЖРК, – последовал ответ.

– Извините, а как БЖРК расшифровывается? – спросил Дима.

– Боевой Железнодорожный Ракетный Комплекс, в просторечии тот самый «ракетный поезд», – улыбнулся старик.

И тут на нас полился поток информации от человека, который явно любил своё дело. Он с гордостью рассказывал нам историю от самого создания комплекса. О легендах его окутывавших долгие годы.

– По русской военной классификации это «Молодец», а натовцы за рубежом назвали «Скальпель». Наш «Молодец» был полностью автономной мобильной пусковой системой запуска межконтинентальных баллистических ракет с ядерными головками. Было время, когда мировые лидеры просили, чтобы эти поезда из ДЕПО не выпускали. Так страшно им, было, а сейчас как видите это лишь экспонат, – вещал музейщик.

– Не понял. Как это просто экспонат? Как могли от такого отказаться? – выпалил Юрка.

– Не переживай сынок. Пришли новые люди. Уже поставили подобный поезд на рельсы. «Баргузин» называется. Хоть и поговаривают, что проект заморожен. Но я в это не верю. В арсенале империи должно быть самое разное оружие, – подмигнул старик.

– Хм, а почему это для империи важно? – уставился на него с восхищением Юрка.

– Одни страны трясутся только за собственную душу. А есть те, которые заботятся о мире. О мире на всей планете. Наличие ядерного оружия, которое спрятано и может нанести ответный удар, если кто замыслит напасть, останавливает начало третьей мировой войны. Боятся оружия возмездия. Кто-то говорит, что Россия гонку вооружений затеяла. Не верьте. Это наши учёные с военными на опережение работают, знают они, только слабость державы проявится, так тут же найдутся охочие до ресурсов нашей родины.

В конце вагона открылась дверь, молодой мужчина замахал руками: – Иван Михалыч, новая группа на входе ждёт!

– Ох, и заболтался я. Вон там возьмите буклетики почитать, в них много чего любопытного написано, – заговорщицки подмигнул музейщик на стойку в углу и побежал к зовущему.

– А где выход? – вдогонку крикнул я.

– Прямо идите, не ошибётесь, идите в начало, – обернулся старик.