Николай Ликийский

Но самым поразительным было то, что будущий святитель сразу же после рождения исцелил свою мать от тяжелой болезни.

И здесь надо напомнить о том, что представляют собой святые и выяснить самое главное: ими становятся, или все-таки рождаются.

Надо полагать, что рождаются.

Да, можно стать хорошим солдатом, музыкантом или писателем, но, что бы стать Байроном, Бахом или Наполеоном, им надо родиться.

То есть, говоря другими словами, получить то, что принято называть Божьим даром, уже в чреве матери.

То же самое относится и к верующим.

Миллионы людей веруют в тех или иных богов, но только единицы рождаются с Богом в душе, который и освящает весь их дальнейший подвиг.

— Прежде, нежели Я образовал тебя во чреве, — говорил пророку Иремие Бог, — Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя…

Иными словами, Бог сделал Иремию Святым еще до его рождения и тем самым предопределил его путь.

Что же касается самого понятия святости, то она подразумевает собой непосредственную связь того или иного человека с Богом и его преображение под действием Божией благодати.

Основой вятости является обожение, которое пронизывает человека Божественными энергиями и соединяет его с Богом.

Иными словами, душа при общении с Святым Духом делается с ним единым духом.

Более того, действие избыточествующей Божественной благодати ведет к прекращению обычной деятельности ума.

Что это значит?

Да только то, что человеческий ум прежде соединения с Господом, рассуждает сообразно своей силе.

Когда же он соединяется с огнем Божества и Святым Духом, то, исполнившись Божественного разума, уже не может иметь собственных помышлений и размышлять о чем-либо по своему произволу.

Таким образом, с момента обожения всеми помыслами и поступками святого руководит сам Господь.

Но в то же самое время обожение недостижимо человеческими усилиями. Как совершенный дар, исходящий от Отца светов, оно установлено Богом, «желающим спасения и алчущим обожения людей».

Обожение совершается во Христе благодатью Святого Духа.

Вочеловечившийся Господь в благодатных таинствах и дарах соединяется и совоплощается с верными Ему душами, вносит «душу в душу, ипостась в ипостась».

Через подобное соединение человек сопричащается Нетварной Божественной Жизни Святого Духа, делается «причастником Божественного естества».

Обоженный человек во всем уподобляется Христу, становится зеркалом Божественного Света.

Через причастие божественной благодати он исполняет призыв апостола Павла: «В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе».

На высших ступенях духовной жизни, непременно связанных со стяжанием высочайшего смирения, обоженный христианин получает особую благодать совершенства, выражающуюся в дарах чудотворений, исцелений, прозорливости.

При этом его душа и ум совершенно соединяются с Богом. К такому человеку относятся слова апостола Павла «уже не я живу, но живет во мне Христос».

Его духовное возрастание достигает уровня «мужа совершенного», он приходит «в меру полного возраста Христова». Не познавший Бога мир не может судить о таком человеке, но он может судить обо всем, поскольку «имеет ум Христов».

«Божественные энергии нисходят до нас, — писал по этому поводу Святой Василий Великий, — тогда как божественная сущность остается неприступной».

«Бог, невидимый по природе, — вторил ему Святой Григорий Нисский, — делается видимым благодаря энергиям».

«Сделаемся богами через Господа, — говорил Максим Исповедник, — потому что именно для этого человек получил существование — Бог и Господин по природе».

Но если мы вспомним, что говорил Бог Иримии, то можно предположить, что будущие святые бывают обожены и пронизаны Божественными энергиями еще до того, как он «образовал их во чреве».

Что лишний раз подтверждает то, что святыми рождаются.

С самого первого своего дня появления на свет эти люди ощущают Божество в самих себе, как ощущали его люди, достигавшие высшего понимания Бога: Будда, Святые Павел, Франциск Ассизский и Августин.

Любые сомнения или физические и метафизические доказательства бытия Бога встретили бы с их стороны полнейшее равнодушие.

Они ощущали Бога в себе и не нуждались в доказательствах.

Само собой понятно, что высшее познание Бога, какое было у человечества, было у самого Иисуса Христа.

Бог жил в нем.

Иисус чувствовал его в себе и брал из своего сердца то, что оно ему говорило об его Отце.

Иисус не видел, но слышал Бога, не нуждаясь ни в громе, ни в пылающей купине, как Моисей, ни в знаменательной буре, как Иов, ни в оракуле, как древние греки, ни в домашнем гении, как Сократ, ни в ангеле Гаврииле, как Магомет. Не было у него фантазии и галлюцинации, какие преследовали Святую Терезу.

Иисус ни разу не выразил святотатственной мысли, будто он равен Богу, что было свойственно «суфиям». Но в то же самое время он считал, что непосредственно связан с Богом и верил в то, что он Сын Божий.

Вхождение верующих в вечность, в пакибытие, подготовленное их очищением, и образует их святость.

Святость, таким образом, есть принадлежность к вечной жизни, причастность Божеству, предвосхищение в этом бытии грядущего пакибытия.

Из того же понимания исходила древняя церковь и в почитании в качестве святых отдельных лиц.

К таким лицам относились первоначально апостолы, об избранности которых для вечной жизни говорил сам Христос. К ним причислялись ветхозаветные пророки и патриархи, о святости которых свидетельствовало Святое писание.

Почитали как святых и мучеников, поскольку, согласно представлениям древней церкви, совершенный мучениками подвиг сразу же открывал перед ними Царствие Небесное.

О причастности к Богу свидетельствовал и дар чудотворения.

Канонизация святых, развившаяся со временем во вполне формальную процедуру, и составляет по своей сути церковное удостоверение в причастности святого к Богу.

Таким образом, святой — это всякий раз явление спасения, милости Божией к людям, благодати, посылаемой Богом своему народу.

В Актах мученичества всех претерпевших мучения в Карфагене в 202 или 203 годах, рассказывается, как рабыня Перепетуи, о которой мы уже рассказывали, Фелицитата незадолго до казни, разрешилась в темнице от беремени.

Роды были настолько трудны, что один из солдат, охранявших ее, спросил:

— Если теперь ты так страдаешь, то, что же будет с тобой, когда тебя отдадут зверям?

— Сейчас, — отвечала Фелицитата, — я страдаю потому, что терплю за себя, но когда я буду страдать за Христа, он будет во мне и будет страдать за меня…

Таким образом, подвиг, совершаемый святыми, рассматривается не столько как достижение самого святого, сколько как действие благодати Божией, как явление Божественного промысла.

И именно поэтому святые являют собой наглядное обнаружение промысла Божьего о человеке.

Святой открывает путь к Богу и в этом качестве выступает как заступник за людей перед Богом, как своего рода посредник между Богом и людьми.

Святой в своей функции защитника и заступника исполняет ту же миссию, которая в языческом мировосприятии приписывалась демонам (или другим мифологическим существам), охраняющим человека или весь его род и играющим роль посредника между человеком и высшими силами.

Близость к Богу в соединении с человечностью и обеспечивает святым возможность быть посредниками между Богом и людьми.

В христианстве аналогом этих верований является представление об ангелах-хранителях.

Призывание святых в качестве посредников указывало на кардинальный пересмотр подобных представлений о строении мира.

Наряду с ангелами, посредниками становились люди, сделавшиеся благодаря своему подвигу причастниками Божества.

Святые, оказываясь «друзьями Божиими» и заступниками за людей перед Богом, соединяются в этом действии с ангелами, бесплотными существами.

Таким образом, преодолевается противоречие между материальным, телесным и духовным, и тварность перестает быть препятствием для соединения с Божеством.

Вместе с тем святые являются теми тварными существами, которые приобщены к Богу, нетварному началу, и тем самым соединяют тварное человечество с нетварным Божеством.

Святость понимается как нравственная цель общего характера. Человек стремится подражать нравственному совершенству Бога согласно Евангельскому «… будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».

В расширительном смысле Святое означает высшую степень благородства и нравственной чистоты в человеческих действиях или мыслях.

Святого всегда отличали аскетическая скромность, простота и любовь несмотря ни на что.

Не сложно понять, что и путь будущего Чудотворца был определен Богом еще до его рождения, и первые же его шаги на земле подтверждали это.

Тем не менее, благочестивые родители ненавязчиво внушали сыну истины христианства.

А время, надо заметить, было смутное, поскольку к власти в империи пришел Аврелиан.

Он известен историкам как правитель, не позволивший варварам перейти реку Рейн и снова присоединивший Британию, Галлию, Испанию, Сирию и Египет к Римской империи.

За свои успехи Аврелиан получил почётный титул «Реставратор империи и Востока».

Для окончательного укрепления Римской империи государь провёл денежную реформу и ввёл культ Непобедимого Солнца, которое в 274 году было объявлено верховным богом империи.

Правление Аврелиана послужило базой для начавшейся с Диоклетиана эпохи домината, когда установилась неограниченная власть императора.

Аврелиан первым начал официально именоваться господином и богом и носить диадему.

Христиане же знали его, как еще одного варвара и гонителя Церкви Иисуса Христа.

Он не щадил ни знатных священников, ни простых прихожан. И далеко не случайно первым мучеником во время правления Аврелиана стал пресвитер Римской церкви Феликс.

Его долго пытали, а потом обезглавили.

В Прайнесте, городе, расположенном в 30 милях от Рима, богатый молодой человек по имени Агапетус продал свое имение и деньги раздал нищим.

За это его арестовали как христианина, пытали и обезглавили.

К счастью христиан, на этот раз гонения не получили широкого размаха, так как Аврелиан в результате заговора был убит и его сменил Тацит.

Тацит прекратил преследования христиан.

Не возобновляли гонений на них и правившие после него Пропий, Карий и его сыновья Карний и Нумериан.

К великому облегчению христиан Ликии, гроза прошла стороной, и они безбоязненно могли отправлять службы.

Старания родителей увенчались полным успехом. Добрые семена, которые они сеяли в душе своего сына, пали на плодородную почву и принесли обильные плоды.

И с первых же дней своего младенчества Николай вел строгую подвижническую жизнь, которой остался верен до самой своей смерти.

Родители Николая не знали, кого выбрать в учителя своему сыну, и часто беседовали между собой на эту тему.

Во время одной такой беседы Николай в очередной раз поразил их, назвав имя того учителя, который должен был обучать его грамоте.

Обрадованные родители усмотрели в этом проявление действия Святого Духа, который, по всей видимости, проявлял, таким образом, свое участие в их сыне.

Названный Николаем учитель был приглашен и сразу же заговорил о прекрасных способностях мальчика.

Без всякого труда, весело и играючи, Николай быстро времени настолько постиг книжную мудрость, насколько необходима она была, по словам святителя Димитрия Ростовского, «доброму кормчему Христова корабля и искусному пастырю словесных овец».

Успевая в книжном обучении, отрок Николай столько же успевал и в благочестивой жизни.

Его не занимали пустые, ни к чему доброму не ведущие беседы его сверстников. Столь заразительный пример товарищества, ведущий к чему-либо худому, для него был чужд.

Избегая судных и греховных развлечений, отрок и юноша Николай отличался примерным целомудрием и не только избегал всяких нечистых помыслов по отношению к женщинам.

Как строгий подвижник, избегал самого общества женщин, не говорил с ними и старался не глядеть им в лицо, боясь соблазна и твердо памятуя слова Спасителя, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Почти все время юный Николай проводил в чтении Священного Писания, подвигах поста и молитвы, уже в юности приготовляя из себя храм Божий, в котором беспрепятственно мог бы обитать Дух Святой.

К дому Божию святой Николай питал особую сильную любовь, проводил там иногда целые дни и ночи в чтении божественных книг и молитвах.

В своей юности святой Николай достиг такого успеха в добродетельной жизни, что его не беспокоили никакие свойственные этом возрасту греховные страсти: казалось, это был не юноша, а старец, отрешившийся от всего земного и всецело посвятивший себя на служение Богу.

Очень скоро благочестивая жизнь юного Николая стала известной всем жителям Патары.