Новый вид

Даниил Мантуров

Новый вид

Случай – это кропотливо собранные обстоятельства.

День первый

– Не оправдывайтесь. Все отказываются от обратных билетов.

– Мы никогда не были на Астеде, возможно захотим остаться подольше. Говорят, ее пляжи великолепны, но отели оставляют желать лучшего.

– Я данных обстоятельствах бы и сам рванул, но дочь… Как вы думаете у них получится? – с надеждой посмотрел на него менеджер и Никита, не желая продолжать разговор кивнул.

– Все будет хорошо.

Решение о путешествии было принято спонтанно и Никита, боялся, что Лика, еще раз все взвесив, откажется. Путевки были гарантом отъезда, а значит у них был шанс на спасение.

– Ты знал? Это правда? Мог бы предупредить и у меня было бы больше времени на сборы! – с порога напала на Никиту жена и старясь успокоиться переставляла чашки на кухонном столе.

– О чем? – напрягся он, стараясь не думать о плохом.

– Резервации «ангелов» больше нет.

– Стороны наконец-то договорились об объединении? – с надеждой в голосе спросил Никита.

– Нет, её физически больше нет. Кое где еще остались возвышенности, но большую часть поглотила вода. Силы Элиуса уже пересекли границы «Земли обетованной». Планируется полное уничтожение тех, кто остался предан своим взглядам.

–Несмешно – нахмурил брови Никита и потянулся к найсеру, служившему идентификатором личности и средством связи. – Надо позвонить Прохору.

– Оставь. Подумай о его реакции. Такого «ангелы» нам точно не простят, – сухо заметила жена, пакуя детские вещи от чего Никите стало совсем не по себе.

Загрузив координаты космодрома в транстрайдер он поднял машину в небо и, вклинившись в общий поток, вернулся к терзавшим его мыслям. Слишком уж быстро развивались события, тянувшиеся четверть века.

Все случившееся можно было бы предотвратить еще в тот момент, когда нанороботы, внедряемые младенцам при рождении, повесили сервера Центра профилактики информацией о девиациях. Дополнительная цепочка ДНК стала насмешкой давно порабощенной природы над планетой, выступающей против генной модификации.

Теперь же бывшие малыши, наделавшие столько шума при рождении, поставили под угрозу само существование Элиуса.

Гуманизм – вот слабое место человечества. Вместо кардинальных мер по удалению лишних данных, был собран консилиум, куда Никита, будучи еще аспирантом, вошел в качестве аналитика. Он тоже голосовал за решение настороженно наблюдать, стараясь не допустить паники среди обеспокоенных граждан, а теперь корил себя за проявленную когда-то слабость.

«Мы не могли тогда поступить по-другому», – пытался он себя успокоить, впадая из одной крайности в другую. Внешне малыши не отличались от остальных, но шила в мешке не утаишь, и вскоре началась охота на ведьм.

Допросы родителей не выявили их причастности к использованию запрещенных технологий и даже спонсируемые правительством эксперименты не смогли доказать искусственную природу новообразования. Пассивная мутация не влияла на главные процессы и постепенно истерия сошла на нет. Элиус вошел в стадию шаткого равновесия пока не послышалась раскаты очередного грома.

«Они наша кара!» – в сердцах заявил Никита, просматривая запись убийства трёхлеткой вылупившегося кукушонка. Он просто свернул ему голову, заявив, что жизнь одного виновного не стоит пяти невинных. Это их гнездо! Психолог консилиума пожал плечами и выдал: «Надо наблюдать».

«Мне нужны данные», – подбадривал себя Никита, ища в базе адрес маленького «ангела», а затем весь день вел с ним беседы, пытаясь избавиться от собственного страха.

– Кукушонок тоже не виноват. Он так устроен. – объяснял Никита не по годам рассудительному Глебу.

– Он ошибка. – стоял на своём малец, пронзая Никиту недовольным взглядом.

– А если ошибка ты? – не унимался Никита, понимая, что ведёт нечестную игру.

– Я не могу быть ошибкой. Я – лучшая версия тебя, – уверенно отвечал Глеб, ни капли не смущаясь.

– Какова твоя цель? – почувствовал ниточку Никита и уже не смог остановиться.

Глеб промолчал, а затем переключился на плюшевого зайца, предлагая Никите поиграть. Неведомое существо затаилось, спряталось за детский смех и бесполезные попытки накормить потрепанную игрушку искусственной морковкой.

Слухи о своеволии Никиты быстро дошли до начальства и его вызвали для профилактической беседы.

– Что вы себе позволяете! Использовать служебное положение в личных целях! – рвал и метал глава консилиума. – У нас в штате достаточно квалифицированных специалистов от психолога до генетика. Не лезьте на чужую территорию. Всем известно куда ведет дорога, усыпанная благими намерениями.

– Я лишь хотел проверить свое предположение? – пытался оправдаться Никита.

– Вы кто? Никто! Посредственный аналитик волею судеб оказавшийся в серьезном научном сообществе. Работайте, пока вам предоставлена такая возможность и не ставьте под сомнение свою компетентность. – закончил разговор начальник, издав приказ о раздельных исследованиях.

Только Прохор, включённый в штат лаборантом при именитом генетике, поддержал Никиту, пообещав найти спонсоров для их собственного проекта.

Чем старше становились особенные дети, тем острее воспринималась обществом их тяга к справедливости. «Они невинны, как ангелы!» – истерили одни, видя в «новых людях» мессию. Другие пожимали плечами, считая, что общество не раз уже переживало подростковый экстремизм, имеющий один и тот же конец – все дети, так или иначе, вырастают. Третьи требовали решительных действий. «Сегодня кукушонок, а завтра мы!» – скандировали те, кого обошла участь иметь особенное потомство.

Вносившие смуту «Ангелы», вновь насторожили правительство, и исследования в данной сфере перешли на новый уровень.

– Ангелы лишены эмпатии. Они знают, как надо, но не понимают, как должно, – в очередной раз твердил Никита своему товарищу, опасаясь открыто заявлять о своих выводах.

– Возможно, ты в чем-то прав, – допускал Прохор и тут же припоминал уже крылатую фразу о стоимости жизни. – Они наводят порядок. Делают то, чего на протяжении веков не смогло добиться ни одно общество. Их не сломить, не подкупить, понимаешь?

Никита не понимал и лишь потом узнал, что недавно родившийся сын товарища – «ангел». Боясь потерять ясность мысли, он сам всеми силами избегал отцовства, пожертвовав ради мнимой свободы любимой женщиной.

По прошествии пары лет, достигшие совершеннолетия «ангелы» замахнулись на политическую систему Элиуса и тут же, с легкой руки элиты, превратились в «мутировавшее отродье». Закон о резервации, вызвавший бурю протестов, окончательно расколол население на два враждебных лагеря, пройдясь ножом по консилиуму и исследования «ангелов» вошли в новую фазу.

Прохор, находясь в резервации с громким названием «Земля обетованная», снимал данные, а Никита, территориально оказавшийся по другую сторону моральных баррикад, анализировал бесконечные цифры, безуспешно пытаясь вывести социальные закономерности.

Появление «ангелов» закончилось так же неожиданно, как и началось. Мутация исчезла, оставив Элиусу потерянное поколение. Только тогда Никита вновь вспомнил о семье и с замиранием сердца ждал первых данных о новорожденной дочери, чистых, как дистиллированная вода.

Постепенно возня вокруг «ангелов» стихла, но Никита знал, самое сложное еще впереди.

– Ангелы ввели принудительную стерилизацию! – кричал в трубку Прохор. – Может, они и правы, мы не добьемся чистого общества со «старыми» людьми.

– Старым стерилизация не нужна, – пытался свести всё к шутке Никита.

– Да, но молодым, – Прохор замолчал. – Какова вероятность того, что твоя дочь родит «ангела»?

– Фертильны ли сами «ангелы»? У тебя есть данные?

– Нет, – отключился Прохор в середине разговора.

Никита посмотрел на играющую в куклы Тасю и почувствовал возрастающую ненависть: «Пусть только сунутся! Он лично кастрирует любого, покусившегося на здоровье дочери».

После закона о стерилизации резервация начала редеть, и на земли свободного Элиуса вновь потянулись караваны прозревших сектантов.

– Там остались наши дома! – кричали беженцы в многочисленных СМИ, раскачивая давно прохудившуюся лодку.

– Разве это справедливо?! – вторили им местные правозащитники. – Элиусу необходимо объединение.

К народным волнениям добавились новости о наводнении. «Золотое озеро», некогда являющееся жемчужиной Элиуса вышло из берегов, стремительно захватывая новые территории, и Никита не выдержал.

– Как супруга? – поинтересовался он у Прохора, боясь показать свою чрезмерную заинтересованность в дополнительных сведеньях.

– Она покончила с собой. Не смогла смотреть в глаза тем, кто так и не решился уйти. У «ангелов» изменилась идеология. Теперь они противопоставляют себе все человечество. Что-то назревает, слышишь? И в этот раз власти Элиуса спустят всех собак, помяни мое слово.

– Возвращайся. Скажи, что едешь навестить старого друга. Твой сын давно вырос и сам выбирает свой путь.

– Не могу, – обреченно ответил Прохор и холодок прошёл по спине Никиты. Надо бежать как можно дальше. На Астеду, а там, может, и в другую систему. Аналитики нужны везде.

– Может, в отпуск, мы никогда не были на Астеде? Деньги есть, рванём? Тася никогда не видела их дивных пляжей, как, впрочем, и я. – в тот же вечер предложил Никита обескураженной жене.

– Как-то неожиданно, –пожала плечами Лика, но согласилась.

Транстрайдер приземлился, и Никита попал в эпицентр хаоса. Космодром, являвшийся гордостью Элиуса, был переполнен. Некогда радостные туристы превратились во взбешённую толпу, штурмующую пристани кораблей. Охрана космодрома и стюарты всё ещё пытались сохранять спокойствие, упрашивая пассажиров соблюдать очередность и правила посадки, но не выдержав вызвали полицию. Через час космодром оцепили внутренние силы правопорядка.

– Вы не можете выехать, – щёлкнули створки прямо перед Никитой, разделив его с женой и ребёнком. Непонятно откуда взявшийся человек в сером костюме долго крутил его найсер, сканируя данные, с кем-то созванивался и, наконец, заявил. – Старший научный сотрудник из Консилиума? Вы должны остаться.

– Я в отпуске – процедил Никита. – Ребёнок никогда не видел пляжи Астеды, как, впрочем, и я.

– Доверьте эту миссию жене, а вам ещё представится такая возможность. Стоимость тура будет полностью компенсирована. Пройдёмте.

Взбудораженная толпа поторапливала, наваливаясь на Никиту, и тут же оттеснила его от прохода в зону вылета. Послышались крики: «Вы не имеете права!». «Папа!» – заплакала Тася, перекрывая шум толпы, и Никита обернулся. Посмотрел на жену, не скрывая овладевшего им страха и умоляя её остаться, а затем скрылся за дверями, ведущими в глубь служебных помещений.

– Вы понимаете ситуацию? – навис над ним человек в сером костюме, – Эта справедливая мразь топит наших людей, а вы, будучи членом консилиума, решили бежать, как крыса с тонущего корабля.

– Я всего лишь посредственный аналитик, – усмехнулся Никита, вспомнив слова своего начальника.

– Ну зачем же принижать свои достоинства. Вы неоднократно заявляли об опасности, идущей от этих выродков. Появилась версия, что они считают кукушатами весь мир и хотят очистить планету от захватчиков, то есть от нас с вами. Что скажете?

– Поступающие ко мне сведения не имеют ничего общего с вашими выводами, – парировал Никита, играя желваками: «Дались же ему эти кукушата». – В последнее время я анализировал лишь причины стерилизации.

– Я понимаю, у вас были связаны руки, но сейчас Элиус нуждается в тех, кто неоднократно предупреждал о грядущей опасности. Именно вам предстоит убедить остальных в том, что мы спасаем планету от тех, кто вдруг решил разорить общее гнездо. Наши удары привентивны, а значит, будут недовольные. Вы хотели бы проснуться под толщей воды, точнее, уже никогда не проснуться? – отвернулся человек в сером костюме к окну. – Мы отрежем им доступ. Половину территории ещё можно будет спасти.

– А как же люди? – пронзил Никита взглядом серую спину.

– Они сделали свой выбор. – тихо, но твёрдо ответил тот. – С вами свяжутся. Возвращайтесь домой. Помните, вы несёте ответственность за будущее своей семьи. Подумайте о том, смогут ли они вернуться.

Космодром стих. Вновь прибывших разворачивали ещё на подлёте, сообщая, что все рейсы отменены. Астеда отказалась принимать новые корабли, заявляя о гуманитарной катастрофе. Тут же к ней присоединились другие планеты, закрыв свои порты для кораблей Элиуса.

Никита, несмотря на сорвавшуюся поездку, был рад. Жена и Тася уже достигли соседней планеты, и он мог не беспокоиться о будущем дочери. Можно было, как и раньше, уйти с головой в работу и не думать о том, что будет дальше. Конкретная цель и полное гособеспечение тех, кто идёт на всё ради её достижения – сейчас наилучший выход из ситуации.

– Папа! – закричала Тася из окна транстрайдера.

– Вы не улетели? – не верил увиденному Никита.

– Я не смогла. Мне надо знать, как ты. – отстранённо ответила жена, но Никита знал, Лика никогда не простит ему минутную слабость, заставившую её принять нелогичное решение.

Включившийся приёмник немного разрядил напряжённую атмосферу, и они услышали новостной канал, вещание которого прерывалось запретом на отключение средств оповещения: «Это важно. Ангелы в любой момент могут перейти в наступление. Будьте на связи!» Новости о затопленных территориях и жертвах сменяли рекомендации о покупке яхт или плавучих центров, от чего создавалось впечатление, что Элиус уже проиграл неначатую войну.

– У нас будет лодка, – захлопала в ладоши Тася.

– Прекрати, – сорвалась на ней Лика и отвернулась.

– Всё будет хорошо. Я разберусь. – попытался успокоить жену Никита.

– Консилиум двадцать пять лет разбирался с ними и абсолютно не продвинулся. Что ты можешь? – еле сдержала она слёзы и отвернулась, испугавшись собственных слов.

Лика была права, и от этого на душе стало совсем мерзко. Неумолкающий приёмник разрывался возмущениями: «Всего несколько часов, как Астеда закрыла свой порт, а лоты доставки опустели. Даже галопримерочные перестали работать. Может, Астеда боится виртуальных атак?» Никита защелкал переключателем. Везде одно и тоже: опустевшие лоты и блокада на передвижение.

«Мы остались одни на один с так и не понятым нам явлением, ставшим катострофой. Самое время объединиться и решить проблему, растущую не один год. Мы все виноваты в случившемся. Сейчас же нам предстоит собрать все камни воедино и победить!», – выступил с обращением председатель правительства Элиуса и Никита воспрял духом. Возможно, ещё не всё потеряно, и он сможет собрать разбросанные во времени данные.

Вечером Никите пришёл приказ явиться в Новостной центр.

«Новости?» – подозрительно посмотрела на него Лика и замолчала, сделав вид, что ей это неинтересно. Ещё вчера он был бы горд, а Лика счастлива, но сегодня он боялся. «Чего вы добились?» – эта фраза пульсировала в висках, перехватывая дыхание. У него не было ответа, отчего ноги становились ватными, а горло сухим, как наждачка.

Центр связи, окруженный энергетическим щитом, рассмешил Никиту, сняв накопившееся напряжение. «Какая чушь, – подумал он, глядя на искрящиеся голубые переливы. – Оружие «ангелов» – это вода, а для неё силовой щит не преграда».

На входе в здание его встретила сотрудница и увлекла за собой в бесконечные коридоры с белыми дверями.

– Центр защищён от затопления?

– Что? – не поняла запыхавшаяся сотрудница. – Прибавьте шагу и вот, держите, это ваш текст. Ваша роль – пророк. Вы много говорили, но вас не слушали, и вот этот день настал! Всё понятно?

– Почему роль? Так оно и было. – возмутился Никита.

– Прекрасно, быстро справитесь и отправитесь домой. Вот наша студия, – она с силой толкнула массивную дверь, за которой уже стоял знакомый Никите человек в сером костюме

– Поторопитесь, – указал он на кресло.

– Рано. – прибежала другая девушка и поправила сбившиеся на бок непослушные волосы. Со всех сторон его окружили незнакомые люди, требующие текст, позу, голос и Никита совсем сник.

Наконец-то заиграла музыка, и известный ведущий закричал: «Слава герою!» Все зааплодировали, а мужчина продолжил, обращаясь к Никите:

– Как вы узнали, что пресловутые «ангелы» – дьяволы во плоти?

– Они не дьяволы, – опешил Никита и тут же услышал «Стоп!»

– Ваша задача лишь повторять указанные слова. Ваша позиция и заслуги нам хорошо известны, а им – нет, – ткнул человек в сером куда-то в темноту. – Вы должны убедить остальных в том, что «ангелы» опасны. Или вы другого мнения?

Никита смотрел в темноту и механически повторял необходимые слова, после чего долго сидел в транстрайдере, пытаясь осознать происходящее.