Новый вид

– Это мерзко! – возмутилась Лика.

– У меня не было выбора, – сухо ответил Никита, не желая ввязываться в скандал.

– Выбор есть всегда, – посмотрела она исподлобья.

– Если бы вы улетели утром, я бы послал всех к чёрту! – закричал он, теряя самообладание.

– Так это мы виноваты? – не поверила своим ушам Лика и села на стул, прожигая его взглядом. – Давайте уничтожим «ангелов»! На их месте могла быть Тася!

Никита закрыл лицо ладонями, затем запустил руки в шевелюру, старясь стряхнуть окутавшее его наваждение, и вышел на улицу.

– Красавчик! – крикнул ему сосед из открытого окна. – После твоих слов я сам готов бить этих мразей. Сколько их?

– Кого?

– Ангелов.

– Я точно не помню. Много латентных. Одно время родители отказывались от введения диспансерных сканеров.

– Да и хрен с ним. Всех перебьём! – весело кричал сосед.

– Среди них есть дети.

– Какая разница. Я не хочу быть кукушонком, – крикнул он и скрылся в глубине своего дома.

«Дети, – крутилось в голове у Никиты. – Они не должны проходить через усилившееся мракобесие. Что же я пропустил?» Незначительные процессы, приведшие к ужасным последствиям, затерялись где-то среди бесполезной информации и их надо было найти. Он прыгнул в транстрайдер и подтвердил заданные координаты.

Никита наизусть знал всё, что скрывали бесчисленные файлы. В его распоряжении были новейшие методы и инструменты, ставшие бесполезными без самого главного. Он не знал, что искать.

«Надо идти от обратного. – рассуждал он, вышагивая по кабинету. – Стерилизация и вода. Если первое – это конец, то вода всегда была основой жизни. Незначительное, на наш взгляд, отклонение могло привести к сбою всей системы». За двадцать пять лет они уже успели проверить все опасные вещества, но дьявол прятался в деталях, настольно не явных, что их не сочли значительными. «Отклонения от параметров, не являющейся угрозой», –осенило его. Раздался характерный писк, и Никита прильнул к голографическому экрану. Небольшая докладная об ошибочных действиях при взятии проб грунта и нарушении водного пласта с последующим фонтанированием. Ниже шли пробы воды с незначительным превышением золота и кремния и распоряжение о создании нового природного бассейна с рекреационной зоной.

Минерально-насыщенный источник был объявлен целебным и вошел в программу оздоровления под названием «Золотое озеро». Среди довольно внушительного списка недугов значилось и бесплодие. Дальше шла информационная брошюра о том, что Элиус может составит конкуренцию Астеде, восполнив потребности местного населения. Он машинально листал видео счастливых посетителей, пока не наткнулся на Прохора с супругой.

– Зачем ты ездил к «Золотому озеру»? – опустив приветствия, закричал в найсер Никита, боясь не успеть получить ответ от старого друга.

– Они действительно нанесли превентивные удары. Я видел твоё выступление, как ты мог? В этом аду тебя интересует «Золотое озеро», которого больше нет?! – кричал Прохор. – Сейчас это море, и оно стремится стать океаном, чтобы поглотить этот безумный мир.

– У вас с женой были проблемы с зачатием? – вернул его к разговору Никита, не обращая внимание на тираду друга.

– К чему эти вопросы?

– Как золото и кремний влияет на геном? – напрямую спросил Никита.

– Никак, – не отреагировал Прохор. – На заре разработок наночастицы золота использовались как молекулярная машина редактирования CRISPR. Необходимая информация доставлялась прямо в ядро клетки, а кремний долгое время был основой интеллекта.

– Что может случиться при транспортировке кремния в ДНК?

– Бесклеточный организм со своим ДНК и интеллектом? – включился Прохор-ученый. – Это стоит проверить!

Разговор прервался, и в лабораторию вошли люди в сером.

– Вы нас напугали, столь стремительный отъезд, – начал один из них.

– Я нашел причину, – как ребенок, радовался Никита. – Как же мы сразу не догадались? Осталось проверить гипотезу и выяснить причинно-следственную связь. Люди просто больны, а значит их можно вылечить.

– Вам надо отдохнуть, – осадил его один из штатских, выслушав основную информацию. – Вы действительно нашли главное. Утром у вас будет необходимый инструментарий, а сейчас домой. К жене и ребёнку. Ждите указаний.

День второй

– Они заражены, и инфекция распространяется – разбудил Никиту орущий приёмник. – Необходимы срочные меры!

– За столько лет никто кроме ангелов не заразился, а они как известно, были рождены с дополнительной цепочкой, названной недалеким аналитиком новым вирусом – парировал собеседник, по голосу напоминающий главу Консилиума.

– Не заразились те, кто не был у источника, значит, проблема в воде, – доказывал свою правоту оппонент.

Тут же пошла реклама дистиллированной воды.

«Когда эта информация успела просочиться? – смотрел Никита на своё мятое лицо. – Люди в сером сами распространили непроверенные данные».

Раздался звонок.

– Ты был прав! Я выдвигаюсь к тебе, – кричал Прохор. – У меня два образца. Надеюсь, феи ещё живы.

– К сожалению, прав. Если мы больше не увидимся, знай, я так же предан нашей дружбе, как и раньше. – связь оборвалась.

Надо было дождаться Прохора, обеспечить ему зелёный коридор. Рука потянулась к найсеру, но Никита тут же одёрнул её: «Неизвестно, как они извратят результаты». Надо было проведать жизнеспособность фронтального экспериментально ящика, сокращенно ФЭЯ. Именно там прошли его студенческие годы и часть работ, анонсируемых консилиумом. Со временем о данном месте отчего-то позабыли, оставив коды доступа привлечённым сотрудникам. Именно туда направлялся Прохор и Никита должен был найти способ оторваться от крутившихся рядом с домом людей в серых костюмах.

Приемник разразился новой тирадой.

– Мы не рискнули вырезать этот участок ДНК, если его можно так назвать. Исследования и так истощили наш бюджет, как и беженцы с Элиуса. Легче вернуть всех обратно. В конце концов, они все могут быть заражены. Уже подготовлены карантинные зоны для наших граждан, контактировавших с элиустцами. – голос министра здравоохранения Астеды дрожал от животного страха.

– Корабли уже готовы. – соглашался с ним министр внутренних дел соседней планеты. Затем пошли кадры выселения беженцев, от которых стало совсем тоскливо.

«Мы перешагнули через бездну «перекодировки», играя массивами информации о строении всего живого, и пропустили монстра, внедрившегося в нашу суть» – эта мысль лишала Никиту покоя, держа в своих цепких лапах. Лишь безмятежность Таси могла остановить бесконечный поток самоуничижения. Достаточно было взглянуть в её голубые глаза, полные счастья от совместного чаепития с угрюмым отцом.

Перевернувшийся мир еще не пропитал ядом безысходности детскую вселенную. «Не раздави кружку и лучше сядь на пол», – согнала дочь Никиту со своего стульчика, усаживая очередную куклу. Он нахваливал чай и отсыпал комплименты многочисленным игрушкам, оставшимся в безмятежном «вчера».

– Я хочу сказки, – вырвала Тася отца из навалившегося оцепенения.

– Сказки. Да, сейчас. – о них Никита почему-то не подумал и перестроил приёмник на визгливые детские голоса, казавшиеся сейчас самыми приятными на свете звуками.

Это было спасением. Он выдохнул и пошёл на кухню. Чашка крепкого чая действительно могла бы помочь прийти в норму. Аромат раскрывающихся в кипятке листьев напомнил о ценности бытия, и Никита по привычке потянулся к найсеру и увидел входящий вызов от глава консультационного совета:

– Астеда подтвердила твои предположения, но ты и сам об этом знаешь, не так ли? Почему не доложил о проделанной работе? – возмущался он.

– Я двадцать пять лет твердил, что они опасны, пока вы просиживали штаны, умиляясь растущими монстрам, – потерял самообладание Никита, отменив звонок.

Транстрайдер Никиты остался в лаборатории, а на другом Лика отправилась по своим делам «заглаживать боль от понесенной обиды». Тася осталась на его попечении, и Никита предложил дочери прогуляться.

«Прогулка с ребёнком – довольно нудное занятие», – думал Никита, запутывая следы посещением бесконечных детских центров. В конце концов им удалось затеряться на ярмарке, оставив потерявших бдительность людей в сером у карусели с цирковыми лошадками.

– Я устала, папочка, – канючила Тася, просясь на руки.

– Еще пару шагов, и ты увидишь чудо. – Никита хлопнул в ладоши и произнес кодовые слова, молясь, чтоб механизм не заело. Ничем не примечательный холм приподнялся, показав бронированные двери. – Это замок принцессы!

Тася бросилась вперед, но Никита придержал её, вовремя заметив едва уловимые следы волочения, ведущие с холма. Двери раскрылись, и Никита увидел довольного Прохора.

– Я знал, что ты поймешь, – обнял он Никиту, похлопав по спине.

– Не ожидал, что ты так быстро сможешь пересечь границы, – опешил Никита. – Я лишь хотел перепроверить гипотезу. Лаборатория консилиума под наблюдением. Я еле оторвался.

– Тогда у меня для тебя есть подарок, – кивнул Прохор в сторону тёмного тоннеля. – Я выдвинулся сразу же после вчерашнего разговора. Нельзя было дать им фору. Пойдем, покажу.

В тоннеле, отделявшем бронированные двери от самой лаборатории, лежали два связанных тела. Увидев их, Тася спряталась за отца, но любопытство было сильнее, отчего она пугливой вороной поглядывала на незнакомых людей.

– Сын и его девушка. Я спас их от утопления. Подхватил на транстрайдере, предварительно вкатив дозу снотворного. Эти двое приковали себя к куску двутавра и ждали, когда вода накроет их с головой. Ты бы видел сколько там ангелов. Это какое-то помешательство и если уж они приняли решение покинуть этот мир, то пусть сделают это достойно. Нам надо вычленить того, кто лишил будущего наших детей.

– Мы вырежем лишнюю цепочку. Сделаем то, на что так и не решилась Астеда.

– Операция будет на тебе, – одобрительно кивнул Прохор и отвернулся. – Я не смогу.

Приготовления заняли менее часа. Никита надел шлем и приступил к сканированию спящих подопытных

– Посмотри на этот артефакт? – крикнул он Прохору, развлекающему Тасю. – Все клетки чистые. Нет следов инородного вторжения, но вызывает вопрос небольшая капсула с жидкостью в районе солнечного сплетения. Был бы я верующим, заявил бы об открытии души. Думаю, надо действовать in vitro и прошу твоего разрешения на удаление.

– Капсула? – задумался Прохор, разглядывая изображение. – Делай!

Минут через пятнадцать две капсулы были помещены в физраствор, а Прохор вывел голограммы с исследованиями повзрослевших «ангелов».

– Похожи? Размеры отличаются, но суть, как я понимаю, одна. Они вызрели, выкристаллизовались и … Есть предположения? Решили вернуться обратно?

– Почему же раньше на это никто не обратил внимание? – пристально посмотрел Никита на Прохора.

– Этим занималась Мария. Ты же знаешь, что разработки каждого были засекречены. Сейчас она уже на Астеде, консультирует местное правительство. Я созвонился с ней вчера, рассказал о твоем предположении, и она подтвердила мои опасения. Инородный организм можно удалить, не нанеся вреда хозяину, но только после того как паразит сформируется. До тех пор все действия с ДНК непредсказуемы. Одно не понятно, почему сканеры пропустили инфицирование родителей?

– Здесь нет никакой тайны. – крутанулся Никита в старом скрипучем кресле. – Незначительные превышения показателей «Золотого озера» не несли вред организму, наоборот, заменяли собой недостающие компоненты, в том числе и в репродуктивной системе. Оплодотворенное яйцо уже является чуждым для организма элементом, и здесь контрольная система сыграла против нас.

Младенец же – полноценный организм с мутировавшими клетками и с этого момента мы вновь возвращаемся стерилизации, необходимой для внедрения в здоровый организм. Представь, что в таком одном яйце, тысячи новых паразитов, которые должны найти себе новых хозяев и породить новую жизнь. Намного проще обнулить имеющихся носителей и вновь встроиться в репродуктивную систему.

– Так давай проверим предположение! – Прохор проколол упругую оболочку и над ёмкостью вырос небольшой столб воды, напоминающий фигуру человека. Продержавшись несколько секунд, он потерял форму и упал обратно, растёкшись по столу.

– Пробы, – вывел Прохор Никиту из оцепенения. – Я займусь сыном. Надо выяснить, как на них повлияла операция.

Раздался настойчивый стук, а затем плач Таси. Никита совсем забыл о ребёнке и Лике. Надо было вернуться, пока жена не поставила на уши весь город.

Похорошевшая Лика, вопреки страхам Никиты, старалась не затрагивать темы противостояния. Она жаловалась на сошедших с ума сограждан, готовых убить за банку белковой консервы, играла с дочерью и, уже лежа в кровати, тихо, одними губами сказала: «Извини».

День третий

Сонный Никита включил надрывающийся найсер, на экране которого возбуждённый Прохор отчитывался о проделанной за ночь работе:

– Мой парень и его дама пришли в себя. Ему сложно ещё принять происходящее, но главное, что их всех ещё можно спасти. Я увеличил объём ёмкости, и вот, смотри. – над небольшим баком с водой появлялась водяной столб в форме человека.

– Мы, – чётко услышал за бурлением воды Никита, – тоже хотим жить.

– А как же население Элиуса? – спросил у существа Прохор.

– Мы первые, – бурлило существо. – Это наша планета, вы изменили ее структуру, соединив миры. Теперь уже ничего не изменишь.

– Видал? – нажал на какую-то кнопку Прохор, и вода забурлила, перекрывая крик существа. – «Царская водка», и нет ни золота, ни ангела, ни их грёбанной справедливости. Припорошим содой и здравствуй чистый Элиус. Лекарство найдено. Нам еще предстоит разобраться с зараженными детьми, но не все сразу. Через пятнадцать минут этот ролик пойдет по всем СМИ нашего пояса, я уже подключил журналистов.

– А как же «ангелы»? Они же новый разумный вид. Нам надо найти равновесие, – твердил Никита, понимая, что его опять никто не услышит.