Пропавшая

Пропавшая

Глава 1

«И если уж закат необходим

Он был перед рождением твоим!»

Сонет 104. Вильям Шекспир.

СВЕТЛАНА

— Сто-о-о-й!

Голос сопровождающего прозвучал звонко и прокатился эхом по ущелью. Наш конный отряд остановился и все начали покидать спины утомленных лошадей.

Я придержала удила своей лошади и медленно сползла с седла, все еще не веря, что наконец-то мои ноги ощущают твердую землю, а мой отбитый зад перестанет чувствовать твердое седло. Если мне кто-то скажет, что ехать на этом животном в течение четырех часов одно удовольствие, то, не стесняясь, плюну ему в лицо. Более изощренной пытки я не ощущала. Уже через час мои ноги, задница, спина и даже руки отваливались от усталости, боли и неудобства.

— Да-а-а! — думала я, — К этому надо привыкать с детства, а не за те три дня при турбазе, где тебе пришлось так близко увидеть лошадь и впервые сесть в седло.

Присела, выпрямилась и еще раз присела, восстанавливая кровообращение в ногах и потирая поясницу, кланяясь вперед-назад.

— Ты как? — услышала встревоженный голос Клима.

— Тебе сейчас сказать или немного погодя, когда приду в себя? — проговорила устало.

Тот хмыкнул.

— Думаю, что позже, — и взялся за удила моей лошади, — Давай помогу.

Я бросила ему уздечку и, кряхтя, поползла к центру площадки, на которой уже начинал разворачиваться наш временный лагерь.

Дело шло к вечеру и все готовились к первой ночевке нашего недельного конно-туристического похода по Алтаю. В центре был крытый навесом длинный деревянный стол со скамьями, рядом место под костер, над которым уже поставлены треножники с котелками для приготовления пищи. По краю площадки стояли палатки на двух-четырех человек. Пять с одной стороны и пять с другой. В общей сложности на бОльшее количество людей, что сейчас находились здесь. Кроме пятнадцати туристов, были двое сопровождающих-проводников, начальник группы и бытовик-кашевар-медбрат в одном лице. Не прошло и получаса, как мы были приглашены к ужину.

Разместились с Климом в палатке с краю, кинув вещи, и прошли к центру, где уже слышались крики, смех и веселый разговор. Все туристы приходили в себя, вспоминая их первую в жизни лошадиную поездку, делились впечатлениями, восхищались окружающей природой, что начала привлекать внимание глаз, после отдохнувших задов, ног, рук и спин.

Темнело быстро. Уже зажглись первые звезды. Около костра, что горел в центре площадки, начал собираться туристический народ, прихватив бутылки с горячительным и гитары. Подтягивали скамейки, пеньки и одеяла, усаживались просто на притоптанную ногами и копытами, уже слегка пожухлую траву. Раздались первые аккорды, смех и звон стаканов. По сторонам и за палатками слышались женские звонкие голоса, им откликались голоса мужчин. Видимо играли друг с другом, хотя всех предупредили не отходить далеко от лагеря во избежание, так сказать. Но молодость гнала их на приключения и скорее всего сексуального плана. Уже громче слышались веселые песни и выкрики, женский визг и подвыпивший мужской окрик. Через некоторое время толпа сидящих начала редеть, отправляясь к спальным местам. Все-таки долгая езда на лошадях была непривычна и сказывалась усталость. Тем более, что необходимо набраться сил на завтрашнюю задоотбивательную поездку.

Я уже прокляла себя не единожды, что согласилась на сомнительную прогулку по конному маршруту. Злилась на Клима, что предложил поехать, на своих коллег, что уговаривали согласиться, на подругу, расхваливавшую именно такой экстремальный вид отдыха. Хотя мне экстрима и так хватает в жизни и на работе в клинике экстренной медицины в приемном покое. Каждый день что-то новенькое, не похожее на вчерашнее. Кровь, боль, стоны и крики о помощи. Суета неимоверная. И хотя дежурства через два на третьи, устаешь так, что мечтаешь об отдыхе в тишине и покое где-то на безлюдном берегу моря под шум волн или в глухом лесу, где только шелест ветра и пение птиц. За последний год ординатуры, мне пришлось провести десять экстренных полостных операций, колюще-рубленых и даже пуле-взрывных ран. С шапочкой и фонендоскопом не расставалась даже дома, забывала снять. Однажды залезла вот так в ванну. Потом горько смеялась, когда поняла, почему что-то висит на шее и мешает. Клим, как зав отделением и по совместительству мой любовник, часто просто выключал все в квартире и запирал меня на ключ, дабы выспалась хотя бы в выходные. И я была рада, таким радикальным мерам, так как работа и диссертация вкупе с дипломом, вконец подорвали мое такое хрупкое нервическое здоровье. И когда меня спрашивали, что хотела бы больше всего на свете, я отвечала, что только спать и спать, да и желательно одной, на что Клим разводил руками и делал большие глаза.

И вот я здесь, сижу у костра и жутко завидую тем, кто сейчас лежит пузом вверх на турецком или на египетском пляже, или дремлет под шепот волн черноморского курорта. Я же слышу тихое ржание стреноженных лошадей и легкое потрескивание дров в костре. Рядом, на одеяле, бросив вещмешок под голову, лежит мой мужчина и уже спит, свернувшись в клубок и даже подсапывает. Не хотелось спать, да и не пошла в палатку, где пахло пылью и залежалыми спальными мешками. Где-то еще были слышны приглушенные разговоры, и тишина уже начинала укутывать спящий лагерь своим ночным покрывалом. Наконец-то могла предаться своим мыслям и упиваться горным хрустальным воздухом ночного Алтая. По черному бархату неба разбросаны бриллианты звезд, и тихая благодать потихоньку охватывала мою душу. И даже пришло удовлетворение от моего решения посетить сей божественный уголок земли.

— Сколько звезд, — думала я, рассматривая небо над головой, — И сколько миров! Может быть даже и параллельных. А что? Ведь иногда читала и смотрела сериалы по телеку, особенно фэнтези, что так любил штамповать Голливуд, дабы отвлечься от умопомрачительной гонки по сбору информации и написанию своих медицинских работ.

— Может быть там, в глубине Вселенной, вот также сидит молодая женщина и смотрит в свое небо, — думала я и осторожно прилегла рядом со спящим Климом. Он все же ощутил меня, притянул к себе и, уткнувшись в шею, засопел. Осталось закрыть глаза. Так и сделала и тут же провалилась в сон.

Глава 2

Очнулась, замерзнув и в полнейшей темноте. Повернулась на бок и протянула руку на то место, где должен лежать Клим, похлопала ладонью, потом повернулась на другой бок и вновь провела рукой вокруг себя. Я лежала одна и при том на примятой траве. Одеяла и мужчины рядом не обнаружила. Небо затянуто тучами, нет огня костра и странная тишина, будто притаилась природа перед грозой или бурей.

— Клим! — позвала я негромко, — Клим! Ты где?

Тихо. Даже не слышно никакого движения, переступов и фырканья лошадей.

— Есть кто-нибудь? — уже громче крикнула, понимая, что здесь что-то не так, что-то изменилось, пока спала. И где все?

Встала в полный рост и огляделась. Было очень тихо, так не должно и быть, как будто пропали звуки в ночи и даже не двигался сам воздух.

— Эй! — закричала, топчась на одном месте, — Кто-то меня слышит?

Ответа не было. Постояла еще немного, прислушалась.

— Откликнитесь, ради Бога! — и мой голос уже ломался от страха, что охватывал с головы до ног.

В ответ опять тишина. Не было эха. Я боялась сделать даже шаг в сторону. Меня уже трясло. Присела и решила дождаться рассвета. Что кричать, только ужас нагонять.

Подтянув колени к лицу, обняла и положила голову на руки. Сердце бухало, тревожные мысли теснились в голове.

— Где Клим? Где все? И где я сама?

То, что точно не в лагере, теперь не просто понимала, ощущала всем своим существом и сжималась от ужаса. Мысли разные лезли в голову, вплоть до абсурдных, что все уехали, а меня не разбудили или специально забыли, или что всех убили, а меня бросили в другом ущелье и я не найду дороги обратно, или что еще не проснулась и это какой-то кошмар во сне. Попыталась даже протереть глаза и дважды себя ущипнуть. Похлопала руками вокруг еще и еще раз.

— Нет, я не сплю, — горько усмехнулась и вновь сжалась в тугой комок, обхватив колени руками. Спина начала затекать. Вытянув ноги, легла на бок и попыталась услышать звук хоть на что-то похожее человеческое или лошадиное. Но все было тщетно. Тихо и как-то даже мертвО. И воздух был тяжелым, как перед дождем. Посмотрела в небо. Оно слегка светилось, и видно было, будто тучи набухшие водой и вскоре могли опрокинуться вниз сплошным ведерным потоком.

— Этого еще не хватало, — отчаянно думала я, вновь сворачиваясь в клубок, — А мне куда же? Промокать? Холодно же, хотя и конец августа. Особенно здесь, на Алтае, да еще и в горах.

Поежившись, высвободила капюшон толстовки, накинула его на голову, укуталась в кожаную куртку, что была надета для поездки, подтянула к себе ноги в джинсах и небольших полусапогах, во что рекомендовали облачиться наши проводники.

Вдруг подул ветер. Вот так, ни с того ни с сего. Взял и подул, будто кто-то включил вентилятор. Я испугалась и еще больше сжалась, словно пытаясь спрятаться, но он был теплым и даже ласковым, а главное разогнал тучи. Небо открывалось неохотно, сопротивляясь. Вскоре показались первые звезды, а вместе с ними тусклый свет, при котором уже смогла понять, что сижу на огромной поляне, вокруг меня шумят деревья, и никого нет рядом ни людей, ни лошадей. Встала на ноги и оглянулась.

— Боже! Где я?

Ответа не было. Только сердце колотится и замирает от страха.

— Эй! Слышит кто-нибудь меня? Эй-й-й! — вновь уже в отчаянии кричу и вдруг понимаю, что своими криками могу привлечь другое внимание, враждебное, чужое и ужас окатывает с ног до головы. Быстро присаживаюсь на колени и съеживаюсь.

— Надо бежать! А куда? — душа уходит в пятки.

Потом силой воли успокаиваю себя, прислушиваюсь. Нет, никто не откликается, нет никакого звука или движения. Опять сжимаю себя в клубок, охватывая колени и пытаясь успокоиться, начинаю считать. Дошла до тысячи. Тишина убаюкивала, нервы отпускали, голова клонилась на руки, глаза закрывались. Сон подкрался незаметно.

Проснулась и резко подскочила. Было светло. Видимо утро, но не было солнца. Я подняла глаза и от неожиданности открыла рот, потому что на треть неба висел желтый полосатый шар. Он был как живой. По его поверхности двигались еле заметные темные волны, которые завихрялись в воронки и вновь уходили к центру небесного тела. И еще на нем видны были два черных пятна. Они тоже двигались и были похожи скорее на тени от каких-то небесных тел на поверхности желтого гиганта.

— Где я видела такое? Эта картинка мне очень знакома? — тревожная мысль билась в голове.

— Это похоже на…Юпитер? Да-да! Юпитер! Но где же тогда я?

И холод ужаса сковал мое тело.

— Нет! — кричало отчаяние в моей голове, — Нет! Такого не может быть! Я на ДРУГОЙ планете? Или в другом измерении?

И тут мои ноги ослабли и я села на траву, все еще не отрывая взгляда от картинки над головой. Сколько просидела не помню, только желтый гигант начал светиться золотом, небо из серого окрасилось в голубой и все вокруг преобразилось. Деревья, если их таковым можно назвать, эти огромные кусты, похожие на наши ивы, склонили ветви с ярко изумрудными мелкими листьями до самой поверхности и переплетались с высокой травой в виде папоротников. Вокруг меня под легким колыханием ветерка, росли небольшие кустики с яркими цветками. Травы, как таковой я не видела. Поляна была покрыта странной растительностью, похожей на земной мох темно-зеленого цвета. Я оглянулась и прислушалась. Странные теплые лучи этого огромного светила, рождали успокоение и освещали яркую картину природы, представшую моему взору. Где-то слышались щелканье и посвист похожее на земных птиц, треск в рядом растущем мхе под моим седалищем и руками, а в воздухе уже порхали странные, похожие на бабочек, очень яркие создания. Одна из них вдруг опустилась на мое предплечье, и я с удивлением рассмотрела ее. Да, очень похожи на бабочек, только крылышек было не два, а четыре. Тонкое тело с длинными усиками, на нем два маленьких крыла красноватого цвета с фиолетовыми разводами, а под ними два больших желтых с синими узорами. Я не могла отвести глаз от такого великолепия и попыталась прикоснуться, но оно взмахнуло крыльями и плавно отлетело, повисело в воздухе, а потом вдруг скользнуло в сторону и исчезло в розовой дымке. Я замерла, открыв рот. И вообще, все вокруг было фантастически и нереально, будто я вижу красочный сон. Даже попыталась отогнать от себя это видение, зажмурив глаза и вновь открыв. Картина осталась прежней. Ущипнула себя несколько раз за руку. Ощущения были явными.

— Я не сплю? — ахнула и прикрыла рот ладонью.

Так и сидела, все оглядываясь, а потом привстала на колени и уже поднялась во весь рост. Сложилось такое впечатление, что я была в лесу и на лесной полянке. Все было и знакомо и неизвестно. Знакомо запахами и звуками, а неизвестно очертаниями и цветом. Покрутившись на одном месте, вдруг заметила, что недалеко какой-то холмик красно-коричневой расцветки. Он притягивал взгляд, и сердце тревожно заныло. Сделала шаг к нему и потом еще шаг, и вскоре просто побежала. Остановилась, как вкопанная. На поверхности земли лежало расстеленное одеяло-плед, и на нем …. мой вещмешок! Я не верила своим глазам! Присела и потрогала. Да! Так и есть! Это мои вещи! Это на нем мы лежали с Климом, и я заснула в его объятиях! Эта мысль обожгла меня и закричала.

— Клим! Клим! Ты где? Откликнись!

Но я одна! Не было никого, и только слышались переклички каких-то птиц, цокот насекомых и легкое дуновение ветерка. И ВСЕ!

В отчаянии села на плед и закрыла ладонями лицо. Хотелось реветь, и не смогла себя сдержать. Плечи затряслись и слезы покатились по щекам. Вдруг поняла, что здесь никого нет и я тут одна. Совсем одна! Прилегла на одеяло и обняла мешок. От него пахло дымом, как будто рядом горел костер. Это был знакомый запах, запах родной земли. И вновь рыдания сотрясали мое тело.

Потом успокоившись, и не заметила, как заснула.

Глава 3

Проснулась от странного звука. Присела и оглянулась. Поняла, что все по-прежнему и я не во сне, а звук доносился откуда-то сверху и он приближался. Подняла голову и увидела темное облако на небе. Оно двигалось, и звук шел от него, резкий, клокочущий, гортанный. Прислушавшись, встала, прислонив руку ко лбу, чтобы лучше разглядеть в золотом свете приближающее черное пятно. Оно распадалось на отдельные части и вновь соединялось в кучу. Именно оттуда и шел звук. И не только. Меня обдавало странными волнами, которые рождали злость, тревогу и отчаяние. И это все приближалось ко мне! Я присела, но не отрывала взгляда от разворачивающейся передо мной картины. Это была птичья стая! И не просто птицы. Это были огромные птицы, и они бились в воздухе и при этом издавали звуки. Очень громко, как будто трубили в рог, то ли призывы, то ли воинствующие кличи. От ужаса сжала плечи и закуталась в одеяло. Мне казалось, что так я отгорожусь от этого воздушного сражения, и меня никто не заметит. Но любопытство моя вторая натура. Одним глазком, с опаской, из-под одеяла, все же подглядывала. И вот они закружились надо мной. И о, мать моя женщина! Это были огромные орлы или похожие на них! Большие черные птицы, размах крыльев которых достигал, вероятно, метров четырех! В центре этой кучи находился еще более мощный орел с белой головой и его рвали на части с десяток черных. О! Это была битва не на жизнь, а на смерть! Я даже загляделась. Вот черные разлетелись в стороны, потом разом налетели на белоголового со странным свистом и сжали со всех сторон. Получилась вращающаяся куча, из которой вырывались лучи голубого огня, слышался треск и громыхание, будто разряды молний при грозе. От кучи отрывались черные части и, падая, сгорали в воздухе, не долетев до земли. Все чаще и чаще выпадали горящие птицы и воздух начал накаляться огнем, как от костра. Я все никак не могла оторвать взгляд и уже даже отвернула одеяло. Упершись в колени, с ужасом следила за вертящимся клубком. И тут поняла, что черных остается все меньше, а белоголовый все быстрее крутится и поливает голубыми лучами окружающих его птиц. И вот черные исчезли в огне, а белоголовый взмахнул крылами и вдруг сложив их, начал медленно падать прямо на мою голову. Я подскочила и с криком бросилась в сторону, к кромке поляны, чтобы спрятаться. Сердце бухало от страха. Я же видела, как поливал огнем своих врагов этот орел и как те сгорали в воздухе, даже не долетев до земли. Потом остановилась и оглянулась. И мои глаза полезли из орбит! Прямо на мое одеяло падало…человеческое тело! Я закрыла глаза и вновь открыла. Оно медленно опускалось. Очень медленно. И потом вдруг в метре от земли рухнуло на мои вещи и затихло. Оглянувшись, оглядела окружающее пространство, прислушалась. Было тихо. Никакого движения или звука не слышно. И только ветерок колыхал деревья и кусты, и вновь вернулись прежние звуки и запахи. Как будто и не было этого сражения, этих огромных птиц, этого странного клокотания и огненных лучей. И только тело, что лежало на моем пледе, говорило, что виденная мной картина, была явной, а не приснившейся. Посидев немного, медленно поднялась с колен и еще раз огляделась вокруг. Все по-прежнему было тихо. Поглядывая на спокойное небо, медленно двинулась к месту, где упало тело. Подойдя ближе, увидела его и обалдела! Это было мужское тело, затянутое в черный короткий бархатный камзол с золотым позументом странного узора, в черных кожаных штанах типа лосин, туго обхватывающих его крепкие мощные бедра и длинные ноги в мягкой обуви, похожей на наши сапоги с ботфортами. Но ведь я же видела, что в воздухе это были птицы! Как же, он превратился в человека? Вот так? Падая? Прямо в воздухе?

Помотала головой, жмурясь, и вновь открыла глаза. Он лежал ничком, подвернув неудобно одну руку под себя, а другую откинув в сторону и из под его тела натекла красная жидкость. Я сразу поняла, что это за жидкость. Это была кровь и при том многовато для человека. Хотя, при его росте, примерно два метра или даже больше и мощной фигуре, было не очень опасно. Взгляд профессионала подсказал мне, что падение с такой высоты, не могло сильно навредить, но вот одежда показывала, что он получил раны от тех самых черных птиц, что с таким остервенением поливали его огнем и рвали своими клювами. Я присела перед ним и с трудом повернула тело. Спереди он был еще более растерзан. Из прорех одежды сочилась кровь, обожженные лицо и руки почернели и вспухли волдырями, белые длинные волосы были опалены, глаза прикрыты, и лицо с резкими и крупными чертами побледнело и осунулось, видимо от кровопотери. Прислонив к шее пальцы, поняла, что он еще жив, но находится на грани, так как уже холодело тело и обострились черты лица. И тут у меня уже прошел страх, надо было спасать раненого и как можно скорее. Его жизнь была в моих руках. Я попыталась, осторожно касаясь, расстегнуть камзол. Это было достаточно сложно, так как тело тяжелое, а одежда слишком плотно облегала его. Повозившись, смогла снять и обнажить всего, поворачивая из стороны в сторону. Наконец рассмотрела его полностью. Он был невероятно красив! Просто невероятно! Такого я еще не видела. Это при моей-то профессии! Я даже залюбовалась! Широкие плечи, мощный плотный торс, узкие бедра с крепкими икрами ног, длинные руки. И даже мужское достоинство было большим и четко обозначенным. Только некоторые странности отвлекали от созерцания красивого тела. Я не могла сразу понять, но потом, пальпируя его, увидела, что тело было лишено волосяного покрова. Совсем! Как после депиляции. А кожа под пальцами гладкая, атласная, цвет светло-золотистый, как будто пропитанный солнцем и достаточно плотная.

— Да-а-а! — покачала головой, — Такой красоты не встречала на земле ни у женщин, ни тем более у мужчин.

Тут он вздохнул и застонал под моими пальцами. От испуга, одернула руку и уставилась с тревогой в его лицо. Приоткрылись глаза, и я увидела, что они были синего, скорее даже цвета индиго, темно-синие с круглыми черными зрачками. Он вновь застонал и прикрыл веки.

Склонилась к лицу.

— Вы слышите меня? Эй! — тронула за руку. И тут же охнула от боли. Он захватил меня за предплечье и сжал его, пытаясь поднять голову.

— Больно! Отпустите! — попыталась освободиться. Но он давил все более, а потом вдруг разжал пальцы, откинулся со стоном навзничь и затих. Видимо вновь потеряв сознание. Я со слезами растирала руку. Было очень больно, но понимала, что в этом его состоянии, он не осознавал свои действия и все вокруг принимал за враждебность. Потрясла кистью и вновь принялась прощупывать и осматривать. Кроме рваных ран, переломов не обнаруживалось. И это было уже неплохо. Перевернув на живот, снова прошлась по телу и бедрам и поняла, что теперь надо было немедленно сделать — остановить кровотечение, зашив раны. Только как? Ведь здесь не было ни инструментов, ни лекарств. И тут я вспомнила о своем мешке, что лежал рядом. Судорожно раскрыла и извлекла аптечку, что положено было каждому туристу на конном рейде, а также пластиковую литровую фляжку с водой. Открыла кожаную сумочку. Здесь были спиртовые салфетки, ватные тампоны, несколько упаковок бинтов и пластырей, пластины угольных таблеток, антибиотиков разной направленности. А еще нужны были иглы и хирургические нити. Но, увы, такого не наблюдалось. Я вспомнила и, покопавшись в вещах, выудила свою косметичку. Там был несессер для ногтей, а в нем ножнички и пинцетик для бровей.

— Пойдет, — покрутила и положила на увлажненную антисептическую салфетку, из припасенного пакета. Иглу нашла в портновском наборе для того же туриста, а вот с нитью была проблема! Хотя бы шелковую! Но у меня все вещи были хлопковые, увы! Не любила вискозу, сплошная синтетика. Призадумалась и вспомнила про одежду мужчины. Я же снимала с него и белую рубашку, странного фасона. Помнится, еле сняла ее, набухшую от крови. Вытянула из кучи одежды и, помогая ножничками, попыталась вытащить хоть одну нить.

— Слава Богу, что ткалось так же, как и у нас! — подумала я и принялась вытягивать из полы нитку. Получилось. И еще несколько. Потом протерла салфетками окровавленное тело, осмотрев еще более внимательно раны и ожоги. Мужчина лежал без движения, чем меня и озадачивал. Кровь сочилась уже меньше и это радовало. Видно было, что раны поверхностные, не затронутые внутренние органы. Протерев все спиртными салфетками, принялась за шитье. Руки двигались профессионально. Залепив пластырем мелкие ранения и замотав бинтами крупные, принялась обследовать голову тщательно пальпируя кожу. Кроме небольших ожогов на лице и опаленных местами волос, серьезного не обнаружилось. Вытерев руки влажными салфетками, приложила пальцы к шее. Жилка билась, но все же он был без сознания. Укрыв полой пледа и подложив камзол под голову, взяла его за запястье и прислушалась к биению пульса. Он частил.

— Понятно, — подумала я, — Послушать надо бы сердце. Что-то мне не нравилось его бессознательное состояние

И тут вспомнила про свой фонендоскоп. Он же у меня с собой! Вот как я засунула его в мешок, совсем не помнила. Видимо по инерции. Мой талисман, как часто усмехалась сама, обнаружив на своей шее, каждый раз, как меняла медицинский халат на свою одежду. Потом бросала его в сумку. И сейчас со странным ожиданием полезла вновь в мешок. Выкладывая вещи, обнаружила, что тут были смена моего белья, носки, полотенце и пластиковые шлепанцы. А также три коробки с туристической едой, шоколад. Нашелся пластиковый стакан и такой же набор ложка, вилка, ножик в упаковке. Нащупала свой инструмент и засмеялась. Он был на месте, мой фонендоскоп. А еще блокнот с ручкой, где я делала записи вопросов к своему диплому и диссертации. И тут же хмыкнула.

— Ну да! Куда теперь с этим! Кому это уже нужно? Если только вот ему, что лежит передо мной и еле дышит.

Вздохнув, прослушала грудную клетку мужчины. Дыхание спокойное, лишь слышались небольшие хрипы, сердце билось ритмично, но часто. Повернула тело набок и принялась прослушивать. И в это время он тяжело вздохнул и, наваливаясь на мои руки, перевернулся на спину. Наклонившись к нему, встретилась с его уже осмысленным взглядом.

— Ну, как вы себя чувствуете? — улыбнулась я.

Он молчал, изучая мое лицо.

— Граах си? — услышала я и удивилась, не понимая, что он прохрипел, глядя на меня.

— Куоом дум? — вдруг проговорила я сама, как на автомате и прислушалась к себе.

— Ужас! Что это со мной? Что я сейчас произнесла? Все! Мозги поплыли! — прикрыла глаза и схватилась за виски. И тут же вновь услышала.

— Кто ты такая! — и поняла, что мне известен его язык, и я отвечала ему на том же. Только вот мыслила на своем.

— Ладно, — решила я и попыталась сказать сама, надеясь, что он меня поймет. Уж как получится.

— Я врач. Попыталась вас лечить. Сделала что могла.

— Что такое врач? — выдохнул он, — И как ты здесь оказалась? И ты странная. Я таких не видел.

— Все может быть, тем более и я таких, как вы тоже впервые вижу.

Он с трудом поднял руку, провел по лицу и скривился от боли.

— Нет-нет! — попыталась отвести его ладонь, и тут же была схвачена его сильной рукой.

— Мне больно, — ойкнула, глядя в его синие злые глаза.

— Кто ты такая? — прохрипел он, и по телу его прошла дрожь. Тут же выпустил мою руку, откинувшись назад. Видимо, потерял сознание. Дышал тяжело, с хрипом. Я положила ладонь ему на лоб. Он был горячим.

— Температурит, — поняла и взяла таблетку антибиотика.

— А можно ли ему наше лекарство? Поможет ли? Судя по строению и крови, идентичен нашему человеку. Ладно, — махнула мысленно, — будем надеяться на лучшее.

Размяла ложкой в стакане и разбавила водой.

— Если поможет сбить температуру, то замечательно, — решила я

Он вздохнул и вновь открыл глаза.

— Пить, — прошептал еле слышно.

Приподняла ему голову и прислонила ко рту воду с лекарством.

— Пей, — мягко проговорила я.

Не открывая глаз, он вначале не шевельнул даже губами, но почувствовав струйку воды, припал к стакану, судорожно глотая живительную влагу. Напившись, прикрыл веки.

— Ты колола меня. Зачем? И что я только что пил? — тихо заговорил он, не открывая глаз.

— У тебя жар, — спокойно сказала я, медленно отодвигаясь от него, помня его быстрый захват и сильную боль, — И я дала тебе лекарство, чтобы сбить температуру. А колола, что зашить твои раны и остановить кровотечение. Сейчас уже все в порядке.

Он помолчал и продолжил.

— Я не понял, что ты говоришь, но благодарю тебя за спасение.

— Не за что, — ответила я, — Это моя работа. А вам необходимо лежать тихо и стараться не двигаться. Пока.

— Ты лекарь?