Путешествие начинается

– Осторожно! – Уолт, наконец, увидел ее – худенькую девочку с мокрыми светлыми волосами, прижавшуюся к тощему деревцу, ствол которого был едва ли толще ее тоненьких ручек. Собака лязгнула зубами и вновь зарычала. Сэм отпрянул и заметил белеющую на ее пасти пену. Псина определенна была больна бешенством, а потому от нее можно было ожидать всего, чего угодно.

Продолжая следить за ротвейлером, Уолт начал тихонько отступать назад, в сторону сжавшегося в комочек перепуганного ребенка.

– Только не двигайся, слышишь? Я рядом. Сейчас все кончится, – как можно более ободряюще проговорил Сэм, но его голос предательски дернулся, будто у него на долю секунды заело пластинку. Пес вновь зарычал и озлобленно подскочил, точно его стегнули кнутом.

– Мистер, оно сейчас нападет… – пропищала девочка и еще сильнее прижалась к деревцу.

– Не нападет. Главное не смотри ему в глаза, – ответил Уолт, наблюдая, как дрожат мускулы на взъерошенном загривке ротвейлера.

Сэм вдруг вспомнил, что во внутреннем кармане у него есть весомый аргумент. Он осторожно прикоснулся мокрой ладонью к подкладке и зловеще улыбнулся, почувствовав приятную тяжесть. Как хорошо, что он не забыл положить его, перед тем как выйти из дома.

– А ну, поди сюда, – дерзко крикнул Сэм, дразня собаку взмахами рук. – Боишься меня, да? Боишься, засранец?

Пес злобно гавкнул, но нападать пока не решался. Из его глаз буквально рвалась бессмысленная и испепеляющая ярость. Сэм скользнул в карман и достал маленький револьвер с коротким блестящим дулом.

– Поди сюда, что же ты? Ну, давай…

– Что Вы делаете? – испуганно закричала девочка. – Оно сожрет Вас!

– Не сожрет. Ничего не бойся, малышка, – Уолт подмигнул ей и вытянул руку с оружием.

Собака стремительно сорвалась с места и помчалась к нему. Сэм чуть прищурился, напрягся и нажал на курок. Револьвер глухо ругнулся, озарив его лицо короткой блеклой вспышкой. Пес дернулся, оступился, а затем повалился на землю, словно мешок. Оглушительно пророкотал гром, и небо раскололось ослепительным копьем молнии.

Девочка заплакала. Уолт подошел к конвульсирующему псу и хладнокровно выстрелил ему в морду. Чудовище, наконец, затихло, вытянув короткие крепкие лапы. Дождь зарядил еще сильнее, превратившись в настоящую стену воды.

Сэм убрал оружие и приблизился к ребенку. Она вся дрожала, словно ее бил озноб. Уолт снял плащ и заботливо укрыл ее, осторожно вытерев большим пальцем мокрые щечки.

– Не плачь, моя маленькая. Все позади. Все хорошо.

Она посмотрела на него блестящими зелеными глазами. Они были ясные и чистые, словно два драгоценных камня.

– Как тебя зовут, малышка? – Сэм умиленно заулыбался и вновь нежно провел пальцем по щеке девочки.

– Кэрри, – едва слышно ответила она и вдруг улыбнулась.

– Все будет хорошо, Кэрри, – Сэм засиял, словно начищенный четвертак. – А теперь пойдем домой, детка. Ты далеко живешь?

– Нет, сэр, – проговорила девочка. – В двух домах отсюда…

– Зачем же ты забралась в чужой двор?

– Мы с друзьями играли в прятки… А потом появилась эта страшная собака. Все убежали, только я не успела… – Кэрри виновато опустила голову.

– Она загнала тебя в чужой двор? – сочувственно покачал головой Сэм.

– Да… Начался дождь, и я не смогла понять, куда попала. Мне показалось, я пролезла под забором своего дома… А на самом деле…

– Ну ничего, –Уолт улыбнулся и взял малышку на руки. – Теперь можно забыть это как страшный глупый сон. Мама, наверное, уже заждалась тебя.

– Мне сильно попадет, мистер, – Кэрри вздохнула и смущенно заулыбалась.

Они остановились перед аккуратной резной калиткой. Сэм глянул на мерцающие уютным светом окна дома впереди и нажал на кнопку звонка. Спустя несколько секунд из дверей показалась женская фигура, торопливо набрасывающая на плечи дождевик.

– Это твоя мама? – тихо спросил Уолт у девочки, и та радостно закивала. – Ну, беги к ней, детка.

Он опустил Кэрри на землю, и она помчалась навстречу матери, радостно раскинув руки. Сэм с улыбкой наблюдал, как они прижались друг к другу, облегченно всхлипывая.

– Кэрол! Девочка моя… Я уже хотела вызывать полицию… – сквозь рыдания проговорила женщина.

– Меня спас вон тот человек, – Кэрри ткнула пальчиком в сторону Сэма.

– Я даже не знаю, как Вас отблагодарить мистер…

– Уолт. Сэм Уолт, – он галантно кивнул и чуть приподнял шляпу. – На Вашу девочку напала бешеная собака. Мне удалось пристрелить псину, прежде чем она набросилась на ребенка.

– О Боже… – женщина приблизилась к нему, утирая заплаканные глаза. – Вы не представляете, как я Вам благодарна.

– Пустяки. Я не имел права поступить иначе, мисс…

– Спаркс, – женщина улыбнулась, и Сэм невольно отметил, что она чертовски симпатичная – высокая, светловолосая, с большими живыми глазами и аккуратным чуть приподнятым носиком. Уолт готов был поручиться, что ей не было еще и тридцати. – Я совсем заработалась, а Кэрри – настоящая непоседа. Стоит мне немного отвлечься, и она сразу же куда-то испаряется…

– Кем же Вы работаете?

– Ветеринаром. У меня домашняя клиника. Если приходят клиенты, то я просто физически не могу уследить за этим непослушным ребенком. Разве что закрывать ее на весь вечер в комнате, – мисс Спаркс сокрушенно покачала головой и поправила намокшие волосы. – Мистер Уолт, что я могу для Вас сделать? Вы просто не представляете, как я Вам признательна.

Сэм загадочно улыбнулся и приподнял воротник плаща.

– Вы выезжаете на дом? Можете приехать и осмотреть животное?

– Что? – она удивленно приподняла брови. – Ах да, конечно. У вас захворал питомец?

– Да. У моего кота что-то не так с пищеварением. Я бы привез его сам, но… Думаю, понимаете – в пути может случиться всякое. Я бы не хотел тащить его через весь Риверсайд и… Кроме того, он может наделать в сумку для перевозки, – Сэм вновь улыбнулся и оценивающе посмотрел на свою собеседницу. – Дело в том, что я давно ищу хорошего ветеринара, но все никак не могу определиться…

– О, никаких проблем, – мотнула головой мисс Спаркс. – Абсолютно никаких проблем. Мне совсем не составит труда приехать к Вам. А за то, что Вы спасли мою дочь, я вылечу Вашего котика бесплатно.

Уолт чуть сдвинул шляпу и слегка поклонился.

– Вы просто чудо!

– Перестаньте! – игриво хохотнула она. – Это Вы – настоящее чудо. Страшно подумать, что было бы, если б Вас не оказалось рядом…

– Я позвоню Вам завтра, хорошо? Там и договоримся более точно. Наверное, я смогу быть дома только вечером, – Сэм протянул ей маленький блокнот и карандаш. – Надеюсь, Ваш муж не будет против.

– О нет, я в разводе уже третий год, так что можете не беспокоиться, – мисс Спаркс очаровательно заулыбалась, аккуратно выводя в блокноте цифры. – Звоните, Сэм. В любое время.

– Тогда мне пора, – он ухмыльнулся и спрятал блокнот в недра своего плаща. – До завтра.

– Спасибо Вам еще раз! – мисс Спаркс помахала ему вслед и некоторое время глядела, как удаляется его темный сутулый силуэт.

– Кэрол, я не буду тебе повторять дважды! Немедленно спускайся вниз и чисти зубы, – мисс Спаркс торопливо причесывалась и слушала выпуск местных новостей. Светлые утренние лучи задорно прыгали по хромированной раковине, разбегаясь бликами по белоснежному потолку. Погода на улице стояла просто потрясающая – казалось, что вчерашняя гроза была всего лишь неясным дурным сном, который улетучился, едва солнце выглянуло своим горящим оком из-за горизонта. Мисс Спаркс отложила расческу и вновь позвала:

– Кэрри, ты меня слышишь?

– Уже иду… – послышался с лестницы недовольный детский голос, и мисс Спаркс тихо засмеялась, глядя как заспанная девочка неуклюже спускается по ступенькам.

– … сегодня утром был пойман человек, который держал в страхе весь Риверсайд в последние полгода. Безжалостный убийца и насильник женщин наконец задержан полицией прямо на месте преступления вчера около полуночи, в районе центрального парка. Это его фотография. Имя маньяка – Сэмюэль Уолт…

Мисс Спаркс медленно осела вдоль стены, разглядывая на экране телевизора улыбающуюся фотографию спасителя ее дочери. «Я позвоню Вам завтра, хорошо? Наверное, я смогу быть дома только вечером…» – всплыли в ее мозгу слова, произнесенные Сэмом перед уходом. Зачем же он помог Кэрри? Эта мысль не давала ей покоя.

– Да… Иногда обыкновенный выпуск утренних новостей может сделать из тебя настоящую отбивную, – мрачно проговорила женщина, устало тряхнув светлыми волосами.

Удар гонга

Рик Моррис-младший сидел на стуле в своей раздевалке и наблюдал, как тренер бинтует ему руки. Они вдвоем едва умещались в этой крошечной комнате, похожей на маленькую коробочку. До боя оставалось меньше часа, до боя, который станет пиком его славы, окончательным восхождением на боксерский Олимп.

Хотя, наверное, все-таки, нет. Он ведь уже на Олимпе. Рик Моррис, знаменитый боксер и веселый парень, настоящий кудесник в ринге, технарь, коих можно пересчитать по пальцам руки. Он был настолько крут, что превосходил соперника буквально во всем. И зачастую вместо того, чтобы нокаутировать оппонента, он начинал с ним играть, тянуть время. Растягивать бой на десять-двенадцать раундов. О, как же это злило некоторых экспертов и зрителей… Они требовали нокаута. «Если ты так крут, что тебе стоит всадить пару крюков и все закончить?» Это было совсем неинтересно Рику. Такой подход слишком скучен. Бокс – это ведь искусство, а не мордобой.

Да, пару раз ему приходилось включаться на полную. Например, в девяносто седьмом. Тогда у Рика не было ни одного поражения, а на кону стоял пояс Всемирной боксерской ассоциации. Его противником был Майкл Гриффет – тоже парень без единого поражения и с хорошим ударом. Моррис прощупывал его первые несколько раундов, а где-то ближе к середине взялся за дело. Гриффет оказался непростым орешком. Весьма недурно контратаковал и даже, к чести сказать, взял пару раундов. Но потом Моррису удалось войти в свою колею, и удары посыпались на Майка как из пулемета. Рик накручивал соперника, осыпал джебами и ловко проводил быстрые комбинации, после одной из которых Гриффет опустился на колено. Однако Моррис так увлекся, что по инерции отвесил еще две оплеухи по пытающемуся прийти в себя оппоненту, и в итоге свалил того окончательно. На ринг высыпала целая куча народа, градус ситуации накалился до предела. Судьи приняли решение дисквалифицировать Рика несмотря на то, что он безоговорочно доминировал почти весь бой. Моррис был в ярости. В прессе поднялся нешуточный вой из-за всей этой неразберихи, и Рик пообещал прикончить соперника в реванше. В ответном бою он уже в первом раунде залепил такой хук в голову Гриффета, что тот улетел на пол, словно мешок. Затем попытался встать, но тут же шлепнулся вновь. Потом еще раз поднялся, пробуксовав по настилу, но не удержался и опять полетел вниз. Публика была в экстазе. А Моррис, словно бойцовский петух на насесте, восседал на углу ринга, опираясь на канаты, и орал залу, что он теперь здесь главный.

– Вы видели, на что я способен? Да я любого, нахрен, убить могу! Понятно вам?! – надрывался он, размахивая руками в перчатках.

Или взять бой с Джимом Туни. Тогда Рик был еще без титулов, а Туни – уже состоявшаяся звезда и номер один в рейтинге. Моррис словно вихрь ворвался в компанию крутых парней среднего веса и побил каждого, у кого был пояс чемпиона. С Туни пришлось тяжелее всего, но Рик использовал свою фирменную фишку – дурачиться в ринге. Джим, которому такое поведение явно не доставляло удовольствия, пытался как-то отвечать, и Моррис наказывал его. В одном из раундов Рик шутливо развел руки в стороны, словно пытаясь обнять соперника. Джим скопировал его движения, и, желая побольше унизить противника, бросил пару ругательных слов в адрес Рика. Моррис лишь ухмыльнулся и повторил свой трюк, а затем через долю секунды нанес разящий удар слева, чем напрочь сбил с толку ничего не понимающего Туни. Выстрел получился неплохим, и Джим, попятившись, не удержался и сел на пол. Стоит ли говорить, что все последующие раунды Моррис не дал Туни ни одного шанса? Журнал «Ринг» назвал этот поединок боем года.

Рик улыбнулся. Беркинсон, его тренер, уже закончил с левой рукой и принялся за правую. Да, остался один бой, и можно завершать карьеру. Доказать все здесь и сейчас и уходить. Сколько раз он становился лучшим? Сначала перетряс почти весь средний вес, затем поднялся в полутяжелый, навел шороху и там. А венец – тяжи, даже там удалось завоевать пояс. Соперником Рика был Джон Руэлас – здоровенный детина, таких обычно ставят в каком-нибудь баре в качестве вышибал. Но и Моррис был не лыком шит. Пришлось набрать почти одиннадцать килограмм, однако оно того стоило. Конечно, хваленая реакция и скорость основательно пострадали, но здесь это было и не нужно. Главное оружие Рика – техника – никуда не делась. Перебоксировать Руэласа он смог практически играючи – тот не сумел нанести за весь двенадцатираундовый бой ни одного толкового удара. «Рик Моррис – лучший боксер современности!» – с таким заголовком выходили на следующий день газеты. Да, многие его не любили и называли клоуном. Многие считали, что он заигрывается и не реализовывает свой потенциал. Но ему было все равно – бокс являлся его стихией, и Рику нравился сам процесс, а не результат. Кому-то хотелось выносить своих противников на манер Майка Тайсона в первом раунде, а кто-то, как Моррис, терпеть этого не мог. Да, он, конечно же, был способен нокаутировать кого угодно, но разве люди приходят посмотреть на избиение, длящееся пару раундов? Или на хороший бой, который стоит заплаченных за билет денег?

Рик поймал себя на мысли, что слишком часто думает об уходе из бокса. После поединка в тяжелом весе он чувствовал свою миссию выполненной. Моррис выиграл почти все, что только можно. Он обладал всеми поясами аж в четырех весовых категориях. На ринге ему становилось скучно. Но он не мог остановиться, и по инерции продолжал искать противников, ведь он – несравненный Рик Моррис-младший. Эта самая инерция и заставила его вновь спуститься в полутяжелый вес, скинуть больше десяти кило и принять вызов от хорошего, но чрезвычайно наглого парня по имени Энтони Харви по прозвищу «Волшебник». Неплохой левша, но особо звезд с неба не хватал. Тем не менее, ему удалось добиться звания главного претендента на титул чемпиона в полутяжелом весе, и Международная федерация бокса свела его с Моррисом.

Они успели провести бой. Это случилось после сгонки веса, и Рик был непривычно инертным и слегка заторможенным. Руки слушались уже не так хорошо, как раньше, да и не стоило забывать, что Моррису на тот момент было уже тридцать пять. Но он все еще оставался чемпионом, и это не давало ему успокоиться и вести бой в хладнокровной манере. Рик начинал заигрываться. Со своими финтами и ужимками он порой забывал о защите, и Харви использовал это, раз за разом попадая слева. К середине боя произошло невероятное – у Рика отекла бровь и появились гематомы на лице. Невиданное дело! Раньше никто не мог не то чтобы провести серию ударов, но и толком по нему попасть. Разозленный Моррис прижал противника к канатам и работал так быстро, как только мог. Однако им двигала уже не былая слава чемпиона, не чувство превосходства, а банальная злость от того, что кто-то может спихнуть его с насиженного трона. После окончания боя судьи долго совещались, и один из троих дал ничью. Остальные, к счастью для Морриса, объявили ему победу, но впечатление от поединка было смазано. Рик чувствовал себя пустым. Он уже не хотел ничего доказывать. Он не ощущал особой радости от победы, как раньше. В голове было только одно – «ну вот, старик, ты сумел сохранить лицо.» Харви устроил целое шоу и громко возмущался прямо на ринге, крича, что его обокрали. В интервью журналистам он пообещал выбить из Морриса реванш любой ценой, даже через суд, если придется.

– Надо быть честным, Рик. Мы ведь оба понимаем, что ты не выиграл этот бой. Я устрою тебе такую трепку, что твоя задница будет гореть еще год.

Что ж, парень, раз ты так хочешь крови, я в последний раз выйду на ринг и разобью тебе лицо. А после боя объявлю о завершении карьеры. Это будет по-настоящему круто. Я никогда не позволял себе подобного хамства в отношении соперника. Даже в бою с Эриком МакХалли, который на тот момент был старше меня почти на пятнадцать лет и являлся действующим чемпионом, я не смел открыть рта на пресс-конференции. А во время боя не использовал свои трюки, даже несмотря на то, что мое превосходство было неоспоримым. Тот бой продлился все двенадцать раундов, и в любом я мог уложить МакХалли на пол. Однако есть такая вещь, как уважение. И ее, Харви, ты как раз лишен.

Беркинсон закончил с правой рукой и внимательно оглядел Рика.

– Что-то ты мрачный сегодня.

– Да все этот Харви не выходит из головы. Пытаюсь разозлить себя как следует, – слегка улыбнулся Моррис, чувствуя внутри безразличие. Сегодня все и закончится. Последний выход на ринг. Рику стало грустно. Сможет ли он перебороть себя и закончить с боксом?

– Не забывай, кто ты такой. Он всего лишь один из многих. А ты – единственный и особенный.

– Несравненный, – улыбнулся Рик.

– Мы его разобрали. Еще после того боя. Так что не забывай, о чем я тебе говорил. Он очень осторожен, но не так быстр, как мы думали. Вспомни, под конец боя он только контратаковал. Тебе главное не увлекаться и просто делать свою работу. Тогда все встанет на свои места, – Беркинсон похлопал его по плечу.

– Да, я помню, – Рик помолчал и добавил. – Надо было уходить после Руэласа.

– Что за глупости, – нахмурился Беркинсон. – Давай-ка прекращай выдумывать всякую чепуху.

Моррис неторопливо следовал по тоннелю, ведущему прямиком к месту основного действа – рингу, окруженному толпой разгоряченного народа. Этот путь был таким знакомым, словно существовал всегда. И эта арена – «Голубой горизонт», старая, еще довоенной постройки. Очень атмосферная и камерная, с трибунами, расположенными впритирку с рингом и практически нависающими над ним. Зал был маленьким, всего на несколько сотен человек, но эти трибуны создавали ощущение полного единения с толпой. Каждый мог протянуть руку и коснуться бойцов, услышать их реплики и поскрипывание настила ринга. Сколько же боев здесь прошло… Это был не просто боксерский зал, а священное место. Тут писалась история, разыгрывались такие драмы, что Голливуду и не снилось. Рик почти все бои провел здесь. Именно тут он побил Туни, нокаутировал Гриффета, одолел здоровяка Руэласа и получил львиную долю своих чемпионских поясов.

Болельщики поприветствовали его радостными воплями. Моррис был одним из тех, кого тут обожали. Рик неторопливо прошел вдоль ринга, поднялся по лестничке к канатам и обернулся к толпе. Почти восемь сотен человек создавали вокруг него плотное кольцо, восемь сотен кричащих глоток, требующих зрелища. Моррис улыбнулся и поднял руку. Зал ответил ему бурным ревом.

Харви уже был на ринге со своей командой. Он рисовался перед камерами и ехидно улыбался. Рик проскользнул между канатами и оказался почти рядом с ним. Тут же между боксерами втиснулись секьюрити – никто не хотел драки до начала поединка, а зная взрывной характер Харви, она могла вспыхнуть в любой момент. Моррис размял плечи и сделал вид, что ему совсем не интересен противник. А Энтони продолжал паясничать и ехидно ухмылялся, не сводя с него глаз.

Между тем шоу начиналось – на ринг пригласили Мэтью Баффи – знаменитого конферансье, чей голос был настолько узнаваем, что у большинства зрителей ассоциировался исключительно с боксом и большими титульными поединками. Кратко представив судей и рефери (обычно никому до этого не было особого дела), Мэтью произнес свою коронную фразу:

– Зрители в зале «Голубой горизонт»… Зрители канала «HBO»… Зрители всего мира… ПРРРРРРРРРРРРИГОТОВИМСЯ К ДРРРРРАААААКЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!

Зал зашелся радостными воплями.

– Леди и джентльмены! Представляю первым бойца в синем углу ринга, в синих трусах с белой полосой. Его вес семьдесят восемь килограмм. Профессиональный рекорд – двадцать одна победа, из них семнадцать побед нокаутом, всего лишь два поражения. Сегодня этот парень пришел на ринг, чтобы отомстить и доказать, что из двух лучших полутяжей в мире, он – единственный и настоящий чемпион. Из Орландо, штат Флорида, претендент номер один в мире и бывший чемпион в полутяжелом весе – ЭНТОНИИИИИИ «ВОЛШЕЕЕЕЕБНИИИК» ХАРРРРВИИИИИ!

Среди зрителей прокатился недовольный ропот и неодобрительный свист. Рик наблюдал за Харви. Тот рисовался во всю – поднимал руки, кивал головой во время перечисления своих регалий, улыбался во весь рот, но глаза его были полны решимости и агрессии. Что же, парень, кажется, пора тебя немного проучить. Ты уже до смерти надоел всем, и в первую очередь главному человеку здесь – Рику Моррису-младшему.

– И напротив него, в красному углу ринга, в серых трусах, боец, весом семьдесят восемь и две десятые киллограмма. В тысяча девятьсот девяносто восьмом году его признали лучшим боксером мира вне зависимости от весовой категории. На его счету сорок девять побед, из них тридцать восемь нокаутов, всего лишь одно поражение – ввиду дисквалификации…

Рик всегда делал упор на то глупое поражение от Гриффета, произошедшее, что называется, в порядке несчастного случая. Моррис каждый раз просил говорить эту фразу, которая придавала ему уверенности, ведь фактически он был непобежденным. Но сейчас это его не заводило. Куда как больше ему хотелось расколотить самодовольную рожу Энтони Харви, приплясывающего в противоположном углу ринга.

– …Из Пенсаколы, штат Флорида, суперзвезда бокса, абсолютный чемпион мира в полутяжёлой весовой категории, чемпион мира в средней, второй средней, в первой тяжёлой и тяжёлой категориях, несравненный РРРРРРИК МОРРРРРРРРИИИИИИИИИИИИИИИС МЛАДШИИИИИИЙ!

О да, вот тут у Рика было полное преимущество. Любого, кто слышал список этих титулов, могло начать попросту колотить от страха. Здесь было все. Команда Морриса держала в руках добрый пяток самых разнообразных поясов. Да, невозможно подступиться, можно только бояться и благоговеть – Рик Моррис-младший, непревзойденный и непобедимый.

Рефери подозвал их к себе. Вокруг роились камеры и десятки журналистов. Боксеры встали друг напротив друга, сверкая глазами. Энтони был напряжен и озлоблен, в его взгляде читалось желание поскорее разделаться со своим оппонентом. Рик же был внешне спокоен, но за этим спокойствием было почти полное безразличие. Злоба практически ушла. Нужно попросту сделать свое дело и все это закончить. А потом сказать – ребята, это был мой последний бой, всем спасибо. И на этом можно попробовать успокоиться, ведь на всем свете уже не найдется вызова, который был бы ему сейчас интересен.

– Так, парни, давайте-ка без фокусов. Я хочу увидеть честный бой. Никаких ударов по затылку и прочих глупостей. Реагируйте на мои команды и ведите себя достойно по отношению друг к другу. У кого-нибудь есть вопросы?

– Да, у меня есть один вопрос, – вдруг брякнул Харви. Моррис удивленно приподнял брови. – Какое оправдание ты придумаешь сегодня, Рик?

Харви оттащили в угол, а опешивший Моррис смотрел ему вслед, не желая принимать этой вопиющей дерзости. Ах ты мразь, решил показаться умником, да? Припомнил, что я сказал на пресс-конференции о сгонке веса и ее влиянии на мою скорость. Мол, я пропустил слишком много ударов из-за резкой смены весовой категории и испытывал некоторую скованность в бою. Интересно, Харви сам придумал этот мини-спич или его кто-то науськал?

Рик переминался с ноги на ногу в углу ринга и пытался себя накрутить. Нужен вызов. Нужен запал. Этого Харви необходимо размазать по рингу за такие слова, ведь на кону честь, которая была попрана на всю страну. Но огонь мести не загорался. Выходка Харви такая жалкая. Такая глупая. Он сам не понимает, что выставляет себя клоуном. Ведь всем прекрасно известно, что из них двоих именно Рик является многократным чемпионом мира и лучшим боксером современности. И можно выкрикивать какие угодно гадости и нагнетать вселенские страсти, публике все равно известно, кто тут хозяин.

Звякнул гонг, и бой начался. Моррис принялся неторопливо работать по сопернику, осторожно выцеливая джебом и изредка бросая вперед тяжелый правый. Харви отходил назад и заметно осторожничал, стараясь не подставляться под удары. Он явно ждал момента для выстрела слева. Но Рик этой возможности ему давать не собирался. Усыпляя внимание противника, он проводил резкие взрывные удары, отмечая, однако, про себя, что скорости все же чуть-чуть недостает. Кто-то кричал: «Замочи его!», «Где твои финты?», «Обмани его, Рик!», но Моррис абстрагировался от толпы и попытался сосредоточиться на главном – нокаут. Он должен послать Харви в нокаут.

Раунд пролетел быстро, и Моррис успел хорошенько поработать над соперником. Четкие точные удары, не слишком быстрые, но достаточно внезапные. Пару раз Харви вполне ощутимо прилетело, а ответных комбинаций соперник провести не сумел. Ноги Рика оставались легкими, и он аккуратно уходил от зоны конфронтации, выбирая ту дистанцию, которая ему самому была необходима.

Удар гонга, и Рик под одобрительный рев публики отправился в свой угол. Первый раунд полностью остался за ним, и в этом он не сомневался и на долю секунды. Не чувствовалось былого драйва, прилива сил и ощущения превосходства – только констатация факта и удовлетворение от проделанной работы. Ему даже захотелось, чтобы все это как можно скорее закончилось. Единственный выход – действовать в силовой манере. Подарить зрителю напоследок шоу. «Голубой горизонт» … Пока на Морриса плескали водой и обмахивали полотенцем, он обвел глазами трибуны, нависающие над рингом, и ощутил тоску. Да, столько всего он здесь оставил… Столько побед, столько великолепных моментов. Целая жизнь.

– …стоит двигаться чуть шустрее. Понимаешь, о чем я? И следи за его левой. Ты что-то больно легко подставляешься, хоть у него и не получилось тебя ни разу достать, – донесся до Рика голос Беркинсона. – Давай, делай свою работу.

Морриса шлепнули по спине и выдернули стул из-под задницы. Как же быстро пролетела минута отдыха! Вновь зазвенел гонг, и Моррис пошел вперед, на своего соперника. Снова та же картина – аккуратные, четкие удары Рика и оборонительная, внимательная работа Харви. Неужели он хочет отсидеться так все двенадцать раундов? Ждет, гадина. Ждет, чтобы провести свой жесткий левый. Только вот ничего не получится. Главный здесь только один, и фамилия у него Моррис.