Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1. Bene placito
В Аранде надолго не остановились. Деньги заканчивались, еле-еле до графства дотянули, на волевых, теперь срочно требовалось ехать к театру боевых действий. Угу, за деньгами. Ингрид помочь не могла — занималась хозяйственными делами, поднимала экономику баронства, наличных у неё не было от слова «совсем». Правда пошли первые купеческие караваны, стало полегче, но пока первые доходы собирались и концентрировались на низовом уровне, собственно предприятиях обслуживания торгового пути, ей что-либо перечислять начнут к осени.
В Аранде состоялось собрание её хирда, где всем было объявлено об отбытии Йорика Тура, а также добровольцев, изъявивших желание идти с ним на новое место службы в ВМФ графства. На его место было несколько кандидатур, но все они не дотягивали авторитетом до прежнего сотника, а потому Ингрид выразила желание ехать к Феррейросу сама, во главе своих людей. Мы как бы так и договаривались, но теперь это управленческое решение, а не гипотеза развития событий.
Не то, что для этого мира дикость, нет, но всё же как-то не принято дамам в поле воевать. Однако прецеденты в известной истории королевства случались, да к тому же все понимали, что её сотня (уже почти полусотня) будет под моим приглядом, потому воины поцокали языками, но отнеслись с пониманием. И уже наутро после бурной ночи, что мне устроила юная баронесса, мы двинулись дальше, поменяв в придорожных тавернах некоторое количество выдохшихся гужевых лошадок на свежих.
После Каменной Переправы, избавившись от сковывающих по рукам и ногам телег, а также от всего перевозимого с собой груза, скорость быстро увеличили. Часть лошадок тут же продали, часть продали в Тахо — у нас с собой не было столько поклажи, чтобы везти на всех. Ещё часть скинули в Аранде, отдав уставших больше, чем взяли свежих. Фактически бюджета похода хватило только благодаря избытку конной тяги, иначе не знаю, чем бы кормил эту всю ораву последние несколько дней. В плане скорости ставили рекорд за рекордом, и до Феррейроса добрались всего за пять дней. ПЯТЬ мать его суток! Конечно, было солнечно, земля сухая, дороги хорошие, а в собственном графстве в каждой деревне нас ждал неприкосновенный запас еды и овса именно на такой случай. Имя нашему скоростному чуду — нововведения папочки, не просто так прозванного «Чёрной Молнией». И только сейчас я понимаю, насколько важна инфраструктура в это мрачное суровое медленное тягучее время. Жаль, местным не объяснить, не до конца понимают.
А тем временем перед нами раскинулась величественная картина. А именно глубокий ров выше человеческого роста шириной метров двадцать, ровный, как струна, тянущийся почти до горизонта. Его активно копало человек сто народу, высыпая землю и грунт неподалеку. Приказав войску двигаться дальше, подъехал к копающим:
— Здравы будьте! Кто тут главный?
— Ну, я главный. — Смурной низенький старикашка, жующий свежеиспечёрнную безумно вкусно пахнущую булку с маком, окинул меня недовольным взглядом. Вид войска в сотне метров за спиной его не впечатлил, из чего сделал вывод, что к рыцарям он привык и не догадывался, что их надо бояться. — Чего надо, сеньор барон? Все вопросы к Прокопию, я же сказал. Я только яму рою.
— Суровый ты человек, — похвалил я его сосредоточенность — булку-то жевал, но народишко его пахали, как пчёлки, без понуканий и надсмотрщиков. Заслужил свою булку. — Звать тебя как?
— Игнасио. Игнасио с Белой Горы. — Сощурился. — А ты кем будешь, твоя милость?
«Милость» значит барон, максимум виконт. Лихо так меня понизили. Но с этого хотелось лишь весело рассмеяться.
— Да так, мимо еду. Войско графское под Феррейрос веду.
— Войско то хорошо, — положительно оценил он мою миссию. — Там графа все заждались. Не могут без него решить. Решают, а только без его утверждения никакое решение — не решение.
Мудро сформулировано. В точку.
— Дорогой, всё хорошо? — подъехала Ингрид, до того осмотревшая траншею и технологию работы ударников — как долбят землю и вытаскивают кожаными мешками за верёвки. Вдалеке виднелся костёр, где несколько женщин готовили еду, но булка явно откуда-то из недалёкой деревни, на костре не приготовишь.
Старик окинул юную баронессу взглядом, скривился с её охотничьего костюма. Довольно сексуально она в нём выглядела. Прилично, но по местным меркам верх откровения.
— Да, твоя милость. Вот со старшим разговариваю. А что, Игнасио, когда камнями яму заполнять будут? — указал в ров.
— Яму? — Дедка аж перекосило. — Сам ты яма, твоя милость! А это — тран-ше-я! О! Понял?
Ингрид заливисто расхохоталась. Парни Сигизмунда вокруг тоже прыснули. Да и я улыбнулся.
— Приятно встретить грамотного человека. — Отсалютовал ему. — Не каждый яму от траншею отличит, а дырку от отверстия.
— А чего их различать, — презрительно хмыкнул он, — дырка — та в жопе, а отверстие — это откуда вино из бочки наливается. Понимать надо!
Все снова засмеялись, причём ржали как кони. В том числе и я. А что, миры разные, а афоризмы похожи. Наверное от людской природы зависит.
— Остёр, Игнасио! Молодец. Что там с камнем? — Снова кивнул в траншею.
— Ты, твоя милость, езжай-ка к городу, — указал он в сторону восточного края траншеи, вдаль. — Там Прокопий. И управляющий нашенский новый из Таррагоны. Они тебе всё обскажут. А нам тут работать не мешай.
Хороший отлуп. Но с его точки зрения верный — и правда, подъехали, не представились, отвлекают. А люди дело делают.
— Смотрю, кандальники, а без охраны. — В яме промелькнули знакомые лица — те, кого я отпустил в Пуэбло, устроив массовый графский суд а массовой же амнистией. Где вместо пожизненного назначил сроки от двух до семи лет в зависимости от тяжести вины. То есть самую тяжёлую работу на стройке делают преступники, пусть и помилованные. Что на самом деле хорошо — свободной рабсилы в графстве нет и не предвидится.
— Дык, на кой она им? — фыркнул местный прораб. — Их слово графское получше любой охраны держит. Вот отработают они срок, и станут вольными людьми. И домой вернутся. А сбегут… Ну, сбегут, дальше что? Любой патруль поймает, и на дерево.
— А ещё, — поделился он секретной информацией, — токмо ты, твоя милость, никому не бай об этом. Беглых мы принимаем. А чаво, дорога-то королевская, они ж тут по сути на королевской каторге работают. Токмо совладелец дороги и граф тоже, и отработав свои пять лет все беглые вольными людьми станут.
— И кто ж это до такого додумался? — нахмурился я, понимая, то вот он, выход. Но не по Сеньке моим магистратам такая шапка — напраслину обещают. Без короля это решение ничего не стоит, а бодаться с королём явно не их уровень. Впрочем, может ну его, взять и сделать так? А у короля потом это решение выторгую, обменяю на что-то иное? Всё равно люди нужны, и много.
Старик понял, что сболтнул лишнего. Побледнел. Но виду старался не показать.
— Дык, магистраты графские. Прокопий, да Ансельмо — они оба тут часто бывают. Дык, твоя милость, работать же кто-то должен? А дорога — королевская! — поднял он вверх палец. — А значит работа им тут — каторга. О, понимать надо!
— То есть, — заулыбалась Ингрид, — вы собираетесь не выдавать беглых хозяевам, дескать, вы их повязали и за побег осудили на каторжные работы. Так? То есть вы взяли на себя право королевского суда, ибо только он принимает такие решения?
— Та ййо… — Старик заметался, и решил в итоге перевести стрелку на руководство. — Я ж говорю, магистраты у нас голова! Они всё решают. Вот у них и спросите, что да как.
— Угу. Премию им выпишу, — мрачно заметил я. Хотя казалось бы, чего нервничаю? Сам дал им чрезвычайные полномочия. Прокопию поставлена задача — найти работников для строительства. Он их нашёл. Претензии от соседей, у кого крестьяне сбежали? Не принимать, так и сказал. Остальное не его забота. Вот он и сделал, как велено
А мы, получается, беглых беглыми признаём, ни от кого не прячем. Вот они, работают! Вернуть? Не вернём, мы дорогу скроим. Королевскую. Военный, мать его, объект. Чёрт, и не придерёшься, красивая схема! У Прокопия определённо в роду евреи были.
Ладно, хорош, пора ехать и принимать отчёты из первых рук, а не слухи от прораба.
— Батюшки святые, царица небесная!.. — Прокопий побежал ко мне, споткнулся, упал. Так получилось, прям в ноги (может не случайно споткнулся? Уж очень место нужное). Поднялся, прослезился и заключил в медвежьи объятья. — Рикардо, сеньор, мальчик мой! Как без тебя соскучились! Как же без тебя плохо!
Ещё чуть-чуть, и зарыдает. Пришлось его встряхнуть, потрясти за плечи:
— Прокопий! Прокопий, алё! Всё, успокойся! Пошли, работать надо!
Нас встречала огромная делегация — человек в сто. Были и воины, сопровождавшие баронов, и гражданские, и люди непонятного сословия непонятных функций. Ингрид растерялась, но я пёр вперёд, как танк, остальные следовали за спиной.
— Пошли, твоё сиятельство. Всё расскажу-обскажу! Всё-всё! — подхватился Прокопий.
— Племяш! — А это вперёд всех выступил человек, которого я не хотел видеть, но встретиться с которым нужно было как можно скорее. Я бегал от встречи с ними, но от судьбы не уйдёшь, и хорошо, что это произошло сейчас, пока я на коне и с ореолом рубахи-парня и победителя. — Рикардо, здравствуй!
— Дядюшка! — Я раскрыл объятия и поприветствовал одного из немногих оставшихся родных людей на этом свете. Да, отношения у нас натянуты, дядюшка сам хочет стать графом. Или чтоб его сын им стал. Но всё равно мы одна семья, и он — ближайший мой родственник.
— Племяш, что же ты меня так подставляешь? — Он сжал меня сильнее, чем полагалось, типа душит, шепча в ухо угрожающим тоном. — Что же ты из меня перед всем миром дурака делаешь, и в Картагены свои сваливаешь? Нельзя так, Ричи. Некрасиво.
Через силу отстранился от него. Посмотрел в глаза.
— Дядушка, я бегал от тебя. Честно скажу. Потому, что у нас с тобой дел — выше Олимпа. А мне надо было сначала тылы укрепить. Чтобы ни одна падла не могла в спину ударить. Но теперь всё, обещаю, будем заниматься реформами. Всё-всё расскажу, обскажу и покажу, как это работает. Обещаю.
— Буду надеяться. — Кривая улыбка. — Не выставляй меня больше идиотом, богом прошу. — В его глазах засверкал огонёк угрозы.
— Конечно, дядюшка. — Похлопал его по плечу. — Сейчас, приму дела, и займёмся. Не отходи далеко, смотри, чтоб потом не пришлось лишнее рассказывать.
Виконт Атараиско. Мой дядюшка, двоюродный брат отца. Главный интриган против Пуэбло, и одновременно командующий войсками Приграничья. Я недавно на бумаге сделал его легатом-пропретором, а ещё своей волей освободил всех крестьян Лимессии, но не оставил подробных инструкций, что делать и как эту хрень разгребать. Туда надо было ехать, и работать, работать, работать… А я по окрестным землям в поход пошёл. Да, некрасиво.
Посёлок. Вдали высились стены Феррейроса. Со стен на нас смотрели сотни людей — видимо поняли, что граф приехал, и теперь хоть что-то решится. Перед стенами, в отдалении друг от друга, виднелись выкопанные форты наших, осаждающих, усиленные острыми брёвнами, в которых несли службу небольшие конные отряды. Всё, как в Магдалене, Алькатрас и бароны ничего нового не выдумывали. Только ловчие с соколами отсутствовали. А перед западными воротами раскинулся лагерь, огромный, но туда я пока не поехал. Пока — рабочий посёлок.
— М-да! — Посёлок поражал воображение. Несколько десятков гектаров, разделённых на зоны. В каких-то свозился и вываливался мелкий щебень, где-то лежали острые сколы самых разных размеров. А куда-то сваливали реально неподъёмные огроменные каменюки.
Рядом — палаточный городок человек на пятьсот, и несколько загонов для лошадей и сараев для ремонта телег. Из кузен слышались стуки молотков, над крышами поднимался дымок. Плотники что-то мастерили, колдуя над оными телегами и их отдельными элементами. Везде сновали женщины, разнося еду и воду. В центре поселения — несколько деревянных зданий. К одному мы и направились.
— Рассказывай. — Мы заполнили всё помещение. Но вокруг огромного дубового стола нашлось место для всех руководителей проекта и магистратов, а также отдельно усадили сеньоров баронов и Ингрид — рядом со мной не посадили, чай не жена. Субординация быть должна, особенно в сословном мире.
Прокопий прокашлялся, встал и приказал внести и положить на стол большую доску, где мелом были начерчены разные знаки, претендующие на статус географических обозначений.
— Прости, Рикардо, — потрепал он бородёнку, — но я не разделяю твою тягу дорогущий пергамент портить. Тем более, что мир меняется, и каждый раз после изменений новую карту рисовать — денег не напасёшься.
— Прокопий, к делу! — одёрнул я, разглядывая схематичную, но понятную схему графства с нанесёнными точками-объектами.
— Так вот… — Он склонился над доской. — Изначально нам землю под посёлок дали. — Очертил круг рядом с городом. — Вот тут мы, — тычок в обозначение лагеря — там стоял треугольник с флажком. — Но когда мы нашли в Холмах нужные места, где можно камня нарубить, городские лагерь окружили и сказали, что надо платить больше. О чём я тебе написал.
Я кивнул. Не хотел возвращаться к этой теме и мусолить, ибо «мир меняется», сейчас главные другие реалии.
— Я не знал что делать, — продолжил он. — Камень уже пошёл, я отправил в горы первых каменотёсов из кандальников, а складывать было некуда. И тут пришли сеньоры бароны и осадили, значит, город.
— По военной операции обсудим позже. Прокопий, сейчас только касательно дороги, — заранее одёрнул я. Время, сейчас важно время. По данным егерей-разведчиков, степняки готовят крупные силы, ждут сородичей — потому до сих пор не напали. Я не могу до бесконечности заниматься дорогой.
— Значится, как только дышать стало легче, мы и продолжили работы, — вернулся к теме он, перескочив очень бурную эмоциональную, но не важную для дела часть. — Мужики стали заготавливать камень. Вот только две проблемы, сеньор Рикардо. Камни для верхнего слоя и известь.
Про известь я поговорил с умными людьми, и в Магдалене, и после. В общем, её используют ровно как мы используем цемент, и она даёт такие же результаты. Но только если наш цемент сохнет быстро и сразу можно конструкцию использовать, то известковый бетон сохнет дольше, а после «набирает прочность». Опытные каменщики так и сказали — конструкции надо время постоять, и чем дольше — тем лучше. «Вот лет через двадцать будет — как камень!» — от души сказанул старенький дедушка-ремесленник в Каменной Переправе.
Двадцати лет у меня нет. Но проблема выросла знатная — нельзя сразу после мощения пускать по дороге тяжёловозы. И мосты тоже должны будут «настояться». Бли-ин! Как же всё долго получается!
— Прокопий, коротко обозначь текущую ситуацию и проблемы, — снова поторопил я, переключив на выводы.
Эдил тяжёлой промышленности и дорожного строительства прокашлялся.
— Люди, твоё сиятельство. Нужны люди.
Помолчал.
— В первую очередь — на известь. Туда посылаем всех кандальников, которых Эстебан утвердил, как пожизненных.
— Оп-па! Эстебан? — напрягся я. — УТВЕРДИЛ Эстебан? — Снова они выше отмеренной им власти прыгнули. Только я могу утверждать.
— Про то, граф, с ним сам говорить будешь, — теперь Прокопий перевёл стрелки. — Мне он людей даёт — я посылаю. Производство извести мы увеличили вдвое, но надо ещё раз в пять увеличить. Или за пределами графства закупать.
— Вдвое? В пять? — Я перманентно охренел от цифр.
— Дык, в графстве строительства-то почти не велось, — пояснил он. — В основном в Лимессию всё шло. Народцу ему много не надо, да баронам на замки — а замки все давно построены. А вот так, чтобы тысячами мер… — Сокрушённо покачал головой.
Понятно. Спроса не было — не было и предложения. Теперь есть спрос, мегаспрос — надо поднимать производство почти с нуля. Хорошо хоть известняк — распространённый материал, у нас в графстве он есть. А ведь не везде так.
— У нас есть технические возможности добыть столько извести, сколько надо? И сюда же второй вопрос — что для этого требуется?
— Есть, — уверенно кивнул Прокопий. — Добыть — добудем. Вот только люди нужны. А ещё телеги. И возницы. И дрова. И зерно. И сено.
— По телегам, зерну и сену — справишься?
— Со всем справлюсь, твоё сиятельство! — вытянулся он. — А вот люди нужны. И тут я бессилен. — Развёл Прокопий руками.
Мда. Я про себя легонько ругнулся.
— Текущая ситуация по дороге и людям какова? Верхний слой, как понимаю, это ровный полированный камень, так? Что с ним?
— Нанял, уж прости, пришлось, в Овьедо гильдию каменотёсов. — Слово «нанял» звучало как приговор некомпетентности, но умом я понимал, что иначе нельзя. Специалисты всегда стоили денег. У Петра были миллионы трудяг, но пол-Голландии и Германии у нас в качестве руководителей и инженеров прописалось не просто же так!
— Пообещал я им, сеньор граф, — продолжал эдил, — контракт на ВСЕ виа графства, если дадут хорошую цену.
Я напрягся. Ибо то же самое пообещал картагенцам. У дураков мысли сходятся, или наоборот, умные люди выбирают самый оптимальный путь независимо друг от друга?
— Дали?
— Дали. — Прокопий заулыбался. — Уже несколько мастеров переехало, с семьями. И ещё ждём. Будут камень тесать, чтобы гладкий был. Вот, постоянные дома для них ставим, махнул куда-то за плечо.
— А сами, значит, не можете камень стесать? — поддел я.
— Дык, Рикардо, пробовали. Руки из задницы. Каменюка для дороги должен быть гладенький. А у нас щербатый один выходит, кусками, только много хороших глыб перевели. Да и с толщиной там проблемы. Может оно и неплохо было бы, если б моих ребят кто научил. Да только кто ж просто так учить будет? — Он страдальчески развёл руками. — Да и время надо.
Это точно. Гильдейские секреты мастерства просто так никому непередаются.
— Гут, то есть хорошо, — выдал ему вердикт, чтоб не нервничал. — Слушай дополнительное указание. Обяжешь… ОБЯЖЕШЬ! — настоял я, — их, чтобы не только сами камень тесали, но взяли в обучение рабочие группы из талантливых местных — дашь им ребят. Пусть учат. Ибо вопрос серьёзный, дорога — военный объект, не до коммерции. А чтобы не бузили, скажешь, что одна десятая от выработки их учеников будет идти им в зачёт, будет оплачиваться согласно контракту.
— Дык, Рикардо, батюшки святы! — запричитал Прокопий. — Ежели один мастер десятерых обучит — то он может не работать, а получит столько же, как если работать будет? А мы от учеников камень будем, получается, дороже брать? На десятину больше он нам будет стоить?
— Да, но при этом мы построим дорогу в десять раз быстрее! — отрезал я. — Всё в этом мире стоит денег, Прокопий.
Убедил.
— Двадцать, — подумав, покачал мой магистрат головой. — Они будут треть выжимать, но я додавлю до двадцати. То есть пятину от того, что сделает ученик — им в гильдию. Иначе не согласятся.
— Хорошо. — Мать его как я хотел материться! Деньги, где вас взять? Ау! — Но не больше пятины. А если что заупрямятся, чтобы ты знал — я нанял ВСЮ гильдию каменщиков Картагены. Они скоро прибудут сюда — будут планировать и строить мосты.
Прокопий кивнул и заулыбался. Елеем ему на душу полил.
— А если делать верхний гладкий слой из глины? Обжигать что-то вроде кирпича или черепицы? — задал я вопрос вслух, рассчитывая на компетентность помощников.
— Считали. — Прокопий нахмурился. — Ежели б вокруг лесов много было — было б выгодно. А так. — Вздох. — Дрова везти надо, и черепицы золотые получаются. И опять же дрова закупать надо, были б хоть далеко, но в графстве, свои…
Да и с закупленными дровами конкуренция — Дорофей себе тянет, Марина твоя себе, и на строительство города надо, и на строительство порта, и тут доски и брёвна нужны, — окинул вокруг. — Где взять столько, и на что закупать?
Последний вопрос из перечисленных — самый главный. И у меня не было на него ответа. Деньги на строительство есть, но фиксированная сумма, и чтобы купцы и король довнесли — надо время и согласование.
— Так получается, вы почти всех каменщиков Юга наняли? — так же с улыбкой спросило новое действующее лицо, незнакомый мне доселе, но занимающий важное место рядом с Прокопием за столом человек.
Поделиться книгой: