Помоги проекту - поделись книгой:
– Нам нужна красивая картинка для СМИ, а крысы у многих вызывают брезгливость.
– Предубеждение! Крысы симпатичные и очень умные. Но если ты считаешь, что лучше хомяки, пусть будут хомяки. Берём стволовые клетки – и приступаем.
Марк работал с юношеским азартом, часами не отрываясь от микроманипулятора, и воображал хомячка с умильной мордочкой и умного, как крыса, из-за толики крысиных генов. Это будет именно хомяк, а не гибрид, который создать проще простого.
Грызуны – это прелюдия, вступительная часть, можно сказать. Дальше будут «улучшенные» ксено-животные, коровы, например, которые почти не едят, а молока дают много.
Наконец подготовка была завершена, назначили день компьютерной симуляции1. Все заметно волновались. Марк заметил, как напряжён Савич, руки его подрагивали.
– Друзья! Сегодня для нас всех знаменательный день. Сегодня впервые будут созданы млекопитающие-ксеноботы… – Он не мог удержаться от длинной и витиеватой вступительной речи.
«Совсем как Болтун, – подумал Марк, пряча улыбку. – Жаль, настройки не поправишь».
– Ну, начнём, благословясь, – сказал заведующий и посмотрел на Виталину.
Вита нажала кнопку на панели, и питательная жидкость потекла из отверстий на дне резервуаров, пока не заполнила их.
– Газовая смесь… Запустить симуляцию!
Несколько камер снимали процесс. Марк с коллегами не спускал глаз с монитора, на котором была видна начавшаяся скрупулёзная работа: искусственный интеллект формировал слои клеток. Казалось, что дело двигается страшно медленно, но это было впечатление обманчивое. Зародыши пройдут все стадии фетального развития, достигнут размеров новорождённых и будут развиваться дальше до двухмесячного возраста. И всё это за двадцать семь часов!
Через целую вечность ожидания на мониторе появились зародыши, похожие на скрюченных прозрачных червячков с крупной головой и хвостом.
– Формируются органы… – Аврора обернулась с блестящими от волнения глазами. – Потрясающе, что мы это видим, просто потрясающе!
Запульсировали микроскопические сердечки: тук-тук-тук.
– Ну… всё идёт по плану! – потёр руки Савич. – Через двадцать четыре часа у нас будут первые грызуны-ксеноботы. Следите за давлением воды.
Сначала действительно всё шло по плану. А потом один за другим зародыши стали погибать. Марк успокаивал себя и остальных: это нормально, какая-то часть даже обычных, не «смешанных» эмбрионов in vitro всегда погибает, но всё же волновался.
– Пять живых из десяти, – прошептала Вита.
***
Марк вызвался дежурить в эту ночь. С ним остались ещё двое: лаборант Кирилл, легко краснеющий молодой человек, и Аврора. Всем казалось, что чем больше людей присматривают за процессом, тем меньше будет неожиданностей.
Уехал домой Савич, сказав, что подключится к трансляции и будет постоянно на связи.
Кир не отходил от компьютера и вдруг повернулся с круглыми глазами и проговорил, слегка заикаясь от волнения:
– К-кажется, с этим эмбрионом что-то не так.
Он увеличил картинку и ткнул кончиком пальца.
– Посмотри, Аврора, у него не четыре конечности, а шесть.
Аврора потёрла слипающиеся глаза и вгляделась в зачатки конечностей.
– Действительно… шесть… Что это искусственный интеллект насимулировал?
– Эволюционный алгоритм – метод проб и ошибок, – хлопнул ладонью по столу Марк. —Программа решила, что именно этой особи будет удобнее бегать на шести лапах. Эх, жаль! Разбудим заведующего?
Разбудили, доложили. Савич, с торчащими волосами, в наброшенном халате, долго щурился и разглядывал картинку, потом вздохнул:
– Ну это тоже результат. Правда, такой результат в новостях не покажешь. Прерывайте симуляцию и отнесите в морозилку. Потом сделаем вскрытие и гистологию. – И он отключился.
Кирилл пожал плечами и удивлённо посмотрел на Толкачёва:
– Почему не покажешь? Людям это интересно.
Марк сбил на затылок зелёную шапочку:
– В журнале «Наука» можно показать, а вот по ТВ – точно нет. Представляешь, что начнётся?
– Ну-у…
– Люди не разбираются в генетике, они видят картинку – здесь Алексей прав. Им покажут вот такое шестилапое существо, и начнётся истерика: «Чем эти учёные там вообще занимаются?! Уродов в пробирке делают?!»
А «уродов» всё прибавлялось. Фетусы достигли стадии новорождённых, и стало чётко видно, что три особи сочетают признаки и крыс, и хомяков. Мордочки у них были тупые, ушки круглые, тела крупные и хвостики толстые, как у крысят.
– Это хомокрысы какие-то, – сказал Кир, внимательно глядя через стекло резервуара.
Повторно разбуженный Савич распорядился одну хомокрысу оставить, остальную «некондицию» отправить на гистологию.
– Подожди, Алексей, не надо. Ты ставишь под угрозу весь эксперимент, так ни одной одного не останется, – запротестовал Марк.
Лучше бы сказать это наедине, он бы так и сделал при других обстоятельствах. Поговорили бы мирно, может, Савич и согласился с доводами.
– Я? Я ставлю под угрозу? – изумился заведующий. Стало видно даже при плохом свете, как он побледнел. – Слушай, Толкачёв, ты, кажется, забыл о субординации. Пока я возглавляю лабораторию, вы будете делать то, что велю.
Савич отключился.
– Слышал? Выполняй, – сказал Марк лаборанту.
Кирилл подчинился. В резервуаре осталось два детёныша. Их тела росли и покрывались едва заметным в растворе пушком, глаза были плотно закрыты.
До завершения работы искусственного интеллекта оставалось два часа.
***
– Оба самцы. Созрели ягодки! – ликовал заведующий. – Готовимся!
Резервуары после сигнала автоматически слили воду, Савич собственноручно достал мокрых зверьков и посадил в проволочные клетки.
– Дышат? – спросил кто-то.
– А как же! Задышали. Вот этот – наша будущая звезда. – Заведующий указал на грызуна, не отличающегося внешне от своих собратьев из вивария. – Камера работает? Самые первые кадры уникальны!
Зверьки с непросохшей шёрсткой испуганно забились в угол. Ушки прижаты, передняя лапка выставлена вперёд, как будто хомячки хотели что-то от себя оттолкнуть – боялись.
После некоторых споров и препирательств «звезда» получила кличку Персик, а второй грызун – Рокки, потому что был похож на Сильвестра Сталлоне, как уверял Кирилл (он любил старые боевики).
– Это чем похож? – спросили у него.
– Такой же пучеглазенький, ну одно лицо.
Рокки имел вытянутое тело, как у крысы, длинный хвост, золотистую шёрстку с белыми пятнами и хомячью голову, на которой лепестками торчали просвечивающие розовым ушки.
– Надо проверить способность к регенерации, – сказал заведующий, взял скальпель и протянул руку к клетке.
– Но не сейчас же! – Марк дёрнулся, чтобы остановить Савича, но тот уже успел рассечь Рокки ушко.
Зверёк запищал, кровь выступила алыми капельками.
Все в угрюмом молчании смотрели, как Рокки быстро-быстро стал водить лапками по голове, взъерошивая шёрстку; кровь свернулась, и рассечённое ушко срослось на глазах.
Марк бросил на Савича недобрый взгляд. Сейчас он ничего не будет говорить, но потом, без свидетелей, церемониться не станет. Намеренно причинять боль подопытным животным было запрещено.
Отдежуривших отправили отсыпаться и отдыхать на три дня. Марк приехал домой, упал в постель и проспал до позднего вечера.
Глава 3
– Наследник, подъём!
Марк поднял рольштору, и солнечный свет хлынул в комнату.
Ефим сонно заморгал. Лохматый, с припухшими со сна губами, он был очень похож сейчас на Виту. Говорят, если сын мамина копия, то быть ему счастливым.
Мальчик разглядел отца и удивился:
– Я думал, это Болтун… Пап, а ты чего не на работе?
– Уж и отдохнуть мне нельзя! – улыбнулся Марк. – Три честно заработанных отгула умею. Вставай, сегодня я отвезу тебя в школу.
– Ура! Не пешком тащиться.
– «Тащиться»! Пять минут до школы. Движение – это жизнь, запомни.
– Движение есть жизнь, уменьшение же подвижности означает снижение жизненных процессов.
Опять Болтун! И когда он успел подняться наверх?
Ефим отбросил одеяло и поспешно скрылся в ванной.
– И поговорить не с кем… – вздохнул робот. – Марк Сергеевич, а что если нам, то есть вам завести питомца? Собаки и кошки не разговаривают, но они прекрасные слушатели!
Андроид смотрел серьёзно и умоляюще. Взгляд светло-серых прозрачных глаз не был пустым, как у машины, и Толкачёв на какую-то секунду забыл, что перед ним не человек.
– Я подумаю над этим, дружище Болтун.
В кухне беззвучно работал телевизор. Марк прихлёбывал кофе, косился в экран и вдруг заметил улыбающееся лицо заведующего лабораторией. Савич в новенькой униформе стоял рядом с клеткой, где в желтеющих опилках замер хомячок. Персик, надо полагать.
– Болтун, включи звук!
«…эксперимент по созданию первого биоробота-млекопитающего. Это хомячок по кличке Персик. У Персика в ДНК есть гены крысы. Мы ещё будем изучать его поведение в лабиринте, но уже сейчас видно, что Персик умнее других хомяков», – говорил Савич.
Камера взяла крупным планом клетку, которую уже оборудовали полыми брёвнышками – норками, лесенками и колесом. Персик был забавен: он грыз кусочек моркови, бегал в колесе и прятался в норке. Закадровый голос в это время рассказывал о том, как долго шла подготовка и какие достоинства есть у ксеноботов. Затем показали Персика, зависшего в резервуаре с питательной жидкостью.
Марк мысленно отметил, что про Рокки и другие эмбрионы Савич не сказал ни слова.
– Мило! И когда успел?
Ефим пришёл в восторг и засыпал отца вопросами:
– Пап, а это что, твоя лаборатория? Правда, что этот хомяк – робот? Вот здорово! А можно мне прийти посмотреть?
– Не знаю, если разрешат, – уклончиво ответил Марк. – Ты позавтракал? Тогда выходим.
…По всем каналам прошёл сюжет с Персиком. А Рунет эта новость просто взорвала, сайты пестрели фотографиями с умильной хомячьей мордочкой.
Марк просмотрел комментарии, и некоторые его насторожили.
«Ну понеслось… – подумал Марк, – толпа таких франкенштейнов разгромит всю нашу лабораторию!»
Когда он пришёл на работу, то поделился мыслями с Савичем.
– Алексей, а может не стоило так сразу обнародовать?
Шеф поправил свою умопомрачительную причёску холёной рукой и небрежно сказал:
Поделиться книгой: