Регенерат

– Прости, – сказал она, – я лучше не буду делать никаких прогнозов. О твоих испытаниях я узнаю, только когда они уже произошли. Я обещала тебе паузу и восстановление, а тебе пустили испытание внахлёст. Такое обычно бывает в конце срока. А у тебя видишь, вначале сделали, – и она вздохнула.

– Ян, я в таком темпе, боюсь, не выдержу, – сказал Женя.

– Я лучше промолчу, а то опять могу сглазить, – она покачала головой, – но на порядок и время экспериментов повлиять никто не может. Наверняка, для тебя есть план уже на всё время пребывания здесь, но узнать его невозможно.

– А общее количество как-то регламентировано? – спросил Женя.

– Не знаю, – покачала головой Яна, – думаю, что да. Там и психологи за тобой наблюдают. Доводить тебя до сумасшествия никто не будет. Обычно они распределяют нагрузку. Но у тебя как-то сразу кучно пошло.

– А из-за того что ты мне сейчас рассказываешь, тебе не влетит? – спросил Женя.

– За что? За то, что я делюсь с тобой своими домыслами? Конечно, нет. Если чего-то говорить было бы нельзя, меня бы предупредили.

– Я тут подумал, получается, что я уже больше полугода света белого не видел. Тут же ни одного окна! – сказа Женя.

– Я тоже за пределами центра редко бываю, – сказала Яна, – очень много работы. Поэтому и хочется в командировку.

– Теперь и я начал об этом мечтать, – сказал Женя.

Яна потрогала вновь отросшую руку.

– Через пару дней, можно будет начинать реабилитацию, – сказала она.

– Массаж? – спросил Женя.

– Массаж, – кивнула Яна, – поворачивайся на живот, я тебе укол сделаю.

Женя, улыбаясь, выполнил приказ.

После последнего испытания он получил, наконец, передышку. Три недели до полного восстановления руки его никто больше не расстреливал и ничем не протыкал. В один из дней в палату улыбаясь зашла Яна и сказала:

– Пляши! У нас командировка! – и она упёрла руки в бока, ожидая его реакции.

– Куда? – прежде чем начинать радоваться, на всякий случай, спросил Женя.

– Да какая разница! – разочарованно махнула на него рукой Яна, – главное что командировка! Выберемся, наконец, отсюда!

– Твоя радость понятна, – сказал Женя, – но меня смущает то, что это означает и новые испытания. А этому радоваться как-то не получается.

Яна вздохнула.

– Да, это так. Но ведь испытания будут в любом случае, так лучше, чтобы где-нибудь в другом месте. Видеть уже больше эти стены не могу, – сказала Яна.

– Да, молодой, красивой девушке торчать на работе месяцами, наверное, тяжело, – сказал Женя.

Яна ему улыбнулась, принимая этот комплимент, и вышла из палаты.

Командировка началась через два дня. Их на автобусе с тёмными окнами отвезли на военный аэродром. Кроме Яны и Жени там было человек двадцать. Причём Яна мило общалась не только с ним, но и ещё с тремя, как он понял, регенератами (вспомнилось слово, которым его называли в договоре). Во время пути она села с одним из них, а не с Женей. Причём было очевидно, что это не один из сотрудников «Заслона», а такой же как он регенерат. Они были одеты одинаково, так что сразу можно было отличить, кто есть кто. Сотрудники, в отличие от их зелёной формы, похожей на военную, были одеты в серые костюмы из штанов и куртки.

Настроение у Жени резко упало и он всю поездку сидел и пялился в тёмное окно. А Яна всё сидела и шепталась с его «конкурентом», периодически смеясь. Наверное, тот оказался более интересным собеседником, чем Женя.

Он реши никак не показывать своего разочарования сложившейся ситуацией, а держаться максимально независимо.

На выходе из автобуса, Яна оказалась прямо за ним и когда спускалась по ступенькам, протянула ему руку, но он сделал вид что не заметил этого и пошёл забирать сумку из багажного отделения. Краем глаза он видел, как она с недоумением убрала руку назад. Её его поведение озадачило.

Самолёт был военно-транспортным, и кроме них вёз ещё множество ящиков, аккуратно пристёгнутых к полу, и даже пару бронированных автомобилей. Пассажиры сидели в отдельной зоне. Женя весь полёт старался Яну не замечать.

Их разместили в здании, похожем на гостиницу, но расположенном прямо в лесу. Кое-где сквозь деревья просвечивали ещё какие-то постройки, в одном месте даже довольно высокое сооружение возвышалось над лесом, но в целом, было полное ощущение, что они в каком-то доме отдыха.

Комнаты были у всех одноместные. Это радовало. Женя боялся, что их заселят куда-нибудь толпой. Пришла женщина с тележкой и выдала ему пакет с необходимыми бытовыми принадлежностями, после чего сказала, что обед будет через полчаса и что столовая на первом этаже.

Кормили тут тоже неплохо, но сотрудники ели отдельно от регенератов, в другом зале. В столовую, в конце обеда, пришёл человек и поделился с ними планами о их дальнейшем пребывании здесь. Сегодня у них был выходной, завтра во второй половине дня что-то вроде пикника с шашлыками, до самой ночи. Это было преподнесено как очень большой подарок и послабление режима. Все среагировали очень радостно и возбуждённо, но Женя не понял этого ажиотажа. Мясом их и так постоянно кормили и много. Да, на природе посидеть, а может и полежать, будет приятно, но чтобы вот прям так радоваться?

А уже со следующего дня у них начнутся тренировки, за которыми последуют испытания. После этой информации все заметно сникли. Теперь Женя воочию увидел, что не один он этот ад на себе испытывал. Теоретически это и так было понятно, но теперь он увидел это на лицах других регенератов.

Множество мангалов, фуршетных столов, шезлонгов, лавочек и мешков с мягкой набивкой было расставлено по лесу на довольно большой территории. Людей было тоже много, гораздо больше, чем приехало вместе с Женей. И регенератов было очень много, и персонала тоже. А так же было много военных. На окраине этой зоны отдыха маячили вооружённые патрули, что несколько портило общую картину. Но если не обращать на них внимания, то в целом всё выглядело очень мирно и даже празднично. Играла музыка, на деревьях были развешаны украшения в виде лент, флажков и шариков.

Женя подумал, что украшения это вообще лишнее, но им тут виднее, не в первый же раз такое устраивают. Как оказалось, всё это мероприятие затеяно в честь группы вновь прибывших, чтобы их поприветствовать и в честь тех, у кого командировка завершилась, чтобы с ними попрощаться.

Как выяснилось из разговоров, такие мероприятия проводятся здесь от одного до двух раз в месяц, в зависимости от частоты ротации. Редко бывало когда реже. Ну и конечно не все тут были прибывшие и уезжающие, были и те, кто приехал раньше, но пока ещё продолжал участвовать в испытаниях.

Регенератов можно было отличить по одинаковой одежде, военных по форме, а вот медицинский и научный персонал был одет свободно. Мужчины были в большинстве в серой рабочей форме, но не все, это, наверное, было не обязательно. А вот женщины нарядились. И их было довольно много.

Женя подумал о том, что среди испытателей только мужчины. Либо на женщинах не испытывали регенерацию, что было бы странно, либо их испытывали отдельно. Может быть, не вывозили в командировки.

Он прошёлся по всей территории, выискивая глазами Яну, но так её и не увидел. Но ведь она должна быть здесь. Может просто задерживается? Ему было досадно за свои детские обиды в автобусе. Он прошёл ещё круг, но её по-прежнему нигде не было.

В самом центре стояла звуковая аппаратура. Не смотря на то, что многие уже начали есть и вообще проводить с удовольствием время, оказалось, что официально мероприятие ещё не началось.

В какой-то момент, к микрофону подошёл человек в военной форме, но без знаков отличия, как и все остальные тут, и потребовал внимания. Народ потянулся к нему. Немного подождав, пока люди подойдут поближе, он начал речь. Говорил о науке, а важном вкладе, который они делают, несмотря на все трудности, о силе армии, о сохранении жизни, как солдат, так и всех остальных, благодаря новым разработкам.

Короче, ничего нового не было. Вполуха послушав начало, Женя отошёл подальше, завалился на мешок набитый чем-то мягким и тут же принявшим форму его тела и уставился в небо, которое было хорошо видно сквозь ветки деревьев. Оно было голубым и без единого облачка.

Военный говорил долго. Удивительно, как можно лить столько воды. Никакой новой информации в его речи вообще не было, только патетика. Ветки колыхались от ветра прямо над ним, периодически меняя узор из листвы на голубом фоне.

Внезапно этот вид перекрыло лицо. Оно улыбалось и смотрело на него верх ногами.

– Яна! А я тебя искал! – сказал Женя улыбаясь.

– Пришлось задержаться, были дела, – сказала она.

Женя сел и повернулся к ней. Она была в голубом лёгком сарафане.

– Классно выглядишь! – сказал он.

Она улыбнулась и совсем чуть-чуть покрутила плечами туда-сюда, мол да, я такая.

– А ты чего не слушаешь руководителя исследований? – спросила Яна.

– Это руководитель? Я и не знал, – ответил Женя, – да мне и здесь всё хорошо слышно, тем более, что никакой новой информации он, похоже, всё равно сообщить не собирается.

– Да, сплошной официоз, – улыбнулась Яна, – я голодная вообще-то, – добавила она.

Женя вскочил.

– Я тоже пока не ел, пойдём к столам?

И они направились к ближайшему мангалу, где колдовал повар в военной форме и белом фартуке.

Программа мероприятия была довольно простой, если не сказать скучной. Правда, с живой музыкой. К микрофону периодически выходил кто-нибудь и пел песни разных лет и жанров. Артисты сменяли друг друга каждые полчаса, но потом начали повторяться по кругу.

Яна его оставила через некоторое время, пообещав вернуться позже, и он видел её общающийся с разными людьми то тут, то там.

У него была мысль познакомиться с кем-нибудь из таких же как он регенератов, обсудить испытания, поделиться своим опытом. На них же договор о неразглашении не должен распространяться? Или должен? Уверенности у него не было, да и подойти к незнакомым людям и начать говорить на волнующие его темы, было неловко.

Он надеялся, что может быть, кто-то другой проявит инициативу, но так и не дождался.

Вечером в лесу зажглись спрятанные в деревьях цветные лампочки, наполнив всё иллюзорным рассеянным светом. Наконец, вернулась Яна.

– Потанцуем? – спросил Женя, когда она подошла.

Яна, улыбаясь, кивнула. Как раз начиналась медленная песня. Женя обнял её правой рукой за талию, в левую взял её ладонь, и они медленно начали переступать с ноги на ногу, слегка покачиваясь.

Её ухо было совсем рядом с его губами, хотелось что-то сказать, но слов не находилось. Он чувствовал, как к нему прижимается её грудь. Чувствовал, как она дышит, и при каждом вдохе грудь прижималась чуть плотнее. Они находились в тени большого дерева, рядом не было совсем никого. Женя чувствовал, как его дыхание начинает учащаться. Пытался его контролировать, но не получалось.

Как-то сама собой рука начала сползать с талии вниз и оказалась прямо на удивительно круглой попе. Яна замерла. Он воспринял это за положительный знак и сжал ягодицу, возможно, чуть сильнее, чем стоило.

Яна сбросила его руку и резко шагнула назад, строго посмотрев ему в глаза.

– Ну, знаешь! Не ожидала от тебя! – сказала она.

– А что такого? – удивился он. Ему показалось, что всё к этому шло. Момент был вроде идеальный. Конечно, он поспешил, просто сил сдерживаться не было, но в целом вины не чувствовал.

– За кого ты меня принимаешь? – сказала Яна, – думаешь, это входит в мои обязанности?

– Нет, но я думал, что между нами есть определённая симпатия… – стушевался Женя.

– А если у меня со всеми подопечными симпатия? Я что, со всеми спать должна? – продолжала его отчитывать Яна.

– Я не считал себя одним из всех, – взял себя в руки Женя.

– Разве я давала тебе повод? – спросила Яна, – я хорошо к тебе относилась. Я тебя жалела, как и остальных, потому что работа у вас тяжёлая. Но это же совсем другое дело!

– Ну, прости! Я ведь не сделал ничего особенного! – сказал Женя.

– А я считаю, сделал! – сказала Яна, – тут важен сам факт. Я даже сначала подумала, что это случайность, настолько не могла в это поверить!

– Ян, хватит! Ты так говоришь, как будто я тебя изнасиловал! – сказал Женя.

– Ты меня обидел! – сказала Яна, – ты разрушил моё доверие к тебе. Я даже не знаю, как с тобой дальше теперь работать…

– Ты перегибаешь… – Женя покачал головой, он, в самом деле, не понимал, почему она так завелась.

Яна раздражённо отвернулась и быстро зашагала прочь.

– Не дала? – раздался из-за дерева насмешливый голос.

Женя резко обернулся. Из темноты выступил парень в такой же как у него одежде регенерата.

– Ну, ты брат даёшь! – сказал парень, – ты что, не в курсе, что сестричек трогать нельзя? Даже если очень хочется?

– Сестричек? – удивился Женя.

– Ты что, с луны свалился? – в свою очередь удивился парень, – аааа, ты, наверное, из этих, из изолированных.

– Из кого? – Женя вообще не понимал, что он несёт.

– Регенераты обычно общаются между собой. В столовой, в спорт зале, в медцентре, ну и так далее. Но есть некоторые, которых держат отдельно. Мы их называем изолированные. Зачем держат, не спрашивай. Экспериментаторам виднее. Возможно, психологи смотрят, как то же самое действует на людей вне социума. А может причина в другом, кто их разберёт.

– Я всего этого не знал! – сказал Женя.

– Конечно, откуда же тебе знать, если ты был в изоляции. Паша, – парень протянул ему руку.

– Женя, – и он протянул ему руку в ответ, – так что ты там про сестричек-то говорил?

– Тут закон такой. Девушек, которые, по сути, работают тут медсёстрами, трогать нельзя. У них работа тоже тяжёлая. Но они дают эмоциональную разрядку и утешение. Но не физическое. Так принято. Они очень обижаются, когда кто-то пытается перейти эту грань, потому что некоторым вдруг начинает казаться, что их к нам приставляют для другого. Но ты их тоже пойми. Они за нами ухаживают, видят как нас постоянно калечат, как мы страдаем. Это большая эмоциональная нагрузка. Они нас очень жалеют, но не надо это путать с физическим влечением. Жаль, что тебе этого никто не объяснил. Испортить отношения со своей сестричкой, это худшее, что можно придумать. Сколько тебе ещё осталось? – спросил Паша.

– Почти год, – ответил Женя.

– Вообще дело дрянь! Мой тебе совет, падай в ноги, проси прощения, говори, что не знал про правила, что не так понял её расположение к тебе, что она так прекрасна, что ты не мог устоять, но что такого больше не повторится. Потому что сестричек тут не меняют. А быть в плохих отношениях с тем, кто тебя выхаживает раз за разом, врагу не пожелаешь. Так что либидо своё, на ближайший год, завяжи в узелок. Потом наверстаешь, – сказал Паша.

– Да уж, – Женя почесал затылок, – влип, так влип.

– Повинись искренне, может, простит. Если не сразу, то со временем, – сказал Паша.

– Слушай, а есть что-то, что ещё мне надо знать, чтобы глупостей не наделать? – спросил Женя.

– Даже не знаю… – задумался Паша, – я бы и про сестричек тебе не додумался рассказать, если бы не стал случайным свидетелем вашего инцидента.

– А о чём обычно говорят неизолированные? – спросил Женя, – какая самая частая тема для обсуждения?

– О, это элементарно! Все разговоры сводятся к одному. К вечной жизни, которая скоро будет доступна человечеству, – сказал Паша.

– Вечная жизнь? Я в этом ракурсе никогда не думал, – сказал Женя.