Регенерат

Наконец настал день, когда его позвали на встречу с Максимом. Они встретились в скромном кабинете, в котором практически ничего не было. Только стол и два стула. У Жени возникла ассоциация с допросной комнатой. Сам он в таких не бывал, судил по кино, но было очень похоже.

Максим широко улыбнулся, когда он вошёл и расставил руки в стороны, как бы восхищаясь тем, что видит.

– Никогда не перестану удивляться! – сказал он весело, – был человек без ног, и вот тебе на! Заходит в комнату на своих двоих! Нет, это поистине удивительное изобретение!

Они сошлись и пожали руки.

– Что-то случилось? – настороженно спросил Женя.

– Нет, вовсе нет, – сказал Максим, – просто ваша реабилитация официально признанна завершённой. Я здесь, чтобы объявить вам о начале испытаний. Это момент, конечно, не самый приятный. Скорее даже совсем не приятный. Но что делать. Именно поэтому вы здесь. Я абсолютно точно знаю, что вам сейчас страшно. Но увы, теперь уже отменить ничего нельзя, – Максим развёл руки в стороны. С другой стороны, вы здесь уже полгода. Ещё два раза по столько и всё! Начнётся свободная безбедная жизнь, с полностью восстановленным организмом. Я вам специально об этом напоминаю, чтобы подчеркнуть, насколько высока награда. Нужно просто собрать волю в кулак и потерпеть годик. Ну, точнее не годик. В течение года будет всего несколько неприятных эпизодов. А процесс восстановления не так уж и плох, ведь верно же?

Женя кивнул и вспомнил про Яну. Интересно, Максим её имел ввиду или просто говорил общие слова.

– Я всё понимаю, – сказал он Максиму, – и заднюю включать не собирался. Хотя вы правы, мне очень страшно.

– У моего визита нет цели, – сказал Максим, – медицинские данные это одно, но мне хотелось воочию увидеть ваше состояние. Знаете, что я вам скажу? Вы молодец!

– Да? – удивился Женя.

– Да! – кивнул Максим, – можете собой гордиться. Обычно в этом месте все начинают торговаться и пытаться соскочить. Или хотя бы выпросить себе какие-то особые условия. Даже те, кого сначала считали железными людьми. К вам, должен сказать, это не относилось. Но вы удивили меня.

– Я об этом как-то не подумал, – сказал Женя, – может, и правда, нужно было поторговаться?

Максим улыбнулся.

– Это бессмысленно. Всё уже обозначено в договоре. Но то, что вы об этом не подумали, вот это главное! В этом суть! Ладно, мне пора. Теперь мы с вами увидимся только по завершении испытаний. Искренне желаю вам удачи. Надеюсь, что вам повезет, и эксперименты на вашу долю выпадут полегче. Но тут я лично ничем помочь, кроме сочувствия, не могу, это не моя зона ответственности.

– Я всё понимаю, – опять сказал Женя, потому что не знал, что ещё он может сказать.

Максим пожал ему руку, ещё раз пожелал удачи и ушёл.

После визита Максима в жизни Жени ничего не изменилось. Он всё так же ходил сдавать анализы, наверное, уже по сотому разу. Посещал по расписанию комнату реабилитации, где занимался на тренажёрах. И что удивительно, за всё время он там не встретил ни одного человека. По расположению снаряжения он видел, что здесь ещё бывают люди, но расписание составлялось так, чтобы они не встречались даже мельком.

Яна совсем перестала к нему приходить, что его очень печалило.

Поначалу он был всё время напряжён. Каждую секунду ожидал, что сейчас за ним придут и уведут куда-то. Но постепенно это чувство стало притупляться, отходить на второй план. Умом он продолжал ждать, но эмоционально расслабился. Он понимал, что каждый день сокращает оставшееся время контракта. Поэтому ложась спать после очередного прожитого дня, он улыбался и считал, сколько дней прошло и сколько осталось.

Досчитать он успел только до четырнадцати. На пятнадцатый день он шёл по уже знакомому коридору, в очередной раз сдавать кровь из вены, когда это произошло. Навстречу ему выбежал человек в военной форме и в маске, с автоматом наперевес. Увидев Женю, он дал по нему очередь, прямо в упор. Расстрелял весь рожок, после чего убежал в ответвление коридора.

Женя всё это видел. Правда, как в замедленной съёмке, но видел. Чувствовал, как пули прошивают его тело насквозь, как он вздрагивает от попаданий и шагает непроизвольно назад. Как начинает падать и думает в это время, что плохая система безопасности у этой конторы, если террорист мог вот так ворваться, и бегать по коридорам стреляя в людей.

«А может война началась?» – была последняя мысль, после чего он приземлился плашмя на пол, треснувшись об него головой, и умер.

Точнее, должен был умереть.

Сколько он так пролежал – неизвестно. Сознание возвращалось медленно. Ему казалось, что он нырнул и теперь плывёт к поверхности. Очень хотелось вздохнуть, но яркая, освещённая солнцем поверхность воды приближалась очень медленно. Она была уже рядом, но он всё никак не мог вынырнуть. Воздуха в лёгких совсем не осталось, возникло чувство, что их что-то сдавливает, начала накатывать паника, что он сейчас задохнётся… Он начал плыть более интенсивно, даже судорожно, затрачивая гораздо больше усилий, чем нужно. Он вкладывал в каждый гребок все свои силы, но поверхность приближалась по-прежнему очень медленно. И вот, когда ему показалось что уже всё, что это просто иллюзия и на самом деле он очень глубоко и выплыть уже не сможет, он, буквально вылетел над поверхностью воды, разметав во все стороны снопы брызг и судорожно, полной грудью, вдохнул воздух.

И в этот момент очнулся. Он лежал всё в том же коридоре, в луже собственной крови. Дыхание было хриплым и затруднённым, было чувство, как будто он и в самом деле не дышал какое-то время. Женя закашлялся, и изо рта полетело что-то тёмное. Он вдруг понял, что это сгустки крови. Он встал на четвереньки, продолжая кашлять и отхаркивать из лёгких тёмную субстанцию.

Он весь был в липкой крови. Вся одежда пропиталась ей. Откашлявшись, он встал. Его штормило, и чтобы опять не упасть, он рукой опёрся о стенку коридора. Перед глазами всё плыло. И что было совершенно неожиданно, он вдруг почувствовал адский голод. Так, что живот втянулся и как будто прилип к позвоночнику. Наверное, это потому, что он ещё не завтракал, мелькнула мысль.

Тут до него дошло, что это и было первое испытание. В этом заключается теперь его работа. Умирать как можно чаще. Стало страшно, как никогда до этого. Пошатываясь, он двинулся дальше по коридору, в медицинский блок, куда сначала и шёл. Пусть посмотрят его, как следует, всё ли в порядке. Потому что чувствовал он себя не очень хорошо. И просто адски хотелось есть. Но все двери в конце коридора оказались закрыты. Он безрезультатно дёргал их минут пятнадцать. Стучал, пытался кричать, но последнее получалось плохо, голос хрипел и не слушался.

Пришлось идти обратно. В голове немного прояснилось, но голод только усилился, хотя, казалось бы, куда ещё?

Тревожило то, что никого не было вокруг. Закралась тревожная мысль, что в самом деле что-то произошло. Война, катастрофа, нападение террористов… да мало ли? Иначе ему должны были бы помочь. Даже если расстрел был спланирован, то потом его должны были положить на каталку, отвезти в медицинский бокс, наблюдать за восстановлением, брать анализы. Разве нет? А он один, в окровавленной пижаме мотается по коридорам. Это нормально?

Когда он вошёл в свою палату, там его ждал сюрприз. Прямо посередине стоял большой стол, которого там раньше не было, весь заставленный едой. Продукты были простые, но очень разнообразные. Всевозможные овощи и фрукты, картошка в разных видах, каши, по-разному приготовленная рыба, но самое главное – мясо! Много и разного.

Женя схватил ближайший кусок, затолкал в рот и начал судорожно жевать. Наверное, это было вкусно, но он особо не обращал на это внимания, главное проглотить как можно больше. Руки сами тянулись за новыми кусками. Он хватал, что попадалось под руку, с разных тарелок. Жареное, варёное, солёное, не важно. Главное что МЯСО!

Голод отступал очень медленно и как-то волнами. Казалось что вроде бы всё, но потом трясущаяся рука хватала новый кусок, и он начинал рвать его зубами.

Когда, спустя много времени, насыщение всё-таки наступило, не полностью, но, по крайней мере, он смог контролировать дальнейший приём пищи, он осознал, что неплохо было бы переодеться. Тем более, что кто-то заботливо разложил на кровати новую пижаму. Продолжая жевать, он стянул с себя грязную, побросал вещи в угол возле двери и пошёл в душ.

Там он с удовольствием отмокал, пока его внезапно не пронзила мысль. Он даже удивился, как это сразу не пришло ему в голову. Женя стал искать на теле следы от пуль. Но их не было! Вообще ни одного намёка! Как будто в него никто и не стрелял! Впрочем, следа от вживлённого регенератора тоже не было, но тогда это происходило под наркозом, в операционной и он не очень этому удивился. А тут в него расстреляли целый магазин, судя по всему недавно, и уже нет ни следа! Он, конечно, не знал, сколько пролежал без сознания, но кровь была довольно свежей, ещё не присохла, значит, не очень долго. Да и еда на столе была тёплой. Когда ему её принесли? Как только он ушёл? В любом случае, это было очень быстро.

Он вытерся, надел новую пижаму и понял, что опять страшно голоден. В этот раз он попытался подойти к выбору блюд более сознательно, но не очень получилось. Как только рядом оказалось мясо, так руки затряслись как у алкоголика и судорожно вцепились в ближайший кусок.

Когда он во второй раз наелся, а контролировать себя получалось уже лучше, то почувствовал внезапную непреодолимую сонливость, повалился на кровать прямо поверх покрывала и отключился.

Спал, судя по всему, не долго, но когда проснулся, то тут же почувствовал рядом чьё-то присутствие. Он резко повернулся. На краешке кровати сидела Яна и улыбалась ему.

– Поздравляю с первым испытанием! – радостно сказала она.

Он не разделял её радости по поводу произошедшего. Чего тут радостного, когда тебя убивают? Но, наверное, у неё работа такая, сглаживать углы и настраивать его на позитивный лад. Да и помимо всего прочего, он был рад ее, наконец-то, видеть. Поэтому он тоже ей улыбнулся, причём совершенно искренне.

– Привет! – сказал он, – не могу разделить твоего восторга, но я скучал.

Яна улыбнулась.

– Есть хочешь? – спросила она.

– Просто адски! – сказал он, поняв, что, в самом деле, опять страшно голоден.

Разорённые им блюда на столе уже заменили на новые, хотя в целом, ассортимент остался прежним.

– Рекомендую не налегать на мясо, – сказала Яна, – первая реакция всегда такая, но организму нужны разные вещества, постарайся разнообразить питание. Хотя, сильно себя насиловать и не нужно. Если уж очень хочется мяса, то ешь, конечно.

– А ты составишь мне компанию? – спросил Женя с надеждой.

– Конечно! Я только для этого и пришла! Голодная, просто ужас! – скала Яна весело.

Они сели друг напротив друга, на противоположных концах стола. Он хотел сесть рядом, но Яна расставила посуду именно так. К мясу его тянуло, но уже не так сильно, как сначала. Поэтому он решил воспользоваться советом и разнообразить меню. Всё было очень вкусно. Они не спеша ели и болтали.

– И часто со мной будут такое проделывать? – спросил Женя.

– Не волнуйся, не каждый день, – поспешила утешить его Яна, – даже если восстановление не сложное, как сегодня, то паузу обычно дают. Ну, ты же заметил, что тебя не с первого дня начали испытывать?

– Заметил. Но теперь вдруг стало не по себе. Если я так быстро восстановился, то меня можно хоть сейчас по новой расстреливать, – сказал Женя.

– Ты ещё не восстановился, на самом деле, – сказала Яна, – отсутствие внешних повреждений вовсе не говорит о том, что организм вернулся в норму. Процессы ещё идут.

– А почему же меня не обследовали? Я себе по другому представлял эти испытания. Когда не нужно, проверяли по сто раз на дню, а сейчас, как будто и не интересно, что со мной произошло. Выжил и ладно, – сказал Женя.

– Тебя обследовали, – сказала Яна, – в коридоре полно датчиков, которые могут дистанционно очень подробно фиксировать твоё состояние. Но главное у тебя здесь, – она коснулась пальцами середины своей груди, – регенератор передаёт все данные о состоянии твоего организма.

– Да? – удивился Женя, – я и не знал, – и он посмотрел на свою грудь. Но видно там ничего, естественно, не было.

– Да, – кивнула Яна, – радиус небольшой, но до принимающих устройств в клинике хватает. Твой организм всегда под контролем специалистов.

– Даже не знаю, радоваться этому или нет, – сказал Женя, – меня эта новость немного врасплох застала.

– Радуйся. Если что, то тебе тут же помогут. А если не помогают, то значит что всё в порядке, – сказала Яна.

– Получается, теперь на меня всегда будут нападать из-за угла? – спросил Женя.

– Необязательно, – ответила Яна, – сценарии бывают разные. Я далеко не все знаю, а то что знаю, не имею права рассказывать. Извини.

– Да ничего. Я так понимаю, исследования идут уже довольно давно. Что, раньше не догадались человека в упор расстрелять? Меня ждали? – сказал Женя.

– Странный ты, – удивлённо посмотрела на него Яна, – вот например новые таблетки испытывают когда, думаешь, дали одному, посмотрели как он среагировал, и всё? Можно в продажу? Обычно тысячи человек в испытаниях участвуют, чтобы получить статистически подтверждённые данные. Да и после поступления в продажу эти данные продолжают собираться, на предмет обнаружения не выявленных побочных действий. Только так. Один нормально перенёс, а другому плохо стало. То, что с тобой сегодня было, это самый стандартный тест, но и самый востребованный.

– Понятно, – задумчиво сказал Женя, – значит, дальше может ждать что-то и похуже.

– Об этом лучше не думать и ничего не ждать. Как сегодня. Раз, и это всё уже в прошлом.

– В общем, перспектива довольно безрадостная, – сказал Женя, – так и буду ходить по этим коридорам и ждать нападения из-за угла.

– Не упрощай, тесты бывают разные. Через некоторое время начнутся командировки, – сказала Яна, – я, честно говоря, уже жду не дождусь! Надоело тут сидеть. Хочется куда-нибудь выбраться. Надеюсь, на природу пошлют. Хоть шашлычков пожарим.

– Командировки? – удивился Женя.

– Ну да! – сказала Яна, – в рамках испытаний будут моделировать разные ситуации. Если поедем на полигон, где боевые действия имитируют, там хорошо. И там групповые испытания бывают. Ну и досуг поинтереснее. Позагорать, мяса на огне пожарить…

– С мясом то и здесь проблем нет, – задумчиво сказал Женя. Информация про командировки застала его врасплох. Он не мог понять, радоваться ему или нет. Не сулит ли это каких-нибудь новых трудностей?

– Это не то! – мечтательно сказала Яна, – на свежем воздухе, да когда сам приготовишь, совсем другое дело. Сейчас середина мая, уже можно. Надеюсь, всё лето здесь не просидим. А то начнут ещё зимой гонять туда-сюда. А зимние командировки фу, не люблю!

– А ты, выходит, будешь меня всегда сопровождать? – с надеждой спросил Женя.

– Такая у меня судьба, на ближайший год, – развела руки в стороны Яна, – никуда не денусь!

– А вот это радует! – Женя улыбнулся ей.

– Ещё бы ты не радовался, – лукаво сказала Яна, после чего встала и уже серьёзно добавила, – ну ладно, мне пора. Стол вечером уберут, дальше питание будет как обычно.

– До нового испытания? – спросил Женя.

– Как знать, возможно, – пожала плечами Яна, – отдыхай!

И она вышла из комнаты. А Женя понял, что ему действительно нужно отдохнуть, глаза опять начали слипаться. Он, как и в первый раз повалился на кровать прямо поверх покрывала и отключился.

В следующий раз ему оторвало руку. Это произошло всего через четыре дня. Подловили его неожиданно, когда он входил в свою палату. Выстрел произошёл прямо оттуда, из чего-то с большим калибром. Оторвало вместе с частью плеча. Он даже не сразу почувствовал боль, сначала увидел, что части его тела больше нет. А потом, буквально через секунду, может даже меньше, почувствовал и не смог её вынести. Мозг отключился.

Очнулся он, как и в прошлый раз, один, на полу, в луже крови. Эта лужа была гораздо больше предыдущей, как будто из него вытекло всё, что могло. Руки не было, но место где она была, уже затянулось. И адски хотелось есть.

Он пополз на четвереньках, опираясь на одну руку, в комнату, надеясь, что там будет что запихать себе в рот. Но в этот раз всё было иначе. Вместо большого стола стоял маленький, на нём был графин с водой, стакан и блистер с большими таблетками. Ни инструкции, ни хоть каких-то пояснений не было. Понятно, что таблетки требовалось выпить, но сколько? Одну? Две? Всю пачку?

В блистере было десять таблеток. Оставшейся правой рукой он выдавил одну таблетку. Она была коричневая и шершавая. Не удержавшись, он сразу запихал её в рот. Горечь была страшная и Женя одной, сильно трясущейся рукой, налил себе воды в стакан.

Таблетка была большая, нужно было её разжевать, чтобы проглотить. Он её раскусил, и тут же стал жадно пить воду. Осушил стакан залпом и повалился на стул. Голод начал отступать почти сразу и в течение минуты прошёл полностью. Помня, как он напихивался мясом, это было очень странно. Поразмыслил, стоит ли пить вторую, но решил пока этого не делать.

Женя огляделся. То, из чего в него стреляли, уже исчезло. Наверное, убрали, пока он был без сознания. На кровати опять лежала новая пижама. Сил переодеваться не было. Глаза опять начали стремительно слипаться. С трудом добредя до кровати, он скинул новую пижаму на пол, повалился на покрывало и уснул. Вся кровать будет перепачкана в крови, но это не его проблемы.

Проснулся от голода. Тут же быстро огляделся, ища глазами Яну, но её не было. Посмотрел на то место, где раньше была рука, и застыл в изумлении. Там образовался пятнадцатисантиметровый нарост, который при ближайшем рассмотрении слегка походил на руку, только сильно опухшую. Даже пальцы угадывались, но были как будто бы слипшимися. Эдакая, несформировавшаяся до конца конечность. Он потрогал её пальцем другой руки. Прикосновение почувствовалось, но как будто через вату, как будто не совсем к нему. Странное чувство. С ногами было немного иначе. Он попробовал ей пошевелить. Получилось, но совсем чуть-чуть. Кожа была очень нежная, было даже страшно повредить её прикосновением.

Голод напомнил о себе. Женя бросился к столу и выпил ещё одну таблетку. История повторилась. Голод прошёл, но глаза стали слипаться. Он побрёл к кровати и остановился поражённый мыслью. На кровати было чистое покрывало. Пижама на нём тоже была чистая, с одним отрезанным рукавом.

Интересно, кто его переодел? Неужели Яна? Да нет, она бы не справилась. Одной девушке это сделать было бы слишком тяжело. С этой мыслью он повалился на кровать и опять отключился.

Яна появилась, когда в блистере осталось только три таблетки, а рука была уже почти в натуральную величину.

Яна, как и в прошлый раз, сидела на краю кровати и ждала, пока он проснётся. На этот раз в глазах у неё было сочувствие. Увидев, что он проснулся, она сказала:

– Не дали тебе как следует отдохнуть. Быстро отправили на второй заход, – она вздохнула и слегка похлопала его по ноге, – но ничего. После потери конечности обычно дают как следует отлежаться. Тут реабилитация нужна. Пока ещё рука разработается… – сказала она, но особой уверенности в голосе не было.

– Извини, сегодня не смогу угостить тебя ужином, – сказал Женя и махнул рукой в сторону стола, где лежали таблетки.

Яна улыбнулась.

– Рада, что ты не теряешь присутствия духа, – сказала она.

– Ну, теперь-то я могу рассчитывать на массаж? – и Женя скосил глаза на неподконтрольную ему пока новую руку.

– На массаж можешь, – улыбнулась Яна и вновь похлопала его по ноге, – но не сегодня. Рука и кожный покров должны как следует сформироваться.

– Зато есть теперь чего ждать, – мечтательно сказал Женя.

Яна ошиблась. Буквально на следующий день, после сдачи анализов, его в коридоре проткнуло каким-то кривым и ржавым штырём. Насквозь. Причём штырь остался внутри. На этот раз он не потерял сознания. Так и сидел на полу, ошалело глядя на торчащую из него железку. Кровь перестала идти довольно быстро, ведь в ране торчала эта дрянь. Подождав некоторое время, он понял, что опять никто не придёт. Такой тут принцип проведения тестов. Всегда нужно было выкручиваться самостоятельно. Возможно, в этом была часть эксперимента.

Поняв, что жить с такой штукой торчащей из тела он не сможет, решил её выдернуть. Такой боли сам себе он ещё никогда не доставлял. Потом сидел, тяжело дыша, и смотрел, как прямо на глазах затягивается его рваная рана. Несмотря на всю боль, это зрелище завораживало. Раньше он этот процесс не наблюдал. Регенерация, в самом деле, шла прямо на глазах. Боль тоже отступала, но пришёл этот адский голод. Нужно было идти в палату, наверняка там что-нибудь есть, чем сбить голод. Держась за стену, он побрёл «домой». По пути пришла мысль, что штырь проткнул желудок, сможет ли он сейчас есть? Пусть даже таблетки?

Экспериментаторы всё предусмотрели. На столе лежала упаковка из пяти заправленных шприцов. Делать себе уколы? Да уж. А если он не умеет?

Организму нужно было питание. Его даже начало трясти от нестерпимого желания. Он вытащил один шприц, зубами сдёрнул колпачок и всадил себе иглу прямо в ногу. Не до деликатности. Отшвырнув в сторону шприц, не дожидаясь пока его одолеет сонливость, он побрёл к кровати. Его накрыло по пути. Он рухнул на покрывало с мыслью, что если так пойдёт и дальше, то год он не протянет.

Когда он проснулся, Яна сидела рядом и грустно смотрела на него.