Гречневая каша

– Больно?

– Немного.

На этот раз погружение в прошлое шло немного по-другому сценарию. Когда Лена, прежде чем нырнуть в палатку, коснулась его щеки губами, он взял её лицо в ладони и нежно поцеловал. Над их головой раздался сильный раскат грома, поляну осветило вспышками молний. Денис, насладившись потрясённым видом одноклассницы, легонько подтолкнул её в палатку.

– Иди, а то промокнешь.

Миг возвращения из прошлого он тоже уловил. Его выкинуло из крутящейся воронки в серо-белое пространство, и лишь спустя пару секунд раздался голос доктора.

Денис ощутил лёгкое жжение на коленях. На глазах у растерянного психиатра снял брюки и увидел красные пятна ожога.

– Там у костра я нечаянно поставил чашку с кашей на колени. И вот полюбуйтесь, проявился ожог. Как это возможно?

Алексей Семёнович сузил серые глаза, подпёр рукой подбородок.

– Я уж думал, вы рехнулись, когда бросились стаскивать штаны. Объяснение простое – игра подсознания. Может, слышали о таких опытах. На глазах человека делали вид, что укололи ему пальцы. У некоторых появлялись раны от уколов. Или ещё вариант, лили ледяную воду, говоря, что это кипяток. Самые внушаемые получали ожог. Вот так и с вами произошло.

– Наверно, – нехотя согласился Денис. – Я обещал вас больше не просить о сеансе, но хочу нарушить обещание. Верните меня к одноклассникам в лес ещё раз. Разве вам самому неинтересно узнать о работе подсознания больше?

Доктор задумался.

– Хотелось бы увидеть, что нового принесёт следующее возвращение. Не окажется ли оно опасным для вас?

Денис Александрович усмехнулся.

– Что опасного, если это игры подсознания. Сами объяснили.

Алексей Семёнович уставился в окно, погладил лысую голову.

– Ладно. Рискнём. Тогда до завтра.

Денис Александрович еле дождался следующего дня. Ночью он так и не смог уснуть от волнения, утро встретил с красными глазами и больной головой.

– Вы неважно выглядите, – нахмурился доктор, – лучше отложить сеанс.

Денис Александрович занервничал.

– Не стоит. Сомневаюсь, что завтра буду выглядеть лучше, чувствую себя сжатой до отказа пружиной. Я хочу кое-что проверить. Там в лесу рядом со столом из жердей висела картонка, на ней фломастером писали меню обеда. Я как раз проходил мимо неё к месту, которое для меня заняла Лена. Отправьте меня в прошлое, попробую написать на правой руке пару слов.

– Вы сами понимаете, что несёте бред? Хотя… – Алексей Семёнович оживился, глаза заблестели. – Закатите рукава.

Денис Александрович подчинился.

– Думаете, я уже заранее нацарапал что-то?

– Проверить не мешает, – он внимательно осмотрел чистую кожу на обеих руках пациента, даже потёр её слегка.

И опять повторилось чувство погружения в воронку. Оказавшись на знакомой поляне, Денис отыскал глазами картонку.

– День, сюда, – Лена показывала рукой на бревно. – Я заняла тебе место.

Он улыбнулся, помахал ей рукой. Привязанный на верёвочку чёрный фломастер висел рядом с картонкой. Денис схватил его и быстро вывел на правом предплечье слова: нужно вернуться. Потом со спокойной душой насладился любимой кашей, общением с одноклассницей и друзьями. Прощаясь у палатки с Леной, ухитрился поцеловать её дважды, за что чуть не получил по голове за наглость.

Возврат начался резко, рывками. Его словно что-то не отпускало из прошлого, очнулся он от ударов по щекам.

– Вы напугали меня, не слышали звонка, моих слов. Еле привёл вас в сознание. Эксперимент становится опасным, – пробормотал доктор, утирая платком обильный пот, покрывший лысую голову.

Денис Александрович бросил взгляд на руку. На коже отчётливо виднелась надпись: нужно вернуться.

– А ведь получилось! Вы понимаете, что это значит! Я могу спасти Лену. Не пустить на реку, в воду.

Алексей Семёнович устало ссутулился, небольшое ладное тело как-то уменьшилось.

– Вы обманываете себя. Одно дело сделать надпись, другое – вернуть из небытия человека. Я не знаю, как объяснить появление двух слов на вашей коже, сам видел, как возникали буквы.

– Я не собираюсь изменить сегодняшнюю жизнь, я только подправлю прошлое.

Доктор покачал головой.

– Не обманывайте себя, это никому не удавалось. Иначе мы могли бы исправлять ошибки, которых хватает у каждого.

– А что если мы силой мысли зарождаем зерно нового мира, новую реальность? И если захотим, сможем жить в созданной нами реальности, – Денис не сводил глаз с чёрных букв на руке.

Алексей Семёнович тронул рукой метроном. Размеренный звук показался ему не звуком, отчитывающим секунды, а шагами вечности. Между лопаток потянуло холодом.

– Слишком фантастичное, ни на чём не основанное предположение. Не более того.

***

За два дня Денис Александрович успел сделать много. Написал завещание на сына, назначил управляющего на завод, подписал бумаги, отдал распоряжения. Снял со своего счёта крупную сумму денег.

Увидев странного пациента на пороге кабинета, Алексей Семёнович, ощутил беспокойство.

– Больше вы не уговорите меня на эксперименты.

Денис хмыкнул:

– Уверены? – В кармане пиджака лежала коробочка с тремя таблетками. Сильнейшее сердечное средство он собирался выпить перед началом сеанса. Кажется, он предусмотрел всё: лекарство должно подействовать через десять-пятнадцать минут, после приёма. – А что вы скажете на это? Ещё один сеанс и деньги ваши. Никакого риска. – Он не собирался говорить доктору о таблетках. Это его решение. Он собирался исчезнуть в этом мире, чтобы навсегда остаться в том другом. Денис верил в мир, созданный силой его мысли и страстного желания. А если это и не так, то здесь его уже ничто не держало. – Только дайте слово, что продолжительность сеанса на этот раз будет больше получаса.

– Я не дал вам согласие, – пробормотал доктор, не сводя глаз с внушительной стопки банкнот.

Но Денис уже видел сомнение на его лице.

– Здесь два миллиона рублей и о них никто не знает. Мне нужно ваше слово. Больше получаса. Это важно.

Алексей Семёнович поинтересовался:

– Ещё хотите поэкспериментировать? Ладно. Чёрт с вами! Но и вы дайте твёрдое слово – это последняя просьба.

– Последняя – обещаю. У вас водички не найдётся?

Денис Александрович сделал глоток, незаметно кинул таблетки в рот и запил их.

– Я готов.

Стремительное падение в воронку завершилось на этот раз чуть раньше. Их команде вручали приз за второе место. Выслушав поздравительные речи Толик Громов, похожий на цыгана, прошёлся по поляне на руках. Довольно чувствительно хлопнул Дениса по спине.

– Второе место тоже не халам-балам. В следующий раз возьмём первое.

Денис посмотрел на него. Как он мог забыть Толика? Лучшего друга детства.

– Точно! Кушать хочется, прямо быка бы съел.

– И я тоже. Живот к позвоночнику прилип.

– Мальчики, отнесите рюкзаки, а мы займём вам места, – предложила Лена Ромашкина.

Вторая девочка из команды Надя согласно кивнула, вручая рюкзак Толику.

У костра было шумно, казан на всю поляну источал аромат гречневой каши.

Денис заметил Лену и стал пробираться к ней. Когда он уселся рядом с ней, земля вдруг дрогнула, зашаталась. Ему показалось, что вечерний воздух заискрил, перед глазами замелькали сияющие звёздочки, будто его здорово приложили по затылку. Денис схватился за голову, кружение прекратилось. Вокруг словно навели резкость: краски стали ярче, предметы выпуклее, запахи сильнее.

Лена дотронулась до его руки.

– Голова заболела?

– Прошло. Мне вдруг такая ерунда почудилась: будто я уже был взрослым… В общем, полная чушь.

– Точно чушь. Я насыплю каши в свою тарелку, а ты набери овощей, идёт?

– Идёт.

Тренер постучал ложкой по чашке.

– Ребята, принимаем пищу в темпе, гроза близко.

Денис глянул на светящийся циферблат на руках Толика – двадцать тридцать.

«Я здесь больше часа», – промелькнула странная мысль, немного встревожившая его, но тут же выброшенная из головы. На самом донышке подсознания остался лишь непонятно откуда взявшийся страх: никогда не позволять Ромашке купаться в Кубани, иначе быть беде. Этот страх буквально впечатался в его сердце и память, навсегда остался с ним как некое руководство к действию в будущем.