Злые игры

Я захлопнул калитку, помахал рукой Антипу и последовал за ним.

— Саш, ты не против, если я к тебе летом еще пару раз в гости нагряну? — спросил у меня Нифонтов, когда микроавтобус тронулся с места и мы проехали мимо дома Дарьи Семеновны — Когда грибы пойдут? Люблю, знаешь ли, грибы собирать.

— Да пожалуйста — разрешил я — Какой разговор? Мы же друзья! Приезжай, живи хоть все лето. Кстати — ко всем относится.

Значит, до чего-то он с моей соседкой все же договорился. Нашли они какие-то точки соприкосновения, нашли. И, если честно, я этому очень рад. Если Отдел выступит на ее стороне, пусть даже и в лице всего одного сотрудника, положение Марфы, которая гоняется за книгой Рогнеды, станет более зыбким, что мне определенно на пользу. Пока не знаю точно, как именно, но были бы кости, а мясо нарастет.

Впрочем, я в их расклады без какой-то чрезвычайной надобности точно не полезу. Во-первых, у меня своих забот полон рот, во-вторых, не стоит забывать о том, что я ведьмак. Да, между нами и ведьмами с давних пор заключено некое подобие вечного мира, но трактует его каждый из нас по-своему и исходя исключительно из текущей ситуации. В противостоянии Марфы и Дары, если в него сунуться, мне непременно придется занимать чью-то сторону, без этого никак не обойдется. И, следовательно, со кем-то из них отношения будут испорчены раз и навсегда. Добро еще, если со стороной проигравшей. А если нет? Если с победителем?

Вопрос — мне оно надо? Я только-только вернулся домой, и, хочется верить, что на этот раз надолго. Так что пусть грызутся друг с другом, а я постою в сторонке и посмотрю на это все в качестве наблюдателя.

Дзиннь! Не подвела Дара, прислала объемное сообщение с рецептом отвара. И не лень же ей было его печатать? Кстати — рецепт несложный, никаких особо редких ингредиентов в себе не содержащий. Большую часть вообще в любой аптеке купить можно. Что там? Ромашка, чабрец, болотный багульник и так далее.

А еще в сообщении имелась любопытная приписка.

«Имей в виду, мандрагыр корень непростой, его свойства можно и в другую сторону развернуть. Если добавить ко всему перечисленному 5 мер корня омежника, два десятка ягод переступня и две меры истертых цветов бруслины, то человек, после краткого, на день-два, притока сил и бодрости, из жизни тяжко уходить станет, с муками и страданиями, при этом неусыпно в сознании и здравом уме пребывая. Ни одно лекарство его боли не притупит и в сон не погрузит. И что важно — яда после ни одна экспертиза в его анализах не обнаружит. Нельзя найти то, чего нет.»

Любопытно. Надо запомнить, может эта и информация мне и пригодится. Не знаю, правда, когда и зачем, но мало ли? Жизнь исключительно разнообразна. Да, и номер соседки-ведьмы надо в памяти смартфона сохранить. Пусть все же будет.

Нам повезло, мы проскочили Минское шоссе еще до того, как на нем начали собираться традиционные воскресно-летние «пробки».

— Еще раз — спасибо за гостеприимство — подъехав к моему подъезду, сказал с переднего сидения Михеев — Хорошо выходные провел. Душевно. Правда, на рыбалку не сходил, но это не беда.

— Зато я на реке побывала — очень серьезно глянула мне прямо в глаза Вика — Хорошая река, спокойная. Главное, пока туда да обратно идешь, многое понять успеваешь. И даже для себя кое-что решить.

— Как же я не люблю все вот эти многозначительные фразы — поморщился Николай — Нет, чтобы просто выйти из машины и по душам друг с другом поговорить. Какое там, надо наводить тень на плетень в этот чудный солнечный день. О! Экспромт в стихах получился!

— Мы поговорим — пообещала ему Виктория — Но не сегодня. Потом. Сегодня еще не время.

— Ну, тогда пойду — сказал я, открывая дверь — Был рад видеть вас в гостях и спасибо, что довезли до дома.

«Не сейчас». «Потом». «Не время». Блин, вот же она путаная, это ужас какой-то. И как же это бесит, если честно!

Вот плюну на все, и пойду другим путем, тем более что у меня даже сейчас есть куда более выигрышные варианты обустройства личной жизни. Нет-нет, никто не говорит о браке, подобная роскошь не для меня, но не одному же мне век вековать, верно? Вон, к примеру, можно заморочиться невероятно и спасти сестрицу Ряжской от смерти, попутно сойдясь с ней поближе. А что? Бэлла девушка красивая, неглупая, духовно одаренная, и, при такой родне, наверняка еще и не бедная. Хотя последнее для меня не столь принципиально. Да, я не образец нравственности, и мое падение с общечеловеческих моральных высот уже свершилось, но непосредственно альфонсизма за мной сроду не водилось. И, надеюсь, в будущем до такого я тоже не докачусь.

А уж Ольга Николаевна-то как обрадуется такому альянсу! А муженек ее!

— Привет! — помахала мне рукой Жанна, сидящая на скамейке рядом с Анатолием — А мы тебя только к вечеру ждали. Или даже завтра.

Ее я не стал брать с собой в Лозовку из если можно так сказать, политических соображений. Просто она даже без моей просьбы, по собственному почину, наверняка стала бы подслушивать то, о чем говорят оперативники, и могла на этом запалиться. Ладно бы приехали только Нифонтов с Михеевым, но там же и Вика присутствовала. Причем я на самом деле был бы тут ни при чем, но поди, объясни моим гостям что натура у моей немертвой спутницы такая. Между нами и так доверие весьма и весьма относительное, а тут еще такое.

Нет-нет, этические соображения, вроде «ах, они обо мне плохо подумают», меня совершенно не беспокоят, да и друзья мы только на словах. Но нам еще работать бок о бок, так что без нужды ситуацию обострять не стоит. По крайней мере пока.

— Ну, извините — развел я руки в стороны — Вот, быстрее управился.

— Тебя кто-то расстроил? — уточнила глазастая Жанна — Да?

— Если надо, шеф, так только скажите — поднялся с лавочки бывший таксист — Я, конечно, сейчас не то, что раньше, но мне тут Жанка порассказала всякого разного про новое житье-бытье, можно кое-чего из этого попробовать провернуть.

— Пока не надо — отказался я — Опять же — мои проблемы — это мои проблемы. А если ты понадобишься, то я скажу. В гости ко мне никто не заглядывал?

— Девчонка приезжала — тут же отозвался Анатолий — Вчера вечером.

— Девчонка? — озадачился я — Новое дело. Только детей мне в качестве гостей еще и не хватало.

Может, Мара решила наведаться, за «попит» поблагодарить? Или до кучи к нему попросить, чтобы я ее в «Тик-Токе» зарегистрировал? Но почему так, через подъезд?

— Почему детей? — удивился таксист — Ей лет двадцать или около того. Но они все для меня девчонки, я так уж привык. Симпатичная такая, глазастая, светленькая.

— А! — рассмеялся я, догадавшись, похоже, о ком речь идет — И ямочки на щеках, да?

— Ну, так-то я ее не разглядывал — отчего-то смутился Анатолий — Но вроде да, были ямочки.

— Понятно. Черт, начинаю ощущать себя альфа-самцом. Сколько женщин разных возрастов — и все вокруг меня вертятся. Прямо приятно.

— Еще бы они все к тебе хоть какие-то чувства испытывали — было бы совсем замечательно — не без язвительности заметила Жанна — А так… Хотя бы Жозефину вспомни! Одни неприятности из-за нее всегда случались.

— Неправда, Жози в общении со мной тоже руководствовалась чувствами — заступился я за свою французскую приятельницу — Например — алчностью. Еще хитрость присутствовала.

— Жаль, я ее удавить тогда не могла — свирепо заявила Жанна — А то бы с радостью!

В этот миг ее прозрачная фигура на миг словно облаком окуталась, причем состояло оно из миллиона миниатюрных иголок. Ого. Это что-то новенькое. И непонятно пока, к добру подобное явление возникло или нет.

— А мне та деваха понравилась — заявил вдруг Анатолий — Ну, что приходила. Симпотная.

— Ведьма она, приятель — вздохнул я — Самая что ни на есть настоящая. И потому ничего хорошего от ее визитов лично мне ждать не приходится. Мои сородичи с ее племенем с давних пор вооружённый нейтралитет поддерживают. Кстати, о сородичах!

Я достал смартфон, нашел нужный номер и нажал зеленый кружок вызова.

— Олег! Привет. Узнал?

— Нет — чуть настороженно отозвался мой старый приятель.

— Вот и спасай тебе жизнь — хохотнул я — Вытаскивай из старой бойлерной, где воды нет, зато печи огнем так и пыхают!

— Смолин? — гаркнул Олег в трубку так, что у меня чуть барабанная перепонка не разорвалась — Ты откуда взялся?

— Конкретно сейчас или вообще?

— Вообще мы все из мам вылезли, я про сейчас. Ты где, в Москве? Или все еще за границей?

— Уже в столице — успокаивающе произнес я — Вернулся. Слушай, мне бы проставиться за прибытие, вас всех, чертей полосатых, повидать.

— Ты так больше не говори — неожиданно серьезно попросил меня Муромцев — Ну, относительно рогатых. Не надо. Мы с ними не в родстве, потому добра от такого сравнения не жди. А собраться — я только за. Хоть нынче!

— Нынче вряд ли — засомневался я — Ребята ведь кто где, небось, их оповестить надо заранее. У Слав наверняка посевная, да и Димон за городом живет вроде.

— Ну да, ну да — подтвердил Олег — Твоя правда.

— Слушай, не сочти за труд, обзвони часть парней, а? — попросил я его — Просто у меня не все телефоны есть. Славам, Гере и Дэну я наберу, а остальные тогда на тебе.

— Дэну не звони — посоветовал мне Муромцев — Нет его в стране. Он еще по зиме в Египет умотал, с тамошними змееловами по пустыне сейчас бродит, опыт перенимает. И даже на Большой Сбор не приедет. Да, насчет сбора! Ох, как Демид с Макарычем ярились на прошлом Сборе, как тебя крыли. Мол, не успел в Круг войти, как уже на его основы плюет, дескать, кто ему важнее — Европы там или мы тут? Короче, крыли по-всякому. А как по мне — ты в своем праве. И всем нам через две недели, у дуба, надо будет им так и заявить…

— Заявим — подавив смешок, остановил разошедшегося собрата я — Все, вместе и дружно. Но для начала давай встретимся. Предлагаю в среду, часиков в пять в том же кабаке, где мы два года назад сидели. Помнишь?

— Это который на набережной Яузы? — переспросил мой собеседник — Конечно помню. Все, договорились.

— Я тогда столик в нем забронирую на свое имя. Но тебя накануне встречи все же наберу, хорошо? Ну, чтобы узнать кто будет, кто нет.

— Договорились. Слушай, как же я рад, что ты вернулся! Теперь-то мы наших нафталиновых дедов точно ушатаем!

— Сам доволен — без тени иронии ответил я — В гостях хорошо, а дома лучше.

— Вот и пошли домой — гукнул из рюкзака Родька — Чай, по телефону и оттуда поговорить можно!

Нет, некоторые люди и правда не меняются. Как был Олег псевдо-бунтарем, так им, похоже, до конца времен им и останется. Хотя у нас таких горе-смутьянов полстраны, если не больше. Они всегда все всем недовольны, но только негромко и исключительно среди своих. От греха, чтобы чего не вышло. А как по мне, чем так бунтовать, то лучше уж никак не бунтовать. Над тобой хоть смеяться не станут, как, к примеру, над Муромцевым.

Дома, пока Родька гремел на кухне сковородками и, ворча, исследовал морозное чрево холодильника, я включил компьютер и закачал в него файл под названием ««Данные по запросу вх. № 873», тот самый, который получил от Ряжской.

Между прочим, надула она меня с ним капитально. И если вспомнить сообщение, файл сопровождавшее и гласившее: «Надеюсь, я тебя порадовала. Порадуй и ты меня», скажу так — за подобную информацию ее особо радовать не стоит. Максимум можно в не слишком пафосный парк сводить, там воздушный шарик купить, и может, сахарную вату. Или даже без нее обойтись. Просто на большее полученная справка не тянула. Если бы я посидел в сети часика три-четыре, приблизительно такой же объем сам мог насобирать. Ни информации по теневым сделкам, которые наверняка каждым из покойников проводились, ни списка потенциальных недоброжелателей, ни грязного бельишка из личной жизни, которая наверняка у них била ключом — ни-че-го. Тупо список родных и близких плюс опись недвижимости. Ну, и всякие мелочи, вроде адресов офисов и так далее. Короче — на тебе убоже, что нам негоже.

Хотел я набрать Ряжской еще из электрички, везущей меня в Лозовку, чтобы высказать все, что на душе имелось, но подумал маленько, и не стал. Зачем спешить? Нет, торопиться на надо. Приберегу эту карту на потом и пущу в ход когда подходящий момент подходящий. А его долго ждать не придется, наверняка Ольга свет Михайловна в своем ежедневнике целое расписание по моей особе оформила. Вот поспорить могу, что все так и обстоит.

И то странно, что она за эти дни ни разу не позвонила. Паузу выдерживает, что ли?

Я как в воду глядел. Звонок от Ряжской раздался уже совсем вечером, когда мы с Родькой, Вавилой Силычем и Жанной смотрели по телевизору старых добрых «Пиратов Карибского моря». Вернее, это они смотрели, а я так, тихонько подремывал под свист ветра, хлопанье парусов на фок-мачте и пушечную канонаду, без которых, по мнению создателей этого фильма, пиратская жизнь в Караибском море положительно невозможна.

— Надеюсь, не разбудила? — ласково осведомилась у меня бизнес-леди — Ты извини, просто раньше никак не получалось позвонить.

— Так и не звонили бы — резонно ответил я, добавив в голос сонливости чуть больше, чем в нем на самом деле было — Или что-то срочное?

— Срочное, Саша — печально произнесла Ряжская — Срочное. Без тебя, боюсь, никак не обойтись.

— Но два года как-то обходились? — я зевнул — И ничего, никто не умер.

— Если бы ты только мог представить, насколько ты неправ — вздохнула моя собеседница — Скольким хорошим и добрым людям ты мог помочь, если бы не мотался невесть где столько времени.

— Думаю, кое-какие слова в вашей фразе надо поменять.

— Какие именно?

— «Хороших и добрых» следует заменить на «полезных и влиятельных». Или я не прав?

— Даже если и так, что такого? И потом — одно не отменяет другого. Разве влиятельный человек не может быть хорошим?

— Может — согласился я — Почему нет? Да все мы хорошие, особенно когда спим зубами к стенке.

— Рада, что мы с тобой понимаем друг друга. Ведь понимаем же, да?

— Нет, не понимаем. Я раз за разом вам пытаюсь объяснить, что роль придворного лекаря при семействе Ряжских мне не нужна, а вы упорно пытаетесь меня на нее оформить. Иногда мне кажется, что проще вас убить, чем вбить в голову то, что у нас разные взгляды на жизнь и смерть.

Замолчала. Как видно — задумалась над словом «убить», прикидывала — это я шучу или нет?

— И ведь заметим — я, было, даже чуть поддался на ваши уговоры. Почему? Потому что мне показалось, что, возможно, мы сможем кое-какие партнерские дела вести. Более того — я проникся этим потенциальным сотрудничеством, встретился с вашим супругом, человеком, признаемся, не очень приятным, и даже простил ему то, что он ко встрече со мной подготовился не самым миролюбивым образом. Подобное, чтобы вы знали, вообще мало кто из моих коллег по цеху с рук спустит. А я — глаза закрыл. Это ли не свидетельство моего к вам огромного расположения? Что там — я даже посетил с вами клинику Вагнера и помог вашей сестре. Кстати, как она?

— Значительно лучше — чуть севшим голосом сообщила мне женщина — Про тебя вспоминает часто, спрашивала меня, не заглянешь ли ты к ней еще раз.

— Вот! — укоризненно произнес я — Но что же я получил от вас в ответ? Буквально плевок в лицо. Нет, дорогая моя Ольга Михайловна, так не пойдет. Знаете, у меня есть понимание о том, что такое самоуважение. И говорю я с вами сейчас лишь потому, что меня мама с папой в детстве хорошо воспитали, привив почтение к людям старшего возраста.

— Это уже перебор — возмутилась Ряжская — Не настолько я и старше тебя!

Мне очень хотелось сказать «настолько», но это было бы уже откровенное хамство, которое не слишком укладывалось в ту канву разговора, которую я для себя определил.

— Объясни по-человечески, что опять не так? — потребовала у меня женщина — Без этих твоих метафор!

— Вы файл, что мне переслали, сами открывали? — осведомился я у нее — Смотрели, что внутри?

— Нет. Мне его отправил начальник службы безопасности, а ему я доверяю, он профессионал.

— Лентяй он, а не профессионал. Или, что вероятнее, дилетант, рядящийся под специалиста. Геннадий — тот был профи, а этот черт знает что и сбоку бантик! Полагаю, вы с мужем еще живы лишь потому, что у по нынешним временам стрелять и взрывать богатых людей практически перестали. Если бы не эти социальные перемены, то я бы сейчас спокойно спал, а вы в аду горели.

— Саша, ты не перегибай палку — снова попросила меня Ряжская.

— Ольга Михайловна, мы взрослые люди, и оба понимаем, что для таких, как вы и ваш супруг дорога в рай закрыта накрепко. Слишком много всего недоброго на вас висит. Давайте честно — ведь хватает в вашем прошлом такого, о чем до сих пор не то, что говорить, но и думать не рекомендуется? Молчите? Ну вот. Впрочем, если вас это успокоит, то у нас есть хорошая возможность там встретиться. Вряд ли и мне светит что-то другое.

— А он есть? — помолчав, спросила моя собеседница — Рай?

— Без понятия — ни капли не соврав, ответил ей я — Да и никто вам правду не скажет, потому что ее никто не знает. Придет ваш час — все само собой разъяснится. И мой вам добрый совет — не приближайте его столь интенсивно. Я, так и быть, по старой дружбеи в последний-распоследний раз сделаю вид, что не сильно меня ваш обман задел, но есть же и другие люди, которые могут подобного кидка не простить. Я сказал, что взрывать и стрелять практически перестали. Но «практически» — не значит «совсем».

— По-прежнему не понимаю, о чем ты ведешь речь, но разберусь — тоном, который начальнику ее службы безопасности ничего хорошего не сулил, пообещала Ряжская — Обещаю.

— Мне обязательно сейчас говорить что-то вроде «я вам верю»? — лениво осведомился я — Может, обойдемся без ненужных формальностей? Да и вообще… А что до Бэллы — я к ней обязательно загляну. Обещаю. Причем не для того, чтобы вам, Ольга Михайловна, услугу оказать, а просто потому, что ваша сестра мне понравилась. Мало сейчас на свете настоящих людей осталось. Может, она вообще одна из последних. Я, конечно, не образец добродетели, но какие-то вещи иногда и просто так готов делать, по велению души.

— За сестру — спасибо. Для нее правда твой визит очень важен — совсем уж посмурнел голос Ряжской — Что до наших вопросов — да, признаю свой недосмотр. Я должна была проверить документы, которые тебе отправляла, но этого не сделала. И все, Саша, не жди от меня большего. Можешь считать меня зажравшейся сукой, но многословно и подолгу извиняться перед кем-то я отвыкла. Да и пустое это. Дело сделано, чего теперь словами сорить?

— А зря — назидательно произнес я — Смирение есть добродетель. И сразу — я завтра с утра собираюсь наведаться в банк. Надо карты новые сделать, то, се… Да и коллег бывших повидать хочется. Ну, если кто-то из них там еще работает, разумеется. Может, уже давно все поувольнялись. Так вот — буду я там часам к одиннадцати, и, если у вас есть желание повидаться — подъезжайте. Тогда и продолжим беседу о добродетелях, извинениях и всем таком прочем. А пока — доброй ночи вам, Ольга Михайловна. Доброй, спокойной, мирной ночи.

Ласково проворковав последнюю фразу, я нажал на «отбой» и глянул на разношёрстную компанию, сидевшую на полу, дующую квас, хрустевшую сушками и таращащуюся в экран, на котором лихо бегал по кучам золота, укрытым в пещере, Джек Воробей. Ах, извините! Капитан Джек Воробей.

— Жанна, душа моя, как досмотришь фильм, давай-ка, дуй к Ряжским и пугани их там как следует — обратился я к призраку, который расположился между моим слугой и подъездным — Пошуми в доме хорошенько. Стулья подвигай, картинами о стены погрохай, можешь даже какую-нибудь вазу разбить о пол.

— Александр, нехорошо! — повернувшись ко мне, укоризненно произнес Вавила Силыч — Пугануть — туда-сюда, но имущество-то зачем портить?

— Поправка принимается — согласился я — Просто пошуми. И главное — как они всполошатся, бегать начнут и свет везде включать — затаись, не шали. А как угомонятся — начинай по новой. И так всю ночь, до рассвета.

— А вторая часть? — возмутился Родька, потыкав перепачканной крошками лапой — Там продолжение есть! С ним как? Надо же понять, сладится любовь у этих ребят или нет?

— Завтра узнаешь — осек его я — А пока эту досматривайте — и расход. Время позднее, спать пора. И еще вот что. Вавила Силыч, ты не добудешь мне телефон нашего интернет-провайдера? Надо наконец к сети подключиться, а то живу как на необитаемом острове.