Вторая попытка

Облегчённо вздохнув, Верочка ждала дорогую подругу и с большим интересом рассматривала прибывавшую публику. Меломаны Самары делились на три категории. Первую, наиболее громкую, составляли юные разнополые люди, одетые «кого во что угораздило».

Судя по богемному виду, это были студенты института культуры, стоящего рядом с храмом искусств. Вела молодежь себя очень шумно и весело. Весь их вид говорил, они тут «в доску свои». Лишь по какой-то нелепой случайности, сегодня оказались в зрительном зале, а не на подмостках филармонической сцены.

Ребята кидались друг к другу с объятиями и поцелуями, словно не виделась множество лет. Всех отличала раскованность хиппи, исчезнувших во мраке истории. Не хватало лишь расклешённых штанов и длинных волос, как у «битлов» в шестидесятые годы.

Вторую группу ценителей музыки составляли холёные дамы, разряженные, словно на бал к королю. Несмотря на будний день рабочей недели, они оказались облачёны в длинные вечерние платья.

Их сопровождали дородные седовласые дядечки. Орлиные профили говорили о том, что практически все они относились к, так называемой, «титульной нации» Великой России. Их окружал незримый барьер богатства и власти.

Показывая всем свою значимость, каждый вёл себя чинно и важно. Можно было подумать, что если он и не являлся хозяином всей филармонии, то числился спонсором визита Маэстро.

Пузатые завсегдатаи хорошо знали друг друга, но приветствовали знакомых солидно и сдержанно. Все прочие граждане, даже «отвязная» молодежь института культуры, слегка сторонились вальяжных господ.

Была в филармонии ещё одна, третья группа людей. Самая многочисленная, хотя, и совсем незаметная. Она состояла из пожилых измученных тёток. Когда-то, очень давно, они являлись хребтом «советской культуры».

Их слегка разбавляли милые девушки из офисов современных контор. Мужчин среди зрителей почти не встречалось. Вся эта «серая масса» держалась в сторонке. В ярмарке большого тщеславия она выполняла роль тихой бессловесной массовки.

Время летело совсем незаметно. Вдруг раздался первый звонок. Верочка всполошилась и в тревоге рванулась на улицу. Благо, что было тепло, стояла сухая ранняя осень. Люди ещё не надели тяжёлые плащи и пальто.

У остановки тормозили небольшие маршрутки и городские автобусы. Затем, проехал старый, разболтанный, сильно дребезжащий трамвай. Подруги всё не было.

Минут через пять раздался новый сигнал. Верочка заметалась перед дверьми филармонии. Перед третьим звонком у тротуара остановилось такси. Из него появилась Татьяна.

Выглядела она, как металлист, собравшийся на выступление группы «Black Sabbath». На ней была чёрная «боевая» косуха и кожаная юбка в заклёпках. Их дополняли ботфорты, достигавшие середины бедра. Яркий макияж на лице соответствовал ярой поклоннице данного жанра.

Подруга выбралась из жёлтой машины и огляделась по сторонам. Сразу стало понятно, если она и была в филармонии, то очень-очень давно. Скорее всего, в нежные детские годы, когда мама водила её на новогоднюю елку.

Верочка подхватила товарку под руку и потащила в фойе. Оказавшись возле дверей, она сунула билеты бабульке, стоявшей при входе. Та оторвала контроль и прошипела: – Скорее двигайтесь деточки. Сейчас будет третий звонок.

Судя по тому, как озиралась удивлённая Таня, стало понятно, что от былых впечатлений в её памяти ничего не осталось. Верочка взяла управленье в свои крепкие руки и потащила подругу туда, где они должны были сесть.

Девчонки бегом преодолели пять лестничных маршей, и влетели на верхний балкон. К удивлению Верочки, он оказался совершенно пустым. Видно администрация продавала мало дешёвых билетов. Директор хотел впарить зрителям кресла, которые стоили намного дороже.

Верочка регулярно ходила в храмы культуры и знала многие тонкости, которые неизвестны всем прочим. Как истинная завсегдатайка, она подошла к парапету и глянула вниз.

Как часто бывает при подобных концертах, партер был заполнен почти целиком. Однако, несколько мест оказались свободны. Скорее всего, вельможных господ не хватило на то, чтобы занять их все целиком.

Схватив Таню за руку, Верочка потащила её в обратную сторону. Они скатились по узким ступеням, выскочили из лестничной клетки и оказались у двери, ведущей в партер.

Приложил массу усилий, Верочка уговорила очередную старушку пустить их в святая святых. Капельдинерша всё-таки сжалилась и приоткрыла высокую дубовую створку. Мол, места свободные есть, чего хорошим девчонкам торчать на балконе.

Передвигаясь на цыпочках, Верочка вбежала в темнеющий зал. Она силком потащила подругу вперёд, к тем незанятым креслам, которые видела сверху. Едва они успели усесться, как ослепительный свет, начал медленно гаснуть.

Таня удобно устроилась в кресле. Она с громким треском расстегнула длинную молнию и стащила «косуху». Под курткой обнаружилась чёрная майка с большим декольте. Чуть ниже, виднелся портрет Оззи Озборна в боевом облачении. Всё это оказалось туго натянуто на сильно выпиравшие груди.

Сидевший слева, старый еврей приклеился взглядом к глубокому вырезу. Он замер и, как зачарованный стал созерцать манящие к себе полушария Тани. Дородная жена меломана, краем глаза заметила коматозное состояние мужа. Она чуть повернулась, поняла, куда он уставился, и резко двинула локтем ему прямо в рёбра.

Сладострастный старик тихонечко охнул. С огромным трудом, он повернул голову влево и перевёл мутный взгляд на древнюю спутницу жизни. Та что-то яростно шикнула. Ветеран симфонической музыки только кивнул. Мол, извини, немного отвлёкся.

В этот момент, на сцену вышел Маэстро. Фрак, ярко блестящая скрипка и вальяжность походки так и кричали о том, что перед залом предстала МЕГАЗВЕЗДА. Во всяком случае, нашего российского, местечкового уровня.

Публика в зале взорвалась бурной овацией. Сильнее всего хлопали соплеменники исполнителя музыки. Видимо, людей возбуждала память о жаркой исторической родине. Она связала их всех на уровне генной структуры. Верочка была не в меру восторженной девушкой. Она громко хлопала вместе со всеми.

Продолжая настороженно вертеть головой, Таня два раза шлёпнула одною ладошкой в другую. Ей был непонятен ажиотаж, возникший при появлении толстого дядьки со скрипкой.

Да и одет он был на удивление скучно. Ни тебе ржавых цепей, ни изорванных тряпок, ни разноцветного хаера. Вообще ничего. Эдакий Леонид Якубович из телевизионного «Поля чудес».

Сцена выглядела на удивление голой. Не мигали цветные софиты, не били в глаза яркие лазеры, не возник белый дым над щелястыми досками пола. Отсутствовала даже группа подпевки. И чего, тогда все всполошились?

Наконец, знаменитый Маэстро начал играть. Волшебные звуки поплыли со сцены. Верочка вся растворилась в сладких напевах чарующей скрипки. Возвышенная душа меломанки и симфолюбки оторвалась от грешной земли и начала свой полёт в хрустальные сферы.

Сидевшая рядом, седовласая дама услышала прекрасную музыку и замерла, словно статуя. Еврейская пара мгновенно забыла о распрях. Они всем своим существом погрузились в мелодию, звучавшую с широкой эстрады.

Тем временем, Таня с большим интересом смотрела по сторонам. Она оглядела весь зал и очень высокий, лепной потолок. Внимательно изучила Маэстро и задник пустой филармонической сцены.

Затем, задержала свой взгляд на замершей женщине, сидевшей в метре от них. Таньяно секунду подумала и с ужасом прошептала на ухо Верочке: – Она не шевелиться с начала концерта. Прямо, как зомби…

Грубые речи подруги прервали полёт утончённой души, которая воспаряла в горнии выси. Верочка удивлённо взглянула на чёрную майку и британского рокера с жутким оскалом.

Вспомнив о том, что она сама притащила подругу, девушка тихо ответила: – Слушай Татьяна, это же так замечательно. Он так прекрасно играет. У него настоящий «Амати».

– Ты имеешь ввиду марку японского байка? – поразилась подруга: – Никогда, про такой не слыхала.

– Потом всё объясню. – бросил Верочка и опять поплыла по волнам изумительной музыки.

А чудесная скрипка продолжала играть. Одна пьеса сменяла другую. Волшебство классической музыки с каждой минутой всё сильней и сильней действовало на благодарную публику.

Действовало, но на всех очень по-разному. Например, в конце первой, очень коротенькой пьесы, Таня стала ужасно страдать. Причём, невероятные муки увеличивались с каждым мгновением. Они росли, как снежный вал при сходе огромной лавины в горах.

Спустя пять минут Таня стала усиленно ёрзать. Через десять, она не могла удержаться на месте и сдавленным шёпотом спросила подругу: – Где здесь находится выход?

– Ты что? – удивлённо воскликнула Верочка: – Это же так изумительно. Великолепная музыка.

– Мне нужно немедленно выйти отсюда! – зло буркнула Таня.

– Второе отделение будет ещё интересней. – принялась уговаривать Верочка свою дорогую подругу: – Сейчас закончится скрипка и начнётся концерт фортепьяно с оркестром.

– Да, не могу я больше всё это терпеть! – воскликнула возмущённая Таня. В её дрогнувшем голосе послышались горькие слёзы: – Мне нужно срочно уйти.

Верочка бросила взгляд на ручные часы и прошептала: – Потерпи четыре минуты. Скоро будет антракт. – а сама вдруг подумала: – «Похоже, она не вернет мне двести рублей. Придётся у кого-то занять до получки».

Неожиданно для всех окружающих, Таня смирилась с неизбежной отсрочкой. Закусив ярко-красную губку, она замерла в кресле с прямою спиной, словно штык проглотила.

Наконец, первое отделение кончилось. Таня вскочила на ноги и ускоренным шагом бросилась к двери, ведущей из зала. Верочка мчалась за ней. Скоро обе подруги оказались в огромном фойе.

– Смотри, на стенах много красивых картин, а между ними стоят бюсты тех композиторов, что писали чудесную музыку. А здесь зимний сад. – девушка очень старалась развеять ужасное настроенье подруги.

– Где находится выход? – во весь голос крикнула Таня: – Выведи меня отсюда, пожалуйста!

Верочка прервала попытки успокоить подругу и повела её к наружным дверям. По дороге она набралась отчаянной смелости и робко спросила: – Ты мне отдашь двести рублей за билет?

Не замедляя быстрого шага, Таня залезла в свою изящную сумку с заклёпками. Она вытащила бледно-голубую купюру и протянула подруге: – У меня только тысяча. – сухо сказала она.

– У меня нет столько сдачи. – буркнула Верочка и немедля добавила: – Давай сходим в буфет и там её разобъём.

Она взяла деньги и направилась вглубь коридора. Таня дёрнулась, как варяг на распутье. Её душа, измученная пением скрипки, хотела немедля покинуть ужасный вертеп классической музыки.

Однако, рассудок твердил, что крупную сдачу нужно забрать. Победил здравый смысл. Таня направилась вслед за подругой. Безнадёжно понурившись, несчастная рокерша едва двигала ноги. Ведь, с каждой секундой она удалялась от двери, ведущей к свободе.

В буфете им отказались разменивать тысячу. Мол, берите товар, тогда и дадим вам сдачу с такой крупной купюры.

– Сколько стоит ваш чай? – спросила Верочка у женщины в белом переднике.

– Сто рублей! – гордо сказала буфетчица и подала гранёный стакан. Следом подвинула горячий электрический чайник. Рядом, на маленьком блюдечке лежал чайный пакетик с опилками, крашенными водорастворимым составом. На нём виднелся лейбл какой-то иностранной компании.

Оторопев от таких диких цен, Верочка оглядела витрину буфета. Миниатюрная шоколадка, стоившая 10 рублей в киоске на улице, здесь выставлялась за сотню. Всё остальное было в таких же пределах.

Тем временем, Таня топталась поблизости, словно застоявшаяся скаковая кобыла на старте. Буфетчица с явной насмешкой следила за «серыми мышками», не имевших достаточно денег.

– «Нет средств, так и нечего корчить из себя культурных людей». – читалось у неё на лице.

Верочка лихорадочно шарила взглядом по грабительскому ассортименту буфета «очага высокой культуры». Наконец, она заметила небольшую баклажку из прозрачного пластика. Судя по скромным размерам, в неё помещался стакан не кипячёной воды.

Небрежным движением Верочка бросила на прилавок купюру и твёрдо сказала: – Минералку за пятьдесят девять рублей, девяносто копеек.

Буфетчица вздрогнула от неожиданности и с недоумением обернулась к витрине. На самом верху, под потолком, стояла покрытая пылью бутылочка, про которую все позабыли.

Продавщица сняла с полки вожделенную ёмкость. С большой неприязнью шмякнула ей о прилавок, а следом швырнула необходимую сдачу. Верочка взяла девятьсот сорок рублей. Отсчитала от них восемьсот и протянула подруге.

Таня схватила мятые деньги. Зажала их в кулаке, как эстафетную палочку, и с места в карьер бросилась к выходу. Следом топала Верочка с маленькой бутылкой в руках.

Подруга добежала до двери. С размаху врезалась телом в тяжёлые створки и распахнула их настежь. На пороге она обернулась. Крикнула что-то вроде: – Пока! – и, наконец-то, оказалась на улице.

Верочка пожала плечами и двинулась в зал. По дороге она с ощутимым трудом открутила залипшую от времени крышку. Поднесла к губам узкое горлышко и хлебнула воды. Минералка оказалась тёплой, противной. Из неё очень давно вышел весь газ.

Но не выбрасывать же дорогущий напиток в ближайшую урну. Захочется пить, проглотишь и жидкость, пропахшую пластиком. Верочка вновь закрутила бутылку. Спрятала в сумочку и зашла в зрительный зал.

Второе отделенье концерта ей понравилось больше чем первое. Поэтому, она вышла из филармонии в чудесном расположении духа. На улице Верочка неожиданно вспомнила о несчастной подруге. Она взяла телефон и набрала её длинный номер.

Однако, трубку никто не поднял. Не отвечала Татьяна и следующие несколько дней.

– «Ну и ладно!» – подумала Верочка: – «Позвоню ей через пару недель. Может быть, к тому времени, она немного остынет».

Так всё и вышло. Спустя один месяц, подруги вновь щебетали по сотовому о своих девичьих делах. Они трещали, будто две молодые сороки, расставшиеся столетье назад. Правда, о филармонии они не говорили ни слова.

Мариша

Верочка была весьма компанейской особой, доброжелательной и очень лёгкой в общении. Она имела много сердечных подруг, часто ходила к ним в гости или приглашала к себе. Хоть и жила на разных съёмных квартирах, она всегда давала знакомым свои адреса. Путь, зайдут, если окажутся рядом.

Как-то раз, заглянула сотрудница по месту последней работы, Оксана. Она принесла бутылку шипучки, шоколадку и два апельсина. Хозяйка добавила пачку печенья, а так же конфеты, которые уже пару недель лежали в открытой коробке. Ещё она достала из серванта бокалы с автомобилями на прозрачных боках.

Девушки устроились в комнате Верочки. Немудрёные яства они разложили на низеньком столике для газет и журналов. Сразу возник очень важный вопрос, как открыть бутылку «шампанского»?

В ходе каждого праздника, столь трудоёмким процессом всегда занимались мужчины. Сейчас в их тесной компании таковых не имелось. Владелица съёмной квартиры тоже ушла на работу. К тому же, какую посильную помощь могла им оказать старушка шестидесяти лет?

Пришлось Оксане, принёсшей бутылку, самой взяться за дело. Действуя весьма осторожно, гостья сняла фольгу и оплётку с длинного горлышка. Затем, она попыталась откупорить ёмкость с вином.

К удивлению девушек, пробка сидела так крепко, что даже не сдвинулась с места. А ведь раньше, такие затычки с громким шумом вылетали наружу. Это всегда их немного пугало, а затем вызывало радостный смех.

Как ни старалась Оксана, ничего из её усилий не вышло. Верочка решила помочь неумелой подруге. Её длинные музыкальные пальцы сжали цилиндрик из пластика и потянули наверх.

Пробка была удивительно скользкой, никак хорошо не ухватишь. Бутылка оказалась большой и тяжёлой. Трудно держать её левой, нерабочей ладонью. После десятка безуспешных попыток, стеклянный сосуд вернулся к Оксане.

Недовольная гостья с ожесточенным лицом принялась её открывать. Каким-то неведомым образом, бутылка вдруг выскользнула из девичьих рук. Она кувыркнулась в полёте и толстым донцем упала на «тёплый» линолеум.

Во время борьбы с неподатливой пробкой, сосуд много раз наклонялся в разные стороны. Шипучка в нём сильно взболталась. Газ стал выделяться из недорогого вина. От удара пробка стронулась с места, немедленно выскочила из длинного горлышка и врезалась в лоб изумлённой хозяйки. Хорошо, что не в глаз.

«Шампанское» плотной струёй устремилось наружу. Половина всего содержимого вылетало из стеклянных глубин и окатило двух девушек от живота до макушки. Досталось и журнальному столику с разнообразной закуской.

Не растерявшись, гостья схватила бутылку, пока она не повалилась на бок. Оксана подняла её над низкой столешницей и поднесла к высоким бокалам. Пенная жидкость полилась туда, куда нужно.

Потирая шишку на лбу, Верочка вскочила с дивана и помчалась за тряпкой на кухню. Заодно, она забежала и в ванную комнату, чтобы взять там два сухих полотенца.

Хорошо, что вино было белым, прозрачным и совершенно несладким. Так что, следов на одежде и мебели от него не осталось. Волосы на голове совершенно не слиплись. Зато кожа на руках и лице слегка увлажнилась.

Закончив с уборкой «шипучки», девушки, наконец-то, уселись за столик. Они взяли в руки бокалы и, как это часто бывает, стали беседовать обо всём понемногу. Каким-то таинственным образом, разговор дошёл до младшей сестрёнки Оксаны, Мариши.

Детство девочки пришлось на восьмидесятые годы прошлого, двадцатого века. Это было очень странное, можно сказать, невероятное время. Многие смутно предчувствовали, что грядут большие события, грозящие изменить облик великой державы.