Клуб Благочестивых Дам

Несмотря на оживлённую беседу, между женщинами нависало эмоциональное напряжение. Беседа заключалась в сплетнях о других леди, которые не состояли в их прекрасном клубе. Отсутствие других дам в этом доме – уже была достаточно веской причиной считать эту женщину неблагородной и испорченной. Легкое злорадное хихикание сопровождало разговор. Осмеивалось всё: от сплетен по поводу личной жизни до цвета и количества чулок в комоде. Однако каждая сидевшая женщина думала об одном «А если бы меня тут не было, они бы тоже так надо мной смеялись?»

Обсуждалась новая жертва насмешек – мадам Портупи. Леди Мауэр сказала, что на следующий день после того, как мальчишка купил ей билет (она сослалась на головную боль, чтобы не возникли подозрения, почему не она лично покупала билет), он ей рассказал, что мадам Портупи покупала билет на представление Доктора Аарона Гаулза ровно в тот же момент, когда мальчишка подошёл к кассе. Имя «Доктор Аарон Гаулз» произнеслось как эхо, и мадам Брёндани чуть не обличила себя, ибо на этом самом моменте её руки дёрнулись и весь глинтвейн пролился на скатерть из японского шелка:

– Мадам Брёндани, что с вами? – поинтересовалась леди Баркинтон.

– Я ужаснулась от того, что мадам Портупи способна на такое. Кошмар! Никогда бы не подумала. Она пойдёт на это гнусное представление!

– А я не удивлена! Если уж она любит каждый вечер в тайне от мужа выпивать на ночь грушевый бренди, то что ей мешает пойти и на этот шаг? – возразила Жоанна Морт.

– Правда? Действительно выпивает? – оживилась леди Мауэр.

– О да. Я тоже об этом слышала. – утвердительно кивнула леди Митридж.

И беседа вновь возвратилась к привычному руслу, а скользкая тема «Доктор Аарон Гаулз» больше не появлялась в этот вечер.

Правда

Поскольку леди Мауэр открыто призналась в намерении посмотреть представление, то могла спокойно пойти туда, не скрывая своего лица. Однако страх обличия в представлении подсказал ей пустить слух о внезапном недомогании, в результате чего бедняжка не может пойти, а на деле навестить представление инкогнито в полупрозрачной черной вуали, скрывающее лицо.

Многие жители городка, осмелившиеся купить билеты, но не смеющие показать своё лицо, словно по инстинкту, поступили точно так же, как и Леди Мауэр.

Народ толпился у входа в зал. Особо нервные люди, боящиеся попасться на глаза какому-нибудь знакомому, просили быстрее проверять подлинность билетов. Проверяющий же, как назло, подозревал, что таким образом мошенники хотят его ввести в заблуждение, потому билеты особо торопливых и требовательных людей он проверял медленнее и придирчивее.

Кучка мальчишек-безбилетников намеревалась незаметно протиснуться через толпу и попасть на представление, однако наблюдатели вовремя ловили сорванцов за их дранные пиджаки с заплатами.

Люди приходили за час до предполагаемого события, в надежде увидеть хотя бы подготовку актёров, поглумиться над их недугами, а может быть похитить какие-нибудь интересные реквизиты. К большому разочарованию пришедших, сцена была завешена огромной, плотной, бархатной шторой бордового цвета. В зале было практически темно. У сцены стояли надзиратели и не давали особо любопытным протиснуться на сцену и посмотреть, что же там происходит за шторой.

Быстро зал наполнился посетителями, лишь пара десятков мест ещё пустовала. Люди были в предвкушении чего-то грандиозного, потому гул был настолько силён, что создавалось впечатление, будто всё помещение было наполнено пчёлами.

Леди Мауэр прибыла самой первой на представление и пожалела об этом – от большого количества людей, женщина почувствовала дурноту. Она временно покинула своё место, чтобы выйти на улицу на свежий воздух. Как только женщина вышла из театра, она тут же встретилась лицом к лицу с четой Брёндани. Мадам Брёндани о чём-то оживлённо болтала с мужем, а две дочки плелись сзади, обреченно понурив голову. Несмотря на новые платья и ленты в волосах, выглядели они уставшими и грустными. Как только Брёндани увидела леди Мауэр, женщина лишь испуганно содрогнулась. Леди Мауэр ехидно улыбнулась: «Что ж вы не говорили, что вы тоже собираетесь идти?»

Мадам Брёндани не знала что ответить, в итоге выкрутилась, солгав о том, что её вытащил на премьеру муж, а сама она того не хотела. Франциск удивлённо посмотрел на жену, но вовремя сообразил подыграть своей супруге, однако леди Мауэр не поверила, но сделала должный вид, будто её смогли обмануть.

Спустя время прибыла чета Баркинтонов. Муж и жена шли вместе, но всё же немного отдалённо. Леди Баркинтон спокойно рассказала о неожиданном подарке мужа. Леди Мауэр прыснула, думая, что и эта посетительница клуба врёт.

Неожиданно Франциск и Альфред завели беседу, из-за чего женщины вынуждены были ещё стоять на улице. Девушки Брёндани начали мёрзнуть. Леди Мауэр не покидала место в надежде обнаружить остальных дам на представлении, и скоро ожидания её оправдались. Почти одновременно прибыли леди Митридж и госпожа Жоанна Морт. Последняя вышла из кареты с вуалью, однако её узнали по талии, причёске, походке и корсету. Леди Митридж только собиралась накинуть вуаль, но узнать её и с вуалью не составляло трудности. Леди Мауэр испытала злорадное ощущение удовлетворения, обнаружив и «госпожу Благочестивость». В то же время, она была испугана тем, что если вся правда о ней раскроется, то свидетельницами её позора станут те люди, которые разнесут эту новость по всему миру, приукрасив и исказив.

Увидев друг друга, женщины покраснели. Если сказать ложь, то одна поверит, но вместе…вряд ли. Никто не пытался как-то оправдать себя. «Дамы, идёмте же! Нам стоит поторапливаться! Представление вот-вот начнётся» – улыбалась леди Мауэр. Все смущенно поплелись в театр.

В зале резко стало тихо после того, как на сцену вышел пухловатый мужчина низкого роста в удлинённом жакете и белых лосинах. Это был тот самый Доктор Аарон Гаулз. Он успокоил зал, попросив вести себя должным образом, не торопиться и не издавать малейших звуков, а лучше даже не шевелиться, поскольку актёры иногда забывают свои реплики. И человек быстро и неожиданно ушёл, как и появился. «И это и есть он? Я его представляла иначе.» – разочарованно произнесла леди Брёндани.

Штора начало медленно двигаться в сторону. Перед зрителями предстали сидящие люди в слабом освещении. Увидеть их было трудно. Люди начали ёрзать и нервничать. Кто-то «шикал», чтобы нетерпеливые особы не создавали шум. Актёры продолжали дальше сидеть перед зрителями:

– Ничего не вижу.

– Что они делают?

– Сидят.

– А, это постановка такая? Будто они тоже зрители?

– Точно!

– А может они слова забыли, вот и сидят, и не знают, что делать дальше?

– Хи-хи-хи, ну не настолько же они глупы!

– А почему бы и нет?

– Хи-хи-хи…

Один мужчина вскочил и проорал, что скорее всего эти болваны забыли, что делать дальше. Мужчина был пьян. В зале прошлась волна смеха. То ли от бедных актёров, то ли от выскочки-мужчины, разрядивший обстановку. Смех не прекращался. Неожиданно одна женщина завопила:

– Прекратите! Прекратите!

– Почему же? – возмутился тот же пьяный мужчина уже сидя, указывая на актёров. – Они тоже смеются.

– Это не актёры!

– Ясное дело! Их трудно назвать актёрами!

– Но они совсем не актёры!

– А кто же они? – раздражённо спросил мужчина.

– Это мы!

Новая волна смеха прокатилась по залу, а женщина отчаянно просила зажечь свечи. В конце концов она начала прыгать, отчего люди стали больше смеяться, считая её сумасшедшей. Женщина не останавливалась: «Посмотрите на сцену! Там актриса скачет, как и я, в том же наряде! Я сошла с ума, но там, на сцене, я!»

Женщины достали свои платки, чтобы вытереть слёзы от смеха. Жоанне было уже больно смеяться из-за тугого корсета. Пьяный мужчина решил поглумиться над возмущённой женщиной, подошёл к ней и повлёк танцевать вальс. Силуэт актёра – мужчины с изуродовано-выгнутой спиной поднялся с кресла, подошёл к женщине-актрисе, которая была нездорово сгорбленной, и тоже начал танцевать. Пьяный мужчина запутался и упал на женщину, актёры упали тоже. Смех продолжался снова и снова. Женщина выбралась из-под своего неуклюжего кавалера и в слезах выбежала на улицу, распахнув дверь. Актриса тоже поднялась и убежала:

– Но постойте-ка, откуда на сцене свет? – возмутился кто-то из пришедших.

–Вот! Вот! – вопила женщина. – Откуда свет на сцене? Я открыла дверь в освящённое фойе, откройте остальные двери и убедитесь в моей правоте!

– Да, тут что-то не так. – кто-то задумчиво протянул.

Несколько любопытных женщин пошли открывать остальные двери, актёры, безобразно-кривые, повторяли то же самое. Пьяный мужчина с третьей попытки залез на сцену:

– Да это же зеркало! Только кривое!

– Что? Быть того не может!

– Это, чёрт возьми, зеркало! – снова прорычал мужчина.

– Значит я не сошла с ума! – воскликнула женщина.

– Нас обманули!

– Надули! И наглым образом!

– Какое безобразие!

– Верните наши деньги!

Зал наполнился возмущенными криками, пока неожиданно голос Доктора Аарона Гаулза из неоткуда начал свою речь:

«Уважаемые гости! Подумайте только, вы пришли сюда узнать гнусную правду о злодеяниях важных персон! Вас даже не остановило то, что исполнять роли должны были люди-инвалиды! Подумать только! До чего может пасть человек так низко!

Вы хотели поглумиться над ними? Вы хотели сплетен, чтобы вернуться домой и обсуждать об этом снова и снова, злорадствуя и возмущаясь, как тот или иной человек мог сделать подобное? Вы хотели почувствовать себя лучше, радуясь, что под удар попали не вы с вашими грязными, мелкими делишками! Чего же ещё вы хотели от этого представления?

Я, Доктор Аарон Гаулз, я лечу людей правдой! Вот вам она! Вы и есть те самые актёры-инвалиды! Вы все – душевные инвалиды! В вас умерло нечто благородное, поистине стоящее! Вы сочитесь ядом сквернословия! Вы добровольно пошли на это! Вам не отчиститься от скверны, наблюдая за тем, как кто-то был уличён за этим. Вы ничуть не лучше! Вот вам моя правда! Вы и есть самый главный порок! Вспомните свои делишки! Я знаю, что они у вас есть! Такие люди как вы и слетаются на то, что я вам предлагал! Ну же! Будьте честны и расскажите о своих пороках всему залу! Вы же их и хотели услышать! Очиститесь по-настоящему! А если не можете, то и уходите молча, зная, что я прав.»

В зале стояло мёртвая тишина. Люди сидели и смотрели по сторонам на других людей в надежде на то, что это лишь часть представления. Никто не осмелился произнести ни слова.

Первой ускользнула женщина, которая первая открыла дверь в фойе. За ней несмело поплелись люди, сидевшие на задних рядах. Постепенно люди стали всё быстрее и быстрее покидать свои места. Никто не произнёс ни звука. Жоанна Морт, леди Мауэр, семья Брёндани, семья Баркинтон, леди Митридж уходили молча. Молча надели свои плащи, молча сели в кареты, молча поехали по домам. Больше никто не собирался посещать Клуб Благочестивых Дам.

…

Карета подъезжала к дому семьи Брёндани. Муж и жена молчали, лишь дочки Брёндани щебетали о случившемся. Им нечего было скрывать, они не хотели идти на это представление, но мама опять провернула свой фокус с приступом. Мадам Брёндани наблюдала за своими девочками, и глаза наполнились слезами. Женщина шмыгнула носом. Франциск не обращал внимания и продолжал дальше смотреть в окно:

– Дорогой…

– М? – Франциск повернул голову к жене.

– Надо выдать дочек замуж. Срочно…