Помоги проекту - поделись книгой:
• «Меня оглушили. Я не могла думать. Я была физически и эмоционально парализована, полностью ушла в себя».
• «Сердце было разбито. Хотелось просто умереть».
• «Шок, отчаяние и полное неверие».
• «Я была тяжело ранена, все тело саднило».
• «Кто-то словно ударил меня кулаком в живот».
• «Я будто наступила на мину. Это было так неожиданно и внезапно. Я испытала полнейший шок».
• «На меня словно свалили тонну кирпичей».
• «Мне показалось, что я утратила связь с реальностью. Словно я бреду куда-то в кошмарном сне».
• «У меня появилось странное физическое ощущение — словно в мозг выстрелили из электрошокера».
• «Я была совершенно потеряна, будто онемела».
• «Весь мой мир рухнул».
• «Неверие, шок, ужас, тошнота, страх, и снова неверие!»
Высечено на теле
Остановившееся сердце. Разорвавшаяся мина. Кошмар. Участницы проекта «Внезапно покинутые жены» использовали весьма яркие образы в попытках описать собственную реакцию на это невероятное событие. Все эти образы и метафоры делятся на три категории: физические явления (остановившееся сердце), насилие (разорвавшаяся мина) и сюрреализм (кошмар). Вне всякого сомнения, каждая из этих женщин отреагировала на новость на физическом уровне и связующим звеном для всех была сильнейшая физическая боль. Если вам повезло и вы никогда ничего подобного не испытывали, то, должно быть, удивитесь, узнав, что сильная эмоциональная боль ощущается на физическом уровне и распространяется по всему телу, концентрируясь главным образом в области живота или груди. Настолько силен человеческий мозг. Причем это состояние может длиться несколько месяцев.
Образы, связанные с войной и насилием, также весьма часто используются для описания ощущений, которые женщины испытывают при нанесении им не только физических, но и эмоциональных, душевных травм. Нередко женщины признавались, что их будто разорвали, словно в их тело вонзили нож. И хотя это метафора, для самой женщины эти ощущения были абсолютно реальными; описать их нелегко, но это действительно так.
Третья категория — сюрреализм (наглядный пример — история о том, как я проехала свою станцию, из позапрошлой главы) — в той или иной степени использовалась практически всеми. Когда привычная реальность внезапно обнуляется, покинутая жена пребывает в измененном состоянии сознания. Время становится тягучим, как патока, в теле появляется странное ощущение, весь мир теряет знакомые очертания. Женщина не понимает услышанного, потому что не в состоянии мыслить четко и осознанно — тело немеет, и разум перестает подчиняться. Мозг попросту не воспринимает сообщение, женщина впадает в состояние полусна.
По-немецки сон — traum. В общепринятом понимании:
психологическая травма — это повреждение психики, происходящее в результате некоего травмирующего события. Это может быть единичное происшествие или же целая цепь событий, в результате которых человек теряет способность справляться с мыслями и эмоциями, связанными со случившимся, или сводить их воедино. Как бы там ни было, у всех травм есть ряд общих черт. Как правило, травма сопровождается чувством полной беспомощности перед лицом реальной или субъективной угрозы жизни, физическому или душевному здоровью. Часто происходит крушение привычных представлений о мире, человек испытывает крайнюю степень растерянности и неуверенности. Такое случается, когда люди или организации, от которых зависит чья-либо жизнь, неожиданно предают доверие или совершают акт жестокости и насилия по отношению к человеку.
В этом случае речь идет об ущербе, нанесенном психике, при котором человек не в состоянии принять внезапную перемену в привычной реальности. Он чувствует себя беспомощным перед лицом угрозы, и эта травма часто является следствием предательства того, от кого этот человек зависит. Разве можно подобрать более точное определение «синдрому сбежавшего мужа»?
Кроме того, ученые посредством метода сканирования установили, что эта травма существенно влияет на структуру и функции мозга. Так, доктор медицинских наук Дж. Дуглас Бремнер из школы медицины при Йельском университете пишет: «Недавно проведенные исследования показывают, что при сильном стрессе происходят ощутимые физические изменения в гиппокампе и префронтальной коре головного мозга — участках, отвечающих за память и эмоциональную реакцию». Таким образом, в результате психологической травмы, переживаемой женщиной, которую внезапно бросают, в ее мозге происходят внешне невидимые, но весьма существенные физические изменения, которые, в свою очередь, приводят к нарушению нормального до расставания с мужем поведения. Примечательно, что ни одна из женщин не назвала в числе первых реакций гнев или ярость. Общими для всех были шок, опустошение и неверие. Ни одна не сказала: «Я убью его!» — а ведь именно такой была первая реакция многих покинутых мужей. Среди женщин же гнев был большой редкостью. Одна из них написала: «Хотелось бы, чтобы моей первой реакцией была злость, а не боль». Ярость и в самом деле приходит, но гораздо позже.
Его реакция на ее реакцию
А чем же были заняты мужья, пока их жены переживали все муки ада? Тридцать один процент из них ушли из дома в тот же день, когда признались в своем намерении. Сорок три процента поговорили с женами и выяснили отношения день спустя; пятьдесят четыре процента ушли в течение нескольких недель. Но поразительнее всего то, что тринадцать процентов переехали в новый дом прежде, чем сообщили женам о своем уходе!
Большинство мужчин попали прямиком в объятия ожидающих их любовниц. Брошенные жены нередко называли состояние мужа во время сбора чемоданов «окрыленным». Но в какой-то момент между появлением тайного желания уйти и захватывающим вылетом навстречу новым приключениям эти мужчины менялись. Мужчины, которых жены называли «покладистыми», «надежными», «предсказуемыми», «чувствительными», «смешными», «заботливыми», «наделенными логикой и чувством справедливости», «обладающими чувством юмора» и просто «хорошими парнями», словно по мановению волшебной палочки превращались из доктора Джекила в мистера Хайда. Они не просто уходили, но на прощание припоминали жене все до единой ошибки, которые она когда-либо совершала, ссылаясь на них как на истинную причину своего ухода.
Сорокапятилетняя Кристен была абсолютно уничтожена радикальной переменой в поведении бывшего мужа. «Мне казалось, у нас очень хорошие отношения, мы связаны прочной связью — во всяком случае, именно эту мысль транслировал мне муж всем своим поведением вплоть до дня ухода». Она совершенно не была готова к тому, что ждало ее в этот день. «Тем вечером, заявив мне, что хочет развестись, он действовал с особой жестокостью. Нет, он не ударил меня — но в какой-то момент мне показалось, что он вполне может это сделать. Он стучал кулаками по столу, поднимал их и с силой опускал. В чем он только меня не обвинил — некоторые его слова ранили меня в самое сердце. Только он мог нанести мне такую рану. Мне было так стыдно! От того, что не оправдала его ожиданий, от того, что не сумела сберечь брак». Дело тут не в том, что муж Кристен не имеет права злиться и негодовать по поводу неудавшегося брака; никто не говорит, что брошенные жены все до единой идеальны. Но ведь он не предъявлял ни одной из своих жалоб до самого последнего разговора! Она была совершенно потеряна и от этого крайне уязвима, когда речь зашла о ее виновности; в особенности потому что муж казался ей таким уверенным в себе и отлично чувствовал ее состояние. Одна из участниц проекта произнесла весьма распространенную фразу: «Я купилась: все потому, что была в совершенно ужасном состоянии. Он предъявил мне целый список случаев, когда я не оправдала его ожиданий».
Как ни парадоксально, именно жены чаще испытывают тоску и сожаление, тогда как среди мужчин эти чувства встречаются крайне редко. Женщины ощущают полную растерянность, когда им говорят, сколько раз за годы брака они оплошали; а между тем мужья не берут на себя ответственность за проблемы и не выражают ни малейшего стыда по поводу своего ухода.
Это я — жертва!
Мужья, решившие уйти от жены, будто бы заранее морально готовились к этому шагу. Большинство всеми силами старались избежать долгого обсуждения проблем своего многолетнего брака — им хотелось как можно скорее сообщить минимальный объем информации и немедленно уйти. Многие жены в попытке добиться от мужа внятных объяснений встретили лишь ледяной, жесткий взгляд. Мужьям пришлось в буквальном смысле «выключить» все остатки чувств, ведь если бы они начали жалеть своих несчастных жен, их решимость могла бы пошатнуться. «Переключившись, они сами так боятся пути назад, к той роли хорошего и доброго человека, что, словно в пику этому, становятся даже чересчур жесткими, — пишет Джед Даймонд. — Они будто говорят себе: „Нет, я не могу этого сделать“, „Нет, я не буду этого делать“, „Мне все равно, что ты рыдаешь“. Подобные установки — показатель их собственной боязни взаимодействовать. „Если я буду с ней говорить, если буду ее слушать, если буду с ней мягок, чего доброго, еще захочу вернуться и помириться“. Все дело в их неспособности справляться с конфликтными ситуациями, во внутренней слабости».
Шестидесятидвухлетняя Шона рассказывает, что после тридцати семи лет брака умоляла мужа подумать о том, сколько лет они прожили вместе, сколько трудностей преодолели, какая у них замечательная семья. «А он смотрел на меня с таким видом, будто я ему невыносима. А потом просто сказал, что ему наплевать на мои чувства. Сказал, что мне нужно переступить через себя и научиться жить самостоятельно».
Муж 42-летней Энн-Мари после двадцати одного года брака позвал ее с двумя дочерьми-подростками в гостиную, чтобы сэкономить время и одним махом оповестить всю семью о том, что больше не любит свою жену. «Он сказал, что уже давно несчастен в браке и „имеет право“ на счастье. Итог: мы с детьми рыдаем, а он сидит себе как огурчик в кресле напротив и смотрит».
В попытках найти хоть какое-то разумное объяснение внезапной перемене мужа, сделавшей его совершенно другим человеком, многие жены пришли к одному и тому же выводу: опухоль головного мозга. Они уцепились за эту версию изо всех сил — как моряк, потерпевший кораблекрушение, цепляется за плот. О том же не раз думала и я — до тех пор, пока не поняла, что, будь у него и в самом деле опухоль, она убила бы его за те шесть лет, что он мне изменял! Я всерьез рассматривала вероятность того, что его похитили инопланетяне, подменив чертовски похожим клоном — было очень похоже на правду! — но и это объяснение в конце концов отмела. Одно было несомненно: я понятия не имела, кто этот чужой, незнакомый мне человек, совершенно не считающийся с моими чувствами. Все возможно — и потому, чтобы оградить себя от непредсказуемого поведения этой голограммы, ужасно похожей на моего мужа, я, как и многие участницы исследования, сняла с мужниной связки ключ от дома. Для него это стало первым сигналом того, что я не собираюсь быть всепрощающей женой, какой всегда была, — и от осознания этого он пришел в ярость.
Думаю, муж был в шоке от того, что я не оценила его решение по достоинству и не «приняла правила игры». В первый же день после ухода он пару раз совершенно потерянным голосом сказал: «А я-то думал, мы сядем за обеденный стол и просто разделим все вещи — и покончим с этим делом». Поняв, что я не собираюсь играть по его правилам, он в корне изменил тактику. Уже стоя за порогом дома, он заявил: «Я здесь больше не живу, и ты от меня больше ни цента не получишь!» Трижды за первую неделю, возвращаясь за своими вещами, он угрожал: «Ты у меня вылетишь на улицу!» А потом и вовсе поставил меня в тупик весьма туманным предостережением: «Я всем докажу, что это я — жертва!» Однако то, что стало последней каплей, случилось несколько месяцев спустя. Я подала на развод на основании измены, он же это обвинение отверг (хотя и не стал отрицать факта отношений длиною в шесть лет — вот и пойди пойми его…). А потом подал встречный иск, обвинив меня в «нравственной жестокости». В тот момент, прочтя эти слова в бумагах, переданных его адвокатом, я почувствовала себя едва ли не хуже, чем за все время этой кошмарной тяжбы.
Автор книги «Бельканто» (Bel Canto) Энн Пэтчетт пишет: «Особенно странно себя чувствуешь, когда тебе предъявляют несправедливые обвинения», — а женщины, принявшие участие в моем исследовании, не раз рассказывали о подобной мистификации. Так, 54-летняя Кей вспоминает, как ее муж Джейкоб внезапно объявил о своем уходе, чем поверг ее в шок. «Когда я запротестовала (а он словно ждал, что я просто кивну, пожму ему руку и отпущу), он ополчился против меня: заявил, что никогда-никогда меня не любил, что не помнит ни одного счастливого дня за все тридцать четыре года нашей совместной жизни и все, что было в его жизни плохого, случилось по моей вине».
«Казалось, он просто не в состоянии понять, как больно делает мне, нашим детям и их семьям своим поведением, — добавляет 67-летняя Эллен. — Он будто думал, что это пройдет, как и „все подобные вещи“, и жизнь потечет своим чередом».
«Его представление о моей реакции на это заявление и о том, как оно изменит нашу жизнь, оказалось весьма далеким от реальности, — заметила 59-летняя Дороти. — Он думал, что я просто приму это и соглашусь „остаться друзьями“ — ведь я желаю ему только добра. Думал, что продолжит со мной общаться — и весьма оскорбился, когда мои друзья отвернулись от него. Он полагал, что я останусь жить в нашем доме и выкуплю его половину; предложил мне потратить на это свои сбережения, отложенные на пенсию. И еще он думал, что я вместе с ним отправлюсь выбирать новый дом для него и его подружки. Разумеется, я отказалась».
Путь к исцелению
События и эмоции в первые суматошные дни и недели после рокового признания знаменуют собой первую из стадий преображения покинутой жены — Цунами. Большинство женщин в это время пребывают в состоянии шока, и все же именно тогда необходимо сделать ряд важных шагов, чтобы выбраться из потерпевшего крушения судна и не утонуть. Вот первый из Семи шагов вперед: признать, что хаос не вечен. В тяжелую минуту очень важно не принимать глобальных решений, от которых зависит ваша жизнь. Признайтесь сами себе, что в этот момент вы не способны трезво мыслить и сейчас вам нужно думать лишь о том, как выжить; как пережить эти несколько дней, пока вновь не обретете способность мыслить и действовать рационально. Одна женщина дала такой совет: «Просто займитесь насущными делами». Не загадывайте вперед — делайте то, что необходимо прямо сейчас. Например: «Ах, да: уже 6 вечера — надо поужинать». Таким образом, совершая мелкие поступательные движения, вы постепенно выберетесь на сушу.
Хочу поделиться с вами небольшой хитростью, которая помогла мне преодолеть невыносимую реальность первых дней. Моим спасением стали пазлы. Когда в вашей жизни наступает слишком сложный период, именно пазлы — особенно большие, на тысячу деталей, — помогают убить время. Вместо поиска смысла жизни потратьте вечер на поиск человечка в синей шляпе на картинке! Вот он! А там уже и вечер подкрался, и пора ложиться спать — и еще один день позади.
Еще полезно помнить, что посреди ночи ваш разум может сыграть с вами злую шутку. Своих клиентов я всегда прошу не обращать внимания на мысли, приходящие им в голову между полуночью и 6 утра. В это время мыслительный процесс нарушается. Нередко, проведя целую ночь в лихорадочных раздумьях, наутро мы внезапно понимаем: все, о чем мы думали, вовсе не так уж важно.
Не рискуйте! Ваша безопасность может оказаться под угрозой, и это нужно понимать. Надо быть особенно бдительными, когда готовите, переходите дорогу или ведете машину. Если не можете сосредоточиться — не садитесь за руль! Если же все-таки сели, будьте предельно внимательны. В первую неделю после ухода мужа я едва не угодила в аварию с возможным смертельным исходом. И я слышала о других женщинах, также совершавших глупые ошибки за рулем.
Помните: как бы «безумно» вы себя ни чувствовали сейчас, это «измененное» состояние не будет длиться вечно!
Сейчас самое время обратиться за помощью к родным и друзьям, в особенности если у вас есть маленькие дети. Поддержание привычного ритма и распорядка должно стать для вас приоритетной задачей, и иногда это означает просто поболтать по душам, приготовить ужин, помочь сделать уроки. Если это возможно, постарайтесь не слишком часто рыдать при детях. Знаю, это нелегко, но вы и сами почувствуете себя лучше, если сумеете сдержать эмоции до того момента, как они лягут спать.
Будьте готовы к тому, что вам захочется совершить какое-нибудь безумие (например, выбросить одежду мужа в окно или несколько раз позвонить ему среди ночи). В этом случае не будьте к себе слишком строги. Из следующих глав вы узнаете, как вернуть хотя бы подобие контроля над своей жизнью. Но помните: как бы «безумно» вы себя ни чувствовали сейчас, это «измененное» состояние не будет длиться вечно! Как говорила моя мама (хотя вряд ли вы мне поверите, если для вас этот период только начался): «И это пройдет».
Вирджиния (51 год) думала, что сойдет с ума, когда ее муж, с которым они были вместе со школы, 31 год, вдруг решил повернуться к ней спиной. Но у нее было трое детей, нуждавшихся в уходе, а потому она не могла себе позволить роскоши утратить остатки здравого смысла. Ниже небольшой список того, что нужно сделать, чтобы избежать приема антидепрессантов.
1. Каждый день я принимала витаминные добавки.
2. Каждый день я ходила гулять или просто выходила на улицу; иногда могла постоять на заднем крыльце, иногда мне нужно было пройтись.
3. Я делала упражнения каждый день, иногда всего пять минут — на беговой дорожке.
4. Вставав утром с постели, я больше не ложилась.
5. Я заставляла себя поесть шесть раз в день; иногда это была просто ложка йогурта.
6. В минуты паники я могла позвонить друзьям.
Эти шесть пунктов я написала на листочке и отмечала их каждый вечер. Кажется, это сущие пустяки, но мне они и в самом деле помогли, и иногда именно вокруг этих простых вещей выстраивался мой день. В конце концов я стала сильнее.
7
Взрыв!
Прошло три недели после его ухода. Была суббота, часов 5 вечера. Я купила куриного бульону, разогрела его и съела. Все тело ныло и болело, а впереди меня ждал бесконечный вечер — пока наконец в 10 часов можно будет лечь спать. Я решила, что не буду никому звонить и ничего делать — просто останусь наедине со своими чувствами, не стану их прогонять. Налила себе бокал вина, села в гостиной за большой стол, разложила пазл (интересно, смогу ли я вот так же по кусочкам собрать обратно свою жизнь?). Тишину комнаты нарушало лишь тиканье часов. Боль была почти невыносимой, но я знала: она меня не убьет. Это было чистое и правильное чувство. Мне оно было просто необходимо — ведь я рассталась с человеком, с которым прожила вместе двадцать один год. Вскоре, после того как я позволила боли овладеть мной, она стала мало-помалу отступать. Я решила, что и впредь не стану прогонять ее — ведь боль означала, что этот брак был важен, во всяком случае для меня.
Если и вы прошли через это, то поймете меня. Подобная эмоциональная боль настолько сильна, что ощущается на физическом уровне — вы в буквальном смысле чувствуете ее внутри себя. Становится тяжело дышать, каждое движение дается с трудом, голова не работает. Вдобавок меня несколько месяцев мучала сильнейшая тошнота.
Сорокадвухлетняя Каролина, переехав из родного Чили в Сан-Диего, была полна надежд и планов. Но спустя семь лет, когда муж неожиданно бросил ее, на смену сладостному предвкушению пришли страх, стыд и отчаяние.
«В первые несколько месяцев я совершенно удалилась от мира. Друзья приходили и стучали в мою дверь, но я отказывалась выходить из дома. Даже в супермаркет выходила затемно, когда точно знала, что не столкнусь с кем-нибудь из знакомых. Не отвечала на телефонные звонки. За это время я сильно похудела — на 25 килограммов. Порой мне хотелось уснуть и не проснуться. О самоубийстве как таковом я никогда по-настоящему не думала — мне просто не хотелось жить дальше; я словно уже перестала существовать.
За годы совместной жизни я стала финансово зависимой от него и теперь отчаянно нуждалась в деньгах. И еще беспокоилась о собственной репутации — пострадает ли она после развода? Я боялась лишиться дома. Два года я потратила, стараясь привести его в порядок, чтобы моей семье было в нем уютно и комфортно. Мы собирались усыновить ребенка. Еще летом, накануне, мы активно обсуждали это как почти свершившийся факт!
Ради него я пожертвовала карьерой, мечтами, амбициями — чтобы быть рядом и заботиться о нем. И вот итог — ужасное чувство полнейшего фиаско».
История Каролины отлично иллюстрирует общее состояние и настроение в начале следующей стадии преображения — Торнадо. Вы испытываете потрясение от резких перемен в своей жизни. Мысли бешено роятся в голове, и вы пытаетесь лихорадочно составить некий план и сделать хоть что-то, чтобы это все прекратилось — или, по крайней мере, понять причину. Земля уходит из-под ног, вы отчаянно пытаетесь ухватиться за любую соломинку, чтобы хоть как-то восстановить равновесие.
Вы понятия не имеете, что вас ждет в будущем, и про себя гадаете, есть ли хоть малейшая надежда на примирение. Быть может, это просто последствия кризиса среднего возраста или временное помешательство мужа? Это лечится? Где теперь жить, чем заработать на жизнь, как уладить юридические аспекты и что будет с вами потом? Будущее, которое еще вчера представлялось ясным и четко спланированным, теперь погрузилось в туман. Чувства переполняют и не поддаются контролю. В это время вы можете совершить что-нибудь, о чем впоследствии будете вспоминать со стыдом. В отчаянной попытке избавиться от чувства полного опустошения и разбитости вы будете готовы сделать все что угодно, только бы унять боль — а в результате можете навлечь на себя еще большие неприятности. Возможно, вы начнете слишком много пить или курить, злоупотреблять наркотиками, самозабвенно искать информацию о своем бывшем и его новой пассии, донимать друзей и даже окажетесь в объятиях человека, с которым не состоите ни в каких отношениях.
Вы в самом начале определения своей новой реальности, и вам неимоверно тяжело удержать в голове несколько различных ее версий. Мысли путаются, и вам гораздо легче принять тот вариант, который подсказывает муж. Быть может, вам будет легче, если я скажу, что разрываться между двумя противоречащими друг другу версиями реальности вполне нормально. Первая из них определяется вашим опытом общения с мужем, сложившейся за несколько десятков лет привычкой принимать все сказанное им на веру, ведь он любит вас и о вас заботится. В рамках этой вживленной в подкорку установки вы твердо убеждены в его надежности, в том, что все, сказанное им, — истинно и важно.
Однако параллельно с этой версией существует и другая, полностью противоположная — ведь на самом деле он предал вас, лгал вам, пользовался вашей доверчивостью. В рамках этой реальности вы стараетесь проявлять бдительность, осторожность и не ждать от мужа ничего хорошего по отношению к себе. Эти две противоречащие друг другу реальности постоянно спорят между собой в вашем сердце и разуме. Они словно картинки на витрине, стоит только повернуть голову из стороны в сторону. Каждая старается занять главенствующее место: сердце тоскует по мужчине, которому вы отдали свою любовь, и готово принять его версию; разум же изо всех сил борется с ним, напоминая о том, что теперь это чужой человек, который обошелся с вами безо всякого уважения и почтения.
Вы в самом начале определения своей новой реальности, и вам неимоверно тяжело удержать в голове несколько различных ее версий.
Однако и этот период эмоциональной нестабильности заканчивается, и вы вступаете в следующую стадию — Гроза. В этой стадии вы чувствуете, что угодили в ловушку, мечетесь в страхе и отчаянии, не зная, куда ударит следующая молния. Вас переполняют эмоции: гнев (молнии), горе (дождь), страх (ветер). Даже вернувшись к привычному распорядку дня, вы находитесь в подвешенном состоянии. Вы чрезвычайно уязвимы, и любая мелочь может ввергнуть вас обратно в пучину хаоса и эмоционального раздрая.
К концу этой стадии вы, вероятно, уже будете вовсю участвовать в судебном процессе, который определит вашу дальнейшую судьбу. К этому моменту вам уже будут ясны некоторые аспекты — например, сможете ли вы позволить себе и дальше жить там, где живете, и нужна ли вам работа, если в данный момент вы не работаете. Неуверенными шажками ребенка, едва научившегося ходить, вы вступите в свою новую жизнь одиночки. Кто-то — как я — впервые ощутит, что такое жить одному. А еще по окончании данного этапа вы научитесь лучше справляться со своими эмоциями. Вам перестанет казаться, что вы существуете в непреходящей чрезвычайной ситуации.
Все это — нормально. Все это безумие — нормально. А теперь мы приступим к анализу состояния женщины в первые месяцы после проявления ССМ. Поговорим о боли, о бесконечных всепоглощающих фантазиях о мести, о тех безумствах, которые мы совершаем, о тоске и снедающем сердце желании вернуть «прежнего» его хотя бы на часок, чтобы он выслушал все, что у вас накопилось, чтобы понял вас и наконец одумался.
Музыкальное сердце
Уверена: если вы переживаете первые месяцы после его внезапного ухода, то испытываете ощущение пустоты и эмоциональной незащищенности. Все силы и энергия уходят на борьбу за выживание и на поддержание барьера, служащего буфером между вами и окружающим миром. Из-за этого становится сложнее защититься от боли, но в то же время гораздо острее воспринимаются любые проявления доброты. Стоит какому-нибудь незнакомцу на улице улыбнуться вам — и вот уже ваши глаза наполняются слезами, и вы чувствуете прилив сил и храбрости, которых хватит на то, чтобы пережить еще хотя бы час этого тяжелого дня. Стоит коллеге без слов сжать ваше плечо, проходя мимо вас в коридоре, — и вы получаете заряд энергии, которой вам так недоставало! Соседи подарили мне сверкающее серебряное пресс-папье в виде сердца. Оно гладкое и тяжелое, как камень, а если слегка потрясти, мелодично звенит. Я положила его на кухонный стол и всякий раз, проходя мимо, встряхивала. Удивительно, но от этого перезвона на душе становилось теплее.
Вскоре после ухода мужа дочь предложила закачать в мой iPod некоторые песни из своего плей-листа, чтобы я могла под них делать упражнения. Услышав песню Кристины Агилеры «Fighter»[1], я поняла, что именно она станет гимном моего возрождения. В этой песне женщина говорит мужчине, предавшему ее, что вместо досады испытывает к нему благодарность. Вместо того чтобы повергнуть в пучину отчаяния, страдания закалили ее, заставили работать усерднее, сделали мудрее. «Спасибо за то, что сделал из меня бойца!» — говорит она в припеве.
В тот мучительный первый год любой, кто увидел бы меня на беговой дорожке, вероятно, подумал бы: что эта чокнутая делает? Бежит-бежит — и вдруг как начнет со всей силы молотить воздух! Но если бы этот человек подключился к моему iPod, то понял бы, что всякий раз удары совпадали со словом «боец». Эта песня сделала меня сильнее, а мою кожу — толще и прочнее, научила быть хитрее и изящнее справляться с трудностями. Сама я никогда не считала себя бойцом, но эта песня придала мне решимости бороться за то, что я считала правильным — не только ради себя самой, но ради всех женщин, с которыми так несправедливо обошлись.
В рамках своего исследования я спросила у участниц, какая музыка им помогла, и в ответ получила список песен, под которые можно поплакать, и тех, что утешали, и тех, что придавали сил и даже побуждали бросить вызов (список этот приведен в конце книги, но, как вы, наверное, догадались, всеобщим фаворитом стала песня Глории Гейнор «I Will Survive»[2]).
Однажды я решила опубликовать список тематических песен на сайте проекта «Сбежавшие мужья». Но прежде чем сделать это, я прослушала их все — вернее, доступный в Сети 30-секундный фрагмент. Все эти песни рассказывали о боли и страданиях и передавали их гораздо ярче и живее, чем простые слова. Я представляла, как каждая из этих женщин слушает свою песню и находит в ней утешение или освобождение от боли. Погружение в музыку стало для меня невероятным эмоциональным открытием, а прослушав все эти треки, я включила полную версию одной из «своих» песен — «Landslide» группы Dixie Chicks. Тогда — впервые за весь этот год — я вдоволь наплакалась. Я думала о том, сколько любви вложила в свои отношения, как сильно любила мужа и какое удовольствие испытывала сама от этой любви, и о том, что все было напрасно, поскольку объект этих чувств оказался неспособен их оценить.
Некоторые участницы проекта, однако, признавались, что вообще не могли слушать музыку — от этого им становилось еще больнее. Услышав какую-нибудь песню в торговом центре, они, сами не помня как, оказывались в женском туалете, рыдая взахлеб и утирая слезы бумажным платочком. Одна женщина рассказала, что в этот период старалась всячески избегать музыки: «Слишком многие песни напоминали мне об особых моментах, воскрешали в памяти воспоминания, а порой сами слова причиняли сильную боль». Другая женщина, напротив, написала, что недавно занялась кантри — потому что в этом стиле можно громко петь, и это поднимает ей настроение!
После травмы стенки барьера настолько тонки, что брошенная жена не в состоянии защититься от разбросанных повсюду мелких деталей, способных возродить воспоминания о прошлом. Даже выбросив все до единого предметы мужниного гардероба и личные вещи, она все равно будет тут и там натыкаться на коварные «напоминалки». Беглый взгляд на дарственную надпись его почерком — и вот желудок сжимается в комок. Бывает, просто пролистываешь старые фотографии, или получаешь за него почту по истечении срока пересылки, или, собравшись поменять читательский билет или паспорт, внезапно обнаруживаешь, что он по-прежнему числится твоим мужем — и день испорчен. И так будет продолжаться еще долго. В первые месяцы подобные мелочи и вовсе способны выбить из колеи на целую неделю!
После травмы стенки барьера настолько тонки, что брошенная жена не в состоянии защититься от разбросанных повсюду мелких деталей, способных возродить воспоминания о прошлом.
Это неизбежно
На днях я гуляла со своей собачкой Хлоей, как вдруг навстречу мне выбежал одинокий бостонский терьер. Я привязала Хлою к ограде, думая про себя, как спасти это перепуганное существо, и тут из-за угла с громким лаем выскочили сразу четыре или пять собак. Две из них — питбуль и ротвейлер — подбежали к моей насмерть перепуганной малышке, мечущейся в панике и пытающейся сбежать. Тут прибежал их хозяин, схватил своих собак и с огромным усилием отогнал от моей. Кое-как ему удалось с ними совладать и увести наверх, в свою квартиру. Каким-то чудом Хлою не покусали. Но с тех пор она изменилась. Некогда бесстрашная и бойкая, теперь она сторонится других собак, и хотите верьте, хотите нет, но, когда мы выходим на вечернюю прогулку, она упирается всей своей шестикилограммовой тушкой, не желая ни на шаг приближаться к тому месту, где на нее напали.
Такова человеческая (и собачья?) природа — пытаться избегать того, что ранит. Когда тебя бросают, боль частично приходит снаружи (ее вызывают слова и действия бывшего мужа и принявших вражескую сторону друзей и родных), но самый страшный удар наносится изнутри — мыслями, которые никак не унять, и сильными чувствами, с которыми трудно совладать. Как бы вы ни пытались взять их под контроль или вовсе отречься от них, они все равно окажутся сильнее, и в конце концов победа будет за ними; во всяком случае, в ближайшем будущем.
После того как брак Бонни продолжительностью в двадцать восемь лет распался, она отчаянно пыталась подавить боль. Наконец встретившись с ней лицом к лицу, Бонни поняла, что это помогает.
«Большая ее часть осталась со мной, и периодически я показываю ее людям — немногим, всего паре друзей. Сестра видела мою боль. Как раз в тот момент я была у терапевта и дала выход эмоциям. Но большую часть я все-таки переварила внутри себя. В конце концов я научилась плакать — и иногда громко рыдала. Оказавшись дома одна, я отправлялась в это тайное место и давала волю эмоциям. Полагаю, и то, что я научилась рыдать, по-своему помогло».
Анита после четырех лет брака и расставания нашла утешение в мысли, что ей не всегда будет так плохо, и придумала способ никогда не забывать, что время лечит:
«Поначалу, когда он забрал свои вещи, я убедила себя в том, что все, что я чувствую, — временно; все это пройдет. Я даже сделала табличку 120×180 с надписью: „Временно“. Что бы я ни делала — мыла ли посуду, стирала ли белье, убирала ли в доме, — эта табличка повсюду была со мной. Я ставила ее на самое видное место. Само слово „временно“ успокаивало и утешало меня; я решила, что если буду регулярно его читать, то снедавшая меня тревога через месяц или два пройдет сама собой. Спустя год я перестала носить ее с собой — вместо этого я сделала несколько табличек и расставила их во всех комнатах!»
Разумеется, больше всего нам хочется положить конец страданиям. Но зачастую усилия, которые мы для этого прикладываем, изматывают и парадоксальным образом оттягивают исцеление на гораздо больший срок, чем если бы мы просто позволили себе прочувствовать боль в полной мере. Горе, сопровождающее столь серьезную потерю, необходимая эмоция, и от него, как говорится, никуда не деться. Нужно просто через это пройти. Но это противоречит здравому смыслу. Наверняка вы боитесь, что если позволите реальным чувствам взять над собой верх, то провалитесь в черную дыру, из которой никогда уже не выберетесь. На самом же деле все с точностью до наоборот. Когда вы изо всех сил пытаетесь отпихнуть от себя это чувство, оно вместо того, чтобы отступить, рыщет поблизости, на краю вашего сознания. Если же встретиться с ним лицом к лицу, как сделала я в тот тихий осенний вечер за пазлом, оно рассосется естественным образом. Нужно проникнуться им, выстрадать, и тогда мало-помалу оно начнет ослабевать.
Тридцативосьмилетняя Джейн, архитектор из города Тусон, так и поступила — и в результате почувствовала, что сердцу стало свободнее.
«Я сделала это неосознанно — просто погрузилась в ощущение боли. Боль была просто адской, но, наверное, она и спасла меня. Я всегда считала себя сильной и независимой, но боль была такой невыносимой, а невозможность исправить ситуацию — такой очевидной и всепоглощающей, что мне казалось, будто меня раздели догола. Это ощущение абсолютной и полной уязвимости свело на нет все мои защитные механизмы, позволив сполна прочувствовать всю окружающую меня любовь. Словно рухнули все стены, и в меня хлынула боль, но вместе с ней и любовь. И было в этой жгучей боли какое-то чувство очищения».
Томас Мур в книге «Темные ночи души» (Dark Night of the Soul) пишет о том, как важно суметь погрузиться в собственные чувства:
«Чтобы эффективно ослабить защитные фильтры, нужно позволить темной ночи захлестнуть вас с головой. Плыть по течению, а не против него. Если вы растеряны, пусть это чувство будет естественным, не гоните его. Если вы испытываете пустоту, освободите необходимое вам жизненное пространство. Если грустите, пусть эта грусть станет главным чувством. Настроившись на волну своей печали, вы сможете лучше понять саму себя. Постарайтесь выразить это словами. Показать. Отнестись к этому чувству с уважением и почтением».
Далее Мур пишет о том, что в глубокой печали кроется огромный потенциал для духовного обновления. Но в то же время он предупреждает об опасности отождествления этого состояния с вашей личностью:
«Временное помутнение рассудка, как бывает в случае тяжелой потери, может служить источником творческого потенциала — в зависимости от того, как вы с ним справляетесь. Всегда есть соблазн с головой уйти в жалость к самой себе, найдя утешение в сострадании окружающих. Чувствовать грусть — важно, но это лишь часть решения. Горе уходит лишь после радикального изменения самого принципа существования, образа мыслей, жизни, связи с миром».
Автор книги «Путь от разрыва к исцелению» (The Journey from Abandonment to Healing) Сьюзен Андерсон также пишет о необходимости погрузиться в свои чувства. Андерсон, которую в свое время тоже бросили, забыв об «успешных отношениях длиною в двадцать один год», называет эту часть процесса восстановления «расколом» и призывает тех, кто страдает, поглубже погрузиться в него. Вот что она пишет:
«Секрет в том, чтобы поймать момент и погружаться в него как можно чаще. Так вы будете работать с энергетическим потоком, а не против него; сможете сполна прочувствовать это внезапное и резкое расставание. В этот момент вы ощущаете всю полноту жизни самостоятельной и независимой личности».
Я всецело поддерживаю Мура и Андерсон, с одной лишь поправкой: готовность принять боль должна сочетаться с искренним желанием изменить свою жизнь — иначе вы рискуете превратить сам факт ухода мужа в некое знамя чести, определяющее вашу личность. Пусть вы и в самом деле жертва безжалостности и черствости бывшего мужа, не стоит превращать это в тату, которое навечно останется у вас на теле. Даже если вам сделали больно, не стоит привыкать к психологии жертвы.
Психология жертвы — это когда на протяжении всей своей жизни вы зацикливаетесь на зле, что вам причинили, обеспечивая своему уязвленному достоинству сочувствие и поддержку окружающих. Вы априори считаете себя бессильной и неспособной изменить свое будущее к лучшему. А я знаю: вы вовсе не бессильны, что бы с вами ни произошло в прошлом и как бы плохи ни были ваши дела теперь. Так что — да, можете говорить, что вам сделали больно, но ни в коем случае не допускайте, чтобы это поведение стало определяющим для вас.
В первые месяцы вы вряд ли сможете думать о том, что после случившегося ваша жизнь когда-нибудь изменится к лучшему. Но это придет! Из следующих глав вы узнаете, как женщинам удалось превратить яд в лекарство. Но сначала вам просто необходимо преодолеть самый безумный период.
Даже если вам сделали больно, не стоит привыкать к психологии жертвы.
8
Время безумия
Ах, женщины! В ходе исследования я задавала покинутым мужчинам и женщинам один и тот же вопрос: каким был ваш самый безумный поступок в фазах Торнадо и Гроза? Один мужчина написал, что когда пришел домой, а там никого не было, и он понял, что жена уехала к родителям в другой штат, то сел в самолет, чтобы прибыть туда раньше нее, ворвался в дом тестей, сел в гостиной, положив на колени дробовик, и стал ждать жену и ее родителей. К счастью, вскоре ему надоело ждать, и он позвонил другу, который велел ему немедленно убираться оттуда. И он уехал раньше, чем вернулась жена.
Я вовсе не хочу сказать, что все брошенные мужья, принявшие участие в исследовании, вели себя подобным агрессивным образом, но факт в том, что хотя бы один сделал это, тогда как ни одной женщине это и в голову не пришло. Женщины же… как бы им ни хотелось впечатлить публику, их действия носили по большей части символический характер. Одна женщина разбила мужнину коллекцию виниловых пластинок; другая порвала в клочья кожаную куртку супруга; третья щедро облила пару его книг одеколоном; наконец, одна по-настоящему «злобная стерва» рассказала, что почистила его зубной щеткой раковину в ванной (только раковину?), а потом плюнула ему в чай. Еще одна женщина призналась, что самым безумным ее поступком была покупка кухонного комбайна со всеми аксессуарами за 300 долларов. Он был очень красивый, но тратить такую сумму было просто смешно, учитывая, что она не очень любила готовить. Наконец, одна из участниц в ответ на мой вопрос о самом безумном поступке сказала: «Я сегодня сделала необычную прическу — это считается?»
Пятидесятичетырехлетняя Моника очень переживала по поводу разрыва, но теперь со смехом вспоминает о том, в каком состоянии пребывала однажды вечером после того, как ее муж-бухгалтер, с которым они прожили вместе двадцать шесть лет, внезапно ушел к своей секретарше:
«Тем вечером на меня что-то нашло. Я убедила себя в том, что на самом деле он хочет вернуться, и стала представлять, как он приходит в себя. Я написала ему письмо, в котором умоляла вернуться, и отправила его — в час ночи. Я сама не понимала, что делаю. Остаток ночи я провела словно в лихорадке, ожидая его ответа. Я представляла, как он, едва открыв на работе почту и прочтя мое письмо, со всех ног бежит к телефону, а я прошу его заехать ко мне по дороге к своей подружке. Представляла, как стану эдакой богиней секса и буду делать все, что он пожелает. Каких только безумных планов я не строила — например, как открою дверь в плаще, бюстгальтере пуш-ап и трусиках и приглашу его в дом, освещенный теплым светом ароматических свечей. Потом подумала: зачем ждать? Можно ведь просто приехать к нему в офис с пляжной сумкой, где будет покрывало, благовония и банка взбитых сливок. Мы займемся любовью на выложенном плиткой полу при свете огромного аквариума! (Я же сказала, что неспособна была трезво мыслить.) От одной только мысли о нашем горячем сексе я возбудилась до предела».
Поделиться книгой: