Между Ангелом и Бесом

Перехожу на бег с такой скоростью, что Усейн Болт позавидовал бы мне. Не замечаю даже как воздух обжигает легкие. Слишком явно слышу, его шаги позади меня. Он зовёт меня. Кричит. Повторяет имя снова и снова.

— Блонди! Я чувствую запах твоей промежности. От меня не убежать!

В темноте не замечаю ямы, подворачиваю ногу и растягиваюсь на асфальте, раздирая руки и ноги. Боль охватывает тело. Я беззвучно кричу, не разрешая себе издать и звука. Между нами сокращается дистанция. Нужно бежать в лес.

Нужно бежать. Нельзя думать о пожирающей боли. Просто переставлять ноги. Левую. Правую. Одну за другой.

Сквозь густые кроны деревьев не проникнуть и лучику света. Вокруг кромешная тьма, несмотря на то, что сегодня безоблачно и полнолуние. Сегодня Луна красная, кровавая. Источающая зло. Она плачет вместе со мной.

Но сейчас нельзя думать об этом. Нужно бежать. Быстрее и не оглядываясь.

Бегу так быстро, как могу, игнорирую ноющую боль в правом боку. Вытягиваю руки вперед, чтобы хоть как-то защитить лицо от веток деревьев, которые царапают нежную кожу до крови. Часть из них путается в моих волосах и выдирают клочья.

Болит все тело, душа. Все. Но только эта боль напоминает мне, что я еще жива и должна бежать, чтобы выжить и защитить себя.

— Эй! Блонди, беги сюда! Я буду натягивать тебя на свой член! — трудно определить в этой темноте откуда раздаётся голос, он преследует меня, настигает и ставит подножку. Падаю, распластываюсь на холодной земле, раздирая подборок в кровь. Прикусываю губу, чтобы не заплакать.

Сил не остается ни на что, даже дышать трудно. Не могу. Остается ползти. Если я остановлюсь, он догонит! Победит.

— Блонди! Где же ты, красавица моя? — голос совсем рядом.

Чья-то рука хватает меня за лодыжку и тянет на себя. Я вскрикиваю и пытаюсь ударить ногой темноту. Попадаю в цель, но это меня не спасает.

— Сука! — мужчина шипит, впиваясь пальцами в кожу и оставляя синяки.

Он наваливается на меня сверху, прижимает всем своим телом, скручивает руки и связывает их грубой леской, режущей кожу. Обреченно затихаю, набираясь сил перед новым рывком. Нужно выждать время, улучить подходящий момент. Пусть думает, что я сдалась.

— Так-то лучше, сучка! Если бы ты сразу была ласковая и послушная, то я бы давно тебя приголубил! Показал бы тебе, как это быть под настоящим мужиком. Будешь у меня жить на привязи в спальне. Я быстро научу тебя манерам, покажу как нужно разговаривать и вести себя. Папочка не научил манерам, значит это сделаю я! Слишком разнежил он свою принцессу.

Зря он упомянул моего отца.

Боль обжигает легкие и глаза, которые опухли от слез. Во мне осталась только кровь, только ей могу плакать. Чувствую прилив энергии. Боль утраты притупляет все остальное.

Когда парень ставит меня на ноги, чтобы закинуть себе на плечо и отнести обратно в свой дом, я впиваюсь зубами в кожу, вгрызаюсь как дикий волчонок, вырываю мясо без тени жалости.

— Тогда лучше сейчас убей! Потому что я отгрызу тебе член, если ты им засветишь в моем присутствии! — из моей груди вырываются чудовищные крики. Если он думает, что сломает меня так просто, то он ошибается. Я умру, истеку кровью, но не сдамся. Не запятнаю память о моей семье, не заставлю отца и мать краснеть на том свете.

— Не ерепенься, Ангелочек, с тебя быстро сойдёт спесь и холеность, когда я займусь тобой. — Мужчина оглушает меня, дергаюсь и оседаю. Сознание покидает меня, как бы я не цеплялась за него и не пыталась изо всех сил быть сильной.

Последнее, что я слышу, как он шепчет:

— Ты сдохнешь на моем члене.

***

Чувство теплоты кутает меня с головы до пят. Мне так хорошо, что не хочется даже шевелиться. Чьи-то руки заботливо приглаживают мои волосы и кутают в тепло. Чувствую даже еле уловимый поцелуй в висок. Жаркие губы скользят по коже.

Мне мерещится знакомый запах. Терпкий. Сладкий. Родной. Он дурманит меня и успокаивает. Утыкаюсь носом в чьё-то плечо и даже мурлычу от удовольствия.

Полностью расслабляюсь и поддаюсь успокаивающей меня темноте. Крепко засыпаю.

Это всего лишь сон или мираж. Кто будет так ласково кутать меня и целовать?

Из этой нирваны выдергивает мысль, что это может быть, тот самый Хозяин. Резко открываю глаза, ощущая дикую боль в висках и каждом сантиметре моего тела. Во рту образовалась обезвоженная пустыня.

Я закутана в тёплый плед и лежу на заднем сиденье машины, которая пахнет еще новым пластиком и кожей. Одна. Аккуратно осматриваюсь.

На моих руках только следы от верёвок. Я свободна. Меня развязали.

Мы во дворе у егерского дома. Ворота покорёжены, но раскрыты. У самого дома я замечаю лужу крови и распластанное тело водителя. Первое, что я чувствую — ужас, второе — облегчение.

Сердце начинает биться чаще. Подумаю об их смерти позже. Это может быть мой шанс. Аккуратно толкаю дверку и выскальзываю из машины. Ужас сковывает, но я заставляю себя выскользнуть и рвануть к дороге, оббегая обескровленные тела.

Нет никакого желания узнавать, кто этот самый Хозяин и почему он убил своих прихвостней. Если это он.

Нужно бежать, затеряться в этом лесу. Найти помощь.

Выскакиваю на проезжую часть и меня слепит яркий свет фар приближающейся машины. У меня нет сил пошевелиться, просто обреченно закрываю глаза и валюсь на асфальт перед тормозящей машиной. Пусть будет, что будет. Внутри меня что-то выключается.

— Боже, вставай! Разлеглась тут как на курорте. — надо мной возвышается Каин, который успел быстро выскочить из машины, друг тоже выглядит неважно. Как же я рада его видеть! Облегченно выдыхаю, принимая его руку, друг помогает мне встать и залезть в машину, за рулём которой сидит худенький парень с голубыми волосами. Даже в темноте отчетливо вижу яркие волосы. — Знакомься, это Стив. Он единственный, кто согласился поехать сюда ночью.

Из дома раздается дикий крик, напоминающий рёв бешеного зверя. Мы втроём дергаемся и Стив быстро нажимает на газ, убираясь подальше от этого дома к чертовой матери.

— Вы очень смелый, Стив. — выдавливаю из себя и смотрю, как Каин поглаживает бедро Стива.

Да уж, герои нашего времени уже не те.

Глава 4

Замечательный Стив с голубыми волосами любезно довез нас до центра Монако, оставляя у побережья, даже дав позвонить мне по своему телефону. Его влюблённые глаза говорили сами за себя. Этот мальчик мечтал оказаться в объятиях Каина, который судя по всему просто использовал его и был любезен из-за нашего спасения. Парень был не во вкусе моего друга.

Я быстро набрала номер Жерома, не думая о том, что сейчас ночь. Он был нужен мне.

— Жер, это я. — быстро заговорила я, когда Любимый поднял трубку. — Прошу тебя, ничего не спрашивай сейчас, а просто приезжай к нашему месту. Я жду тебя! Люблю!

Отбилась прежде, чем он станет задавать вопросы. Я не знаю, кто этот Хозяин и на что он способен, поэтому лучше не называть конкретный мест встречи. Двое его людей уже убиты, и непонятно кем.

Мы с Каином, как самых два настоящий шпиона, спрятались в тёмных кустах, где нет фонарей и ждали Жерома на машине.

Моя одежда превратилась в лохмотья, а засохшая кровь стала чёрной, напоминая грязь. Выглядела я жалко, но сейчас это меня беспокоило меньше всего.

По нашим подсчетам у Жерома должно было занять не больше тридцати минут, чтобы доехать сюда. Но по истечению этого времени он все не появлялся, от чего я стала нервничать и переживать, что с ним что-то случилось.

Спустя час Жером все таки появился. Его машина показалась на парковке, сам он не вышел. Мы с Каином постарались убедиться, что за ним нет слежки и побежали к машине, пока он не уехал.

Нужно было увидеть его лицо при виде нас. Брови Жерома взметнулись вверх, а зрачки расширились до предела. Любимый был шокирован.

Увидев него, мой барьер снова затрещал и я почувствовала себя маленькой девочкой, которая хочет на ручки. Вся моя сила улетучилась.

— Жером. — это все, что мне удалось выдавить из себя, когда я кинулась ему на шею, обвила руками стальные плечи и уткнулась носом в грудь. Чувствовать родное плечо несравнимое счастье. Его присутствие предало мне сил. — Ты не представляешь, что сегодня у меня был за день! Как же я рада тебя видеть.

— Представляю. — хрипло сказал он, отталкивая меня от себя. Жером вёл себя холодно и отстранённо. Весь его вид кричал, что наше присутствие его напрягает. Даже в легком толчке я уловила некоторое презрение. — Я видел новости, о Вашей смерти целый день крутят по телеку.

— Тогда понимаешь, что ты как никогда мне нужен! Меня пытались убить!

Жером ударяет гневно по рулю, оглядывается на Каина, который сидит позади в машине, и с раздражённым видом говорит:

— Не втягивай меня во все это, окей? Мне не нужны проблемы! — лицо парня становится гневным. — Ты понимаешь, что твоих родителей прикончили? У твоего отца были какие-то тёмные делишки, все счета арестованы. Идет большое расследование. По всем новостям Вас всех похоронили. Если я сейчас ввяжусь в это все дерьмо — потеряю работу и будущее. Меня, итак, сегодня замучили журналисты с вопросами о тебе… Твоего брата, больного ублюдка, мне вообще не жалко.

От слов Жерома мне становится противно, даже вжимаюсь в дверцу машины. От него веет таким холодом, что у меня начинают мерзнуть руки.

В машине на несколько минут образовывается оглушительная тишина. Я впиваюсь руками в обивку сиденья, чтобы не ударить его. Глупо после такой тирады наивно спрашивать, а как же я? Как же наша любовь? Ему не жалко моих близких…

— Значит, как просить помощи моего отца — в это можно ввязаться? А меня защитить — то это запачкаться в дерьме? — мой звонкий голос звенит в машине от отвращения. — Так и что же ты приехал сюда?

— Чтобы попросить меня не впутывать во все это! Это твои семейные дела, разбирайся с ними сама! Не звони мне больше!

Сглатываю обиду и унижение. Стараюсь не смотреть на Каина, который ничего не говорит, но я слышу его мысли. Друг не меньше моего в шоке. Вот она любовь. Искреннее чувство, у которого не должно быть преград.

— Дай денег. — говорю я, протягивая ладонь. — Не переживай, обязательно верну с процентами! Не разорю твой кошелёк.

Жером вздыхает и ищет по карманам деньги, достаёт сто евро и протягивает мне. Брать от него деньги сейчас совсем унизительно, но они нам нужны. Этот скупердяй дал только сто евро, как будто у него нет больше!

— Пошли, Каин! Пусть этот ублюдок поторопится домой, а то замарается о нас. — открываю дверь и уже выбравшись, встречаюсь с ним взглядом. Он смотрит на меня без тени любви. Как я могла быть такой слепой? Не удерживаюсь и смачно плюю ему в лицо. Жером дергается, даже поднимает руку, но передумывает и опускает её. На его лице блестит моя слюна, и я испытываю от этого хищное удовольствие. — Знаешь, что Жером? Максу нужно было сильнее отделать тебя, может быть стал на мужика похож! Жаль, что он тебе яйца не отбил, такие, как ты не должны размножаться!

С этими словами я вкладываю всю свою силу в хлопок дверью его дорогого и любимого автомобиля. Пусть бесится.

Когда он уезжает и оставляет нас одних на парковке, я сажусь на асфальт и опускаю голову. Слезы градом льются по моим щекам, заливая грудь. У меня нет сил держать хвост пистолетом и не терять лицом. Сжимая купюру и не чувствуя своего тела, я тихо шепчу Каину:

— Почему нельзя вернуться назад? Я думала, что Жером любовь всей моей жизни, а он просто пугливая крыса. Если бы я могла, то провела бы своё день рождение с родными, каждую минуту была бы с ними. Я бы помирилась с братом…

Хлюпаю носом, зарываясь лицом в свои ладони. Мы с Каином напоминаем парочку бомжей, которые просто расстроены тем, что им не хватает денег на выпивку.

***

В отсутствие денег и понимания куда мы можем пойти, мы с Каином не придумываем ничего лучше, как утащить коробку из-под тренажера и разместиться в ней, купив по шаурме, чтобы утолить голод.

Хорошо, что в Монако все бомжи чистые. Мы располагаемся поближе к ним, чтобы записаться в их компанию и не бросаться в глаза. Выглядим мы соответственно, грязные и побитые.

— Нужно идти в полицию. — убеждённо говорит Каин. — Писать заявление.

— Ты слышал, Жерома? Папу в чем-то подозревают. — задумчиво говорю я, искренне надеясь, что из-за финансовых проблем родители вынуждены скрываться. Поэтому они числятся мертвыми. — Если счета арестовали, то я не смогу нанять ни адвоката ни следователя, чтобы найти их и выбраться из всего этого. Если я объявлюсь, то могут и меня посадить.

— Найти? — неуверенно переспрашивает друг.

— Да, пока я не увижу тела и подтверждение ДНК, не поверю!

— Какие у тебя тогда предложения?

— Нужно найти крестного. Он поможет. — убежденно говорю я, вспоминая дядю Мишу. Майлза, как все называют его. Он единственный кто сможет помочь мне во всем разобраться.

Во-первых, он точно знает все о моем отце. Во-вторых, мужчины сказали, что их Босс хочет убить и его. Я обязана предупредить о надвигающейся угрозе, главное успеть.

— Окей. Ты не помнишь его мобильный, как мы его найдём в Монако, если он живет в Москве? — друг практически вылизывает свои пальцы, когда съедает шаурму.

— Мы полетим в Москву. Там безопаснее, тут нас все знают. — говорю я и только потом одёргиваю себя, понимая, что уже втянула друга в неприятности. — Точнее, я… тебе не стоит ввязываться во все это.

Каин поднимает бровь и смотрит на меня осуждающе, стучит пальцем по виску и качает головой.

— Дура ты, Алена. Куда я тебя брошу, ты моя семья. — от слов Каина становится на душе теплее. Очень дорожу нашей дружбой, обнимаю его и кладу голову на плечо. Хорошо, что в отличие от Жерома, Каин настоящий. — Поэтому, если ехать в холодную Рашку, значит ехать. Только у нас денег на еду нет, как мы доберёмся туда или как заработаем на билет?

— Сколько стоят билеты до Москвы? Тысячу евро? — рассуждаю вслух, думая, как мы можем заработать эти деньги. — Вряд ли мы быстро их заработаем. Если занять у кого-нибудь? С процентами?

— Никто не займёт. — говорит Каин, принимая задумчивый вид. — Такие деньги мог дать только Жером, но он… вряд ли займёт. Остальные… скажем так, Алена, тебя мало кто любит. Я так не припомню, чтобы кто-то мог захотеть протянуть тебе или мне руку помощи.

Каин прав. Мы и подружились, потому что были две белые вороны. Или скажем так, необычная чёрная ворона и белая.

В детстве друг был очень замкнутым и не разговорчивым, мало с кем общался и с раннего возраста любил мальчиков. Из-за этого постоянно подвергался насмешкам и гонениям, его постоянно били и унижали. Маленький чёрный гей. Но Каина это никогда не задевало по-настоящему. Он был очень умным и одаренным. Друг был просто выше всего этого.

Я в детстве была очень привязана к брату, просто зависима от него. Макс был центром моей вселенной. Родители не знали, что делать с моей маниакальной зависимостью. Он был моим единственным другом, неоспоримым авторитетом. Когда брат уехал учиться в другой город, я стала одинокой, желания общаться с девочками в классе у меня не было. И тогда мы с Каином сблизились, подружились. Он стал мне как брат, а сейчас он стал мне даже ближе, чем родной брат.

Теперь, даже трудно поверить, что раньше я была готова прыгать до потолка от радости, когда Макс возвращался домой.

С возрастом многие девочки стали меня ненавидеть. Поводов для этого было немало. У меня были очень обеспеченные родители, которые покупали мне все самое дорогое и модное. Бог наградил меня ангельской внешностью: большие голубые глаза, длинные волосы, пышная грудь и попа. Этого было тоже достаточно, чтобы мальчики слетались на меня как мухи.

Вот только меня они не интересовали. Все. Только Жерому удалось попасть в моё сердце, и напрасно… Первый блин вышел комом.

Хорошо, что Макс тогда остановил меня. Он словно чувствовал, что это ошибка. Ждал.

Память быстро возвращается меня в тот вечер на крыльцо летнего домика. Его лицо не было насмешливым, как мне показалось тогда, оно было усталым и грустным. Сердце непроизвольно сжалось при мысли, что это была наша последняя встреча…

— Нужно найти Карину. — хрипло говорю я, и когда Каин не понимает к чему я это говорю, поясняю. — Я продам девственность на аукционе. Получу за нее деньги, на них мы купим документы и билеты до Москвы.

— Давай подумаем еще. — протягивает друг, испуганно поглядывая на меня. — Это плохая идея подруга. Не бросайся в крайности!

***

Я сцепливаю пальцы в замок, рассматривая свой маникюр, который утром еще был идеальным. Утром я не могла и представить, что буду есть ужасную по вкусу шаурму в картонной коробке. Принцесса Монако, блин.

Плохие времена требуют нестандартных решений.

— Это не крайность. Как ты предлагаешь нам заработать деньги? Продать почку? — стараюсь говорить тихо, чтобы нас никто не слышал. — Мы никуда не сможем устроиться, а когда встанем за свободную кассу — еще долго будем за ней стоять, чтобы насобирать нужную сумму. Продажа моей девственности быстро решит это.

— Это дурость! Вчера ты мечтала о первом особенном разе, а сегодня собираешься продать? — Каин шипит практически на меня. Друг считает меня сумасшедшей.

— Вчера у меня была семья, а сегодня… мне нужно найти ее. Девственность — всего лишь пленка, если она способна дать нам деньги и спасти нас, я согласна с ней расстаться. Это даже маленькая цена для достижения моей цели. Я хочу узнать правду, найти родных, если они живы… если нет — отомстить, умыть кровью врагов. Никогда не подозревала, что я такая кровожадная. Ради своих близких — я готова на все. Карина рассказывала, что все очень чинно, максимально тайно. Нужно переговорить с ней.