Между Ангелом и Бесом

Нельзя расклеиваться. Нельзя плакать.

Алена соберись! Плакать будешь, когда все закончится. А сейчас булки стиснула и пошла.

Тошнота подкатывает к самому горлу.

— Я пойду с тобой! — решительно говорит друг. — Я тоже мужчина, может не такой самец, как твой брат. Но вместе убегать будет не так страшно!

Не успеваю ничего ответить Каину, потому что дверь в его квартиру с шумом срывается с петель. Отлетает на метр, снося стол, разлетаясь в щепки.

Комнату заполоняет белая пыль, от которой начинаются чесаться глаза и хочется чихать.

В квартиру Каина заходит мужчина весь в чёрном с пистолетом, на его лице тканевая маска, только чёрные глаза, обрамлённые густыми ресницами, видны. При виде нас он присвистывает и кому-то говорит:

— Сучка здесь, забираю ее.

— Вы кто? — Каин пытается закрыть меня собой, вставая между мной и мужчиной. Очень благородно со стороны моего нежного и любимого друга, но бесполезно. Незваный гость в два раза больше его и явно настроен агрессивно. Каин сможет победить его, только если это будет Баттл по определению бренда вещи.

Гость одним движением укладывает друга, оглушая его ударом по голове. Мне остается только смотреть, как Каин оседает на пол. Он не теряет сознание, но явно абстрагирован, глаза наливаются кровью и он становится потерянным.

Все мои чувства обостряются; адреналин ускоряет сердцебиение. Я остро ощущаю как по моим венам быстро струится напуганная кровь, слышу шум от ее хаотичного движения.

Мужчина подходит ко мне и рассматривает с интересом, вижу, как его голубые глаза изучают меня. Чувствую исходящее от него вожделение. Оно сочится вместе с запахом его дешевого одеколона и пота. Меня даже начинает тошнить от этой вони.

— Предлагаю быть послушной девочкой и быстро переставлять ножки. — он говорит со мной как с маленькой девочкой. Я пытаюсь найти в его внешности хоть что-нибудь, что подкинет мне какую-либо подсказку, как можно будет от него сбежать.

Он поднимает пистолет и направляет на Каина. Я поднимаю руку, призывая обратить на меня внимание.

— Не трогайте его. Я пойду с Вами и сделаю все как скажете, но его не трогайте. — удивляюсь тому, что мой голос не дрожит и даже слишком спокоен. Внутри меня же паника, даже глаз дергается на нервной почве.

Мужчина поднимает на меня глаза, щурится и произносит, растягивая слова:

— Окей, но взамен ты будешь паинькой? Любая твоя оплошность, и в его лбу будет зиять дыра. Усекла?

Во всем этом хаосе я удивляюсь только одному — почему соседи не вызывают полицию? Почему никто не издаёт и звука? Только что в многоэтажном доме вынесли дверь с оглушительным грохотом. Неужели никто не слышал и не видел это.

— Ротик закрой и не издавай и звука, ты нужна живая, а он нет.

Мы доходим до его машины, не издавая и звука, как он и сказал. Все это время я лихорадочно верчу головой в разные стороны, пытаясь увидеть хотя бы одну живую душу. Но никого нет. Улица будто перекрыта. Нам никто не поможет.

За рулем огромного Хаммера сидит еще один мужчина, его лицо скрыто капюшоном свободной толстовки. К нам он не оборачивается.

Гость толкает меня в спину, чтобы я быстрее забиралась внутрь салона. Даже заботливо подталкивает, удерживая руку на моих ягодицах, стискивая их и издавая гортанный звук.

Господи, он же может в дороге меня изнасиловать. Не так я хотела стать женщиной. Давление его руки ощущается даже после того, как он упирает руку и сажусь на кожаное сиденье.

Машина бронирована; делаю такое заключение из-за толстых стёкол, затонированных с такой силой, что в машине царит мрак, а с улицы ничего не видно. Мы становимся заложниками.

В машине мужчина снимает чёрную маску. Я до боли в глазах начинаю его рассматривать, пытаясь узнать или хотя бы запомнить это лицо.

Ему лет сорок, не меньше. Волосы тронула первая седина. Грубое лицо покрыто мелкими шрамами, как будто кто-то делал на нем надрезы бритвой. Лучше бы он не снимал маску, без нее он страшнее.

Сжимаюсь на кожаном сиденье, пытаясь руками защитить своё тело, начинающее дрожать от нарастающего страха. Я одна и ничего не могу сделать. Еще и Каина втянула во всю эту историю.

Стоп. Родители живы и они будут искать меня. Папа всегда находил, и сейчас найдёт. Нужно в это верить. Так и будет.

— Красивая тварь. На мать похожа. Посмотри какое кукольное личико, сиськи улёт. И настоящие же, наверное. — говорит водитель на русском, бросая на меня взгляд через зеркало заднего вида. — Кстати, ты уверен, что она не понимает?

— Да точно. Она всю жизнь прожила здесь, золотой ребёнок. Видишь, сидят оба глаза не понимающе пучат. — мужчины начинают противно хохотать. Они русские. Внутри все скручивает в противном спазме. Они с родины родителей. — Согласен, у сучки ангельская внешность. Еле удержался, чтобы не просунуть ей прямо там.

— Так может остановиться и трахнуть её?

— Нет. Нельзя. Говорят она целка, такой и должны довести до Хозяина.

— Давай в рот тогда пару раз? — я чуть не выдаю себя. Прикусываю язык до крови, заглушая в себе вырывающийся крик. Вкус металла заполняет рот.

— Нет. — отрезает мужчина, почти рычит. — Деваха нужна Хозяину, чтобы отомстить Гроссерия. Потом нам отдаст, когда наиграется.

Благодарю Бога за то, что родители настаивали на том, чтобы я постоянно практиковалась в русском. Папа говорил, что нельзя забывать свои корни, нужно всегда помнить кто ты. Вот и пригодилось…

Они хотят отомстить Гроссерия, но кто это? Почему причинив боль мне, они сделают больно ему? Может они меня перепутали с кем? Откуда они знают, что я девственница?

— не останется. Ни одна телка от него еще не уходила живой…

— Это уже не наше с тобой дело.

Глава 3

Разговор мужчин ввергает меня в шоковое состояние.

Меня везут к какому-то хозяину, желающего сделать меня своей подстилкой ради мести. Гроссерия…

Пытаюсь найти в недрах своей памяти что-нибудь похожее, кого-нибудь из приближённых к моему отцу с такой фамилией. Но ничего. У папы друзья все в русские, ни у кого нет такой фамилии. А этот человек явно нерусский. Может быть какой-нибудь его партнёр из Монако?

Родители изменили фамилию, чтобы не выделяться в Монако, поэтому мы стали «Росси», пародия на «из России». По крайней мере, Мама объясняла это именно так.

Мы поднимаемся по серпантину в горы, удаляясь от центра и побережья. Мчим мимо густого леса, где нет людей, только мелкие грызуны и летучие мыши. Люди редко тут гуляют. Здесь хорошо закапывать трупы, их никто даже не найдёт. Богом забытое место.

Мужчины привозят нас в небольшой дом, скрытый коричневым высоким забором, посередине леса. Кажется, это домик егеря.

Над головой раздается пение лесных птичек, да и воздух здесь чистый и сладкий. Если закрыть глаза и забыть о страшных мужчинах — можно представить, что мы с Каином приехали на природу, ощутить умиротворение и поправить здоровье.

— Идите. — мужчина вновь толкает меня в спину, чтобы я поспешила. Приходится подчиниться.

Людей здесь почти нет. Только мы. И Хозяина никакого не видно.

— Не зря, Лука ее так тщательно скрывал. Посмотри какие булочки, как кружатся, а… — водитель машины никак не успокаивается, идет позади и присвистывает. — я бы эту Блонди натянул на свой член и повертел на нем. Гар, давай трахнем, никто и не узнает. Девке не поверят никогда. Такие бабы раз в жизни бывают. Как докажут, что девственница? Не верю, посмотри на нее, да она передавала всем уже!

Второй ему так и не отвечает, видимо не решается ослушаться приказа Хозяина.

Нас заводят в подвал дома, где нет окон. В углу комнаты стоит только маленькая кровать. Больше никакой мебели.

Я замираю. Паника начинает нарастать с новой силой. У меня больше не остается ресурсов держаться. Нет ни одного шанса выбраться отсюда.

— Что Вы хотите? — спрашиваю я резко, оборачиваясь к мужчине, который забрал нас с Каином, он явно главнее водителя. — Мой отец может заплатить Вам втрое больше того, что Вам обещали за мое похищение. Он очень богат и влиятелен. Позвоните ему или моему крестному.

— Твой отец стал пеплом, как и мать и брат. Смерть твоего крёстного тоже вопрос времени. — мужчина усмехается и сплевывает на пол. Его слова причиняют мне боль, не замечаю, как впиваюсь руками в бедра, оставляя синяки на теле. От перенапряжения меня потряхивает. — Но ты не переживай, тебя не убьют. По крайней мере сразу. Личико у тебя красивое.

— Моя семья жива. — убеждённо говорю я, отказываясь верить, что этот сюр — реальность.

— Нет, Блонди. Они сгорели заживо. Наверняка мучились. — Водитель выглядывает из-за его спины. У него невероятно мерзкое лицо, мужчина намного моложе своего компаньона. Он упивается страхом, смакует мои эмоции. — Я лично видел, как ты покинула дом на такси, а они остались. Никто из них не выходил из Вашего красиво дома, твой папочка курил в саду, когда произошёл взрыв. Так что, сегодня, наконец-то, он сдох.

Нервно облизываю губы и оседаю непроизвольно на пол. Ноги отказывают и не удерживают меня. Мир расплывается перед глазами. Мужчина верит в то, что говорит, значит не врет. По его пылающим глазам вижу, какое удовольствие ему доставляет смерть моих родителей.

— Так что тебе остается только уповать на милосердие Хозяина.

***

— Мне так жаль, Алена… мне так… — Каин пытается меня успокоить, поднять с холодного бетона, на котором я сижу. Мне безразлично все происходящее. Мне даже безразлично, что со мной будет. Религия утверждает, что смерть еще не конец.

Мужчины — мерзкие ублюдки, но когда они говорили о смерти моих родителей, они не лгали. По крайней мере они сами верили в это.

— Хватит сидеть, ты застудишься! Вставай! — Каин поднял меня и дотащил до кровати. — Скажи хоть слово! Алена!

— Они мертвы… Мама… Папа… Макс… — подступающие слезы стали душить меня. Я свернулась калачиком и разревелась, испытывая пожирающую меня боль. Я была, как будто в том самом огне, охватившем мой дом. Меня жгли заживо.

— Хватит плакать! — зашипел Каин. — Реветь будешь, когда мы выберемся отсюда. Не позорь своих родителей, они бы не хотели, чтобы ты расклеилась и умерла в подвале!

В словах друга есть толика истины, родители были очень сильными со своей философией. Они всегда учили меня не сдаваться. Многие считают меня избалованной дочкой бизнесмена Росси, но меня может быть баловали подарками, вниманием и любовью, но никогда не делали поблажек в учебе и воспитании.

Десятки репетиров и учителей трудились над моим образованием. Мне нельзя было прогуливать занятия и получать даже четверки.

Мои увлечения поощрялись, но еще меня заставляли учиться разнообразным вещам, которые должны были якобы как-то помочь мне в жизни. И права отказаться у меня не было.

— Знаешь, что я последнее сказала отцу… Что его ненавижу. — шепчу я как сумасшедшая, прокручивая в голове своё день рождение. Достаю из воспоминаний любимые образы, лица родных. Я бы все отдала, чтобы снова ощутить на себе тяжелую руку отца, покрытую татуировками. — Последнее, что произошло в моей жизни… неудачная попытка потерять невинность. Я даже с Жеромом поругалась!

Каин отпускает мне пощёчину, его ладонь обжигает мою щеку. Я подпрыгиваю на кровати и прижимаю руку к горящей коже, глядя на друга во все глаза. Такого обращения я от него никак не ожидала.

— перестала себя жалеть? — спрашивает он очень тихо, почти не слышно. Мой карамельный друг выглядит очень воинственным. — А теперь давай думать, как выбраться отсюда. Все потом, сейчас ты не можешь позволить себе ныть…

— Никогда бы не подумала, что ты такой самец. — честно говорю я другу, чувствуя прилив сил. Ради родителей я сделаю все, чтобы выбраться отсюда. Мне нужно найти их, убедиться, что сказанное похитителями ложь. И если нет, то отомщу им за то, что они сделали.

Никогда не замечала за Каином такой решительности. Обычно нежный и пугливый друг раскрылся с новой стороны.

План приходит мне в голову сам собой. Решаюсь на авантюру.

Я стучу в дверь, почти скребусь ногтями, предварительно распустив волосы, раскидав светлые локоны по плечам и груди. От слез мои голубые глаза стали только ярче, наполнились томностью и загадкой. Губы я искусала для того, чтобы они припухли и покраснели. Уверена, что выгляжу я соблазнительно.

К нашей удаче дверь открывает водитель, он сразу же оценивает мой вид. Буквально облизывается на меня, как на леденец. Все написано на его мерзком лице. Жадный человек. Грязный. Заставляю свой организм удержать в себе остатки еды. Не улыбаюсь, было бы подозрительно. Только смущенно опускаю глаза и слегка прикусываю губу, делая вид, что смущена.

— Хочется пить. Ты можешь нам дать попить? — стараюсь говорить на томном французском, раскатывая «р» в горле. На мужчину это действует, он набирает воздуха в грудь, вдыхая аромат моих духов.

— Не положено.

— Ну, пожалуйста. — я кладу ладонь на его грудь, которая вздымается все чаще и чаще. Поднимаю глаза и заставляю на него смотреть, как на сошедшего с небес Аполлона. Облизываю губы, проводя языком медленно по кругу. — У меня во рту пересохло. Умру от жажды сейчас. И тошнит от нервов. Умоляю…

Мужчина стряхивает мою руку. Его колбасит от близости, замечаю стояк. Нельзя сдаваться, это наш единственный шанс выйти из подвала. Этот пошляк должен обезумить от похоти, потерять контроль над ситуацией.

— Ты боишься меня? — вновь кладу руку на грудь и слегка прижимаюсь, еле уловимо провожу грудью по его груди. Меня передергивает от отвращения, но я не выдаю себя. Я говорю с ним по-русски. И это производит эффект. Глаза грязного мужлана расширяются. Похотливое чудовище перевешивает. Я глажу его грудь, как обычно Мама поглаживала отца, чтобы его успокоить. Повторяю жест один в один. Мужчина покупается.

Я выросла среди мужчин, папиных друзей, знаю как усыпить их бдительность.

— Значит ты говоришь по-русски? — протягивает он, дотрагиваясь до моего подбородка грязными пальцами.

— Конечно. Многие мои умения приуменьшают. — делаю фразу двусмысленной, распаляю его желания и характерно смотрю на бугор в штанах. Водитель превращается в оголенный нерв. А мне только этого и нужно.

Чтобы окончательно добить его, демонстративно откидываю волосы, обнажая декольте и демонстрируя ему ключицы и впадинки над ними. У меня красивая грудь, знаю это, постоянно слышала комплименты от одноклассников. Она умеет очаровывать. Загипнотизирует его сейчас.

Пускаю все своё женское оружие против него.

— Ну пойдём, утолю твою жажду… — хрипло говорит он, распахивая дверь и пропуская меня вперед, спрятав пистолет и расслабившись.

***

Делаю несколько шагов вперед. Сердце готово вырваться из груди, проломить рёбра и выпрыгнуть наружу. Чудом передвигаю ноги и разговариваю, не заикаясь. Не могу поверить, что он купился на это представление.

Когда мужчина оборачивается, чтобы закрыть дверь, я делаю несколько бесшумных шагов назад и прислушиваюсь, пытаясь уловить все звуки в доме. У меня музыкальный слух с детства, ничего не пропускаю мимо ушей. Нужно понять: нет ли поблизости Второго.

Убедившись, что второго нет на горизонте, я ударяю мужчину с ноги в спину, пока он пытается закрыть подвал, вкладывая всю свою силу в удар, просто толкаю его обратно в подвал. Каин только этого и ждал, парень неуклюже набрасывается на Водителя, затыкая ему рот и прикладывая его головой о стену. Я бросаюсь помогать, у моего любимого друга гея много талантов, но драться он не умеет точно.

— Быстрее! — тихо с нотками истерики шепчу я, бросаясь к двери и хватая за собой Каина, у которого так широко распахнуты глаза, что мне кажется, что глазные яблоки сейчас выпадут. — Нужно бежать в лес!

Мы создаём невыносимо много шума, постоянно налетаем на мебель на своём пути и что-то роняем. Но главное цель — поскорее выбраться из этого дома.

— Бежим в лес. Там в разные стороны и ищем людей. — уверенно говорю я ему, будто профессионал в таких делах.

— Нам нельзя разделяться!

— Каин. Они убьют тебя сразу. Я слышала о чем они говорили, им нужна я. Живая. А ты нет. Поэтому беги, запомни, где этот дом и беги за подмогой. Они в первую очередь будут гнаться за мной. — Друг начинает отрицательно качать головой, но я цепко хватаюсь за него и смотрю в глаза, пытаясь переубедить. — Каин, поверь мне. Нас двоих вместе они поймают намного быстрее.

Второго мужчину, выбившего дверь, не видно, и это меня пугает сильнее всего. Он словно притаился и ждёт нас. Страшно так, что зубы стучат.

Мы крестимся и ломимся к воротам в дом, быстрее открывая их и выбегая наружу.

Мысль, что все происходит слишком быстро меня пугает. Что-то не так. Где-то должен быть подвох. Стоит мне только об этом подумать, как за спиной раздается выстрел в воздух и тот самый водитель начинает истошно вопить:

— Сука. Блонди! Иди к папочке, если ты мне отсосешь, я может быть прощу тебя.