Ледяное сердце

– Ну да. – Я хмыкаю и демонстративно отворачиваюсь.

– Ты что-то хочешь сказать?

– Что я хотела сказать, уже сказала. Избавь меня от встречи с эш Грисом. Даже у приговоренного к смертной казни есть право на последнее желание.

– Ты не в том положении, чтобы выставлять условия.

– Я в отчаянии, а в отчаянии люди склонны творить глупости.

– Хорошо. – Блэкфлай морщится, сдаваясь, а я внутренне ликую. Не все изменилось за семь лет. Я по-прежнему способна его уговорить. – Ты можешь подождать меня в карете, но не надейся сбежать. С тебя не спустят глаз.

– Мы договорились, я не сбегу. Обещала же.

– Мы с тобой знаем, как безответственно ты относишься к своим обещаниям.

На это я не нахожу что ответить.

XI

Меня провожают в карету, стоящую у одного из черных ходов замка, и оставляют одну. Я действительно не собираюсь бежать. Во-первых, понимаю: никто не оставит меня без присмотра, и совершенно неважно, что Блэкфлая нет рядом. Во-вторых, правда, переживаю за Эля. Если его поймают, то казнят. С вампиром, которого подозревают в убийстве, да еще и массовом, церемониться не станут. А если Блэкфлай скажет свое веское слово – следствия вообще не будет. Именно поэтому я сдалась почти сразу. А может, потому что устала бегать. Я откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза, но замечаю стелющийся по полу сизый дым. Через секунду передо мной на сиденье появляется встревоженный Эль. Его светлые волосы растрепаны, а рубашка застегнута наспех. Похоже, своим зовом я вырвала его из объятий Дафны.

– Уходи, – одними губами шепчу я, но он только мотает головой:

– Нет.

– Зачем ты пришел? – спрашиваю со вздохом, смотрю в голубые глаза и на плотно сжатые губы. – Уходи, пожалуйста, Эль.

Я улыбаюсь ему нежно и ласково, убираю светлую волнистую прядь со лба. Красивый и смелый вампирчик, который готов ради меня слишком на многое.

– Нет, Ди! – Он качает головой и берет меня за руку, а потом тянет на себя, вынуждая привстать. Я сама не замечаю, как оказываюсь в его объятиях.

– Я не отдам тебя ему.

– Не делай глупости, – шепчу, пытаясь освободиться, но его руки такие сильные, а мне очень не хватает поддержки. Поэтому я так и остаюсь у него на коленях. Глаза в глаза, так близко, как не подпускала его к себе никогда.

– Ди… – хрипло произносит он, заставляя меня испытывать прилив нежности. – Не переживай за меня, я сумею сбежать. Правда. Мы сумеем сбежать.

– Нет, Эль. – Я всхлипываю, а на щеках появляются слезы. Вот демоны, терпеть не могу слабость, особенно свою. – Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

– А с тобой, Ди? – тихо спрашивает он и осторожно приподнимает мое лицо за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. – Что мне делать, если несчастье случится с тобой? Думаешь, я смогу себя простить?

– Эль, мне ничего не угрожает с Блэкфлаем… точнее… – я усмехаюсь, – моей жизни не угрожает ничего. Самолюбие, думаю, будет страдать. Он не станет убивать меня.

– Тебе ли не знать, смерть не самое страшное в этой жизни. – Он скользит прохладными пальцами по моей щеке, а я почему-то не отстраняюсь, а, наоборот, прижимаюсь к его ладони.

– Не переживай, серьезно. Мне главное знать, что вы с Ребеккой в безопасности. Уходи, пожалуйста. Меня ждет не самое приятное время, но не думаю, что Блэкфлай приготовил мне пыточную или место на кладбище. Нет… он просто хочет поселить меня в своем замке на десять лет, чтобы другие видели – бежать бесполезно.

– Десять лет – это долго, – замечает Эль, а пальцы поглаживают мою щеку, и я прикрываю глаза. В этом ласковом прикосновении есть что-то, от чего меня затапливает нежностью.

– Для тебя – нет. А сейчас… тебе пора.

– То есть мы не увидимся десять лет?

– Увы… – Я грустно улыбаюсь, а он закусывает на секунду губу и в следующую минуту нахально целует, легонько царапнув клыками.

От неожиданности я чуть приоткрываю губы и отвечаю на уверенную и смелую ласку с горьким привкусом расставания. Мне нравится. Поцелуй как глоток свежего воздуха. Я бы никогда не позволила этого ни себе, ни ему, но десять лет… десять лет – это действительно долго. Все забудется.

– Фу, Дайана! Как мерзко! – слышу я и шарахаюсь от вампира, уже превращающегося в сизый дым. Из открытой двери на меня взирает злой Блэкфлай. Такое впечатление, что я снова шестнадцатилетняя студентка, застуканная в коридорах замка. – Это моя карета. А если бы я пришел позже?

– Его бы уже не было, – отвечаю я и отворачиваюсь. Все же мне уже не шестнадцать. Я способна не краснеть, если меня застукали за поцелуем.

– Поехали! – раздраженно кричит магистр возничему, и снежные барсы срываются с места. Я смотрю на ледяные улицы и готовлюсь попасть в снежный ад, который начинается за воротами города.

– У меня нет одежды. Боюсь, в этом платье ты не довезешь меня до замка.

– Есть. Эш Грис распорядился принести ее в карету.

– Ах да, вы же все предусмотрели.

– Не злись, Дайана, ты бегала от меня долго. Дольше, чем кто-либо. Тебя было непросто поймать.

– Наверное, ты не очень старался.

– И это правда. Ответь мне на один вопрос, Дайана, прежде чем я придумаю тебе наказание, – просит он мягко. – Почему ты тогда сбежала? Может быть, у твоего предательства все же была причина, о которой я не знаю? Что-то, что может все объяснить.

– Я просто хотела свободы, – отзываюсь я и, холодно улыбнувшись, отворачиваюсь к окну кареты, стараясь игнорировать тяжелый взгляд.

Семь лет назад

– Дайана, ты такая глупая! – смеется Эбигейль. Она на год меня младше, но почему-то считает, что лучше меня разбирается в жизни. Возможно, потому, что у нее уже было три парня. Первого она оставила после того, как в прошлом году перешла на третью ступень обучения, а он уехал домой. А двум другим вскружила голову уже здесь.

Сначала был Седерик – тихий и скромный маг, приехавший вместе с ней. А весной она положила глаз на Кэвина. И добилась своего. Она мне напоминает Дафну, но с Эбигейль, единственной из знакомых, я могу делиться своими сердечными тайнами. С Дафной – нет. Хотя с последней мы, пожалуй, даже больше близки.

– Почему я глупая?

– Потому что на тебя смотрит Маркус. От тебя в восторге тот черноволосый выпускник… как же его. А, Эльтур! А ты все одна.

– Ты же знаешь почему.

Я мягко улыбаюсь и падаю на кровать, закрыв глаза. Так удобнее мечтать.

– Ди, ты же понимаешь, он никогда даже не посмотрит на тебя.

– Он уже смотрит, – уверенно говорю я. – Я лучшая, он всегда выделяет меня из всех студентов.

– Конечно, потому что ты лучшая. Где тут любовь или хотя бы взаимная симпатия? Не тешь себя иллюзиями. Разочаровываться больно.

– Эбигейль… – Я переворачиваюсь на живот и смотрю на подругу. – Между нами что-то есть, и я это чувствую… правда. Мне не нужны другие парни. Мне нужен он, и я его получу.

– Его хотят получить все…

– И ты? – усмехаюсь я и хитро смотрю на подругу. Она думает, закусывает губу и со смехом признается:

– И я. Но я иду дальше. Встречаюсь с парнями, общаюсь, потому что понимаю – он вершина, которую покорить суждено не нам. У каждой должен быть свой недостижимый идеал. Вот и все. Чем быстрее ты это поймешь, тем будет лучше для всех.

– Вы все сдаетесь, а я не сдамся. И он… Он тоже на меня смотрит и очень часто меня зовет. Не только на практические занятия, но и на боевку. А когда я в прошлом месяце подвернула ногу, нес меня до комнаты на руках и потом накладывал повязку. Не позвал кого-то из старших или слуг…

– Мне правда страшно за тебя, Дайана. Магистр, он… он не встречается с ученицами. Даже с теми, кто уже закончил обучение. Про тех, кто еще учится, я вообще молчу.

Я только усмехаюсь. Моя подруга многого не знает. Даже ей я не могу рассказать все, поэтому просто улыбаюсь и снова падаю на кровать.

Когда раздается стук в дверь, я даже не удивляюсь. Сразу же подскакиваю. Заглядывающая в комнату Вивьен только подтверждает мои ожидания.

– Ди, тебя искал магистр. Он ждет в кабинете.

– Вот видишь, – шепчу я подруге, когда посыльная уходит. – Он снова позвал меня.

– Ди, ты лучшая ученица. Он сделает тебя своей помощницей. Это ни для кого не секрет, поэтому он зовет тебя.

– Может быть. – Я не спорю. – А может, он просто хочет меня видеть.

Я останавливаюсь на выходе, оборачиваюсь и говорю:

– А спорим… – Я закусываю губу, все еще не веря, что решусь это сказать. – Спорим… он поцелует меня сегодня?

– Ты сумасшедшая! – Эбигейль качает головой и кидает мне вслед подушку со словами: – Иди уже! Фантазерка!

Я тогда была наивной, мечтательной дурой. Сейчас все изменилась. Я не верю в любовь, и не только в его любовь.

Мрак молчит, и я благодарна ему за то, что он не акцентирует внимание на своей победе. У меня появляется возможность просто смотреть в окно и грустить. Ну и строить планы.

На что бы ни рассчитывал Блэкфлай, чего бы я ни сказала Элю, сама я не думаю сдаваться. Я знаю, сбежать второй раз будет не в пример тяжелее, но это не значит, что я не стану пытаться.

Наверное, стоит поддержать разговор, спросить, что меня ждет в дальнейшем, но после семи лет, которые я провела в бегах, я не знаю, о чем с ним говорить. Да и не хочу.

Он тоже. Я для него – трофей, доказательство его мощи, и все. Я ему не нужна, и это стоит понимать. Впрочем, есть одна тема, которую я не могу не затронуть.

– А что, Кэвина ты побоялся сажать со мной в одну повозку? Опасаешься, что он убьет меня в дороге?

– Нет. Он просто выехал вперед, чтобы в замке к твоему приезду приготовили комнату.

– Надо же, какая забота, – скептически хмыкаю я. – Не ожидала.

– А ты предпочла бы мою комнату? – интересуется он тихо, с подтекстом, который не хочется разгадывать, поэтому я отвечаю предельно честно. Я умею признавать прошлые ошибки:

– Уже нет.

– Ну да, конечно. Я видел.

– Эль? – Я усмехаюсь. – Эль просто друг и напарник.

– Ты целуешь всех друзей? – жестко уточняет он, а от пронизывающего насквозь взгляда становится неуютно. Приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не опустить глаза, как раньше.

– Неужели я слышу в голосе чопорные нотки наставника? Магистр, я давно не шестнадцатилетняя наивная студентка, не нужно пытаться воззвать к совести, и я точно не буду докладывать, когда и кого целую. Возраст не тот. Да и в шестнадцать это не было вашим делом.

– Ты выросла, Дайана, – отвечает он, и я чувствую вкус победы, но магистр припечатывает: – Но не поумнела. Твои попытки доказать независимость смешны.

– Конечно, ты же меня поймал. Независимость закончилась. Но моя личная жизнь – это моя личная жизнь.

– Ты же знаешь, я могу сделать так, что даже твоя личная жизнь тебе принадлежать не будет.

– Выдадите замуж, как Дафну? – усмехаюсь я нагло. Он не дурак и понимает, что со мной такой фокус не пройдет, я могу сдаться, но не покориться.

– Ты и ее уже встретила? – без удивления отзывается Блэкфлай.

– У нас всегда с ней был схожий вкус в одежде.

– Она не сказала, что видела тебя… Это странно, Дафна не из тех, для кого дружба важнее преданности.

– Я сделала все, чтобы мы не пересеклись. Я знаю Дафну не хуже тебя. Она сдала бы меня с потрохами.

– И даже на приеме она тебя не заметила? Где она была? Это ведь твоих рук дело.

– Ну… я знаю, перед чем Дафна не может устоять. Точнее, перед кем…

– Точно… – Блэкфлай усмехается. – Ты послала к ней своего вампира. И как, удачно?

– Представления не имею. Мы не успели об этом поговорить, но на приеме Дафна под ногами не мешалась. Остальное меня слабо волнует.

– Ты стала жесткой, умной и самостоятельной, но осталась такой же ветреной. Будешь пытаться сбежать?

– А сам как думаешь? – уточняю я и отворачиваюсь к окну. Блэкфлай отвечать не стал, только хмыкнул. Вызов брошен, и предстоит жестокая игра, в которой победить будет невероятно сложно, но я постараюсь.

Мы останавливаемся, когда становится ясно, что, если ехать дальше, я превращусь в сосульку. Мрак достает мою шубу и сапоги, я одеваюсь и сразу чувствую, как вернулось желание жить.

– Что, даже спасибо не скажешь? – спрашивает меня он, а я, послушно улыбнувшись, цежу сквозь зубы:

– Спасибо.

Блэкфлай кривится, и я улыбаюсь уже вполне искренне.

– Вот я не понимаю, Дайана. Ты сбежала, ты меня предала, но ведешь себя так…

– Как? – интересуюсь я, приподняв бровь.

– Так, словно я гнусный похититель, который везет тебя в рабство.