Синопсис Дарби Исход

Table Of Contents

Синопсис Д.Н. Дарби

Исход | Синопсис Д.Н. Дарби

synopsis.way-truth-life.org

Исход — Главы 1, 2

Исход — Глава 3

Исход — Исход 4

Исход — Главы 5 — 13

Исход — Глава 14

Исход — Глава 15

Исход — Главы 16, 17

Исход — Глава 18

Исход — Главы 19 — 23

Исход — Главы 24, 25

Исход — Глава 26

Исход — Глава 27

Исход — Глава 28

Исход — Глава 29

Исход — Главы 30, 31

Исход — Глава 32

Исход — Главы 33, 34

Исход — Главы 35 — 40

References

Oops! No content found.

We looked for content in https://synopsis.way-truth-life.org/ but couldn't find anything :(.

Try making sure all your tabs have fully loaded before downloding your book.

Feel free to email [e-mail] if you need help.

Oops! No content found.

We looked for content in https://synopsis.way-truth-life.org/volume-1/exodus/ but couldn't find anything :(.

Try making sure all your tabs have fully loaded before downloding your book.

Feel free to email [e-mail] if you need help.

Oops! No content found.

We looked for content in https://synopsis.way-truth-life.org/volume-1/exodus/vvedenie/ but couldn't find anything :(.

Try making sure all your tabs have fully loaded before downloding your book.

Feel free to email [e-mail] if you need help.

Исход — Главы 1, 2

Преследования Израиля и провиденциальный надзор Бога

В первую очередь нам представлены исторические обстоятельства, связанные с пленением Израиля и с преследованиями, которым этот народ подвергся, а также провиденциальная забота Бога, отвечающая на веру родителей Моисея и таким образом исполняющая намерения Его благодати, которая в результате не только сохранила жизнь этого ребенка, но также поместила его в высокое положение при дворе фараона. То, что происходит на земле, — это действия самого Бога. Он приготовляет все заранее, когда еще нет ничего видимого для человека.

Провидение отвечает на веру, но не является ни ее путеводителем, ни ее силой для труда

Но, хотя провидение отвечает на веру и действует для исполнения намерений Бога и управления хождением Его детей, оно не является путеводителем для веры, хотя иногда оно служит таковым для верующих, которые лишены ясного понимания воли Бога. Вера Моисея проявляется в его отказе, когда он достиг возраста, от всех преимуществ положения, в которое Бог поместил его своим провидением. Провидение может дать и фактически часто дает то, что делает служителей Бога, как избранные сосуды, соответствующими в различных отношениях их труду, но это не может являться их силой в этом труде. Нельзя путать эти две вещи. Оно дает второстепенные преимущества, отказ от которых является свидетельством реальности веры и силы Бога, действующего в душе. Таким образом, эти преимущества даны для того, чтобы от них отказаться. Это составляет часть подготовки труженика. Вера Моисея, действуя через чувства, которыми он был привязан к Богу, а следовательно, и к народу Бога, находящемуся в бедственном положении, не проявляется в помощи или облегчении, которые его положение позволяло ему дать этому народу; она делает больше: она побуждает его отождествиться с народом, потому что это народ Бога. Вера прилепляется к Богу и ценит и желает иметь часть в той связи, которая существует между Ним и Его народом. Таким образом, она не помышляет о покровительстве сверху, как если бы мир имел какую-либо власть над народом Бога, либо как если бы он был способен быть ему в благословение; нет, она признает всю силу связи, соединяющей его с Богом. Она чувствует (и именно это характеризует веру), что Бог любит свой народ, что этот народ драгоценен для Бога, — Его собственный народ на земле; и она ставит себя, таким образом, посредством самой любви в то положение, в котором находится он. Именно это сделал Христос. Закон для верных состоит в том, чтобы следовать за Ним по Его пути любви, как бы велика ни была дистанция между ними и Христом.

Вера Моисея проявилась в отождествлении с Богом и Его народом

Сколько причин могло бы побудить Моисея остаться в том положении, в которое его поместило провидение; причем даже под предлогом, что он в таком случае будет способен принести больше пользы для народа, но это значило бы опереться на силу фараона, вместо того чтобы признать связь между Богом и Его народом. Результатом этого стало бы для последнего облегчение, дарованное миром, но не избавление, совершенное любовью и силой Бога. Моисей мог бы избежать бед, но утратить свою истинную славу; фараон был бы польщен, а его власть над народом Бога была бы признана, Израиль остался бы в плену, завися от фараона вместо признания Бога в драгоценных и даже славных отношениях Его народа с Ним. Кроме того, и сам Бог не был бы тогда прославлен. Вот что случилось бы, если бы Моисей остался в том положении, в котором он оказался благодаря провидению. Все человеческие рассуждения и все рассуждения, связанные с провиденциальными путями, — все это должно было побудить Моисея остаться в его положении, вера заставила его оставить его. Все действительно было бы испорчено, если бы он в нем остался.

Моисей отодвинут на время в сторону, чтобы его служение могло быть всецело подчинено Богу

Итак, Моисей отождествляется с народом Бога. Первые действия, которыми он приближается к своему народу, возможно, носят печать природной активности и осознания силы, которая не была исключительно свыше; однако это является первым проявлением преданности, отмеченной Святым Духом как прекрасный и приятный плод веры. Но необходимо было, чтобы активность Моисея более полно была подчинена Богу и чтобы у нее не было какой-то иной исходной точки, кроме как самого Бога и подчинения Его выраженной воле. В случае с Моисеем мы имеем пример того, как часто действует Господь. Ревность и энергия верности проявили себя, но Бог на время отодвигает орудие в сторону, чтобы служение могло быть зависимым непосредственно и полностью от Него. Что-то похожее мы можем увидеть даже в истории Иисуса (в отношении времени бездействия, охватывающего период с Его первого появления в храме [Лук. 2,46] и до Его открытого служения [Лук. 3,23] [эта фраза есть только во фр. варианте]), за исключением того, что у Него не было ни просчетов, ни ошибок и, следовательно, никакого внешнего руководства через провидение, целью которого было бы избавить Его от них. У Него совершенство внутренних побуждений, вдохновлявших Его, давало Ему постоянное сознание того, кто являлся Его Отцом, и в то же время подчиняло Его воле в обстоятельствах, в которые Он нравственно поместил Его. Но Господь явил себя как Сын, когда Он встретился с учителями в храме [Лук. 2,51], и однако затем был в подчинении у Иосифа и Марии до времени и момента, установленных Богом, будучи одинаково совершенным в обоих этих своих положениях. Моисей, еще робкий в своей верности, боящийся, с одной стороны, той власти, которая придавала ему, возможно неосознанно, некоторую привычку к проявлению энергии (ибо человек боится того, из чего извлекает свою силу) [Исх. 2,15], а с другой стороны, отталкиваемый неверием тех, к кому влекла его любовь и верность [Исх. 2,14] (ибо «они не поняли его» [Деян. 7,25]), убегает в пустыню — прообраз, что касается самого факта, Господа Иисуса, отвергнутого народом, который Он любил.

Различия между Иосифом и Моисеем, как прообразами

Этот образ отличается от образа Иосифа. Иосиф, выйдя из темницы, где он был как преданный смерти, занимает положение Иисуса, взошедшего одесную высшего престола среди язычников, а в конце он обретает своих братьев, от которых был отделен. Его дети служат ему свидетельством благословения, данного ему во время этого отделения. Он называет их Манассией, («...потому что, — говорит он, — Бог дал мне забыть все страдания мои и весь дом отца моего»), и Ефремом («...потому что... Бог сделал меня плодовитым в земле страдания моего»). Моисей же представляет нам Христа, отделенного от своих братьев; и хотя Сепфора может рассматриваться как образ церкви (так же как и жена Иосифа), как невеста отверженного Избавителя во время его отделения от Израиля, однако, что касается сердца и чувств Моисея (которые выражены в именах, которые он дал своим детям), они полностью определяются мыслью о том, что он отделен от Израиля. Его братские чувства, его мысли, его покой, его родина — с его народом; он чужеземец в любом другом месте. Моисей — это образ Иисуса как освободителя Израиля. Он называет своего сына Гирсамом, то есть «чужой там», «...ибо, — говорит он, — я стал пришельцем в земле чужой». Иофор представляет нам язычников, среди которых укрылся Христос со своей славой, когда Он был отвергнут иудеями.

Исход — Глава 3

Бог видит свой народ, дает веру, показывает свою силу и посылает Моисея как князя и освободителя

Но, наконец, Бог обращает свой взор на Израиль и Ему угодно, чтобы у Моисея была не только вера, отождествляющая его с его народом, но и сила, которая их освободит. Этот Моисей, который был отвергнут как князь и судья, должен теперь явиться среди Израиля и мира как князь и освободитель.

Стефан приводит эти два примера в синедрионе, отвергшем Христа, чтобы обличить совесть Его судей в похожем, но намного большем грехе, чем тот, что был совершен по отношению к Иосифу и Моисею.

Бог, который, как может показаться, оставляет Моисея на произвол его врагов, не признавая его веры, теперь является ему наедине, чтобы послать его для избавления Израиля и осуждения мира.

Надежда на плоть разрушена и ее сила смирена

История Моисея, если рассматривать ее с практической точки зрения (то, что он отослан в пустыню и долго находится там), исполнена наставлений для нас. Она показывает нам Бога, как того, кто разрушает надежду на плоть и укрощает ее силу. Он делает из приемного сына царского дома пастуха, находящегося в подчинении у чужеземца, причем в течение сорока лет, прежде чем он мог взяться за дело Бога, чтобы дело, которое было ему вверено, было делом послушания, и чтобы сила была силой Бога. Надежда Моисея и чувства его сердца находились в состоянии неопределенности в течение всего этого времени. С человеческой точки зрения никакого выхода не было видно.

Бог открывает себя в своем имени

Но Бог собирался теперь явить себя Моисею под именем Сущего. Он вступил в отношения с отцами под именем Бога Всемогущего. Это было именно то имя, которое им было необходимо, — Бог обретал свою славу в том, что они находились под Его защитой во время своих странствований. Имя, принятое Им теперь, подразумевает, что Его народ призван поддерживать постоянные отношения с Тем, который тот же вчера, сегодня и вовеки [Евр. 13,8], который исполняет в верности то, что Он начал в благодати и обетовании, все время показывая своим управлением среди своего народа совершенство своей святости и своего терпения. По отношению к нам Он называет себя Отцом и действует согласно силе этого имени, благословенного для наших душ.

Благодать Бога явлена; Моисей послан к фараону

Но имя Сущего не первое из тех, что Он принимает в своем общении со своим народом через посредничество Моисея; сначала Он представляется как интересующийся ими из любви к их отцам, чьим Богом Он являлся [ст. 6]. Он говорит, что их крик взошел к Нему; Он увидел их страдания и сошел, чтобы избавить их, — трогательное выражение благодати Бога! Вслед за этим Он посылает Моисея к фараону, чтобы вывести их из Египта.

Моисей возражает в неверии; милостивый ответ Бога

Но, увы, из-за греха человек стал таковым, что принцип послушания для него — это слабый мотив, когда оно не смешано с энергией плоти. Плотская энергия, с которой Моисей убил египтянина сорок лет назад, теперь исчезла, и, когда Бог призывает Моисея идти в Египет, чтобы избавить Его народ, Моисей возражает. Бог в ответ на это дает знамение в знак того, что Он пойдет с ним, но это знамение, которое должно исполниться после выхода из Египта, было предназначено, чтобы укреплять и ободрять Моисея, когда он уже был послушным.

Бог в своих именах открывает себя и свои отношения с землей

Однако Моисей еще говорит о трудностях, на что Бог отвечает в благодати, пока они не перестают быть слабостями и становятся скорее действием своего «я» в неверии (ведь снисхождение к самому себе заканчивается неверием). В миссии, которую Бог доверил Моисею, Он провозглашает свое имя: «Я есмь». В то же самое время, провозглашая, что Он есть тот, кто Он есть [в англ. в ст. 14 слова «Я есмь Сущий» переведены: «Я есть тот, кто Я есть»], Он навеки принимает как свое имя на земле, имя Бога Авраама, Исаака и Иакова — важный принцип в отношении путей Бога. «Я есмь» — это Его собственное, важнейшее имя, когда Он открывает себя, но что касается Его управления землей и Его отношений с ней, то Его имя — имя, посредством которого Его должны вспоминать все роды («Его памятование во все роды»), — это Бог Авраама, Исаака и Иакова. Это предоставило Израилю, который Бог посетил и принял под покров этого имени, совершенно особое место.

Авраам и его семя; избрание, наследие и предвидение

Авраам был первым, кого Бог призвал выйти из мира, первым, кому были даны обетования. Он был первым, кого Бог публично отделил от этого мира, так что Бог назвал себя его Богом [Евр. 11,16]. Бог никогда не называл себя Богом Авеля или Ноя, хотя в общем смысле Он, конечно же, является Богом каждого святого. Именно в случае Авраама Он провозгласил, что вера вменяется в праведность. В Едеме, в приговоре над змеем, Бог провозгласил окончательную победу обетованного Семени; в Авеле Он показал, какая жертва принимается Им от грешника, — не плоды его трудов, когда он находится под осуждением, но кровь, которую благодать Бога предоставила ему и которая соответствовала его нуждам; и это утверждало для человека праведность, в которой стоял тот, кто приходил к Богу через жертвоприношение, — праведность, о которой он сам имел свидетельство и которая измерялась его даром, то есть самим Христом [Евр. 11,4]. В Енохе Бог провозгласил полную и абсолютную победу над смертью и взятие с земли праведника — Бог взял его к себе [Быт. 5,24]; в Ное показано избавление сквозь суды, когда мир был осужден. Затем начинается новый мир, и проклятие земли прекращено благодаря приятному благоуханию жертвы, и установлен завет, гарантировавший ее сохранность от какого бы то ни было будущего уничтожения водою. Вот то, что Бог уже показал людям. Но в Аврааме представлен (после суда над Вавилоном) человек, призванный выйти из мира (поклоняющегося теперь уже другим богам [Иис. Нав. 24,2]), человек введенный, как отделившийся, в непосредственные отношения с Богом, и ему были даны обетования; личность призванная быть объектом и хранителем обетований Бога. Это поставило Авраама в особое, отличное от других положение. Бог стал Богом Авраама. Авраам имел отделенное от всего мира положение с Богом, как наследник обетований. Он является корнем всех наследников этих обетований. Сам Христос пришел как семя Авраама, который является также и отцом всех верных, что касается земли. Израиль является народом обетования согласно этому званию. Что касается избрания, они возлюбленные ради отцов. В этом имени, как Его вечном памятовании, Бог теперь будет избавлять их. И в то же время Бог предсказывает, что фараон не позволит народу уйти, но Он становится на основание своей власти и своих прав над своим народом и на основание властного требования, чтобы фараон признал эти права. За свой отказ отпустить народ фараон будет осужден силой Бога.

Исход — Исход 4

Даны знамения; отказ Моисея и гнев и милость Бога, исполняющие Его намерения

Моисей все еще возражает, и Бог снова дает ему знамения. Эти знамения мне кажутся замечательными по своему характеру. Первое из них являет образ греха и исцеления от него, а второе — силу, которая стала сатанинской, но была востребована назад Богом и стала Его жезлом. И, наконец, третье — нам показано то, что Бог дал для освежения и жизни, ставшее судом и смертью. Однако нам следует отметить здесь разницу между тем, что было сейчас дано Моисею, и тем, что происходило в Египте. Здесь, в этих двух личных знамениях представлены: сначала восстановление (проказа исцелена), затем сила, от которой Моисей бежал, становится жезлом Бога в его руке. Вода, превратившаяся в кровь, — это просто суд. В Египте первое знамение мы не видим, ибо Моисей действовал там для Бога, но мы видим, что два последних знамения имели намного большее развитие. Там речь не шла о личном исцелении, то есть об устранении греха. Но сила полностью уничтожает все проявления сатанинской силы, и тот источник богатства для мира и плоти, которому египтяне поклонялись, становится смертью и судом для него. Однако Моисей все еще отказывается, и гнев Бога возгорелся на него, и все же Он действует в милости, способом, однако, унижающим Моисея, назначая ему в помощники Аарона, брата его, которого Он уже приготовил к этому и который вышел из Египта навстречу ему, ибо недомыслие Его сыновей, хотя и приводит к их стыду и их ущербу, тем не менее служит к исполнению намерений Бога.

Обрезание необходимо для соработников у Бога святости

Какой бы силой и властью ни обладал Тот, который избавляет, необходимо, чтобы обрезание имело место у того, в ком Бог заинтересован и кого Бог использует как орудие избавления, ибо Бог-Спаситель является Богом святости; именно в святости и в осуждении греха Он избавляет. И, действуя в святости, Он не терпит греха у тех, кто является соработниками у Него и с кем Он связан, ибо Он выходит из своего места в суде (см. Ис. 26,21). Что касается нас, вопрос состоит в том, чтобы быть мертвыми для греха, — это истинное обрезание; наш Моисей является женихом крови для той, которая связана с ним. Бог не может использовать плоть в борьбе против сатаны. Он не может потерпеть ее сам, ибо Он со своей стороны встречает ее судом. Сатана также хочет иметь власть над плотью и права на нее, поэтому Бог сам подвергает ее смерти, и это сделано для нас на кресте, когда Тот, кто не знал греха, был сделан грехом за нас (сравните Рим. 8,3). И Он желает, чтобы эта смерть плоти нравственно осуществилась в каждом из Его детей. Это истинно для тех, кто составляет церковь, но они должны считать себя мертвыми. Мы носим в теле мертвость Господа Иисуса. Эта истина, что Бог не может терпеть плоть, явится со всей очевидностью в последние дни, когда Господь будет судиться со всякой плотью и отождествит себя с остатком своего народа; Он проведет через огонь этот остаток, который не принял духовного участия в страданиях Христа в положении христиан (Зах. 13,8). Бог очистит Иерусалим духом огня [Ис. 4,4].

Исход — Главы 5 — 13

Сила зла; допущенное сопротивление сатаны

Услышав о доброте Бога, народ поклонился Ему. Однако борьба против силы зла — совсем иное дело, чем радость, произведенная новостью об избавлении, которое последует за борьбой. Борьба — это серьезное и трудное дело. Сатана не желает отпустить народ, а Бог допускает это сопротивление для упражнений веры и для дисциплинирования своего народа, а также, чтобы ярко показать свою силу там, где царствует сатана. Мы должны научиться (и, возможно, не без боли) тому, что мы во плоти и находимся под властью сатаны и что мы не имеем силы совершить наше собственное избавление, даже с помощью Бога. Освобождает не что иное, как только искупление Бога в смерти и воскресении Христа, осознанное в силе Духа, дарованного после осуществления Им этого искупления, когда Он воссел одесную Величества на небесах, ибо прощение и избежание суда не является избавлением. Первое относится к грехам и к тому, что Бог праведно проходит мимо них, второе [избавление] — к греху и его власти.

Гнет усиливается; рука Бога являет себя

До наступления избавления, когда у народа пробудилась надежда, угнетение, от которого они стонали, стало тяжелее, чем прежде и израильтяне предпочли бы, чтобы их оставили в покое в рабстве. Однако речь идет о правах и намерениях Бога. Народ должен был полностью отделиться от этих язычников, которые с этой целью стали сейчас причиной их мук под рукой Бога. Моисей произвел знамения. И волхвы повторили их силою сатаны, чтобы ожесточить сердце фараона. Но когда дело коснулось сотворения жизни (мошки), волхвы вынуждены были признать руку Бога.

Бог как судья и избавитель

Наконец Бог осуществляет свой суд, забирая первенцев как представителей всего народа. В избавлении, объектом которого является Израиль, есть два этапа. На первом этапе Бог является как Судья, однако удовлетворяется кровью, которую видит перед собой. На втором этапе Он являет себя как Избавитель. Вплоть до этого второго этапа народ еще находится в Египте. На первом этапе искупительная кровь жертвы преграждает Ему путь как Судье и надежно защищает народ Израиля. Бог не заходит внутрь — ценность этой крови состоит в том, чтобы быть защитой от суда.

Два суда Бога: первенцы и Чермное море; истина и праведность Бога удовлетворены

Израильтяне с перепоясанными чреслами поспешно ели агнца с горькими травами покаяния, начиная свой путь. Они делали это в Египте, однако Бог мог быть и был с ними. Здесь необходимо провести различие между этими двумя судами: судом над первенцами и судом при переходе через Чермное море. Что касается наказаний, то одно представляло собой первые плоды другого и было нацелено на то, чтобы удержать фараона от его опрометчивого преследования. Но рассмотренная с такой точки зрения кровь, сохранившая народ от праведного суда Бога, имела более глубокое и серьезное значение, чем даже переход через Чермное море, хотя там также совершился суд. Случившееся в Чермном море поистине является проявлением великой силы Бога, который уничтожил дыханием уст своих врага, восставшего против Него. Это, несомненно, указывает на заключительный суд, имеющий характер уничтожения врагов и освобождения народа Бога Его силой. Но кровь пасхального агнца обозначала нравственный суд Бога и полное и всеобъемлющее удовлетворение всей Его сущности. Бог такой, как Он есть в своей справедливости, в своей святости, в своей истине, не мог коснуться тех, кто нашел прибежище под защитой этой крови. Был ли там грех? Его любовь к своему народу нашла средство удовлетворить требования Его справедливости по отношению к греху, и при виде этой крови, которая соответствовала всем совершенствам Его сущности, Он прошел мимо детей Израиля согласно своей справедливости и даже согласно своей истине. Тем не менее Бог, даже проходя мимо, показан как Судья; поэтому до тех пор, пока душа остается на этом основании, ее мир непрочен, хотя основание ее надежно, — путь ее проходит через Египет, хотя она истинно обращена, потому что Бог все еще имеет характер Судьи для нее, и сила врага все еще там присутствует.

Исход — Глава 14

Действия Бога в силе у Чермного моря

У Чермного моря Бог действует в силе согласно намерениям своей любви. В результате этого враг, по пятам преследующий Его народ, полностью уничтожен. Именно это и произойдет с народом в последний день, в действительности — для глаз Бога — уже защищенного посредством крови.

Чермное море как прообраз

Что касается нравственного значения прообраза Чермного моря, оно, несомненно, олицетворяет собой смерть и воскресение Иисуса (с точки зрения реального осуществления дела в его собственной действенности, как избавления посредством искупления) и Его народа, рассматриваемого в Нем. Бог действует здесь, чтобы вывести народ через смерть из греха и плоти [во фр. варианте «и нынешнего века»], полностью избавляя от того и другого посредством смерти, в которую вошел Христос, и следовательно, в безопасное место от всех посягательств врага. Что касается нашего положения и принятия, мы приведены к Богу — наше теперешнее место в мире становится, таким образом, пустыней на нашем пути к славе. Посредством веры мы уже сделаны участниками этого избавления. Укрытые кровью от суда Бога, мы избавлены (Его силою, которая действует во благо нам, воскрешая нас со Христом) от власти сатаны, князя этого мира. Кровь, сохраняющая нас от суда Бога, является началом избавления. Сила, оживившая нас во Христе, сошедшего для нас в смерть, избавляет нас от всей силы сатаны, преследующего нас, и, что касается совести, от всех его нападок и обвинений. Мы покончили с плотью как нашим положением перед Богом и с властью сатаны, и, приведенные к Богу, мы в этом мире с Ним. Мир, который хотел следовать этим путем, поглощен.

Чермное море — конец событий, но начало христианского пути

Чермное море, рассматриваемое как исторический прообраз будущих путей Бога по отношению к Израилю, завершает последовательность событий, относящихся к освобождению народа. То же самое и в отношении нас. Мы приведены к Богу. Поэтому прощеный разбойник мог пойти прямо в рай. Как нравственный прообраз, оно представляет начало пути христианина в узком смысле этого слова, иначе говоря завершение искупления, благодаря которому душа начинает свой христианский путь, но этот путь представлен как проходящий в этом мире, и этот мир становится пустыней ее странствований, мы же не во плоти.

Исход — Глава 15

Победная песнь осуществленного избавления и надежда вхождения в святилище

После Чермного моря мы вступаем в пустыню. Израильтяне поют победную песнь (глава 15). Бог повел их своей силой, в свое святое жилище. Но они находятся в пути, не в Ханаане. Он приведет их к жилищу, которое Он устроил, которое Его руки приготовили для них, — то же самое и для нас. Их враги не в состоянии будут помешать этому. То же самое относится и к нам. Есть и третье, о чем поется в этой прекрасной песне, — желание построить скинию для Сущего. Это одна из величайших привилегий, являющаяся результатом искупления. Бог не обитал ни с невинным Адамом, ни с Авраамом, сосудом обетования и корнем обладания им. Однако когда свершилось искупление, то, с одной стороны, Бог был полностью открыт, а с другой стороны, человек был полностью искуплен. Затем Бог естественно, так сказать, приходит, чтобы пребывать с людьми, находясь среди них (Исх. 29,46). Здесь это внешнее освобождение, для нас — вечное. Однако сам принцип, важный и благословенный, показан ясно. И, заметьте, речь идет не о нашем желании пребывать с Богом, а о Его обитании с нами, хотя эти мысли связаны одна с другой; и желание сердца, чтобы Он сделал это здесь, на земле. Это в действительности никогда не будет полностью так, прежде чем не исполнится стих 17; но это желание благое, как и желание Давида, и мы теперь созидаемы в жилище Бога посредством Духа. Представлены три мысли: мы приведены к святому жилищу Бога, есть желание приготовить Ему жилище, и затем то, которое Он приготовил [правильный перевод концовки ст. 17: «Святилище, которое Твои руки приготовили, Господь»]. Скиния соответствует пустыне. Израильтяне поют об избавлении, уже свершенном силою Бога, а также о надежде войти во святилище, которое создали Его руки.

Еще на пути к славе; осознание избавления, сопровождаемое радостью

Освобождение народа сопровождается полной радостью, которая, имея свой источник в осознании этого совершенного избавления силой Бога, охватывает всю широту Его намерений во благо Его искупленных, а также знает, как использовать эту самую силу для уничтожения всей силы врага. Израильтяне воспевают избавление Бога, заметьте, прежде чем сделать первый шаг по пустыне. Душа, еще связанная с Египтом (то есть во плоти, на основании дитя Адама), не только является ответственной перед Богом, но ее положение перед Богом, зависящее от ее действий согласно этой ответственности, все еще является неопределенным, и душа находится в страхе. Пустыня может быть в высшей степени горькой и мучительной; но мы свободны и там с Богом, ведомые в Его святое жилище посредством искупления и посредством избавляющей руки нашего Бога. Однако искупленный рассматривается находящимся на пути к славе, еще не вступившим во владение обетованным жилищем Бога. Мы пришли к жилищу Бога, к самому Богу, но место, которое Он приготовил для святых — еще в будущем. Едом и Моав еще встанут на пути преградой, но народ Бога должен преодолеть ее. Важно видеть это различие. Однако искупленную душу следует рассматривать с двух точек зрения; во-первых, как находящуюся во Христе, где если речь идет о принятии, то все уже прочно и неизменно, — «потому что каков Он, таковы и мы в этом мире», имея дерзновение на день суда (1Иоан. 4,17 [таков правильный перевод этого стиха]); во-вторых, как пребывающую в пустыне, где вера подвергается испытанию. Ибо пустыня — это то, чем является мир для нового человека.