Кредит доверия. Сезон 1

30.07.1993 19:20

Расследование. Эпизод первый

Директор стоял у двери с понурым видом и усиленно пытался это скрыть.

— В филиале в Суррее мы обнаружили подлог завещания.

— И вы, конечно, подозреваете нас в причастности? Поэтому вы здесь? — спросил Мэйсон, не слишком рассчитывая на встречную откровенность.

— Обо мне любят рассказывать разные… страшные и не всегда правдивые истории, — иронично заметила Лэйнор, — но я не собираюсь рубить вам голову с плеч, не объяснив причин. Сядьте, сэр, будьте так добры, обычно мерить шагами кабинет — моя привилегия.

Она отошла от окна и небрежно расположилась в мягком кресле рядом с директорским столом, внимательно наблюдая за Мэйсоном, пока тот покорно занимал место под рогами.

— Первого августа тысяча девятьсот восьмидесятого года один небогатый человек очень умно распорядился небольшим накоплением. На две тысячи фунтов он купил акции «Нефтяной британской компании». Вы следите за курсами?

— Разумеется. — Директор был уязвлен до глубины души не столько попыткой ткнуть его носом в курсы акций, которые его на самом деле никак не касались, сколько фактом проверки. — Я профессионал. Про начало восьмидесятых не скажу, но сейчас одна акция торгуется по две тысячи фунтов за штуку.

— Летом восьмидесятого года акция стоила двадцать шесть фунтов, — подсказала Лэйнор, любезно избавив его от необходимости высчитывать самому. — Средняя доходность за эти годы — сорок два процента годовых. Сейчас эти семьдесят семь акций стоят почти сто семьдесят тысяч фунтов, если доходность удержится хотя бы на уровне средней, то через пять лет их общая стоимость составит почти миллион фунтов стерлингов. А если сохранится доходность последнего года — больше полутора миллионов.

— Матерь божья! — Мэйсон привстал, покрутил головой и снова плюхнулся в кресло. — И что, этот золотой акционер — наш клиент?

— Мистер Эванс, к сожалению, давно умер. Но оставил очень интересную задачку для наших изощренных умов.

— Я готов к любым неожиданностям.

— Подождите, — вдруг резко сказала Лэйнор. Она быстро подошла к двери, замерла и через несколько секунд бесшумно ее распахнула.

Приемная была пуста, в коридоре и операционном зале было темно, и только из-под закрытой двери комнаты охраны пробивалась полоска света.

— Вы не слышали? — спросила она. — Что-то похожее на хлопок?

— Нет, — директор пожал плечами. — Все давно разошлись. Может, что-то на улице?

— Может быть, — протянула Лэйнор, к чему-то прислушиваясь. — Странно. Как будто в приемной кто-то открыл бутылку шампанского.

— Господь с вами, — вздохнул Мэйсон. — Вы бы видели, что сегодня творилось. Кто будет пить шампанское за упокой? Заключенный еще этот, не к ночи будь помянут.

Лэйнор еще раз оглядела приемную, закрыла дверь и принялась расхаживать по кабинету. Мэйсон, полностью смирившийся со всем происходящим, не отрывал от нее взгляд, хотя любая ходьба, кроме собственной, его жутко раздражала. Но возражать он не стал.

— Так вот, — продолжила Лэйнор, — очень скоро, через три месяца после покупки акций, старичок скоропостижно скончался. Мы выяснили — сердечный приступ. Завещания он не оставил, но жена его пережила. Понятие «права на первые фунты стерлингов» вам знакомо?

— В общих чертах.

— Наследство чуть больше сорока пяти тысяч фунтов, это стоимость дома и кое-какое имущество. Супругу наследодателя при отсутствии завещания принадлежат права на все предметы домашнего обихода, а доля пережившего супруга при наличии нисходящих наследников должна составлять не менее сорока тысяч фунтов. Кроме того, супруг получает в доверительное управление половину остального имущества. Акции как раз и стали той самой «половиной». На тот момент их стоимость почти не увеличилась. Были еще две наследницы — дочери. Они получили в распоряжение вторую половину имущества — чуть больше тысячи фунтов каждая. Немного, с учетом общей суммы. А вот миссис Эванс оказалась прозорливее. Она быстро написала завещание, и все имущество, унаследованное ею от мужа, переходило старшей дочери, некой Петунии Дурсли. Кроме акций. Они все до единой отходили ее внуку, Гарри Поттеру.

— Что ж, леди действительно неплохо соображала, — покачал головой директор. — Что такое дешевый дом и старая мебель против акций одной из самых быстрорастущих компаний мира?

— Завещание содержало оговорку: распоряжаться доходами от акций до совершеннолетия мальчика могли его родители, сначала мать, в случае ее смерти — отец. А в случае смерти обоих — лицо, назначенное опекуном родителями ребенка.

Чем дальше, тем меньше Мэйсон понимал причину, по которой Лэйнор застряла в его кабинете. В ящике стола у него завалялась маленькая бутылочка виски из тех, какие можно купить в любом аэропорту, и он считал, что пришло ее время, будет она распита за здравие или за упокой.

— Вы находите это странным? — Мэйсон посмотрел на собственные руки. — Это же совершенно обычная схема. Если не считать того, что иногда основное распоряжение средствами доверяют тому из родителей, кто лучше разбирается в фондовом рынке.

— А в случае смерти или безвестного отсутствия опекуна доходы от продажи акций распоряжению не подлежали. Понимаете, нет? Старушка просто пресекла такую возможность. Акции будут расти и ждать своего часа, то есть совершеннолетия мальчика. Нет, — Лэйнор рассмеялась, — это невероятно! Как специалист я не могу не восхищаться этой женщиной.

— Я так понимаю, — осторожно прощупал почву директор, — что эта схема была где-то нарушена?

— Именно. Пожилая леди ненадолго пережила мужа, она умерла спустя полгода. Тоже никакого криминала, неоперабельная опухоль. Администратор разместил наследство согласно завещанию — в месте жительства старшей сестры, в Литтл-Уингинге. Это недалеко от Лондона. И мы бы вряд ли сейчас раскопали эту историю, если бы не выявленная связь филиалов в Ковентри и Литтл-Уингинге. В обоих филиалах были открыты счета той компании, которая попалась на взятках в Ковентри. Оставив людей работать в Ковентри, я сразу же поехала в Суррей. И там по результатам первой же поверхностной проверки всплыло это завещание.

— Значит, — задумчиво протянул Мэйсон и подкатил к себе лежащий на столе карандаш, — мы — и Литтл-Уингинг. Каким образом?

— Самым простым. Переводы денежных средств в пределах одного банка быстры и не подлежат такому тщательному контролю.

— Не понимаю, — директор затряс головой и откатил карандаш обратно. — Родители мальчика…

— А вот теперь дослушайте до конца, — резко оборвала его Лэйнор. — Я вряд ли бы бросила все свои дела, если бы речь шла о действиях родителей или даже о действиях опекуна. Родители мальчика погибли осенью тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Все имущество семьи было полностью уничтожено. Администратор попытался что-то сделать с наследством, но суммы на счетах были настолько мизерны, что их хватило только на налоги и расходы.

— Имущество уничтожено? Что это было — пожар?

— Взрыв, — помолчав, сказала Лэйнор. — По документам, которые мне удалось увидеть — взрыв бытового газа.

— А ребенок?

— А ребенок выжил, — задумчиво, как будто пытаясь что-то для себя понять, произнесла Лэйнор. — Как ни странно. И, поскольку так и не выяснили, кто был опекуном и был ли он вообще назначен родителями, суд определил опеку над мальчиком его тетке. У нее он и живет до сих пор. Мои люди это проверили. Доходы, то есть доверительное управление имуществом несовершеннолетнего, тоже перешли к назначенным судом опекунам.

— Но вы сказали, что завещание…

— Не допускает двойного прочтения. Да. Не допускало. До подлога. Сейчас завещание на экспертизе. Вы в курсе, что закон допускает сочетание машинописного и рукописного текстов? Что собственноручное написание текста не требуется? Завещание отпечатано на машинке. Старушка от руки сделала несколько изменений — по мере того, как она продавала кое-что из имущества, она его вычеркивала и относила всякую безделицу типа вазочки или рамки для фотографий своим подругам. Последнее изменение сделано той же рукой, что и прочие. Экспертиза, конечно, покажет, но я думаю — писал один человек. Но на бумагу однажды попала вода, и одно изменение сильнее растеклось под пятном, чем прочие, и сильнее, чем последние подписи.

— И вы считаете, что последнее изменение было подлогом? И, кроме вас, никто этого не заметил за столько лет? Впрочем, — директор поморщился, — кого я спрашиваю…

— Первого апреля тысяча девятьсот восемьдесят первого года — изменение, которое мы склонны считать подлинным. По крайней мере, это было за несколько недель до кончины женщины. Подлог — неизвестно. То, что мы считаем подлогом, это ремарка о том, что в случае назначения иного опекуна распоряжение имуществом мальчика переходит к этому опекуну без отчета и без ограничений.

— А через полгода погибают родители мальчика, — подытожил Мэйсон, — опекун ими не был назначен или не объявился и по последней поправке все перешло к опекунам, назначенным судом. Понимаю, — он снова глубоко вздохнул. — Когда в нашем филиале был открыт счет и кем?

— Второго декабря тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Открыл его некий мистер Дурсли. Знакомое имя?

— Дурсли? — директор честно задумался. — Нет. Я не слышал.

— Все правильно, — в очередной раз кивнула Лэйнор, — как нам удалось установить, он никогда здесь не появлялся. Более того, на счету как было, так и есть всего двести фунтов. Точнее, было до недавнего времени. В прошлом году он продал двадцать акций и перевел на этот счет семнадцать с половиной тысяч фунтов. Акций осталось пятьдесят семь.

Лэйнор подошла к столу, оперлась на него обеими руками и очень внимательно посмотрела на Мэйсона. Тому стало почему-то не по себе, но он предпочел пока не задавать вопросов и на всякий случай подвинулся поближе к рогам.

— Пятьдесят семь акций. Если мои подозрения насчет подделки завещания верны, то налицо незаконная продажа части акций. Сейчас оставшиеся акции стоят около ста тридцати тысяч фунтов. При удержании средней доходности это почти восемьсот тысяч, при удержании доходности последнего года — миллион триста тысяч фунтов. Плюс ущерб, который нанесен незаконной продажей.

— Что вы планируете делать?

— Пока установить наблюдение за счетом. Все дело в том, что по условиям, выдвинутым управляющим акциями фондом, перевод денег допускается только на счет, открытый администратором наследства. Дурсли живет в Литтл-Уингинге. Так что, если он осуществит очередную продажу, мы увидим это и там, и по факту должны увидеть и здесь, если, конечно, он не открыл еще несколько счетов. Но то, что счет в вашем филиале не закрыт, наводит на мысль, что он ему еще понадобится.

— Ну почему, почему именно мой филиал? — жалобно воскликнул Мэйсон.

— Видимо, — Лэйнор пожала плечами, — вас подвело мышление Дурсли. Он выбрал самый дальний филиал от своего дома из всех возможных. Так что благодарите его прозорливость.

С улицы потянуло вечерней прохладой. Лэйнор неторопливо отошла от стола и закрыла окно. Откинув штору, она долго смотрела на пустынную улицу.

— Но как вы раскопали все это? — нарушил молчание директор. — За такой короткий срок? Ведь проверку вы вели по факту коррупции?

— Да, — нехотя ответила Лэйнор, не поворачиваясь. — Причиной послужило другое обстоятельство. Видите ли…

Она слегка задернула штору и снова устроилась в кресле. Мэйсон молчал, ожидая ответа.

— У нас есть регламенты, которые помогают выявить сомнительные сделки. Естественно было предположить, что филиал, замешанный в отмывании денег в одном случае, может быть причастным и к другим. Как вы понимаете, в отмывании средств важна скорость. Мои люди стали проверять все, что касается быстрых приходов на счет и быстрых расходов. Понятно, что счет частного лица только на первый взгляд вне подозрений. На самом деле безопаснее любую взятку провести именно через частное лицо, если ему доверяешь или если имеешь на него рычаги воздействия.

Мэйсон весь обратился в слух. Лэйнор снова встала и принялась расхаживать по кабинету, из ее движений исчезли порывистость и резкость.

— Поступление денег от продажи акций на счет Дурсли и их перевод в тот же день в другой филиал вызвал у группы проверки обоснованные подозрения. Материал лег ко мне на стол. Скажу по правде, я не стала бы отдавать на экспертизу завещание. Но меня насторожила гибель Поттеров — родителей мальчика.

— Взрыв газа? Разве это подозрительно?

— Для кого как, — уклончиво ответила Лэйнор и снова взяла долгую паузу. — В прошлом мне пришлось столкнуться с подобным. К сожалению, тогда мне не удалось докопаться до истины, но с тех пор я не доверяю делам, закрытым под видом несчастного случая.

— Вы подозреваете Дурсли в умышленном убийстве? — Мэйсон подскочил и ожидаемо приложился головой о рога, но даже не обратил на это внимания. — Что ж, сумма заманчивая.

— Если в гибели Поттеров замешана чья-то воля, под угрозой оказывается наследник. И под серьезной угрозой, скажу я вам. Пока нам удалось поставить Литтл-Уингинг под негласный контроль. Мне нужна максимальная секретность, и я надеюсь, что могу ожидать ее и от вас.

— Уверяю! — Мэйсон прижал руки к груди и для большей искренности наклонил голову. — Все, что в моих силах. А что с этим мальчиком? Ему сейчас сколько — лет пятнадцать?

— Тринадцать, — ответила Лэйнор. — С ним все в порядке. Хотя выглядит он, скажем так, не особо счастливым. Служба безопасности пытается установить, где он учится, чтобы обеспечить охрану. Но пока безуспешно. Из средней школы, куда, по имеющимся сведениям, его отдали, уже пришел ответ, и мальчик там ни разу не появлялся.

— Дела! — протянул Мэйсон. — А где же он учится?

— Мы ищем, — развела руками Лэйнор. — Но мы располагаем возможностями весьма ограниченными. Привлекать органы опеки мы не можем, чтобы не насторожить Дурсли. Кстати, — она рассмеялась, — вот уж кого меньше всего можно представить классическим злодеем, так это его. Такой упитанный усатый джентльмен, с головой, растущей прямо из плеч, и по виду совершеннейший болван. Я наблюдала за ним из машины группы безопасности, он из тех, у кого над головой устроишь ядерный взрыв, а он не поймет, что там грохнуло. Внешность бывает обманчива.

— Слухи тоже бывают обманчивы. — Мэйсон поднялся из-за стола, обошел его и с чувством пожал руку Лэйнор, которую та протянула, поняв его намерение. — Вас считают исчадием ада. Справедливо. Но я вижу, что вы на редкость умны и не делаете поспешных выводов. Не могу сказать, чтобы я был рад вашему визиту, но я действительно счастлив с вами познакомиться.

— Не пытайтесь подольститься, — без улыбки заметила Лэйнор. — Вы забыли отметить еще одно мое качество — я совершенно не чувствительна к лести. Слишком хорошо я знаю себе цену, и она так велика, что лесть, которая может меня зацепить, выходит за грани разумного.

 — Итак, что мы имеем, — подвел итог Мэйсон. — Предположительный подлог завещания — склонен верить, что вы не ошибаетесь. Распоряжение акциями, стало быть, незаконно. И счет, который необходимо поставить под контроль.

— И еще вы забыли мальчика, — уточнила Лэйнор. — Мальчика стоимостью в миллион фунтов. Мальчика, которого мы никак пока не можем защитить.

Она подошла к столику возле уголка для особо важных посетителей и открыла неброскую сумку.

— Я подготовила вам материалы по этому делу. Это, разумеется, копии, но надеюсь, вы в любом случае обеспечите их сохранность.

Мэйсон молитвенно сложил руки на груди.

— До понедельника, сэр. Я рада, что нашла в вас союзника. Это не простое дело, поверьте моему опыту. Совсем не простое. И то, что мы сейчас пытаемся нащупать — кто знает, к чему оно в конце концов нас приведет.

Лэйнор улыбнулась и быстро вышла из кабинета. Заслышав ее шаги по коридору, из комнаты охраны выскочил служащий и расторопно отпер входную дверь.

Директор подошел к окну. Тихий район Лидса засыпал, и только в кустах, спрятанных за домами, надрывалась какая-то мелкая птаха, пытаясь поведать миру о своих незначительных птичьих делах, и на разные голоса приглушенно бубнили телевизоры. В переулке возле служебного входа был припаркован автомобиль. Лэйнор цепким взглядом окинула машину, сняла ее с охраны и уселась за руль.

Директор Мейсон проводил туманным взглядом габаритные огни, вернулся к столу, пошарил в ящике и явил на свет заветную бутылочку виски.

Серия 2. Доброе слово и пистолет

A Kind Word and a Gun

Лидс, Йоркшир

-1-

03.08.1993 09:15

Третья лунная фаза, убывающая луна

С вечера над Йоркширом зарядил ливень. К утру хляби подыссякли, и обшарпанным улочкам поселка остался на память о бурной ночи мелкий занудный дождь.

Аппарация вещь рискованная, но удобная. Особенно если иным способом до работы не факт, что вовремя доберешься. И неизвестно, как на отсутствие единственного курьера отреагирует взвинченное проверкой начальство.

Лидс посерел и укрылся туманом. Люди, скукожившись под зонтами, шлепали по неглубоким лужам. В серой пелене фары автомобилей казались ярче, чем обычно, а светящиеся окна учреждений манили неожиданным теплом и уютом.

Филиал Коммерческого банка Эссекса встретил непривычно торжественным молчанием.

Операционный зал готовился к открытию. Сотрудницы, обслуживающие клиентов, нахохлились за своими столиками, стажер отдела информации проверял аппаратуру, бегая от одного компьютера к другому, из комнаты охраны через весь зал пулей пронесся Хэллет с какой-то коробкой. Вечно перепуганный кассир затравленно выглядывал в окошко своего улья, усиленно вытягивая при этом шею из тесного воротничка.

Из приемной со скорбным видом вышли несколько сотрудников с бумагами, и теперь там было тихо и пусто. Челси с припухлым личиком, в темных очках, что-то сосредоточенно печатала на компьютере, кусая губы. Услышав шаги, она подняла голову и грустно поздоровалась.

— Доброе утро, мисс Челси, бумаги будут?

— Целый вагон, — отозвалась секретарша. — Вчера Веллингтон был в истерике. Грозился вас уволить прямо сегодня с утра. Вместе со всеми остальными.

— Мистер Веллингтон, заместитель? А что директор?

— Мистер Мэйсон в больнице. — Челси сняла очки, глаза ее были заплаканы. — Гипертонический криз.

— Это из-за проверки?

Челси оглянулась на дверь директорского кабинета и понизила голос:

— Пропали какие-то важные документы. У мистера Мэйсона. Вчера. Из кабинета. Он мне позвонил, спросил, не заходил ли кто, пока он отлучался, и не отходила ли я куда, а потом я зашла к нему и… и… — она всхлипнула.

Директорская дверь распахнулась. Веллингтон высунулся из проема, пристально оглядел вскочившую секретаршу, презрительно глянул на накопившиеся бумаги и перевел взгляд на курьера.

— А, явились наконец. Имейте в виду — никаких оплат не будет, — процедил он и скрылся.

— Вид у вас не очень, — заметила Челси. — Впрочем, мы здесь все сегодня не в себе. Мисс Лэйнор устроила вчера допрос всему филиалу.