Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Месть зэка - Ольшанецкий В. А. на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

И вновь Хохол застыл на полуслове, недоуменно глядя на Медведя, которым вдруг начал хохотать. Смех его, раскатистый и басистый, разнесся по всему бараку, так что петух испуганно пригнул голову и начал быстрее грести метлой. Отсмеявшись, Медведь дружески улыбнулся Хохлу:

— Ну что? Не хотел, а сдал! Где это сказано… «один раз продавший»… Колись, пока я добрый. Кому Светлов послал заявление — раз. Какие документы переслал — два. Ты мне честную информацию — я твоего сынка в другую зону. Как заново родишься, бедолага!

Хохол затравленно посмотрел на него, помедлил, будто что-то для себя взвешивая, и заговорил с трудом, как бы против воли:

— Когда Виктора из бугров сняли, начали на него воры наезжать. Насколько я знаю, не хотел он через них ничего на волю передавать.

Но пришлось. Бумаги он передавал через Хмеля. Я эту кипу даже сам у него видел. Правда, мельком. Приличной толщины документик.

— Что это было? Письма, документы? Чем быстрее доложишь, тем больше тебе доверия. Чего молчишь?

Хохол отодвинулся в сторону, покачал головой и проговорил с вернувшейся решимостью:

— Хватит с вас и этого. Больше от меня никогда ничего не услышите.

— Ну твоей жизни эта информация явно не стоит. Иди, прикинь, поразмысли. А утром ко мне.

Когда Хохол понуро вышел из барака, Медведь медленно прошел в коридор, где под яркими плакатами стояла серая тумбочка и местный телефон на ней. Он поднял трубку, долго слушал, потом проговорил:

— Дежурного ко мне. Это ты, Васин? Переписал новый этап?

Ну и молодец. Выпускай их я зону, пусть остудятся на холодке. Да, всех, без исключения.

Закончив разговор, он подошел к окну, выходящему на плац. Плац был пуст. Только одинокая фигура Хохла пересекла его и скрылась за забором.

Снизу Валерий Иванович и Вадик видели, как зажегся свет во всех окнах квартиры Дмитрия Дмитриевича, как заметались по комнатам шальные тени.

— Брать только золото и деньги, — скомандовал главарь и словно вихрь закрутился в аккуратной квартирке. Обыск бандиты вели бесшумно, но со смаком. Тем временем главарь переставил Дмитрия Дмитриевича поближе к жене, а сам сел на кровать, с которой только что раздавался беззаботный храп хозяина.

— Пусть ребята потешаться, — сказал он Дмитрию Дмитриевичу. — Мы-то с тобой знаем, что тайников твоих им все равно не найти. А может, найдут с твоей помощью?

Левое плечо и рука главы семьи полыхали огнем. Он с трудом мог собраться с мыслями, не зная, что отвечать и отвечать ли вообще.

— Так где денежки храним, наличка где? Смотри, будешь молчать, твою бабу на кукан посадим.

Главарь дернул за воротник халата и разорвал его надвое. Женщина пыталась крикнуть и осеклась. Прямо перед ее глазами блеснуло лезвие.

— Один звук издашь — сразу порешу.

— Чего хочешь? — спросил Дмитрий Дмитриевич. — Я же тебе деньги и так хотел отдать.

— Ты кого лечишь? — Главарь ударил допрашиваемого ножом в лицо, но в последнее мгновение перевернул клинок рукоятью вниз.

Дмитрий Дмитриевич закрыл лицо руками.

— Ты же под нас своих людей хотел поставить, да не на тех напал. Где теперь твои люди, поди, десятый сон досматривают. А ты, если хочешь жить, отдавай все деньги. Кстати, невредно тебе перед смертью кое на что взглянуть. Брат, иди сюда, — позвал он второго своего подручного, который только что оторвался от холодильника, что было видно по стекающим ему на усы каплям томатного соуса. — Так-то, сука, ищешь, — мягко укорил его главарь. — Где у тебя документы, что кентуха прислал из зоны.

Человек послушно вытащил засаленными руками пачку накладных и передал главарю.

— Ползи сюда, — приказал он хозяину, — да смотри, с колен не поднимайся. Сразу порешу! А бабки из твоей вытрясем. Так и стой на четырех костях.

Истекая кровью, стоя на коленях перед главарем, Дмитрий Дмитриевич кроме страха почувствовал дикую нечеловеческую злобу. Вцепиться зубами в это склоненное над ним ненавистное лицо, рвать и душить его! Даже боль в плече куда-то отошла перед этой всеобъемлющей ненавистью. Затуманенными страданием глазами смотрел он на накладные, которые главарь развертывал у него перед глазами одну за другой.

— Всего пятьдесят накладных, — говорил главарь, заботливо расправляя тонкую бумагу, — за каждую по штуке и расчет. И нам хорошо, и тебе спокойно. Правильно я говорю? — обернулся он, но ребят его уже и след простыл. Только легкий треск стоял по квартире, это подельники главаря вскрывали ящики письменного стола, простукивали стенки, поднимали подозрительные планки паркета в поисках тайника.

— Короче, давай, браток, деньги, и мы ушли, — почти ласково попросил главарь, свернув пачку документов и кладя их на туалетный столик у кровати. — Не тяни, доиграешься.

— Можно, я сяду, — попросил Дмитрий Дмитриевич, с трудом разлепляя пересохшие губы. — Мне плохо.

— Садись, — миролюбиво разрешил главарь, — люблю мирный разговор. Ты же, браток, сам виноват, что стал кочевряжиться, никто тебя подкалывать не хотел, да и баба твоя сидит целая и невредимая. Короче, давай деньги и расстанемся корешами.

— Деньги в банке, — с трудом произнес Дмитрий Дмитриевич. — Как вы не понимаете. Сейчас никто рубли в мешках дома не держит. Я спокойно могу получить их со своего счета. Почему вы не дождались до завтра. Я не понимаю.

В дверь протиснулся Длинный с норковой шубой в руках.

— Берем, — возбужденно спросил он, теребя мех длинными красными пальцами, — в магазине двадцать тысяч стоит!

Главарь, не поднимаясь, рванул у него из рук шубу только для того, чтобы сразу отбросить ее в сторону.

— Ты еще ковер со стены сдери! Чего там Мишка делает?

— Кольца ищет. Уже нашел две обручалки и перстень какой-то, — с готовностью ответил Длинный и жадно посмотрел на лежащую на полу голую женщину. — Давай я ей займусь!

— Наличку нашли? — спросил главарь, не спуская строго взгляда с Дмитрия Дмитриевича, который сидел на полу рядом с женой, безнадежно опустив руки на пол и закрыв глаза.

— Где тайник? — нетерпеливо спросил главарь. — Отдай деньги и расход. Разбежимся в разные стороны как будто не знаем друг друга. А то я твою бабу ребятам отдам!

Нина вскочила и запахнулась, как могла, в разорванный халат.

— Дима, отдай им все. Пожалей меня, Дима!

Услышав слова жены, хозяин квартиры слабо привстал и показал рукой на стоящее у стены кресло.

— Там, в обивке, — глухо проговорил он, — все, что есть.

Длинный рванулся к креслу и разрезал ножом сиденье. Затем засунул руку в разрез и стал судорожно шарить внутри, пока, наконец, не нащупал что-то.

— Вот они, — сказал он с ухмылкой. — Считай! — И стал выбрасывать на пол пачки денег.

Главарь одновременно считал и складывал деньги в аккуратные столбики. Дмитрий Дмитриевич отвернулся, чтобы не смотреть.

— Оденься, — приказал он жене, но Длинный угрожающе вытянул вперед руку с ножом.

— Команды не было, — прошипел он. — Сидите тихо.

— Маловато, — с сожалением проговорил главарь, закончив считать деньги и ссыпая их в полиэтиленовый мешок. — Ну-ка, еще подумай: где другой тайник? До пятидесяти тысяч еще очень далеко.

Прищурившись, Медведь острым взглядом, словно прицеливаясь, посмотрел Хохлу в спину. Он, не оборачиваясь, прошел в цех. Поднялся по железной лестнице в раздевалку, где за бригадирским столом, развалясь, сидел Вова. Больше в раздевалке никого не было.

— Ты Виктора не видел? — спросил Хохол, обводя Вову безразличным взглядом.

— В гробу я его видал, — грубо бросил Вова и встал к Хохлу так, чтобы была видна его бригадирская повязка.

— Еще слово скажешь, придушу козла! Ты с кем разговариваешь? Давно по шее не получал, сейчас накостыляю! — Хохол резко надвинулся на Вову. Тот в страхе отскочил.

— Только что в столовую пошел. Ты чего как бешеный? — На всякий случай Вова бочком обошел Хохла и выскочил из раздевалки. Хохол выглянул в открытое окно и сразу заметил Виктора. В окружении Хмеля и Питера тот шел к цеху. Хмель жестикулировал, приседал, размахивал руками, бил себя в грудь. Виктор что-то коротко и зло ему сказал, сбросил его руку с плеча и ушел в сторону. Хохол выбежал из цеха за Виктором, потом остановился и, в сердцах махнув рукой, пошел в жилзону.

Среди еще неспиленных кустов мелькнула чья-то тень, и на дорогу за Хохлом вышел маленький щуплый мальчик. Он казался совсем ребенком по сравнению с кряжистым могучим Хохлом. Мальчик преследовал Хохла, держась на расстоянии, каждый раз, когда тот оборачивался, скрывался или за кустом, или просто падал навзничь, прижимаясь к забору. Хохол миновал вахту, отделяющую жилую зону от производственных помещений. Обошел «дежурку», где вечно кемарят два-три солдата контролера, и приблизился к мрачному каменному зданию с надписью: «Изолятор». Мальчик, которому вход через калитку был запрещен, нашел укромное местечко и, перемахнув забор, приземлился уже в жилой зоне рядом с изолятором. Хохол приоткрыл дверь в изолятор, но внутрь заходить не стал, приветствуя выходящего дневального.

— Что тебе? — спросил дневальный и сделал приглашающий жест. — Пойдем чифирнем.

— Да нет, не хочется. Где у тебя новый этап?

Дневальный не успел ответить. Потому что за спиной Хохла оказался щупленький паренек. Он вытянул руки из длинных карманов куртки, и в обоих кулаках у него оказались два до блеска наточенных напильника. Кажется, он только коснулся руками спины Хохла и тотчас отдернул руки. Хохол сделал неуверенный шаг вперед, потом обернулся лицом к пареньку. Тот медленно отступал, держа в руках уже ненужные напильники.

— Сынок… я к тебе… шел… — прошептал Хохол и упал лицом вниз. Паренек разжал руки, и напильники тоненько бренча упали на асфальт.

Виктору сообщили о смерти Хохла через несколько минут, но когда он подбежал к изолятору, тело, с головой укутанное в простыню, уже грузили на колесную тачку для перевозки мусора. Со всех сторон мальчишку-отцеубийцу окружили солдаты, офицеры, вольные санитары в белых халатах, подошел опер, пряча довольную улыбку в складках губ, посмотрел на отъезжающую тачку, потом на мальчика, которому уже кто-то успел в кровь разбить лицо.

— Никак опоздал, — вслух проговорил Медведь. — Ни на минуту без пригляда нельзя оставить, что за народ! Этого в изолятор, — скомандовал он, кивая на мальчика. — До приезда следователя.

С этими словами он ушел, а за ним потянулись и остальные. Через несколько минут на месте гибели Хохла осталась только черная струйка крови, полузатоптанная солдатскими сапогами.

— Не любил его никто, — говорил Трифон, а вернее, размышлял вслух, прогуливаясь с Виктором по дорожке перед бараком вечером того же дня. — Только теперь узналось. Перестал Хохол стучать — и умер. Хорошо ему заплатили за службу.

— Какой в этом всем смысл? — недоумевал Виктор. — Отсидеть почти десять лет. И когда до свободы полшага — погибнуть. Зачем твой Бог играет такие шутки?

— Хохол кровь пролил. Родную. И кровь бунтовала. Требовала мести. Меня больше волнует участь его сына. С чего жизнь начал? Я посмотрел в его глаза, когда его уводили. В них было одно слепое отчаяние. И не легче от того, что суд ему много не даст. Кстати, Виктор, до меня тут слухи дошли, что ты сам на рожон полез. Побереги свою голову. Эти враз оттяпают. Только высунешься.

— А надоело бояться. Что воров, что ментов. То, что меня сейчас повязка не защищает, еще и лучше. Пусть они все берегутся. Вот этот, например, — показал он на подбегающего к ним Юрка. — Чего ему надо? Сам напрашивается на больницу.

Юрок подбежал довольно близко, но вплотную подходить не стал.

— Эй, — крикнул он Виктору. — Слышишь? Тебе говорю. Быстро дуй во второй отряд, тебя Хмель зовет.

— Видишь, я с человеком разговариваю, — показал Виктор на Трифона. — Пусть сам приходит, не развалится.

— Да кто ты такой, чтобы к тебе Хмель приходил! — Юрок от возмущения чуть не подавился сигаретой, которую не закуривая держал во рту. — Он зону держит, а ты… был козел с большими рогами, а теперь никто. И звать тебя никак.

Трифон внезапно остановился и бросился между Юрком и Виктором. Ему показалось, что Виктор сейчас набросится на приближенного главного жулика зоны. Но Виктор только рассмеялся, сдержанно говоря Юрку:

— Кто бы я ни был, с рогами или без рогов, не твоя забота. Но еще раз что-нибудь такое ляпнешь… Так что иди, дружок, и передай своему пахану, чтобы ко мне больше своих шестерок не подсылал. Если я ему нужен, найдет в бараке. И канай отсюда, пока я тебе ускорение не придал.

— Хорошо, — сказал Юрок, чуть подаваясь назад. — Я все передам, кому надо, а ты хороший совет послушай: ночью, когда спать будешь, слишком не засыпай. Можешь не проснуться.

— Пугают, — улыбнулся Виктор, когда Юрок скрылся за стеной барака. — С одной стороны эти, с другой — оперчасть достает. Надоели они мне все.

— Держись, — сказал Трифон с тревогой. — Держись, бродяга!

Дмитрий Дмитриевич уже не понимал, что с ним происходит. От боли он впал в полубессознательное состояние. Ему казалось, что эта пытка продолжается бесконечно. Он чувствовал невозможность доказать этим людям свою полную готовность отдать все, что у него есть лишь бы они ушли и не мучили его.

— Может, твоя баба сговорчивее будет. Поди, не скрываешь от жены, куда денежки прячешь? — вновь заговорил главарь.

Дмитрий Дмитриевич молчал, огнем полыхало предплечье, он только смог приподняться и снова рухнул на пол, когда Длинный поволок Нину на кухню.

Вошел третий, показал в горсти несколько золотых колец и сережек.

— Смотри, вона чего нашел, — похвастался он. — Всей пятерке хватило бы зубы делать. Где-то у них тут кубышка, прямо животом чувствую. Надо ему спину погладить утюгом, быстро заговорит.

Дмитрий Дмитриевич с трудом приподнял набрякшие веки.

— Идиоты, — прошептал он. — Что в доме было, я отдал. Все, что есть в банке, все сниму, только жену не трогайте.

— Сейчас мы ее поспрошаем с усердием. А ты, барыга, смотри! Даю тебе на все про все пять минут. А там поджаривать начнем.

Главарь, слушая Мишкины угрозы, отвернул голову к стене, соображал, где могут быть спрятаны деньги. На мгновение его внимание привлекла картина. Он осторожно снял ее, опустил на пол, постучал по стенке, в том месте, где торчал гвоздь.

Лениво, ботинком, отпихнул картину к голове допрашиваемого.

— Дорогая, поди? — И, не слыша ответа, вдруг стукнул его острым носком в плечо. — Отвечай, тварь!

Удар пришелся в раненое предплечье. На мгновение Дмитрий Дмитриевич потерял сознание от боли, а потом вскочил и бросился на главаря. Он неожиданным наскоком повалил его на пол, кусал и рвал до тех пор, пока выскочивший на шум Длинный не угомонил его ударом ножа под лопатку.

Главарь скинул с себе обмякшее тело, размазывая по лицу черную кровь, встал на колени над неподвижным хозяином квартиры, расстегнул ему рубаху, прижал ухо к груди.

— Быстро мотаем, — крикнул он, вставая. — На глушняк! Надо и с бабой кончать, она нас подведет под зеленку.

Длинный отшатнулся, замотал головой.

— Стой здесь, сопля! — оттолкнул его главарь и бросился в кухню.

Очнулись они в машине, перевязанные словно фокусники в цирке, только без шансов освободиться.

Главарь открыл глаза, откинулся на сиденье, соображая, что, собственно, произошло. Он увидел на переднем сиденье машины двух незнакомых людей, перебиравших пачки только что бывших в его собственности денег.

Одни из впереди сидящих обернулся. Его широкоскулое с острыми монгольскими глазами лицо откровенно улыбнулось.

— Что-то мало ты взял, — по-дружески сказал он главарю. — Поди, сильно торопился.

Главарь застонал, хотел приподнять связанные руки и не смог.

— Кто же тебя так расцарапал? — внимательно разглядывал его Валерий Иванович. — С бабами, что ли, воевал? А шубу зачем забрал? Я думал, ты умнее.



Поделиться книгой:

На главную
Назад