Помоги проекту - поделись книгой:
– Думаю, это очень похоже на правду, – согласилась Элис. – Но я не знаю, как это доказать, не говоря уже о создании лекарства.
Кристофер ненадолго задумался. – Я не врач, так что поискам самого лекарства посодействовать не смогу. Но я не боюсь пары синусов и косинусов, чего, по-видимому, не скажешь о некоторых ваших коллегах. Если микроб относится к совершенно новой фракции, то даже в тот момент, когда двое исследователей находятся вместе с ним в одной и той же области взаимодействия и, соответственно, могут его видеть, сила взаимодействия микроба с веществом каждой из их фракций должна отличаться, и это отличие можно измерить. Если Тимоти уже вывел нужное уравнение, я мог бы помочь вам с формулировкой прогноза.
– То есть… нам стоит измерить силу, с которой микроб сопротивляется колокации с различными материалами? – предположила Элис.
Кристофер покачал головой. – Это, пожалуй, немного чересчур. Почему бы не придерживаться уже знакомого вам визуального метода? Только сделать его точнее. Возьмите, к примеру, два клинышка из какого-нибудь ходового растительного материала: один из Ритера, другой – из Митона, и нарежьте их поперек на полоски разной толщины, чтобы исследователи, наблюдающие за микробом, могли сказать: «он задерживает свет микроскопа в той же степени, что и точка на клине в семи десятых от его тонкого конца». Если мы заранее спрогнозируем исход, и он, вуаля, сойдется с наблюдаемыми данными, то это определенно сыграет нам на руку, верно?
– Возможно.
Они добрались до центра города. – Может, я зайду сегодня вечером, и мы вместе составим прогноз эксперимента? – предложил он.
Элис услышала крики с противоположного конца площади; повернувшись, она увидела, что здание конференц-зала дрожит, будто во время землетрясения. На секунду она подумала, что здесь, как и в той таверне, всему виной пожар, но строение не потрескалось и не поддалось силе тяжести; все выглядело так, будто что-то наносит по нему удар за ударом.
Кристофер ответил чередой ругательств, которые вполне мог выдать каменщик, только что саданувший себя по руке. Но, как бы то ни было, настолько бледного лица Элис не видела даже среди пациентов больницы.
– Неужели какие-то люди на крыше орудуют молотками? – как бы размышляя вслух, спросила она.
– Человеку на такое сил не хватит, – заявил Кристофер. – Даже дюжине саботажников. Даже сотне.
Элис почувствовала, как что-то укололо ее сквозь брюки. Опустив глаза, она увидела несущееся по площади облако из гальки и щебня; его явно не могло закинуть на такую высоту простым порывом ветра.
– Беги, – тихо произнес Кристофер. Затем он проревел то же самое слово, указав вытянутой рукой на других очевидцев. – Беги! – повторил он, сделав всего несколько шагов, будто не желая покидать площадь, пока к его словам не прислушаются другие люди. – Бегите, идиоты,
Она вырвалась и помчалась на запад.
– Что ты делаешь? – закричал он.
– Моя мама…!
– На это нет времени!
Элис обреченно подняла руки и, отвернувшись от Кристофера, что есть сил помчалась вперед, видя перед собой лишь дорогу к складу. Когда ей на пути попадались другие люди, она кричала: «Наводнение!», но не останавливалась, чтобы выяснить, возымели ли ее слова какое-то действие. Скорее всего, они вовсе не нуждались в ее предостережениях, если, конечно, их не ввело в ступор фантастическое зрелище из пролетающих мимо каменных инструментов и хозтоваров.
Детрит небольшими водоворотами закручивался вокруг ее ног, постепенно начиная оседать на землю; первый наплыв воды с севера, вероятно, уже миновал. Но как только волна поднимется к противоположному краю долины, б
Когда Элис добралась до склада, тот по-прежнему стоял на месте. Подбежав к ближайшему входу, она потянула дверь на себя, но гидравлическая сила оказала ей сопротивление.
– Мама! – крикнула она, но никто не ответил.
Она перебралась к окну и заглянула внутрь. Один из столов шестиугольника сдвинулся, а на полу прыгали осколки лабораторной посуды, но людей видно не было. Элис по привычке перевела взгляд на часы. До начала очередного перехода оставалось всего несколько минут – вскоре фракция Салтона вступит во взаимодействие с ритеранской.
Придя сюда, она совершила ошибку; чем бы ни был источником наводнения, двое из шести исследователей явно бы узнали о происходящем куда раньше ее самой. Все они наверняка покинули склад еще до того, как сюда прибежала Элис; чтобы перенести ее мать, они, должно быть, обратились за помощью к одному из прохожих.
Если вода пришла из Салтона, значит, они уже знали о наводнении и приняли необходимые меры. Но она не могла знать этого наверняка. Возможно, момент наводнения был простым стечением обстоятельств, а риск сводился лишь к обрушению стен и принесенному водой мусору? Или же всем, кто не замочил ног, в скором времени преподадут урок колокации?
Элис сняла обувь и закинула ее на крышу склада, после чего принялась карабкаться вверх по водосточной трубе. На ощупь камень был холодным и скользким, будто фантомная вода уже начинала перехлестывать через сужавшуюся пропасть, все ближе подбираясь к ее коже.
Когда Элис достигла карниза, у нее перехватило дыхание, а руки были в крови. Вытянув руку за спиной, она ухватилась за край крыши; закругленные фрагменты, из которых состоял водосточный желоб, угрожающе скользнули между пальцами.
Она схватилась за крышу в другом месте, и на этот раз конструкция показалась ей более надежной. Элис приподнялась, проверки ради перенеся на новую опору еще часть своего веса, после чего оттолкнулась от водосточной трубы и ухватилась за крышу склада второй рукой.
Забираясь наверх, она услышала стук бьющихся друг о друга камней и далекие крики. Прижимаясь нижней частью грудной клетки к водосточному желобу, Элис обвела взглядом южную часть города и увидела, как в трех улицах от нее опрокинулся дом. Падая, строение изрыгнуло обломки, которые, будто бросая вызов самой гравитации, врезались в стену соседнего здания.
Она подтянула ноги и прижалась к крыше склада, стуча зубами то ли от страха, то ли от шевелящейся под ней черепицы.
Здание качнулось. Элис ухватилась за черепичные плитки, чувствуя, как от предугаданного движения кружится голова; но стены под ней все же выстояли, а она сумела удержаться, не свалившись в поток.
Охваченная дрожью, она продолжала ждать, но когда ничего так и не произошло, Элис приподнялась на локтях и повернулась, чтобы взглянуть вниз, на городские улицы.
В глаза попал слепящий свет; Элис сощурилась и, раскачиваясь вперед-назад, нивелировала сияние до яркого пятна. Солнце отражалось от поверхности воды, хотя сама вода пока что присутствовала здесь лишь наполовину. Под давлением она бы наверняка проникла вглубь ритеранской плоти, но уже не могла попадать в их тела и выходить наружу без каких-либо последствий.
Крики на близлежащих улицах становились все громче.
Глава 17
Убежище полнилось слухами. – Салтонцы наверняка приложили к этому руку, – услышала Элис настойчивый голос другого волонтера. – Их наблюдатели ни о чем не сообщили! А их рабочие на дамбе не приняли никаких мер! Они изображают невинность, делая вид, что пострадали, как и остальные города, но я знаю, что они заключили с Митоном какую-то сделку, чтобы поделить землю после того, как вынудят нас покинуть город.
Элис промолчала; она уже поняла: чем больше споришь, тем яростнее становятся твои оппоненты. Она постаралась заглушить гомон паранойи и взаимных упреков, сосредоточившись на более насущных задачах.
Многие из перенесших ампутацию пациентов уже достаточно восстановились после операций, чтобы начать освоение протезов – в сопровождении ассистента, который был готов взять на себя часть их веса и помочь удержаться на ногах. Элис всеми силами помогала больным сделать первые шаги, стараясь варьировать темп и степень поддержки в зависимости от их потребностей – даже когда сами они были слишком злы или раздосадованы, чтобы постоянно озвучивать свои пожелания. Где-то наверняка были эксперты, имевшие опыт в реабилитации таких пациентов, но с учетом населения Ритера и сотен пострадавших жителям приходилось импровизировать. Элис оставалось лишь учиться прямо по ходу работы.
Каждый вечер после своей смены она возвращалась на склад, чтобы помочь матери с разбором завалов. Остальные исследователи вернулись в свои родные города, надеясь раздобыть там новое оборудование для замены того, что пострадало из-за наводнения. Большая часть сломанных инструментов уже не подлежала ремонту, однако многие конспекты еще можно было переписать или собрать из разрозненных фрагментов. Часть информации уцелела.
– Не знаю, зачем мы только стараемся, – заявила Ребекка, шаря в кипе спасенных бумаг. В воде четкие линии слов превратились в подобие темных синяков и прерывистых вен. – Никому не интересно, чем на самом деле является Дисперсия.
– Люди заинтересуются, когда получат представление о картине в целом, – возразила Элис. – Когда мы сможем предложить им лекарство.
– Уверена? Или они поверят только тому лекарству, которое их устроит?
– Когда умирает член твоей семьи…
– Когда умирает член твоей семьи, ты самый везучий человек на свете. У тебя есть оружие, которое дает оправдание любым проявлениям эмоций – даже тем, которые не имеют никакого отношения к реальной причине болезни.
Элис прикусила язык. Ребекке нужно было выговориться, дать волю своей досаде, но она бы никогда не бросила их работу.
– Твой отец заходил сегодня днем. Он принес из Митона кое-какую лабораторную посуду.
– Он еще здесь?
– Нет, он сразу же вернулся. Он пытается пролоббировать нас среди митонских торговцев, что, судя по всему, подразумевает бесконечную череду утомительных званых обедов.
– Как дела в Митоне? – поинтересовалась Элис. – Не считая званых обедов.
– Три убийства, – напрямую ответила Ребекка. – Люди погибли среди бела дня, но самих убийц никто не видел.
– Они наугад мстят незнакомым людям. – Элис пыталась сохранять спокойствие, хотя часть ее была готова ликовать от радости. Часть ее была рада тому, что невиновные люди погибали безо всякой на то причины точно так же, как в самом Ритере. – Это мерзко, – сказала она в ответ. – Теперь ситуация здесь только усложнится. Разве можно рассчитывать на то, что Митон возьмет под контроль свое народное ополчение, если мы не делаем этого сами?
– Ах, но ведь наше ополчение вынуждает митонцев приводить свой город в порядок. Это справедливый и соразмерный ответ, и любая реакция стала бы проявлением злобной эскалации, не более того. – Лишь мгновение спустя Элис поняла, что эти слова были сказаны с сарказмом.
Лампа, при свете которой они работали, начала подрагивать, но горючего у них при себе не оказалось.
– Мы можем вернуться утром, – предложила Элис. – Когда рассветет.
– Хорошо.
Глава 18
– А тебя непросто отыскать, – пошутила Элис, осторожно ступая по обломкам. – Ты получил хоть одно из моих сообщений?
– У нас много дел, – бесцеремонно ответил он, продолжая работать долотом.
Она кивнула и обвела взглядом стройплощадку. С ним, судя по всему, работала всего одна ученица – девочка, которая на вид была примерно вдвое моложе самой Элис. – Людям нужно укрытие. Я всего лишь прошу тебя одолжить мне свои мозги на минутку-другую.
Он опустил киянку и смерил ее нетерпеливым взглядом. – Во всем Ритере ты не смогла найти настоящего математика?
– Я поговорила с несколькими учителями, – ответила она. – Они, как и я, знакомы с чисто механической стороной преобразований, но для идей Тимоти им явно не достает интуитивного понимания.
Кристофер вытер лоб рукавом, после чего отвернулся от Элис, чтобы прочистить ноздри от пыли. – Я не помню всего, что сказал тебе после похорон, но, скорее всего, это было простым бахвальством. Попыткой поддержать его добрую память. Интуиция Тимоти умерла вместе с ним – ее уже не вернуть.
– Я не ожидаю, что ты займешь его место, – сказала Элис, тщательно выбирая слова, – но наша предыдущая беседа помогла кое-что прояснить. Я не прошу уделять мне все свое время и не пытаюсь переложить этот груз на твои плечи. Просто подтолкни меня в правильном направлении и предупреди, если я начну откровенно сбиваться с пути.
Взгляд Кристофера застыл на разбросанном щебне, и на мгновение Элис показалось, что ее затея не увенчалась успехом. Затем он сказал:
– Ты знаешь, что я живу с родителями? И адрес их дома?
– Да.
– Можешь зайти сегодня вечером? Часов в восемь?
– Конечно, я буду.
Глава 19
Дом родителей Кристофера располагался высоко на западном склоне холма. Близлежащая местность не пострадала от наводнения, но когда Элис взглянула вниз, в лунном свете ее глазам предстала захватывающая дух панорама долины с траншеей, которую в ней выпахала хлынувшая из дамбы вода. По ее прикидкам была разрушена примерно пятая часть зданий, оказавшихся на пути водной стихии, и изувечен каждый десятый житель города. Если стоявшие за этим люди верили, что спасают свои семьи от опустошительного касания Дисперсии, они уже были в ответе за собственную глупость – но если болезнь была для них всего лишь поводом, каким еще ядом мог быть отравлен их разум? Разве соседей, похожих на тебя, почти как две капли воды, можно ненавидеть еще сильнее, чем если бы по их вине в твоем теле действительно открывались язвы?
В окнах не горел свет, но когда она постучала, на пороге появился Кристофер с лампой в руках. – Все остальные спят, – тихо сказал он. Когда-то это могло показаться странным, но Элис не стала выуживать из него объяснение; либо они устали, на что была сотня причин, либо попросту экономили горючее. – Можем воспользоваться маминым кабинетом.
Элис сняла обувь и, взяв ее в руки, последовала за ним внутрь дома. В кабинете она положила на стол пачку страниц с заметками, пока Кристофер устанавливал лампу.
– Пара минут? – недоверчиво спросил он, указывая на размер стопки.
– Можешь считать это моей справочной библиотекой, – объяснила Элис. – Целиком она нам, скорее всего, не понадобится, но я не могу сказать заранее, с какими из записей мне нужно будет свериться прямо сейчас.
Кристофер кивнул и потер глаза. – Ладно. Чем я могу помочь?
– Похоже, что в ближайшее время мы возобновим работу, но заминок было так много, что я хочу по максимуму использовать оставшееся время. Во время нашего последнего разговора ты предположил, что мог бы предугадать изменения в видимости инфекционного агента, которая будет отличаться для двух наблюдателей, способных видеть его в конкретный момент времени.
– Я помню. Ты принесла заметки Тимоти о седьмой траектории?
– Да. – Элис сделала три копии; одна из них уцелела после наводнения.
Она вручила ему пачку страницу, и Кристофер взялся за работу. Элис молча наблюдала, решив пока что не расспрашивать его насчет конкретных методов; объяснив, что именно он делает, Кристофер мог в итоге сэкономить им обоим время, но с этим можно было и подождать – сейчас он был слишком загружен другими обязанностями.
Когда он закончил, Элис просмотрела результаты, убедившись в том, что ее интерпретация формул была верной.
– Это было проще, чем я думала, – призналась она.
– Мы закончили? – спросил он, безо всякой грубости, хотя и был на работе, наверное, с самого рассвета.
– Спасибо. – Элис помедлила. – Но я хотела кое-чем с тобой поделиться. Это просто идея, которая пришла мне в голову – можешь поступить с ней, как считаешь нужным.
– Я слушаю. – Он оперся подбородком о свою руку и полузакрыл глаза.
– Я хочу его выманить, – сказала она. – Предложить жертвенную наживку вместо плоти больного.
Кристофер промолчал. На полках за его спиной Элис заметила книжные стопки коллекции трактатов по классической геометрии, собранных его матерью – вполне вероятно, единственные оставшиеся экземпляры во всем Ритере. Будь их дом еще ниже в долине, книги могло унести наводнение.
Когда Элис уже начала задумываться, не задремал ли он прямо посреди разговора, Кристофер ответил:
– Ты хочешь накормить пациентов пустой пищей? Набить им желудок… чужеродной фракцией, которую они будут в состоянии проглотить?
– Именно.
– Но с чего ты взяла, что микроб предпочтет эту фракцию плоти самого пациента?
– Из-за твоих слов о его видимости. Тот факт, что мы не можем различить пару фракций в течение большей части их периода взаимодействия, еще не означает, что они будут равноценны и для самого микроба.
Кристофер помассировал виски. – Но лишь после того, как сам микроб окажется на свободе. Пока он находится внутри нас, мы копируем его, как собственную плоть. Мы изменили его по своему образу и подобию.
– Мы изменили то, из чего он состоит, но не затронули его поведение, – возразила Элис. – В тот самый момент, когда микроб становится источником проблем, он снова начинает от нас отличаться. – Услышав собственные слова, Элис задумалась, не были ли они всего лишь праздной риторикой; возможно, она просто убедила себя в их справедливости, изо всех сил стараясь выдать желаемое за действительность.
Тот же самый вопрос, похоже, мучал и самого Кристофера. – Это возможно, – наконец, согласился он. – Хотя прямо сейчас я и понятия не имею, как дать этому количественную оценку.
– Не страшно. Просто…?
Он полностью открыл глаза. – Просто подумать об этом? А разве у меня есть выбор – теперь, когда ты заразила меня этой идеей? Теперь, когда я буду пытаться уснуть, и завтра, за обтесыванием блока на стройплощадке, где-то на задворках моего сознания будет постоянно звучать голос, который ты подсадила мне в голову: «Как сделать так, чтобы это сработало?»
Глава 20
Элис встала пораньше, быстро позавтракала и, обернув лицо шарфом до самой переносицы, направилась к убежищу.
Она, впрочем, вышла из дома слишком поздно, чтобы проделать этот путь с должным комфортом, ведь многие из членов Пылевой Армии уже успели взяться за дело. С каждым днем их, похоже, становилось все больше; закрыв лица тканью, они маршировали туда-сюда по городской площади, тряся мешками с обломками, добытыми из разрушенных домов, или грохоча кусками любого похожего на мел минерала, какой им только удавалось раздобыть.
Элис понимала их логику, однако утренний свет, искоса пробивавшийся сквозь парящие в воздухе пылинки, придавал Ритеру вид города, навеки застрявшего в моменте наступления катаклизма, которому могли позавидовать все свалившиеся на город несчастья. Дело было вовсе не в том, что этот пейзаж напоминал о недавнем потопе; в дымке микроскопической пыли не было и намека на крутящиеся водовороты. Но даже закрыв глаза на свою инстинктивную реакцию при виде этой атмосферы бесконечных руин, Элис не чувствовала себя в безопасности. Налет видимости, которую этот туман грозил придать любому потенциальному террористу, имел и негативную сторону: ведь если могли видеть их, значит и они могли видеть своих жертв.
Поделиться книгой: