Лейла. Навстречу переменам

Тем временем, прерывая мои воспоминания, вплотную к борту нашей Ласточки подошел корабль пиратов.

- Эй, на корабле! Я вижу нас встречают! – Раздалось от них.

К сожалению со своего наблюдательного пункта разглядеть того, кто это говорил, как, впрочем, и всех остальных пиратов, было  очень сложно. Разве что тех, что засели с арбалетами на марсах корабля-противника.

- Приветствую вас! – Отозвался отец. – У нас соглашение со Спрутами.  Не думаю, что вам захочется получить от них проблемы. – А потом добавил фразу, которая явно была неким паролем. – Спрут никогда не выпустит жертву из своих щупалец.

- Ну, что за народ! – Зацыкал зубом говоривший пират, который теперь стоял на самом краю борта, и которого мне более-менее удалось рассмотреть. По внешности скорее похож на тализийца. Его темно-русые длинноватые волосы были собраны в хвост, невысокого роста, одет в сероватую рубаху, которая когда-то явно была белой, но утратила прежний лоск, и темные штанах. Завершал его образ удалого капитана корсарского судна темно-красный кушак, опоясывающий талию.

- Неужели мы не можем подойти и просто поинтересоваться как дела у проходящей мимо каравеллы, послушать, что происходит в эльмирантийской стороне, а заодно и попросить показать метку? – Продолжая широко улыбаться белозубой улыбкой без одного переднего зуба, вещал удалец.

Толстого намека не смог бы расслышать разве что глухой. Как объяснил мне позже профессор, были случаи, когда кто-то пользовался флагом пиратской защиты не имея на то оснований, как и паролем, который услышал где-то случайно или выкупил за небольшую сумму. Но вот метку подделать не мог никто, так как ее делал некий одаренный, которой состоял на службе у пиратов. Именно поэтому особенно дотошные или не желающие упустить добычу, требовали помимо прочего показать и ее.

- В Эльмирантии все по прежнему. Воюют. – Говорил отец, доставая из-за пазухи довольно крупный медальон угольно черного цвета, на котором схематично был выбит спрут, изображение которого особенно ярко и неестественно светилось на темном фоне. В общем, перепутать амулет с каким-либо другим было просто не возможно даже на расстоянии.

Судя по звуку, главарь пиратов сплюнул и со злостью заявил.

- Какие сейчас все предусмотрительные! Аж тошно, правда, ребята? – Те самые ребята тут же поддержали главаря дружным воем. - Здесь не вотчина Спрутов! Однако, мы чтим пиратские законы и не будем брать вас на абордаж, но! Мы ребята вольные и Спрутам не подчиняемся! А потому или платите за проход нам или…

Гаденький смешок со стороны пиратского корабля ясно говорил о том, что последует за этим «или». Только даже я слабо верила, что эти пираты удовлетворятся простой платой.

На Ласточке все ощутимо напряглись, а отец как-то очень жестко улыбнулся, глядя в глаза пиратского капитана и проговорил:

- Видишь ли, достопочтенный капитан вольных пиратов, на этот случай глава Спрутов лично вручил мне подарки, которые я должен буду отдать такому вот смелому и «чтущему» пиратские законы.

И отец быстро откинул крышку небольшого сундучка, который ему очень ловко и как-то незаметно поднес Сакол.

На дне сундучка лежало три аккуратно запаянных сосуда, при взгляде на которые у пирата явно не нашлось слов, чтобы прокомментировать увиденное.

- У каждого матроса на марсе имеется по несколько таких сосудов, а факелы для зажигательных стрел уже горят. Объяснить, что будет, если хотя бы один такой подарочек попадет на вашу каракку?

Со стороны пиратского капитана раздался нервный смешок. А я невольно задрала голову в поисках наших матросов на мачтах.

- Ну, зачем же так сразу Огонь глубин доставать? Вы должны знать, что за такие игрушки делают пираты с капитанами, которые решились их применить.

- Более того, я даже собственными глазами это видел. – Спокойно ответил отец. – Но эти, как вы выразились, игрушки, дал мне лично Спрут, как и разрешение при необходимости их использовать.

- А вы, оказывается, очень нужный человек, раз о вас так пекутся. – С непонятной интонацией то ли угрозы, то ли подобострастия, то ли боязни, проговорил пират.

На это отец лишь выразительно промолчал, чем еще больше добавил весомости своим словам.

- Я тут подумал… Нам всем не стоит горячиться, ведь правда? – Наконец, явственно скрежетнув зубами, проговорил пират. –  Мы чтим пиратские законы, и друзья наших друзей – это наши друзья. А какие могут быть счеты между друзьями? Я прав?

- Конечно. – После некоторого молчания, дружелюбно улыбнувшись, но не закрыв ларец, проговорил отец. – Какие могут быть счеты между друзьями!  Но, мы торопимся, друзья мои… - Многозначительно проговорил он и поглядел куда-то между кораблями.

А я поняла, что пиратская каракка уже успела зацепиться за нашу каравеллу несколькими абордажными крючьями.

Вместо ответа послышался крик беззубика, как я мысленно окрестила пиратского капитана: «Уходим!», - и звук освобождаемых крючьев.

Мы все дружно выдохнули и, как только корабль немного удалился, начали также аккуратно, как и пришли, пробираться обратно. Зачем-то подняв голову, я увидела, что один из матросов, тот самый, кстати, что первым отправлял меня и Ромича в каюту,  и сидевший сейчас на марсе, нас заметил. Молитвенно сложив руки, а потом приложив палец к губам я, такими нехитрыми жестами попросила его не поднимать шум. Он на это лишь покачал головой и махнул рукой: ай-ай-ай, идите, мол, куда шли, пока я добрый. Мне оставалось лишь благодарно кивнуть.

- Ох, спина моя, спина. – По старчески простонал профессор, разгибаясь, когда мы, наконец, добрались до места. – Стар я уже играть в такие гляделки.

- Да вы еще всем нам фору дадите, Тимуран-аха! – Не согласилась я с ним.

-Конечно-конечно, - покряхтывал он, - вам, молодежи, не понять такого старика, как я. Вам все хиханька да хаханьки.

Я поняла, что профессор присел на своего любимого раздраженного конька и, по обыкновению, с него не слезет, пока его ум не займет что-то интересное. Поэтому поспешила задать интересовавший меня вопрос.

- А что такое Огонь глубин?

- И все-то тебе интересно! – Все еще на волне своего своенравного конька начал профессор, однако быстро увлекся темой разговора и перестал брюзжать. – Огонь глубин – это очень опасное в море вещество. Дело в том, что если оно попадет на корабль и кто-то его подожжет, то потушить получившийся огонь будет уже не возможно.

 «Да это же «греческий огонь»!! – Подумалось мне. – Я как-то читала, что его точный состав утерян и до сих пор не возобновлен, думаю, за ненадобностью. Однако, во времена Византийской империи, эта смесь нефтепродуктов была грозным оружием, так как попытки потушить его водой только усиливали горение. Видимо здесь нашелся еще один уникум, который смог создать нечто подобное. Также очевидно, что просто так такой состав не купишь. В подтверждение поим мыслям профессор продолжил свой рассказ.

- По слухам, Огонь глубин изобрел все тот же одаренный, что делает пиратские метки. И его состав держится в строжайшем секрете. Купить его невозможно. Пиратская верхушка сама решает кому и сколько доверить сосудов с подобным веществом. И если они узнают, что хоть один был продан или по каким-то причинам отдан не тем людям… В общем, для твоего отца наличие подобного оружия как великая честь, так и большая угроза… По разным причинам. В любом случае, думаю, теперь нам не стоит заходить в порт Новерлина, потому что есть вероятность, что этот выкормышь шакала сдаст информацию о наличии на Ласточке Огня глубин властям. Просто так, чтобы отомстить. Пираты же к нам больше не полезут, никто не хочет потерять свой корабль. Правда, ночью дозорных твой отец, думаю, усилит. Конечно, я не уверен, что так оно все и будет, но нужно поберечься.

- Куда же мы тогда пристанем?

- Это в Фаргоции проблема с портами. В Тализии же много приморских городов и небольших портов. Просто нам нужно будет немного отклониться от намеченного маршрута. Ладно, детки, побудьте пока тут, а мне нужно поговорить с Ратмиром-аха.

Он покинул каюту, а мы с Ромичем присели и задумались каждый о своем. Вот, кажется, сколько лет уже жила в этом мире, да, как ребенок, но с сознанием ведь взрослого человека, а о скольких вещах даже не подозревала! Жила себе в глубокой провинции тихо и спокойно, ну, почти спокойно, и даже не знала , к примеру, о пиратах и всем том, что с ними связано. А ведь сколько всего для меня еще тайна покрытая мраком? И какие еще сюрпризы ждут меня в будущем?

Однако, дела будущего – это дела будущего, но вот что волновало меня прямо сейчас, так это моя полная необразованность в области боя. Любого боя: от самой банальной мальчишеской драки, до боя на мечах. Ведь ничего этого я не умела, более того, как любая здравомыслящая девочка, избегала подобного поворота событий, а ведь это неотъемлемая часть жизни каждого мальчишки! И почему-то мне кажется, что все дворянские дети, то есть мальчики конечно, умеют драться и в обязательном порядке обучаются еще и бою на мечах с самого детства, и, чувствует мое сердце, эта премудрость не обойдет меня стороной и в школе. А я ведь даже в руках держать оружие не умею! Разве что нож, и тот только для приготовления блюд. А по реакции Ромича я поняла, что для мальчика это очень важный аспект жизни, который теперь, судя по его насупленному сосредоточенному виду, будет пытаться всеми силами развивать и он.

Глава 2

Решив не откладывать дело в долгий ящик, уже этим вечером, когда мы с отцом освободились от своих дел, я озадачила его вопросом о своем обучении бою. Нужно было видеть его лицо! По глазам было видно, что сначала он осознал величину проблемы и мое полное не знанию предмета, а потом то, что ему придется обучать собственную дочь держать в руках оружие! Ему! Обучать! Девочку! Дочку! Бою холодным оружием!

- Это кошмар! – Он закрыл лицо руками и присел, куда придется.  – Я не могу допустить подобного! Женщина не должна брать в руки мужское оружие!

- А где ты видишь женщину? Перед тобой сидит мальчик. – Спокойно парировала я. – Тот же мальчик, ну, с поправкой на внешность, конечно, который будет стоять перед учителями тализийской университетской школы. И когда на тренировочном поле этому мальчику дадут в руки тренировочное оружие, он не должен ударить в грязь лицом, иначе вся его легенда может затрещать по швам. Ты же сам мне только что сказал, что каждый уважающий себя дворянин учит своего сына бою холодным оружием чуть ли не с пеленок.

- Но ты при всем желании не сможешь за тот срок, что остался до  начала занятий, подтянуться до того уровня, который уже показывают твои сверстники!

- Да не надо мне прямо такой уровень! – Тут же откликнулась я, увидев слабину отца. Все-таки не смотря на всю абсурдность ситуации в его глазах, он не отметал полностью возможность научить меня такому чисто мужскому занятию. Удивительный человек, а учитывая реалии этого мира просто невозможный! – Можно сказать, что я жил в обедневшей дворянской семье, в которой отец погиб, скажем, на охоте, когда я был совсем еще крохой. Обучать меня особо было не кому, но держать в руках саблю я все же научился.

Отец, наконец, отнял руки от лица.

- А что, вполне правдоподобная легенда.

- Да, но драться холодным оружием меня все равно нужно учить. И чем скорее, тем лучше.

Отец снова спрятал лицо в ладонях и сильно потер ими щеки.

- Нет! Н-не могу! Ты хоть понимаешь, на сколько это дико, обучать бою на мечах девочку, собственную дочь!

- Я знаю, что дико делать из девочки рожающую одаренных детей безгласую самку, у которой отнимают этих самых детей сразу при рождении. Дико при этом каждый раз передавать ее дальше тому, кто выгоден королю и кто больше заплатит, вовлекая в этот нескончаемый круг до тех пор, пока несчастная не умрет или не сойдет с ума!

На этот раз лицо отца исказила самая настоящая судорога. А я присела с ним рядом, положила свою ладошку на напряженное плечо и тихо продолжила:

- Отец, я знаю что в этом мире много несправедливости. Много такого, о чем таким маленьким девочкам, как я, знать вообще ненужно. Но я знаю. Знаю и хочу научиться противостоять тому, что сильные миры сего приготовили для таких, как я. А для этого мне нужно самой стать сильной, нужно научиться таким вещам, о которых я раньше даже и не думала. И одной мне будет это сделать очень сложно…

Отец накрыл мою руку, лежавшую на его плече, своей, а потом и вовсе обнял.

- Ох, Лейла, Лейла. Какой нелегкий путь приготовил для тебя Всевышний! Мне страшно представить, как ты будешь его преодолевать! Но я, твой отец, и кому, как не мне, помочь тебе в этом. – Потом погладил меня по голове и, поцеловав в лоб, посмотрел в глаза. – Я знаю, ты у меня сильная! И даже знаю в кого. – Тут он тепло улыбнулся. – Когда-нибудь я расскажу тебе о такой же сильной женщине, и ты со мной согласишься. Когда-то, узнав о тебе, она сказала. «Береги ее, и помогай, чем можешь. Ее путь, в любом случае, не будет легким. В твоих же силах сделать его менее тернистым.»

Я слушала эту речь приоткрыв рот, а в голове рождалось очень много вопросов. Отец же те временем продолжал:

- Сомневаюсь, что навыки боя сделают твою жизнь проще… Но с завтрашнего дня мы начнем тренировки.

Если вы думаете, что на следующее утро или даже через неделю, мне дали в руки оружие или хотя бы нечто его напоминающее, то глубоко заблуждаетесь.

Первым делом меня и Ромича за компанию, которому, к слову, все давалось гораздо легче, начали гонять физически. И, если до моей просьбы отцу, физические нагрузки заключались в исполнении каких-либо трудовых обязанностей, то сейчас это были бесконечные отжимания, упражнения на пресс, ловкость и развитие кистей рук. До этого мне казалось, что с физической подготовкой у меня особых проблем нет, однако теперь поняла, что раньше у меня работали совсем другие группы мышц. Помогала наработанная этим телом с ранних лет выносливость. Ведь мне уже с пяти лет нужно было успевать гораздо больше своих сверстников, и это не могло не сказаться. Однако, перенесенные не так давно испытания тоже отразились, отчего поначалу я выдыхалась быстрее, чем мне бы того хотелось.

Выручал меня, как ни странно, отец, но не в том смысле, что снижал нагрузки, а в том, что каждый вечер перед сном, когда я уже просто валилась на свою койку, делал мне массаж, разминая натруженные мышцы и разгоняя из них молочную кислоту. Честно говоря, поначалу всегда было очень больно, но к концу массажа я всегда засыпала.

Тогда же начался и ликбез об оружии, которое мне тут же показывали и рассказывали об отличиях, преимуществах и недостатках. Именно из одной из таких ликций я и узнала, что то оружие, которое я называла саблей из-за его немного изогнутой формы, на деле оказалось мечом. Как выяснилось, в своем невежестве я была не так уж далека от истины, так как по сути, отметая различные варианты форм и заточки, что разнились в зависимости от страны, в которой были придуманы или модифицированы, меч и сабля отличались лишь балансировкой, при этом часто очень походя формой. Не все виды, конечно. Например абордажную саблю перепутать с мечом сложно, из-за того, что она изначально эволюционировала из тесака, а потому представляет собой короткий, но широкий и тяжелый клинок. Сабля же в том виде, в котором я себе ее представляла, использовалась для вооружения конных войск, так как из-за центровки, благодаря которой клинок перевешивает рукоять, этот вид оружия приносил больше повреждения при рубящих ударах, которые и удобно делать всадникам. Меч же был удобнее в ближнем бою, так как позволял делать более результативные, чем у сабли, колющие удары, отчего их преимущественно использовала пехота.

В дальнейшем, мне показали несколько видов сабель, мечей и пик, которые, как оказалось, были одним из товаров, которые возил отец на продажу. Продемонстрировали несколько видов эфесов, и как их можно применять в бою. Рассказали, что в далеких северных королевствах предпочитают драться топорами и секирами. И, наконец, я узнала, что ножи, висящие на поясах всех благородных и не очень людей тоже имеют самые разные названия, в зависимости от длинны и формы лезвия.

Да и вообще, за время этих лекций я узнала столько способов убийства себе подобных, что стала в серьез сомневаться в своем желании все-таки овладеть этим искусством. Однако, по некоторому размышлению, я пришла к выводу, что чем больше узнаю о предмете, и чем лучше буду контролировать свое тело, тем больший шанс буду иметь не нанести непоправимых повреждений противнику. Вдаваться же во внутреннюю полемику о том, что некоторым индивидуумам лучше не топтать эту землю вовсе, а  их убийство пойдет всем на пользу, я не стала. Уж больно скользкая это тема. А представлять себя в роли убийцы не хотелось вовсе.

На второй день после начала занятий к вечеру я умаялась на столько, что как только небо окрасилось в цвета заката, отправилась в каюту, чтобы, постанывая, уложить свою многострадальную тушку на койку. О том, как я буду себя чувствовать завтра, я не хотелось даже думать.

Скрипнув дверью, вслед за мной вошел отец.

- Еще не передумала знакомиться с холодным оружием?

И так это было сказано, что у меня закралась мысль, что все эти экзекуции проводились не просто так, а с целью отвадить меня от обучения. Однако, я отбросила эту мысль. Скорее уж отец так усердствовал в занятиях, чтобы подтянуть меня хоть до какого-то приемлемого уровня за то время, что осталось до занятий.

- А что бы это изменило? – Проговорила я уткнувшись носом в подушку и освобождая спину для массажа.

- Ну, не знаю. Возможно ты бы согласилась принять мое предложение об убежище.

Я на это лишь фыркнула.

- Неужели ты думал, что первые же трудности заставят меня отказаться от намеченного пути?

- Конечно, нет! Ты у меня не из того теста сделана. – В голосе отца проскользнула улыбка и почему-то грусть. – Просто мне, как отцу, хочется защитить тебя от всех невзгод этого мира. Но обстоятельства складываются так, что делают это желание невозможным, и это не может меня не расстраивать.

- Все будет хорошо. – Уже привычно проговорила я.

Отец на это лишь фыркнул и, разминая мне плечи, перевел разговор в другое русло:

- Сегодня будет шторм.

- А? – То ли спросила, тол ли просто простонал я.

- Разве ты не заметила, как усилился ветер? Да и горизонт заметно потемнел.

Заметила ли я? Да в последние часы единственной моим желанием было проковылять в каюту и плюхнуться на койку. Однако, гордость не позволяла, и я усиленно бодрилась.

- Понятно. – Так и не дождавшись от меня ответа хмыкнул отец. – В любом случае, если не хочешь всю ночь беспорядочно кататься по каюте, советую пристегнуться к койке ремнями.

- А?

- Ладно, болезная, засыпай, я сам тебя пристегну. Только ночью, если что, не пугайся и на палубу не выходи. Смоет на раз. И вообще, ничего не бойся. Этот корабль пережил уже не мало бурь. Переживет и эту.

От последнего замечания мне стало как-то неспокойно, однако очень быстро сон принял меня в свои желанные объятия, не давай себя накрутить.

Спала я, правда, недолго.

Как и предсказывал отец, начался шторм. Рядом на соседних койках уже лежали пристегнувшиеся Ромич и профессор. Кают на корабле было мало, всего две: капитанская и для возможных пассажиров, все-таки это было обычное торговое судно. Матросы же крепили свои гамаки в трюме.

Проснулась  я от того, что почувствовала сильную качку. Однако, очень скоро поняла, что та качка, которую я приняла за сильную, была лишь предвестником того, как начало болтать корабль уже через полчаса. Будь мой вестибулярный аппарат немного менее крепким, меня бы точно стошнило, а так ничего, мутило, конечно, но общий ужас ситуации как-то скрадывал эти ощущения. Не знаю, сколько длилась вся эта вакханалия, но в какой-то момент корабль особенно сильно шатнуло, после чего последовало ощущение падения. К этому моменту я даже молиться перестала, так как просто на просто выдохлась. Однако, это не помешало вцепиться в койку еще сильнее, хотя я даже не думала, что это возможно, и завизжать так, что у меня самой чуть уши не заложило. Последовавший за падением удар о воду заставил зубы клацнуть с такой силой, что лишь по счастливой случайности мне удалось не откусить себе язык. Корабль же затрещал так, что мне показалось, что мы сейчас пойдем ко дну. Сердце колотилось в ушах, ужас сковал тело, однако мгновения проходили за мгновениями, но ничего не происходило, кроме постоянной качки, конечно, к которой мы уже успели притерпеться.

Повернув голову, я увидела дикие глаза Ромича, койка которого была как раз напротив моей. Решив его поддержать, я попыталась улыбнуться, однако, судя по его ответной гримасе это у меня получилось из рук вон плохо. Скосив глаза на профессора, я увидела, что он лежит с крепко закрытыми глазами и что-то шепчет себе под нос. Представляю, как нелегко ему сейчас приходится, в его-то возрасте, в такой обстановке, и с его-то неприятием закрытых малых пространств.

На несколько минут установилось сравнительное спокойствие, и я почти уверовала, что самое страшное пройдено, однако следующая волна показала, что я обрадовалась слишком рано.

За эту ночь я готовилась к встрече с высшими силами столько раз, что даже перестала считать, и когда под утро качка немного стихла нас всех сморил сон.

Проснувшись, я, поначалу, не поверила, что жива. Кое как отвязавшись, я села и осмотрелась. Ромич и профессор еще спали, и я не стала их будить, уж очень тяжелой выдалась для нас всех эта ночь.

Открыв дверь каюты, я вышла на палубу и не поверила своим глазам: море было тихим и спокойным, лишь легкая ряб волн проходила по его гладкой поверхности, легкий ветерок трепал сложенные паруса. Ничто в природе вокруг не напоминало о буйстве стихии. Лишь усталые матросы и сломанная грот-мачта, вокруг которой они суетились, говорили о том, что ужас, пережитый не так давно, мне не приснился.

Я нашла отца в его каюте. Он сидел за столом, склонившись над картой, и при помощи секстанта вычислял наши координаты. (Примечание: Секста́нт, секстан  - навигационный измерительный инструмент, используемый для измерения высоты Солнца и других космических объектов над горизонтом с целью определения географических координат точки, в которой производится измерение.)

- Привет. –Тут же поздоровался он при моем появлении. – Как ты?

А я увидела, что эта ночь далась ему очень нелегко. Тени, залегшие под глазами и общий усталый потрепанный вид ясно говорили об этом.

- Все хорошо. Главное, что мы пережили этот ужас. Неужели здесь всегда такие сильные шторма?

- Нет, не всегда. Я бы сказал, что шторма такой силы характерны для зимы, поэтому мы в это время стараемся в море и не выходить.  – Сказав это он пригладил рукой растрепавшиеся волосы и прикрыл глаза.

Я подошла к нему и погладила по плечам.

- Сильно мы отклонились от курса?