Хилмор

– Да, да, все в порядке.

Фрея слабо улыбнулась, подняла руку в знак прощания и зашла к себе. Первым делом сменила одежду, затем дрожащими руками сняла повязку. В зеркало смотреть не решилась. Приняла душ и забралась под пушистое синтетическое одеяло.

Сон. Просто сон, который медленно перетянул сознание Фреи в иную реальность, где царили холод, усталость и паника.

Тихий, едва уловимый звук навязчиво повторялся: шелест, трепет чего-то тонкого, легкого, хрупкого.

Глаза неприятно сушило, Фрея закрыла лицо руками, сделала пару вдохов и лишь затем отважилась посмотреть, где находится.

Черный свод дворца навис над ней, колонны переливались серебряными бликами и неярко мерцали. В пустом зале гулял сквозняк, летали золотистые бабочки, врезались в прутья невидимой клетки…

Невольная улыбка коснулась пересохших губ. Фрея поняла – она отныне в плену. Как и эти насекомые, навеки в ловушке: черные прутья, контур мотылька, служивший дверью. Символ, дарующий свободу, символ, отнимающий ее.

– Он никогда не был слабаком, – низкий голос с легкой хрипотцой нарушил уединение Фреи. – Но мотыльки всегда летят на свет, а вы – друг к другу. Навеки связанные чувствами, навеки в плену своих эмоций.

Раздались шаги, уверенные, звонкие. Эхо разлеталось по старинному залу, но незнакомца не смущал шум, он ничего не боялся. Ему некого бояться.

– Ты в моей власти. Но мне больше не нужен вечный вестник, если это ты.

Он показался из тени. Длинные черные волосы, хищный оскал вместо улыбки и пылающие рубиновые глаза. Охотник. А ведь не догадаешься, если судить по его изящным движениям и вычурному наряду. Будто аристократ, сошедший со страниц старинного романа.

– Он оступится, а я закрою его сердце в одном из черных сундуков. Ни одному вампиру не выплыть из соленой воды, – охотник с наслаждением протянул эту фразу. – Несколько сердец уже лежат на дне океана. Осталась магия, которую ты мне дашь.

Фрея отшатнулась, больно ударившись о прутья. Инстинктивно прижала руки к груди, чуть надавливая и напоминая себе, что нужно дышать. Не сдержав порыва и не обращая внимания на металлический привкус во рту, позволила себе вымученно улыбнуться. Охотнику не удастся вызвать безумие – она выпила два пузырька зелья, лишь бы не ощущать голод. Голод, который сводил с ума.

– Вестникам тяжело контролировать свои сны, но это пройдет, я лишу тебя этих страданий. Просто скажи «да».

Охотник посмотрел хищно, закатал рукав рубашки, и на бледной коже вспыхнул черный мотылек. От него тут же протянулась нить, соединяя символ и большое кольцо с рубином.

– Нет, – выпалила Фрея и прикусила губу.

Сердце стучало часто, в ушах шумело. Фрее казалось, она вот-вот проснется, но что-то не отпускало.

Ее ответ вызвал у охотника смех. Бесценные спасительные секунды. Фрея закрыла глаза и, ощущая на себе взгляд охотника – прямой, с издевкой, – наконец, отключилась.

Не видеть.

Не слышать.

Не чувствовать.

Все – сон.

Глава 2

Тыквенные свечи

Болело все: шея, плечо, левая рука и даже пальцы. Казалось, кожу перетянули тонкими шершавыми веревками. Даже во сне Фрея понимала, что ночь будет длинной. А впереди еще побочные эффекты после зелий и усталости: опухшие веки, ломота в теле, отсутствие вкуса и проблемы со зрением. В такие периоды магическая защита вестника становилась слабее, и призраки чаще и чаще напоминали о себе. В прошлый раз, когда Фэй болела, она видела всех, чьи души не нашли покоя. Она слышала их разговоры, чувствовала ледяные прикосновения, и перед глазами вспыхивали моменты из чужих жизней. И больше всего на свете хотелось сбежать из больницы и спрятаться в доме, где никто не умирал.

В объявлениях о таком не пишут, а в агентстве по подбору жилья женщина в строгом сером костюме посмотрела на Фрею как на сумасшедшую. Но, похоже, именно этот запрос заставил ее вспомнить об особняке, который пытались сдать уже год. По слухам, как выразилась работница, в прошлом агентстве эта папка лежала и того дольше.

Так Фрея поселилась в Узком доме, и ни один призрак не мог зайти внутрь. Теперь они могли лишь наполнять сны ведьмы своими вестями, а магический барьер помогал контролировать их количество. Кошмары на время прекратились.

Чем больше Фрея отдыхала, тем острее ощущала страх, когда закрывала глаза. Она – проводник, связь между мертвыми и живыми. Это давало ей возможность использовать энергию призраков, но ведьма ею не баловалась – опасно. Чем больше силы впитываешь, тем больше хочешь.

Но в прошлую ночь, защищаясь от охотника, пришлось прибегнуть к магии. И теперь символ мотылька казался четче, ярче. Осталось только убедить себя, что сегодня все пройдет спокойно.

Фрея вздохнула, поправила одеяло, стараясь забраться под него так, чтобы не осталось ни одной щелочки, и закрыла глаза.

Задремала она быстро, ей снился размытый горизонт Хилмора. Душно, жарко. Неподалеку виднелся океан, а его шумные волны напоминали о прохладе. Настолько знакомо и в то же время совершенно чуждо: на берегу не было ни бетона, ни полосы магазинов, да и город казался меньше.

Послышался шорох. Затем повторился. Фрея испуганно открыла глаза и села. Ничего. Только полотенце, которое она повесила на стул, немного раскачивалось. Сквозняк? Ветер?..

Чуть успокоившись, Фрея легла на подушку. Нужно поспать. Пока в крови есть остатки противоядия, пока боль не сковывает движения.

* * *

Мокрый от дождя асфальт блестел, отражая полную луну. Хилмор затих в преддверии праздника и развлечений. До недели Охоты осталось недолго.

За последний десяток лет старая часть города преобразилась: появились новые невысокие дома, а некоторые из обветшалых особняков поделили на квартиры и, наконец, отреставрировали. Теперь улицы напоминали одеяло, созданное из лоскутов. Вместе выглядело неплохо, но если присмотреться, то каждый кусочек ткани имел свою историю, которая не подходила его соседу.

Время шло, стоило поспешить.

Адриан до сих пор считал, что не вправе нарушать границы без надобности. И сейчас, стоя перед зданием, принимал непростое решение.

Темно-серое пальто контрастировало с бледной кожей и светлыми, словно пепел, волосами. Стальной взгляд скользил от окна к окну, искал.

Зайти было несложно – Адриана приглашали, и он не раз бывал в Узком доме. Но важно было не спугнуть призраков, чтобы Фрея не проснулась.

Адриан снял пальто, небрежно повесив его через левую руку, и закатал рукав свитера, обнажив символ вестников.

Мотылек вспыхнул серебряным свечением, и от него потянулись нити. Те переплетались, спутывались и, касаясь призраков, проявляли их бледные, едва заметные силуэты.

Теперь связь проходит через символ, а значит, если Фрея проснется, ее не накроет волной видений. Ведьма недостаточно сильна, чтобы сохранять барьер.

Адриан поднялся на крыльцо, приложил ладонь к замку и, прочитав заклинание, отпер его так тихо, что, даже если бы в доме никто не спал, не услышал бы. Под ногами засверкали два кристалла, и Адриан не сдержал ухмылки – слабая защита. Камни тут же потухли.

Он переступил порог, повесил на крючок пальто и легким движением пальцев закрыл входную дверь.

Последние годы магией пользовались реже, и она медленно угасала, возвращаясь к источникам и прячась от ведьмаков. Это беспокоило Адриана, но он не входил в ковен, а значит, не имел права вмешиваться. Ковену виднее, зачем опустошать энергетические артерии Хилмора.

Пара шагов – и Адриан уже бесшумно поднимался по лестнице. Он чувствовал сгусток магии, который смешивался с ощущением боли – противоядие переставало действовать. Слишком быстро. Значит, вампир собирался убить Фрею, иначе не было бы ничего, кроме дурмана и галлюцинаций, благодаря которым так легко управлять своей жертвой.

В комнате было темно. Фрея хмурилась, вздрагивала от накатывающих волн рези. Укус набух. Темные волосы рассыпались по подушке. Такая же, как и всегда: хрупкая, но упрямая. Сейчас она напоминала фарфоровую статуэтку с трещиной – еще немного, и рассыплется.

От короткого прикосновения Фрея дернулась, открыла было глаза, и Адриан задержал дыхание.

– Спи, тебе нужны отдых и покой.

Он едва дотронулся до ее волос, утешая и обволакивая заклинанием. И только когда ведьма расслабилась, убрал руку. Достал из кармана джинсов колбу, откупорил и, нежно убрав с шеи Фреи спутанные пряди, смочил раны зельем. Когда прозрачная жидкость коснулась места укуса и появилась пена, вампир приложил прохладную ладонь к коже и начал вытягивать боль.

На пару мгновений его пальцы потемнели. Чернота расползалась вверх, но исчезала ближе к запястью, возле тонкого браслета, служившего для накопления магии.

Фрея дернула плечом, пытаясь избавиться от неприятного покалывания, и, прячась от лунного света, повернулась на другой бок.

Адриан тряхнул рукой, и та вновь стала обычной. На шее Фреи теперь тоже не останется и следа.

– Береги себя.

Слова почти не звучали, произнесенные одними губами, но комната наполнилась теплом и ощущением чего-то знакомого и близкого. Вскоре Адриан вернулся в прихожую, накинул пальто и застыл у двери.

Он давно отпустил все, что связывало его с этим домом, но позволил себе задержаться, с тоской осматривая каждую деталь, словно пытался еще раз вспомнить то, что не забывал никогда.

Времена, когда он мог заходить сюда днем.

* * *

Фрея терла глаза, пытаясь проснуться. Чтобы не отключиться, специально не отменила будильник, и тот играл отвратительную классическую мелодию, напоминающую гул пчел и звон кастрюль. По крайней мере, именно так воспринималась эта музыка.

– Эй, выключи это, а? – произнесла Рози нарочито громко и тут же без стука вошла. – Слушай, ну как это можно ставить на будильник? Любое утро начнется ужасно.

Она разблокировала сенсор и выключила звук, длинные ноготки стучали по экрану. Фрея смотрела непонимающе – это ведь ее телефон…

– Погода нормальная, будет не холодно. Уильямс вчера дал не пару сотен, а полторы тысячи! Я поделила пополам.

Рози протянула деньги.

– Неловко как-то…

– Бери и точка. А на мои гуляем. Идет? Я все равно чувствую себя виноватой, что ушла тогда на склад. Позволь это исправить. Тем более что на такую сумму я вообще не рассчитывала. Уильямс расщедрился прям.

– Хорошо.

Фрее было не по себе, но против Рози не пойдешь. Да и дополнение к зарплате лишним не будет.

– Так, а теперь покажи свой укус, я должна обработать.

Фрея вздохнула, убрала волосы и наклонила голову, удивляясь, что не ощущает никакого дискомфорта.

– Это как? – Рози поставила пузырек с мазью и провела пальцами по коже. – Совсем ничего нет. Ни следа, ни шрама. Даже синяка нет!

Рози взяла зеркальце с тумбочки и отдала подруге.

– Словно ничего не было… – растерялась Фрея. Потрогала то место, где еще недавно были следы клыков, и вздрогнула от воспоминаний.

– И голова не болит, не тошнит?

– Все в порядке, только есть хочется…

– Я тебе тосты сделала! Кстати, на улице уже тыквы повесили. И, представляешь, везде нити силы видны! Давно такого не было…

О вчерашнем, впрочем, как и об исчезновении укуса, больше не говорили. Рози рассказывала о магии, ее источниках и волнах, которые чувствовала, Фрея же ела молча. Она ощущала спокойствие и тепло. Словно вместе с лечебными зельями – а ведьма считала, дело в них – в нее влили жизненных сил.

Рози не дала ей убрать со стола, сделала все сама, ворча, что на ней лежит забота о выздоровлении Фреи. Поэтому пришлось наблюдать за тем, как подруга смешно хмурится, отмывая гриль и посуду.

– Фух, теперь награда. Скажи мне, дорогая, где те платья, которые ты фотографировала? Это же раритет!

– В одной из комнат. Там целый гардероб.

На втором этаже находилась та самая дверь, за которой висели старомодные наряды. Но просто так не войти – нужно прочитать заклинание. Фрея прокрутила его в голове и отперла замок.

– Вот это да…

Темные костюмы, платья, домашние убранства, шикарные плащи и пальто, шляпы и туфельки, свои для каждого наряда. И все в идеальном порядке благодаря магии.

– Ох, влезть бы в это! – Рози вытащила темно-бордовое платье. – Но в груди закрыто, точно мало́ будет. А ты примерь!

– Оно слишком пышное, как в этом ходить? – ее подруга не разделяла восторга.

– Ну, для тебя здесь многое найдется. Вон там вишневый вельвет! Давай, я выбираю его. Если будет по размеру, скажем, что ты в костюме варенья.

– Или выставочной куклы… – произнесла Фрея без особой радости, но протянутую вешалку взяла.

– А мне, а мне… хм… синее платье? Корсет и декольте с вырезом, должна же поместиться!

Рози без стеснений тут же начала примерять платье, но оно не подошло в груди, и девушка, разочарованно вздохнув, взяла темно-зеленый охотничий костюм со свободной рубашкой.

– Ну как?

Она распустила волосы, и те волной рассыпались по плечам. Костюм ей шел – зеленый цвет красиво сочетался с рыжиной.

– Тебе хорошо!

Фрея как раз примеряла брюки с высокой посадкой и застегивала, наверное, уже двадцатую пуговицу. Те неудобно располагались сбоку, так что пришлось повозиться.

– Слушай, а как по тебе сшито! Не знаю, кукла ли ты или нет, но я в восторге! Ты словно с картинки прошлого века сошла! Ох, Фэй, мужчины будут от тебя без ума!

Рози взяла подругу за руку и потащила в комнату, в которой спала накануне. Достала косметичку и усадила Фрею у зеркала.

– Не принимаю возражений. Мы с тобой путешественницы по времени! Ох, это будет лучший праздник! Я там еще плащи видела. Два черных. Накинем их, вечером как раз похолодает.

Рози с энтузиазмом принялась за преображение. А когда закончила, поправила вырез-каплю на своей блузе и довольная посмотрела на Фрею.

– Спасибо тебе, – с теплом произнесла та. – Наверное, ты права, стоит слегка развеяться.

– Отлично! Тогда на перекус зайдем в мою любимую кофейню, а потом прогулки по городу и уличная еда!

– Хорошо.

Важно было вовремя согласиться, чтобы не передумать, решив, что лучше провести вечер дома. Все-таки магии полно, значит, защита на улицах есть. Можно немного развлечься и насладиться Самайном, который теперь принято называть Днем Всех Святых.