Помоги проекту - поделись книгой:
В горячке и не разглядишь, а тут стала я его перевязывать и глазам своим не поверила. Он! Дедушка твой…
Вот так и свиделись. Отлежался он у нас, поправился, а после его секретарём комсомольским избрали. В нашем полку.
А война закончилась — новые дела.
Где нас, комсомольцев, тогда не было.
Надо было восстановить страну после войны, после разрухи.
И не просто восстановить, а построить новую — новые заводы, фабрики, железные дороги, города, деревни.
И в деревне мы с кулаками боролись, а потом поехали на Магнитку — там знаменитый магнитогорский комбинат строили. Металлургический. Вторая комсомольская домна.
Тут уже мы всё время вместе с твоим дедушкой были, не как на войне.
С утра работаем, а вечером — концерты… Какие там концерты: кто во что горазд…
Я, конечно, в хоре. Дедушка твой — на гармонике. Он ещё в гражданскую научился…
И вот поём:
Любимая комсомольская песня у нас была!
Вот там-то, на Магнитке, и родилась у нас дочка — твоя мама. Шутя, так и говорили все: «Папа — комсомолец, мама — комсомолка, место работы — Комсомольская домна, Комсомольская дочка!»
А после Магнитки — Дальний Восток. Комсомольцы в тайге первый свой город заложили — Комсомольск-на-Амуре…
Всю страну, всю жизнь переделывали тогда люди. И мы, комсомольцы…
Много потрудился комсомол в те годы. Вот и получили мы вторую большую награду — орден Трудового Красного Знамени. За революцию и гражданскую войну — орден Боевого Красного Знамени. А за то, что разрушенное хозяйство восстановили после войны и что построили новое, чего раньше не было, — орден Трудового Красного Знамени. Вот какие награды мы получили.
— И ты? — спросил Алёшка.
— И я, и все комсомольцы, — сказала бабушка.
РАССКАЗ ЧЕТВЁРТЫЙ
О папе и о том, о чём рассказал папа
Настала папина очередь.
— Давай поговорим?
— Поговорим, — сказал папа.
— Ты мне расскажи, как всё дальше было — о комсомольцах, — попросил Алёшка.
— В мои годы в комсомоле уже были не сотни, не тысячи, а миллионы людей. Если не изменяет память, почти пять миллионов молодых рабочих, пограничников, колхозников, студентов, лётчиков, моряков, строителей… Это они и заводы автомобильные строили — в Москве и Горьком, и Московское метро, и Сталинградский и Харьковский тракторные заводы.
И всё же я не с этого начну, а с другого, более позднего.
Двадцать второго июня сорок первого года началась война с Германией. Такой страшной войны ни у одной страны ещё не было.
Меня в комсомол приняли как раз перед войной, в Красной Армии. И вот в Таллине первая бомбёжка. Немцы с самолётов обстреливают нас, бомбы бросают. А наши ребята не только от фашистов отстреливаются, а и жителей спасают. На железнодорожной станции мы ребятишек в эшелон грузили, когда туда немцы налетели. Двадцать вагонов ребят. Женщины с ними, старики. Под немецкой бомбёжкой отправили мы эшелон в глубь страны. Спасли от фашистов.
И не только у нас в Таллине было так.
Четыре трудных года шла Отечественная война, и все четыре года люди наши, весь народ стоял насмерть, защищая Родину. А коммунисты и их младшие братья и сёстры — комсомольцы — были первыми в боях.
Они воевали под Киевом и Москвой, Ленинградом и Одессой, Севастополем и Сталинградом. Они воевали на фронте и в тылу врага — в партизанских отрядах…
Ты слышал о Зое Космодемьянской, Лизе Чайкиной, Александре Матросове, Викторе Талалихине, Тимуре Фрунзе, Марии Мельникайте, молодогвардейцах? Все они были комсомольцами.
— Слышал, — согласился Алёшка, — но не о всех.
— А ведь тебе надо знать обо всех, и даже о тех, о которых я не говорил, — сказал папа.
— Надо, — признался Алёшка.
— А о Саше Чекалине слышал? — спросил папа.
— Конечно, слышал! Мама Саши Чекалина у нас в, «Дружбе» работает, в кинотеатре. Она рассказывала нам про Сашу…
— Саша Чекалин жил и воевал в Тульской области. Правильно?
— Правильно, — сказал Алёшка.
— Так вот там же, под Тулой, и мы воевали. И Саша помогал нам, командирам и красноармейцам. Он в разведку ходил по немецким тылам и приносил нам важные сведения: где какая немецкая часть стоит, какие у немцев орудия, где расположены танки, где самые главные немецкие офицеры находятся. По этим сведениям, которые приносил Саша, наши бойцы уничтожали врага.
А я в то время уже комсоргом был. Комсомольским организатором. А в батальоне нашем почти все комсомольцы.
Бои за Тулу трудные были. Немцы рвались к Туле, а через неё к Москве.
Ночью перед боем проводили мы комсомольское собрание.
«Не пустим немца в Москву, — говорили наши ребята. — Умрём, но не пустим».
Сто шестьдесят комсомольцев из ста восьмидесяти семи погибли у нас в боях за Тулу, за Москву. И немцы не взяли Тулу. И к Москве враг не приблизился со стороны Тулы ни на километр!
Москву мы спасли. Ленинград от фашистской блокады освободили. А под Сталинградом нанесли такой удар немцам, что они уже опомниться не могли. И потом покатились назад, к своим границам.
А в Берлине, когда враг был разбит, помню такую надпись на стене рейхстага: «Рядовой Севрюков. Член ВЛКСМ». Заметь: «Член ВЛКСМ». То есть комсомолец, член Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи…
Третий орден мы за войну получили. Орден Ленина украсил знамя комсомола. За заслуги перед Родиной в годы Отечественной войны.
РАССКАЗ ПЯТЫЙ
О маме и о том, о чём рассказала мама
— А ты ведь тоже комсомолкой была? — спросил Алёшка маму.
— Была, — сказала мама. — Но только ничего особенного я не делала. Ведь и в комсомол я вступила под конец войны. Когда война началась, мне было чуть больше десяти лет. Многие комсомольцы нашей школы на фронт ушли и в партизаны, как Зоя.
Первого сентября сорок первого года, как всегда, пришли мы в школу. А через две недели слышим:
«В нашей школе госпиталь будет для раненых. А нас по другим школам распределяют…»
И верно, стала наша школа госпиталем. Девушки-комсомолки и мы, младшие, пионерки, дежурили в госпитале, помогали ухаживать за ранеными. Дежурили и днём и ночью. Много было тяжелораненых. От них не отойдёшь. Но зато как было приятно, когда люди поправлялись, вставали на ноги.
«Спасибо, сестрица!» — сказал мне как-то один солдат.
А я смотрю на него и плачу. Мол, какая я сестрица? А он завтра на фронт уходит опять…
Ночи особенно тревожные были. Ночью раненые беспокойно спали. И ещё немецкие самолёты прорывались к Москве. Мы дежурили на крыше, тушили зажигательные бомбы. Страшно было. Каждая зажигалка могла дом спалить. Наш госпиталь. И всех раненых…
Ну, и окопы рыли, когда враги подошли к городу. Сначала на окраинах Москвы, а потом и в самом городе. В каждом скверике, в каждом парке. На Садовом кольце, на бульварном. Ставили укрепления против танков, окна домов закрывали мешками с песком. Во дворах строили землянки и убежища. Чего только не делали!
В сорок третьем году я пошла на завод, ученицей слесаря. Делала детали для автоматов. «Петушки» — так мы эти детали называли. Часто по нескольку дней не уходили из цеха. Поспишь тут же часок-другой и опять за работу. Много оружия нужно было, чтоб победить врага, вот мы и старались. Часто за смену в три-четыре, а то и в пять раз больше оружия выпускали, чем полагалось.
Работали тогда у нас на заводе такие же девчонки и мальчишки, как я. Почти все — комсомольцы. Только я не была ещё комсомолкой.
Но потом и меня приняли в комсомол. Там, на заводе.
А когда война закончилась, нам медали вручили — «3а оборону Москвы» и «3а доблестный труд в Великой Отечественной войне».
Почти все наши заводские комсомольцы получили их.
Кончилась война.
Думаешь, отдыхать можно? Веселились, отдыхали, гуляли, и всё же…
Поделиться книгой: