Помоги проекту - поделись книгой:
— К завтрашнему дню я приготовлю методичку по развитию чакр и принесу парочку дзюттэ*, а пока лови. — и этот урод бросает в меня бритвенно-острый нож.
Так начинается наше первое занятие по Айкути Роппо, как бы оно не стало последним при таком халатном обращении с оружием.
Мичи был расстроен — сэмпай, как назло, куда-то запропастился. Ни во время обеденного перерыва, ни после очередного урока Мичи так и не сумел его отыскать. Даже поднимался на крышу, но наткнулся лишь на запертую дверь. Рыская по школе уже после уроков в надежде поймать неуловимого старшего товарища, он наткнулся на странную картина: смуглая девушка, с которой он сегодня столкнулся, стояла напротив входа в женский туалет — ее лицо было сосредоточенно, а кулаки крепко сжаты. Промеж бровей девушки пролегла складка — всем свои видом она демонстрировала решительность и непоколебимость.
— Госпожа, у вас все хорошо, может быть вам помочь? — девушка вздрогнула и с опаской перевала на него взгляд.
— Нет, это моя схватка, если он смог, то и я смогу! — от мощного пинка туалетная дверь слетела с петель, улетая внутрь помещения. — Во имя Короля, вы склоните свои головы или, клянусь, мои бивни разорвут ваши внутренности!!!
Мичи ничего не понял, но уяснил одно — со своим врагом нужно бороться самому. Верно, не вечно же ему бегать и просить помощи у сэмпая. Он должен справиться самостоятельно, без советов и напутственных слов, его сэмпай и так дал ему все необходимое для предстоящей победы, а дальше, дальше все зависит только от него.
— Спасибо! — поблагодарил Мичи незнакомку и побежал к выходу из школы, в спину ему неслись полные паники девичьи визги, но он не обращал внимания на женские крики, потому что весь был поглощен предстоящей схваткой — он покажет этой мелкой чего стоит!
Путь до небольшого додзе не занял много времени, у самого входа его уже ожидали двое в хакама: лысый старик с роскошными седыми усами и мелкая девчонка — его обидчица.
Уже не такая и мелкая признал он, глядя на свою соперницу. За год та успела вытянуться и стать даже выше самого Мичи.
— Приветствую, господин. — поклонился он старику. — Приветствую, госпожа. — повторный поклон, уже не такой глубокий, предназначался девчонке.
— Здравствуй, Накаи Юкимичи, когда твоя мама попросила вновь тебя испытать я удивился, но теперь вижу — ты вырос с нашей последней встречи. — старик пригладил усы, внимательно глядя на мальчишку. — Пойдем в додзе, покажешь не ошибся ли я.
Мичи еще раз поклонился и последовал за хозяином маленького додзе, предусмотрительно сняв обувь перед небольшой деревянной лесенкой. Когда их маленькая процессия оказалась внутри, ученики прервали свою тренировку и дружно поклонились старому сэнсэю. Среди завсегдатаев додзе, Мичи к своему удивлению не заметил ни одного взрослого, лишь дети да подростки. Его и в прошлый раз удивила эта странность, но Мичи списал ее на единичный случай, как оказалось зря.
— Продолжайте. — истуканы в хакама после наставления сэнсэя зашевелились, вновь вставая в пары и начиная отрабатывать броски. — Это место подойдет. — морщинистый палец указал на свободный кусочек татами в углу небольшого зала.
Мичи выдохнул — это момент истины, все или ничего. Его немного потряхивало, было страшно и чертовски некомфортно, но за ширмой этих неприятных ощущений он с удивлением обнаружил кое-что еще — предвкушение. Он хотел этой схватки, страшился ее и вместе с тем страстно желал. Это было так на него не похоже, ведь рос он тихим и мирным ребенком, так откуда тогда взялся хищный азарт, который в эту секунду разжигает пожар в его душе. Кажется, он знает ответ — так вот чего вы добивались, сэмпай, конечно, я сделаю это, ваш кохай покажет им истинное джиу-джитсу.
Олимпийка полетела в сторону. И Мичи без лишних слов, оставшись в одной лишь футболке, сделал шаг в сторону татами, на котором его нетерпеливо дожидалась родственница сэнсэя.
— Какой смысл раздеваться, если через секунду придется надевать все обратно. — на симпатичной мордашке его соперницы проскочила ядовитая усмешка.
Но Мичи не ответил, он уже тянул к ней руку. Стоило ладони коснуться отворота айкидоги, как пол с потолком поменялись местами и Мичи оказался распластан на татами. Прямо как в тот раз — год назад. Но это было тогда, а сейчас, даже лежа на лопатках, он не чувствовал себя побежденным. После этого унизительного броска, огонь в его груди лишь разгорелся с новой силой, словно от внезапного порыва ветра.
— Вот видишь, я же гово. ОЙ! — приземлилась говорливая девчонка на него сверху, после того как Мичи подцепил ее подколенные ямки своими стопами на манер крючьев.
— Добро пожаловать в глубокие воды, госпожа. Надеюсь, вы умеете плавать…
— Ой! Пусти, что ты делаешь?! — бедра Мичи замкнулись вокруг осиной талии, а голени тем временем сплелись в замок над ее поясницей — Эй, я кому сказала! Дедушк…
Но Мичи и не думал терять настолько выгодную позицию, его руки уже накидывали гильотину на тонкую девичью шею.
А тем временем, стоящий неподалеку, старик со странным удовлетворением во взгляде следил за тем, как его внучка теряет сознание от гипоксии, барахтаясь из последних сил в странном захвате. Вот только девочке так и не суждено было задохнуться в «объятиях» Мичи, из ее тела волнами, словно во время морского прибоя, начала распространяться Ки. И с каждой такой волной захват мальчика слабел и становился все более неуклюжим, словно хваленая координация внезапно покинула молодое дарование. А пленница тем временем потихоньку выбиралась из, казалось бы, проигрышной позиции.
Когда она наконец выдернула, красную от прилившей крови, голову из захвата, то разъяренной фурией накинулась на Мичи с кулаками. Тот пытался защищаться — блокировать или как-то отводить удары, но руки толком не слушались — в этот момент он был похож скорее не на бойца, а на какого-то забулдыгу, опрокинувшего за раз несколько бутылок саке.
Сэнсэй печально вздохнул и сделал шаг в сторону завязавшейся драки, дабы прекратить это безобразие. Но не успела его ступня коснуться татами, как вокруг мальчишки проявился образ какого-то старика в странном доги. В тот же момент движения юноши, несмотря на мощную Айки* его внучки, пришли в норму. И очередной удар был перехвачен — мальчишка неестественно извернулся, и рука его противницы оказалась в плотном замке. Следующим движением он грозился выдернуть руку его драгоценной внучки из плечевого сустава. Этого никак нельзя было допустить, поэтому старик вмешался, его ладони втиснулись в замок, не давая мальчишке до конца провести узел плеча. Он хотел мягко прекратить конфликт, но эти двое так плотно сцепились между собой, что сенсею пришлось приложить барахтающуюся парочку своей Рейки. Через мгновение все было кончено: на татами, без сознания, в обнимку с его внучкой лежал представитель Легендарной фамилии — ну, а кто еще это мог быть?
Осталось лишь понять из какой мальчик семьи, лицо образа рассмотреть не удалось, черты расплывались — видимо Юкимичи не так давно получил благословение великого предка. Кто же это может быть? Наверняка не Миямото — пальцев не хватает, к тому же стиль другой. И уж точно не потомок кого-то из Десяти храбрецов Санады — с этими старик лично встречался. Может кто-то с Большой земли? Япония, слава Ками, богата Легендарными фамилиями — это бы объяснило наличие странной доги в которую был облачен образ великого предка. Ох, видят Ками, не просто так этот мальчик обивает порог его додзе под чужой личиной! Что же, он стар, но еще не глуп и умеет понимать намеки — он передаст все свои знания юному дарованию во славу великой империи.
Ушедший на пенсию и оставивший Хомбу додзе на своего старшего сына, пенсионер Морихей Уэсиба довольно улыбнулся. Император все-таки не забыл своего верного слугу, даже преподнес ему подарок на старость лет — патриарх Уэсиба давно хотел породниться с кем-то из Легендарных фамилий…
Глава 4
Интерлюдия
Хоши выдохнула и ослабила хватку не только на тетиве, но и на древке самого лука. Юми, на мгновение предоставленный сам себе, завис в воздухе. Струна из конопли сухо щелкнула, отправляя бамбуковую стрелу в полет. В ту же секунду левой ладонью Хоши вновь стиснула покрепче верного напарника, который прекрасно исполнил свою часть работы. Девушка давно выучила главное правило стрельбы: не нужно мешать луку стрелять. Точнее всего он выпускает стрелу сам, «повисая» в воздухе, когда ему ничего не мешает.
Тишину пустого додзё разорвали скупые хлопки — ее сэнсэй наконец остался доволен. Стрела идеально вошла в середину мишени, словно профессиональный прыгун в воду. Древко даже не завибрировало.
— Наконец-то, хоть один хороший выстрел. — заворчал ее плешивый сэнсэй, обмахиваясь веером. — Я думал до вечера не управимся. Пять минут перерыв, затем все тоже самое только с сеикитай*.
Пять минут пролетели незаметно. Она еще не успела, как следует передохнуть, а уже должна расставлять макивары на пути следующего выстрела. Предстоящая проверка уровня ее сеикитай требовала определённых условий. Когда хаотично выстроенный ряд макивар окончательно скрыл мишень из виду, сэнсэй наконец дал отмашку к началу стрельбы.
Ито печально вздохнула и отправилась к стрелковому рубежу, откуда вела огонь до этого. Подхватив верный юми и заняв привычную позицию, она попыталась отрешиться от всего мирского. Ей необходимо освободиться от всего лишнего: мыслей, чувств и желаний. Сознание должно на время угаснуть. Только тогда она сможет стать по-настоящему “пустой” и превратиться в подходящий для Синки* сосуд.
Она не торопилась, спешка ни к чему, не все ли равно простоит она так секунду или десять тысяч лет? Само понятие времени в этот момент было ей чуждо. Пальцы правой руки «самовольно» забрались в колчан в поисках подходящей стрелы. Им предстояло сделать выбор между хая и отоя. В помещении стоял штиль, поэтому от принятого решения зависело многое. Хая во время полета будет вращаться по часовой стрелке и огибать препятствия справа, а отоя — против и облетать препятствия, забирая влево. Правда, эта дилемма преследовала бы саму Хоши, но никак ни божественную энергию, наполнившую собой тело девушки. Ки уже давно сделала свой выбор, ведь Синки не гадает и не прикидывает, она знает наперед.
— «Оно» хочет стрелять. — пронесся шепот девушки под сводами, пустующего додзё.
Пальцы неторопливо наложили отою на тетиву. Левая рука, удерживающая юми, немного сдвинулась влево и слегка накренила верхнее плечо лука, совсем чуть-чуть, всего на пару градусов.
— «Оно» стреляет. — пустой взгляд пронзил ряд макивар, добираясь до сокрытой за ними мишени.
Стрела отправилась в полет, ей предстоял долгий путь длиною в девяносто метров. Отоя обогнула первое препятствие, проскочила между двумя другими и зацепила своим, изогнувшимся в полете, древком третье. Изменение траектории после этого столкновения помогло снаряду резко уйти вправо, при этом набирая высоту так необходимую для преодоления целого ряда плотно стоящих препятствий.
Последней преградой на пути отои оказывается макивара, почти что вплотную установленная перед мишенью на манер щита. Снаряд практически перелетает преграду и уходит в молоко, когда хвостовик, снижающейся стрелы, внезапно цепляется за заднюю часть щита-макивары и отоя стремительно ныряет вниз, словно ястреб, пикирующий за своей добычей.
— «Оно» попадает. — бесцветный голос озвучил результат синхронно с хрустом соломы — отоя достигла цели, иного и быть не могло. Даже не нужно смотреть на мишень — Хоши знала, что снаряд застрял точно в середине мишени-омато, установленной на противоположном конце додзё, почти в сотне метров от нее.
— Двенадцать минут, двадцать три секунды! С таким результатом тебя не то, что в сборную не возьмут, а не дадут даже пол подмести в приличном додзё! Девочка, сколько раз повторять: просто НЕ мешай Синки работать. Еще раз!!! И расставь побольше макивар, а то сквозь такие дыры и слепой попадет!
Сразу после уроков я рву когти в сторону старшей Тосэн, забив на уборку класса. Пришло время отрабатывать обучение. Членство в Онибаку накладывает на меня определенные обязательства. И ношение синей тряпки — не самый худший из сортов говна, которыми планирует потчевать меня Акихико пока я нахожусь у него на обучении. Вступление в его банду — это тоже самое, что контракт с дьяволом. Только дьяволу нужна лишь твоя душа, а этому гондону подавай себя со всеми потрохами.
Но мне грех жаловаться: Айкути Роппо оказался весьма занятным стилем ножевого боя — неким подобием самого Нитэн Ити в этаком урезанном варианте. Он не требовал от своих адептов виртуозной мелкой моторики, делая больший акцент на владение техникой Дзики Аму. Сравнительно малые габариты и вес ножа позволяли при помощи «магнитной ладони» творить настоящие чудеса, меняя хват на рукояти оружия быстро и без риска потери оного. И это было лишь верхушкой айсберга — первым из шести приемов Айкути Роппо, которым пообещал обучить меня Акихико, как только я освою Дзики Аму. Помимо демонстрации этого впечатляющего приема, потомок кэнсэя также обучил меня основным техническим действиям работы с ножом. И здесь уже настал мой черед удивлять новоявленного сэнсэя. Благодаря врожденной координации Тон-тона, я схватывал все премудрости ножевого боя на лету. В какой-то момент пришлось даже одернуть себя и снизить темп обучения — уж очень Акихико был поражен увиденным.
Жду не дождусь, когда в моих руках наконец окажется вожделенная методичка с секретами культивации Ки. А скоро еще и Мичи мне чего-нибудь подкинет из своего додзё — в успехе мальчишки я не сомневался, если хотя бы крупица красного пояса патриарха Грейси осела в его теле, то у соплячки попросту нет ни единого шанса. Мое прекрасное настроение в этот момент не могла испортить даже предстоящая встреча с троицей из Тосэн.
К ним в кабинет я вхожу со стуком и с широкой улыбкой на побитом лице.
— О! Опять с кем-то подрался, че пацан, мало тебя Ивао отделал? — ко мне в руки прилетает пивная банка, ну хотя бы не в голову — уже радует. — Че, уставился? Кампай!
Подавая мне пример, Сора в пару глотков осушает алюминиевую тару, после чего смачно отрыгивает. Откупориваю банку и тоже делаю несколько глотков — хорошо! Давненько я не пил такого вкусного пива. Даже удивительно, что в Японии оно настолько высокого качества. Я настолько поглощен этими давно забытыми ощущениями, что не сразу замечаю оставшуюся парочку из Тосэн. Вот только они не из тех, о ком можно просто так забыть, эти двое обязательно о себе напомнят.
— Че, хафу, после драки с Ивао в себя поверил? — Гото сверлит меня недружелюбным взглядом, сидя у окна с сигаретой. — Я смотрю, он из твоей тупой башки все манеры выбил, так я могу их обратно забить.
— И круглое яйцо может быть прямоугольным, смотря как разрезать. — Кэимэи в своем репертуаре: ни черта не понятно и очень высокопарно. — И несказанные слова могут быть резкими, если высоко задирать голову.
— Простите господин, Кэимэи! — поочередно кланяюсь парочке снобов, чтоб им пусто было неженкам. — Простите господин, Гото!
— Так, с чем пожаловал, хафу? — вопрошает Кэимэи, откидываясь в глубоком кресле.
— Я насчет той идеи с подпольными боями…
— Да, хорошая была идея, перспективная. — кивает он, грубо перебивая меня. — Влияние, деньги, репутация.
— Так, когда мы начнем?
— Мы? — показательно оглядывает меня с головы до пят этот высокомерный ублюдок. — Мы уже начали. Ивакура еще не знает, но скоро она падет к нашим ногам, как спелый плод. А тебе, маленький хафу, урок на будущее: не пытайся подвесить большой камень на нитке из стебля лотоса.
— Извини пацан, ты не из нашей лиги. — сочувствующе пожимает плечами Сора — Пиво можешь оставить.
Покидая старшую Тосэн, я был в бешенстве. Этот патлатый ублюдок вздумал кинуть меня! МЕНЯ!!! И пускай мне изначально было насрать на этот идиотский план, но сам факт того, что это волосатое чмо вздумало играть со мной в игры, доводил до белого каления.
Выдыхай, Антон, последнее время ты ведешь себя, как вспыльчивый подросток — это не твоя война, чего ты так взбеленился? Пусть детишки и дальше выясняют кто круче, барахтаясь в своей песочнице. А ты — взрослый мужик, которому не пристало так себя вести,…хотя, нет, ты обычный идиот раз не заметил этого раньше. Проснись Антоха, у тебя начался “гормональный бунт”, бессмысленный и беспощадный — тринадцать лет, как-никак, самое время!
До этого момента я все не мог понять откуда взялись эти эмоциональные качели? Грешил даже на подсознание, в котором могли затесаться осколки личности старого Тон-тона. А оказывается, все дело в активной перестройке префронтальной коры головного мозга, которая отвечает за самосознание, планирование и самоконтроль. Неудивительно, что с такой кашей в голове местные детишки без специальной, психологической накачки, в виде пресловутой философии, не могут открыть собственные чакры. Мое внутреннее «Я» сейчас, как в той басне «Лебедь рак и щука» — никакой внутренней гармонии, постоянный разлад. Зато теперь я лучше понимаю женщин, ведь хочу я одного, говорю другое, а делаю вообще третье. Плюс к этому, половые гормоны бушуют, провоцируя немотивированные вспышки агрессии. Но самое ужасное в том, что ничего поделать с этим я не могу. Остается только ждать…
Еще и эта дурацкая банка в руке! Размахиваюсь, чтобы запустить той в ближайшую урну и замираю — пальцы цепляются за странные заусенцы. Подношу банку к лицу и различаю на ее поверхности нацарапанные слова.
Я и до этого подозревал, что Сора тот еще ушлый тип, лишь для виду прикидывающийся дурачком. А теперь уверен в этом на все сто процентов. Настолько оперативно среагировать мог только прирожденный пройдоха. Сколько там у него было времени на то, чтобы нацарапать эту надпись до того, как я пересек порог? Две-три секунды или он подготовился заранее? Странная ситуация — он совсем не похож на того, кто недоволен своим текущим положением. Мне казалось, что Сору вполне устраивает его место в их маленькой иерархии. Но видимо я ошибался и у троицы не все так гладко. Возможно, в их «дружной» компашке даже существует некий внутренний разлад, которым я смогу воспользоваться. Нужно будет обязательно встретиться с беловолосым и все выяснить.
Пока обдумывал сложившуюся ситуацию, совсем не заметил, как добрался до собственного дома. Видит бог, лучше бы я погулял подольше!
Неподалёку от входа меня дожидается сюрприз — пламенный Кавасаки Красного Они, с, болтающейся на руле байка, синей тряпкой. Золотистая надпись «Баку», украшающая заднюю часть токкофуку, задорно поблескивает на солнце.
Стоит моей ноге переступить порог, как дома меня встречает еще один “сюрприз”. У самого гэнкана, с заспанным лицом и телефонной трубкой в руке стоит раздраженная Ульяна.
— Тоша… — кладет она телефонную трубку обратно на аппарат.
— Нам надо поговорить? — предвосхищаю я предложение от которого не смогу отказаться.
— Иди сюда, засранец. — она крепко хватает меня за ухо и тащит на кухню, я едва успеваю скинуть обувь в местном аналоге прихожей.
— Садись! — приземляюсь за стол, чувствую, меня ждет дооолгий разговор. — Звонил Кобаяси-сэнсэй, он ВСЕ мне рассказал! Я понимаю, что у тебя наступает переходный возраст, но в последнее время ты сам на себя не похож: постоянно где-то пропадаешь, забросил свое хобби. Твоя любимая манга уже успела пылью покрыться. Я волнуюсь. Тоша, скажи маме, только честно, ты начал что-то употреблять?
— Пфф, конечно, нет! Подумаешь немного подрались, ничего такого…
— А, ну-ка дыхни! — ой, бляяяяяяя! — Дыхни, я кому сказала!
— Ааааа…
— Нормально дыхни!
— Аааааааааа!
— Ты пил!!! — Сора, вот гад, надо же так меня подставить.
— Это забродивший сидр. — отмазка так себе, но чем черт не шутит.
— За дуру меня не держи, я, между прочим, в гостинице работаю, если ты еще не забыл. Там таких любителей сидра каждый второй. — не прокатило. — Скажи, это все из-за той девочки, которую ты приводил?
— Да, мам, прости, что не рассказал тебе. — дави слезу Антон, дави слезу, сукин сын! Это наш единственный шанс на спасение. — Хоши она…она меня бросила.
— Ох, мальчик мой. — в следующую секунду я оказываюсь в ее «теплых» объятиях. — Тебе нужно было сразу со мной поделиться, а не держать все в себе. Знаю, сейчас тебе кажется, что жизнь кончена, но это не так — будут и другие Хоши. Она еще пожалеет, что упустила такого красавчика. Поверь, такой симпатичный мальчик, как ты, разобьет еще немало девичьих сердец…
— Я понял, спасибо, мам. Можно я пойду к себе?
— Конечно милый. — она напоследок нежно проводит рукой по моим волосам.
Понурив голову, шаркающей походкой отправляюсь «страдать» к себе в комнату.
— Антон, а ты не знаешь, чей это мотоцикл у дома? — на полпути до вожделенной двери меня вновь окликают.
— Наверное кто-то из соседей припарковал. — пожимаю плечами перед тем, как переступить порог своей комнаты, плотно захлопнуть дверь и наконец закончить этот фарс.
Было близко! Все-таки переходный возраст и неудачная первая любовь — комбо на все случаи жизни. Мне, конечно, не избежать повторного разговора, но накал будет уже не тот. Главное, отсрочка получена и теперь нужно ей грамотно воспользоваться. Даже жаль, что Акихико все-таки не прикончил сердобольного препода — одной проблемой стало бы меньше.
Заваливаюсь на футон и погружаюсь в визуализацию. Пора воспользоваться своим преимуществом для того, чтобы в кратчайшие сроки перевести новообретенные навыки Айкути Роппо на уровень рефлексов. И резать мы сегодня будем здоровяка Гото, жаль пока лишь воображаемого. Ну ничего, наступит время и отольются кошке мышкины слезки. Мышка когда-нибудь вырастет в здоровенную крысу и выпотрошит шелудивого кошака, пока тот будет облизывать собственные яйца.
До самого отбоя я только и делаю, что ем, да валяюсь на футоне, постигая таким нехитрым образом премудрости Айкути Роппо. Монотонное повторение одних и тех же действий даже в воображении сильно утомляет. Поэтому вскоре, прямиком из медитации, я проваливаюсь в глубокий сон.
А на следующий день меня ожидал сюрприз, очередной…
У кого-то утро начинается с кофе, а у меня, как обычно, с приключений. У самого входа в среднюю Тосэн меня ловит хмурый Кобаяси-сэнсэй.
И вот стою я посреди учительской под его грозным взглядом и никак не могу взять в толк, а какого собственно хера помимо меня здесь трется еще и эта парочка.
Поделиться книгой: