Помоги проекту - поделись книгой:
Всего для перечисленных мною мероприятий требуется призвать 167 000 человек.
Кроме того, разрешить призвать соответствующее количество конского состава, автомобилей и тракторов»[224]. Вероятно, эта записка обсуждалась на состоявшемся в тот же день с 18.30 до 22.50 в кабинете Сталина совещании, на котором присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б) председатель СНК СССР Вячеслав Молотов, его заместитель нарком путей сообщения и тяжелой промышленности Лазарь Каганович, нарком обороны маршал Климент Ворошилов, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) нарком внутренних дел и водного транспорта Николай Ежов, а также заместитель наркома иностранных дел Владимир Потёмкин[225]. Как бы то ни было, 25 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило эти предложения Ворошилова, а 26 сентября было издано постановление СНК СССР № 1035–256сс, согласно которому наркому обороны было разрешено, «не прекращая строительных работ по укрепрайонам», провести предлагаемые им мероприятия[226]. Уже утром 26 сентября Военные советы округов получили соответствующие приказы наркома обороны[227].
Тем временем еще 25 сентября нарком обороны СССР телеграфировал в Париж для передачи французским военным властям: «Наше командование приняло пока следующие, предупредительные меры:
1. 30 стрелковых дивизий, придвинуты в районы, прилегающие непосредственно к западной границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских дивизий. 2. Части соответственно пополнены резервистами. 3. Что касается наших технических войск — авиации и танковых частей, — то они у нас в полной готовности»[228]. Эта информация 28 сентября была передана французскому военному атташе в СССР полковнику Огюсту Паласу. Об этом же, как и о многих других мероприятиях, было немедленно сообщено чехословацкому правительству[229].
Кроме того, еще 26 сентября нарком обороны направил в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку № 705/сс: «В связи с некомплектом артиллерийских лошадей в дивизиях, выдвинутых к границе, и тракторов и автотранспорта в полках артиллерии Резерва Главного Командования, прошу разрешить привлечь на учебные сборы хотя бы минимальное количество:
1. Лошадей артиллерийских — 4500
из них: на территории Ленинградского Военного Округа — 100 на территории Белорусского Военного Округа — 2400 на территории Киевского Военного Округа — 2000.
2. Автомобилей грузовых — 1175
из них: по Ленинградскому Военному Округу — 250,
по Московскому Военному Округу — 130,
по Белорусскому Военному Округу — 350, по Киевскому Военному Округу — 350, по Харьковскому Военному Округу — 75.
3. Тракторов гусеничных — 700
из них: по Ленинградскому Военному Округу — 230,
по Московскому Военному Округу — 90,
по Белорусскому Военному Округу — 90,
по Киевскому Военному Округу — 216,
по Харьковскому Военному Округу — 74.
4. Автомобилей легковых — 190
из них: по Ленинградскому Военному Округу — 37,
по Московскому Военному Округу — 12,
по Белорусскому Военному Округу — 56,
по Киевскому Военному Округу — 69,
по Харьковскому Военному Округу — 16»[230].
27 сентября эти предложения наркома обороны были утверждены Политбюро ЦК ВКП(б) и оформлены 28 сентября постановлением СНК СССР № 1039–257сс[231].
27 сентября Генеральный штаб предупредил Военные советы всех округов, кроме дальневосточных, о немедленной подготовке документации для проведения призыва приписного состава людей, лошадей и транспорта из народного хозяйства. 28 сентября ЛВО, БОВО, КОВО, ХВО, ОрВО, КалВО, МВО, ПриВО, УрВО, СКВО и ЗакВО получили телеграмму начальника Генштаба с приказанием «красноармейцев и младших командиров, выслуживших установленные сроки службы в рядах РККА, впредь до распоряжения из рядов армии не увольнять»[232]. В тот же день нарком обороны доложил советскому правительству о готовности направить в Чехословакию 16‑ю (56‑й, 54‑й скоростные бомбардировочные авиаполки) и 58‑ю (21‑й, 31‑й истребительные авиаполки) авиационные бригады из БОВО, 10‑ю (33‑й скоростной бомбардировочный авиаполк) и 69‑ю (17‑й, 43‑й истребительные авиаполки) авиационные бригады из КОВО и 60‑й скоростной бомбардировочный авиаполк из ХВО, в составе которых насчитывалось 548 боевых самолетов[233]. Всего же авиационная группировка КалВО, БОВО и КОВО с учетом 2‑й АОН насчитывала к 1 октября 2690 самолетов из 7022, имевшихся в строевых частях ВВС Красной армии[234].
28 сентября нарком обороны направил в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку № 4/сс/ов: «За последние дни поляки продолжают усиление своих погранчастей полевыми войсками и авиацией, придвигая их к границе, и частично перевозя технические части из внутренних округов на нашу границу как севернее, так и южнее Полесья.
Известно об отмобилизовании кадровых частей 1 очереди Львовского, Тарнопольского и Краковского корпусных округов, что дает 8 дивизий, часть из которых направлена на Чехо — Словацкую границу (2 дивизии).
Немцы проводят мобилизацию в Восточной Пруссии.
Таким образом, наряду с общим военным напряжением в Центральной Европе, постепенно накапливаются значительные вооруженные силы непосредственно у наших границ.
Полагаю необходимым расширить проводимые нами мероприятия в следующем.
А. Призвать из запаса приписанных людей ЛВО, БОВО, КОВО:
1. Во все авиационные базы, всего — 30 000 чел.
2. Во все танковые бригады, всего — 39 000 чел.
3. По 4000 чел. в следующие дивизии:
ЛВО — 70 сд Карельский укреп[ленный] район.
90 сд Карельский укреп[ленный] район.
11 сд Кингисеппский укреп[ленный] район.
56 сд Псковский укреп[ленный] район.
КалВО — 67 сд Себеж.
БОВО — 50 и 5 сд, выдвинутые на госграницу в районе Полоцк.
27 сд Лепель.
52 сд Мозырский укреп[ленный] район.
КОВО — 60 сд Овруч.
45, 44, 46 и 81 сд — район Новоград — Волынск, Шепетовка.
1 сп 7 сд, призвав в него 8000 чел.
99 и 95 сд, дислоцированные в Приднестровских укреп[ленных] районах, с сосредоточением их в район Каменец — Подольск, Могилев — По- дольск.
Всего призвать для стрелковых дивизий 72 000 чел.
Б. Призвать на сборы весь командный и начальствующий состав строевых частей ЛВО, БОВО, КОВО и КалВО.
В. Призвать на сборы командный состав штабов стрелковых дивизий и полков в МВО, ХВО, ПриВО, УрВО, КалВО, ОрВО и СКВО.
Всего призвать начсостава 39 000 человек.
Для проведения перечисленных мероприятий необходимо призвать всего 180 000 человек.
Г. Поставить в РККА 22 000 лошадей для стрелковых дивизий из расчета запряжки всех артиллерийских орудий этих дивизий.
Взять для РККА из народного хозяйства 3400 грузовых машин, исходя из 25 % мобилизационной потребности:
для авиабаз — 1500 машин.
для танк[овых] частей — 1250 машин.
для стр[елковых] частей — 650 машин.
Д. С целью усиления штабов округов и армейских групп, немедленно командировать слушателей 3‑го курса академии им. М. В. Фрунзе и 2‑го курса академии Генерального штаба на практику в оперативные отделы штабов: ЛВО, КалВО, БОВО, КОВО, ХВО, СКВО и армейские группы БОВО и КОВО»[235].
Вероятно, эта записка обсуждалась на состоявшемся в тот же день с 2.00 до 4.15 в кабинете Сталина совещании с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) Молотова, Кагановича, Ворошилова, секретаря ЦК ВКП(б) Андрея Жданова, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Ежова и заместителя наркома иностранных дел Потёмкина[236]. Как бы то ни было, 29 сентября эти предложения Ворошилова были утверждены Политбюро ЦК ВКП(б), а 30 сентября оформлены постановлением СНК СССР № 1047–261сс[237].
Соответственно уже 29 сентября нарком обороны направил Военным советам КОВО, БОВО, ЛВО и КалВО директивы о приведении в боевую готовность дополнительно еще 17 стрелковых и 4 кавалерийских дивизий, 2 танковых корпусов, 16 танковых и 2 мотострелково — пулеметных бригад и 34 авиационных баз. Для их пополнения проводилась мобилизация необходимого количества приписного состава на 20-тиднев- ные сборы[238]. В тот же день Военные советы ХВО, ОрВО, СКВО, ПриВО и УрВО получили телеграммы с указанием в двухдневный срок призвать по 250–275 человек приписного командного и политического состава во все имеющиеся у них дивизии. Эти указания были затем распространены и на МВО.
Кроме войск западных приграничных военных округов, выдвинутых к государственной границе, мобилизационными мероприятиями были затронуты еще 30 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 3 танковые бригады и 34 авиационные базы. Всего в Красную армию в конце сен- тября — начале октября 1938 г. было призвано из запаса 328 762 человека (комначполитсостава — 34 607, младшего начальствующего и рядового состава — 294 155), 27 550 лошадей, 4208 автомашин и 551 трактор[239]. Особенно усиливался личным составом, транспортом и боевой авиацией КОВО, в котором на сборы приписного состава явилось к 2 октября 108 528 человек[240]. Из имевшихся в Красной армии 18 664 танков и 2741 бронемашины, 3609 танков и 294 бронемашины находились в войсках БОВО, а 3644 танков и 249 бронемашин — в войсках КОВО[241].
Понятно, что советское командование внимательно следило за действиями польских военных. Так, 8 октября штаб КОВО доложил в Генштаб о разведывательных полетах польских ВВС вдоль границы, которая была нарушена в 12 часов в районе Шидловцы 3 польскими самолетами, залетевшими на 300 метров вглубь советской территории, где они были обстреляны и покинули советское воздушное пространство. Также сообщалось о ведущихся польскими войсками в районах Межи- ричи, Кунев окопных работах. 10 октября было доложено о ведущемся по всей приграничной полосе усиленном наблюдении за нашей территорией с участием офицеров, разведывательных полетах польской авиации с нарушением границы СССР, проводящихся тактических учениях и стрельбах. Однако уже 12 октября штаб КОВО докладывал о том, что за последние два дня активность поляков в приграничной полосе заметно снизилась, и почти полностью прекратились рекогносцировки местности офицерским составом[242].
В связи с подписанием Мюнхенского соглашения между Великобританией, Францией, Германией и Италией и нормализацией ситуации в Восточной Европе, нарком обороны 16 октября направил в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР докладную записку № 722/сс: «Прошу разрешения распустить призванный из запаса на войсковые сборы рядовой и начальствующий состав, лошадей и автотранспорт, в связи с чехословацкими событиями… Роспуск предназначается с 20 по 25 ок- тября»[243]. В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило это предложение маршала Ворошилова. Однако Сталин собственноручно внес в постановление фразу: «Учитывая, что роспуск такого большого количества людей (а также демобилизация лошадей и автомашин) — дело серьезное, предложить НКПС подготовиться к этому делу»[244]. 17 октября это решение было оформлено постановлением СНК СССР № 1113–274сс[245], а нарком обороны направил Военным советам СКВО, КалВО, УрВО, ПриВО, БОВО, КОВО, ЛВО, ХВО, ОрВО, и МВО директивы №№ 75700–75709 соответственно об увольнении призванного приписного состава, лошадей и автотранспорта[246].
Таким образом, в условиях Чехословацкого кризиса советское правительство не только неоднократно четко заявляло о своей позиции, но и предприняло соответствующие военные меры по подготовке к оказанию помощи Чехословакии. Однако именно Франция и Чехословакия отказались от военных переговоров, а Великобритания и Франция блокировали советские предложения об обсуждении проблемы коллективной поддержки Чехословакии через Лигу Наций. Тем не менее, советское руководство посчитало себя обязанным подготовиться на случай возникновения войны в Европе, что, несмотря ни на какие сомнения, все же служит решающим свидетельством его готовности поддержать своих союзников в войне с Германией. Вместе с тем, в Кремле вовсе не собирались очертя голову бросаться в войну без учета общей политической ситуации. Одно дело участвовать в войне двух блоков европейских государств, а совершенно другое — воевать с Германией, пользующейся, как минимум, нейтралитетом Великобритании и Франции. Такой опыт у СССР уже имелся по событиям в Испании, и повторять его в общеевропейском масштабе в Москве явно не спешили.
СОТРУДНИЧЕСТВО СУДЕТСКИХ НЕМЦЕВ С ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ И СПЕЦСЛУЖБАМИ НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ ВО ВРЕМЯ МЮНХЕНСКОГО КРИЗИСА 1938 г.[247] Николай Платошкин
Адольф Гитлер «воспитывал» в себе ненависть к славянам именно на примере чешского народа. В Австро — Венгерской империи, где прошли детство и юность будущего «фюрера», славяне составляли более 40 % населения и самым политически активным и антигермански настроенным славянским народом были именно чехи. Чехия была наиболее промышленно развитым регионом «лоскутной монархии» Габсбургов и никогда не забывала своего поражения в 1620 г. в битве при Белой горе, когда некогда могучее Чешское королевство утратило независимость. Чешская интеллигенция называла период австрийского (а точнее немецкого) владычества 1620–1918 гг. «эрой тьмы».
Сохранились свидетельства того, что Гитлер еще в школе возглавлял ватаги учеников — немцев, дравшихся с учениками — чехами. Причем потасовки эти происходили именно по политическим мотивам. Например, во время русско — японской войны 1904–1905 гг. немецкие школьники поддерживали Японию, а их одноклассники — чехи — Россию. Молодой Гитлер ненавидел монархию Габсбургов за ее излишнее «славянофильство». Он был сторонником т. н. «малогерманского решения» — развала Австро — Венгрии и присоединения всех ее областей с немецкоговоря- щим населением (в том числе и Судетской области) к Германии. Именно поэтому Гитлер отказался служить в австро — венгерской армии (сославшись на слабое здоровье), но с энтузиазмом вступил добровольцем в кайзеровские вооруженные силы сразу же после начала Первой мировой войны.
Как только нацисты пришли к власти, при активной финансовой и идеологической помощи «рейха» в Чехословакии была образована германская «пятая колонна» в виде «Судето — немецкого фронта родины» (1 октября 1933 г.; Sudetendeutsche Heimatfront). Само название «фронт» было вызовом для правительства Чехословакии, и для того, чтобы избежать запрета. 19 апреля 1935 г. фронт был переименован в Судето — немецкую партию (Sudetendeutsche Partei; СНП). Формально партия под руководством бывшего офицера австро — венгерской армии и учителя физкультуры Конрада Генлейна[248] отмежевалась от нацистской идеологии и подчеркивала свое «христианское и немецкое мировоззрение». Заметим, что правительство Чехословацкой республики (ЧСР) после 1933 г. было активным противником нацизма и сразу же после прихода Гитлера к власти в ЧСР была запрещена местная немецкая нацистская партия — Германская национал — социалистская рабочая партия (Deutsche Nationalsozialistische Arbeiterpartei). Генлейн не уставал повторять, что его партия стоит «на почве чехословацкого государства» и демократии. Формально СНП ставила задачу объединить в преддверии парламентских выборов весь немецкоговорящий электорат ЧСР вокруг идеи культурной автономии.
В августе 1935 г. состоялась первая встреча Генлейна с Гитлером. Тогда еще нацисты исходили из возможности «мирного» разгрома ненавистной им «славяно — большевистской»[249] Чехословакии. Предполагалось, что СНП может победить на парламентских выборах (набрав относительное большинство голосов) и при поддержке венгерских и словацких сепаратистов легально расчленить Чехословакию. Генлейн даже обещал Гитлеру, что новый чехословацкий парламент изберет его последним президентом ЧСР вместо «прокремлевского» Эдварда Бенеша.
Свою тактику «волка в овечьей шкуре» Генлейн изложил в письме Гитлеру: «Судетские немцы сознают свою политическую роль в борьбе против. политики Чехословакии, которую определяют Запад и большевистский Восток, и хотят быть фактором национал — социалистской имперской политики… СНП вынуждена скрывать свою приверженность национал — социализму как мировоззрению и политическому принципу. Как партия в демократическо — парламентской системе Чехословакии она должна была вовне в своих устных и письменных заявлениях, на митингах и в печати, в парламенте, в своем собственном устройстве и при организации всех судетских немцев использовать демократическую терминологию и демократическо — парламентские методы. Однако непосвященным кругам рейха она не должна из — за этого казаться спорной и ненадежной…»[250].
На парламентских выборах в мае 1935 г. СНП стала сильнейшей немецкой партией, заняв в масштабах всей страны по количеству полученных мандатов второе место после чешской правой Аграрной партии. Сторонники Генлейна получили 1 249 530 голосов (первое место в ЧСР) и 44 депутатских кресла (из 300).
Таким образом, первая задача — объединение в рамках СНП почти всех проживавших в ЧСР немцев — была успешно решена.
Этот результат был бы невозможен без финансирования предвыборной кампании СНП из средств формально общественной германской организации — Союза немецких культурных связей с заграницей (Verein fur Deutsche Kulturbeziehungen im Ausland, сокращенно — Народный союз)[251]. К 1935 г. Союз активно конкурировал с Заграничным отделом (Auslandsabteilung) НСДАП, которую на правах гаулейтера возглавлял Эрнст Вильгельм Боле. В конце концов, заместитель Гитлера по партии («наци номер два») Рудольф Гесс в 1935 г. принял следующее решение: «народный союз» должен был отвечать за проживавших за границей этнических немцев, а Заграничный отдел — за граждан «рейха», находящихся за пределами Германии. Таким образом, формально СНП попала «под крыло» Союза, так как проживавшие в ЧСР немцы были чехословацкими гражданами.
Однако и «народный союз», и Заграничный отдел НСДАП занимались одним и тем же — агитацией за возвращение всех зарубежных немцев «домой в рейх». Просто первая структура формально работала как общественная, не связанная с германским государством организация, хотя ее по — прежнему финансировал МИД Германии. В октябре 1935 г. Гесс учредил в целях координации работы обеих упомянутых выше инструментов нацистской «народнической» политики Центральный орган по координации народной политики (Zentralstelle zur Korrdinierung der Volkstumspolitik) под руководством Отто фон Курселя[252].
В 1937 г. фон Курсель попал в немилость к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру и был вынужден выйти из рядов СС, едва избежав ареста. Гиммлер продавил на пост главы «центрального органа» своего ближайшего сотрудника Вернера Лоренца[253]. Сам Гиммлер с 1936 г. занимал пост статс — секретаря Имперского министерства внутренних дел и шефа германской полиции. В этом качестве ему подчинялось гестапо (государственная тайная полиция), а как рейхсфюреру СС — Служба безопасности (СД) во главе с Рейнгардом Гейдрихом. Аппаратный вес Гиммлера в партии позволил ему еще в 1936 г. добиться от армейской разведки — абвера (ее с 1935 г. возглавлял адмирал Вильгельм Канарис) формализованной тесной координации ее работы с СД за рубежом.
После успеха СНП на парламентских выборах в мае 1935 г. Гитлер распорядился усилить финансирование генлейновцев, которое теперь уже шло не только по линии Народного союза, но и напрямую из средств МИД Германии, а также через нацистские профсоюзы (Германский трудовой фронт) и «суперминистерство» Геринга — Ведомство по осуществлению четырехлетнего плана[254].
Тем не менее, СНП почти два года занималась внутрипартийной грызней — многие активисты партии оценивали Генлейна как слишком «умеренного» лидера. К тому же сам Гитлер до осени 1937 г. считал Германию еще слишком слабой в военном и экономическом отношении, для того, чтобы проводить в Европе открыто реваншистскую и экспансионистскую политику.
19 ноября 1937 г. Генлейн написал письмо Гитлеру с просьбой более активно поддерживать СНП с конечной целью «воссоединения» Судетской области с рейхом.
Курс Германии коренным образом изменился после успешного и внешнеполитически безболезненного для Гитлера «аншлюса» Австрии 13 марта 1938 г. Территория Чехословакии после этого оказалась практически в полуокружении рейха. К тому же античешски были издавна настроены Венгрия и Польша, претендовавшие на часть территории Чехословакии.
28 марта Гитлер принял Генлейна и дал ему указание постоянно выдвигать правительству ЧСР заведомо невыполнимые «автономистские» требования, чтобы дать Германии повод для вмешательства с целью «защиты прав угнетаемого чехами немецкого населения».
После «аншлюса» к СНП присоединились последние еще сохранявшие самостоятельность немецкие партии и организации. В марте 1938 г. в рядах СНП числилось 1 047 476 членов (на декабрь 1936 г. — 460 тысяч)[255]
24 апреля по согласованию с Берлином СНП выдвинула «карлсбад- скую программу», больше походившую на ультиматум Праге. Генлейн требовал создания в областях ЧСР, населенных немцами, особых органов управления, что означало бы, по сути, конец единого чехословацкого государства. Естественно, что эта «программа» была отвергнута, после чего генлейновцы взяли курс на силовой захват власти в Судетской области при помощи рейха.
По образцу СА в мае в СНП были созданы вооруженные отряды «Добровольной немецкой службы охраны» (Freiwilliger deutscher Schutzdienst; FS). Основу «охранников» составили спортивные немецкие союзы, которыми когда — то руководил Генлейн. Начальником штаба FS стал бывший скрипичных дел мастер Вилли Бранднер, поменявший, как и Генлейн, свое ремесло после службы в чехословацкой армии (1931–1933 гг.) на профессию учителя физкультуры. Нацисты из «рейха» финансировали отряды СНП через еще одну формально «общественную» организацию — Национал — социалистский имперский физкультурный союз (Nazionalsozialistischer Reichsbund fur Leibesubungen). Юридически, согласно указанию Гитлера, союз считался «опекаемой НСДАП организацией».
Благодаря германской помощи уже на 17 мая 1938 г. в отрядах СНП было более 15 тысяч штурмовиков, а к осени численность выросла до 60–70 тысяч бойцов. На немецкие деньги издавался даже журнал охранной службы — «Команда в бою» (Mannschaft im Kampf). По образцу СА самая низовая структура службы (10–15 боевиков) именовалась «шар» (Schar — старогерманское слово, означавшее «кучку»). Первоначально у членов службы не было огнестрельного оружия — лишь кастеты, ножи и дубинки[256].
Боевую подготовку боевики проходили на территории Германии, где обращению с огнестрельным оружием и взрывчаткой их учили в территориальных подразделениях СА инструкторы из абвера.
СД и абвер совместно определили основную функциональную структуру охранной службы:
отдел А (Aufsichtsabteilung — «отдел наблюдения») занимался шпионажем и следил за чистотой рядов самой СНП (контрразведка). Абвер получал через отдел А данные о чехословацкой армии и полиции;
отдел В, в который входила основная масса боевиков, должен был охранять партийные собрания и руководящих функционеров СНП. Отдел бы также занимался подготовкой терактов и актов саботажа против чехословацких властей;
в отделе С числились все, кто прошел службу в чехословацкой армии. Эти боевики должны были составить кадр военных инструкторов на случай массового вооруженного восстания в Судетской области.
Первоначально МВД Чехословакии разрешило деятельность невооруженной охранной службы СНП, чтобы не портить отношения с «рейхом». Но с сентября 1938 г. Гитлер начал сознательно обострять отношения с ЧСР, и 15 сентября «охранная служба» была запрещена тем же МВД. После этого часть боевиков охранной службы перешла на нелегальное положение, а наиболее боеспособные «кадры» были выведены на территорию Германии, где образовали «Судетонемецкий добровольческий корпус» (Sudetendeutsches Freikorps, SFK, СДК).
Боевики «службы» на территории ЧСР, начиная с 10 сентября 1938 г., осуществили несколько десятков терактов, в результате которых погибло 27 человек, в том числе 11 судетских немцев. Дело в том, что боевикам СНП довольно активно противостояли бойцы военизированной организации судето — немецких социал — демократов — «Республиканская защита» (Republikanische Wehr).
Объявив с 13 сентября в некоторых районах Судетской области осадное положение, чехословацкие правоохранительные органы довольно легко взяли ситуацию под контроль. Никакого массового восстания немцев против «чешского гнета» не случилось. Гитлер был возмущен слабостью СНП, так как массовое кровопролитие в Судетах должно было стать его козырной картой на переговорах с Англией и Францией относительно урегулирования спровоцированного самим же Берлином «судетского кризиса».
15 сентября бежавший в Германию Генлейн по радио выдвинул лозунг «Домой в рейх!», после чего СНП в Чехословакии была запрещена.
На следующий день заместитель Генлейна Карл — Герман Франк (которого Гитлер считал в отличие от Генлейна настоящим нацистом) попросил у «фюрера» разрешение на создание боевых частей СНП на территории «рейха». Уже утром 17 сентября Гитлер лично дал указание немедленно создать «Судето — немецкий добровольческий корпус» под номинальным командованием Генлейна (заместитель — Франк) Из Ставки Гитлера телеграфом ушло указание Верховному командованию вермахта (ОКВ) и Верховному командованию сухопутных сил (ОКХ) оказать корпусу все необходимое содействие. ОКВ назначило своим офицером связи при СДК подполковника Фридриха Кехлинга[257]. Причем Гитлер лично принял Кехлинга, предоставив ему от своего имени самые широкие полномочия при ускоренной подготовке боевиков СДК. Следует подчеркнуть, что Гитлер отверг идею ОКВ о подчинении СДК вермахту, передав реальные командные функции СС.
17 сентября Генлейн в качестве командующего СДК[258] призвал по радио судетских немцев взяться за оружие и силой свергнуть «чешский гнет».
Штаб СДК под руководством Кехлинга начал работу уже вечером 17 сентября в замке Дондорф недалеко от Байройта в Баварии[259].
Германские СМИ сообщали, что штаб СДК якобы работает в самой Судетской области в районе города Аш. Помимо Кехлинга в штабе СДК были офицеры связи СС и СА, а лично с Генлейном поддерживал постоянную связь Канарис[260].
18 сентября Гитлер по телеграфу дал указание ОКХ, в котором задача СДК формулировалась как «защита судетских немцев и продолжение беспорядков и столкновений» (на территории ЧСР)[261]. Фюрер распорядился также, чтобы подразделения СДК формировались по земляческому принципу и действовали там, где первоначально проживали те или иные боевики. Оснащать СДК Гитлер приказал исключительно австрийским оружием. За образец организационной структуры Кехлинг взял СА. Служба граждан Германии в СДК была Гитлером строжайше запрещена — ведь они могли попасть в плен на чехословацкой территории. Тем самым были бы разоблачены утверждения нацистской пропаганды о «чисто судетском» характере «народных волнений» сентября 1938 г. Но на территории Германии в качестве инструкторов в СДК активно работали члены СА и офицеры абвера. В СДК принимали немцев — граждан ЧСР до 50-летнего возраста.
Боевики СДК приносили присягу на верность Гитлеру, совершая тем самым акт государственной измены по отношению к Чехословакии. Форма СДК состояла из черной бескозырки с белой свастикой на черно — красно — черной кокарде, серой формы (покрой СА) с черно — красночерными шевронами, черных галифе и сапог армейского образца. На левой руке полагалось носить повязку со свастикой, но только не в бою.
Первоначально вермахт передал СДК из арсеналов австрийской армии 7780 карабинов, 62 пулемета и 1050 ручных гранат. Этого хватило примерно на половину боевиков, остальные так и остались невооруженными. Финансирование СДК осуществляли вермахт и НСДАП.
С 18 сентября на всем протяжении чехословацко — германской границы (включая бывшую чехословацко — австрийскую границу) стали формироваться четыре ударных группы вторжения СДК[262]. В каждую группу должно было входить пять полноценных пехотных батальонов, каждый из которых состоял из четырех рот (в роте от 150 до 300 человек). По данным Генлейна на 18 сентября в СДК записалось уже 15 тысяч доб- ровольцев[263], и общую численность решили ограничить 40 тысячами человек. 22 сентября, когда правительство ЧСР объявило всеобщую мобилизацию, и казалось, что война между «рейхом» и Чехословакией неизбежна, Гитлер отдал указание увеличить штатную численность СДК до 80 тысяч человек. На тот момент в рядах корпуса числилось всего 26 тысяч боевиков, но через границу в «рейх» массово переходили судетские немцы призывного возраста, уклонявшиеся от чехословацкой мобилизации. Так что поставленная Гитлером задача была расценена командованием СДК как вполне реальная. Тем не менее, на 1 октября (когда пик Судетского кризиса уже прошел) в корпусе было всего 34 тысячи бойцов[264].
Поделиться книгой: