Помоги проекту - поделись книгой:
— Нарви нам орехов!
Табаран полез на кокосовую пальму. Причем он взбирался на нее вниз головой, а ногами вверх. Добравшись до орехов, он сорвал их пальцами ног и спустился на землю. Женщины раскололи орехи. Табаран предложил:
— Давайте я наскоблю их33.
Когда он кончил скоблить, женщины сказали ему:
— А теперь уходи, а то придет муж и убьет тебя.
Но табаран сказал:
— Я сам слышал, как он говорил, что вернется ночью.
Женщины сварили еду. Табаран снова взобрался на пальму и посмотрел, не возвращается ли хозяин дома. Не увидав его, он спустился вниз и сел с женщинами за еду. После еды женщины сказали:
— Теперь иди. Уже ночь.
— Не хочу,— ответил табаран.— Давайте посидим.
Но женщины не остались сидеть с ним, а пошли в дом. Ему же они сказали еще раз:
— Уходи же.
— Нет, не уйду!
— Тогда заходи в дом.
— Вот это другое дело!
— Ложись там, в ногах34.
— Не хочу: боюсь крыс.
— Тогда ложись в головах, там повыше.
— Не хочу: боюсь змей.
— Ну, ложись в заднем углу.
— Не хочу: там мыши.
— Тогда ложись между нами.
— Вот хорошо, тут я согреюсь!
Все трое легли. Но женщины боялись, что вернется муж и застанет их с мужчиной. Ведь он их убьет!
Когда табаран уснул, женщины встали, срезали два банановых стебля и уложили их вместо себя. Затем они срезали перья, взяли оружие и корзины35 и осторожно вышли из дома. Лыком дерева маль36 женщины крепко-накрепко привязали дверную циновку37 и подожгли дом.
Табаран проснулся.
— Эй вы, вставайте! Пожар! — закричал он.— Надо бежать отсюда, иначе мы сгорим!
Но, увидев, что перед ним стебли, а двери дома закрыты, он сказал:
— Перестаньте шутить. Отвяжите циновку, ведь я могу стать калекой.
Но женщины не открыли двери, и табаран сгорел.
Между тем от огня стал с треском раскалываться бамбук38. Мужчина услышал треск и поспешил домой.
— Почему вы подожгли дом? — спросил он у своих жен.
И те ответили:
— Там в доме — чужой мужчина. Он вошел к нам, а мы его заперли и сожгли.
Тогда муж сказал:
— Сейчас же бегите к То Нгарангаралоко39! Не то вас убьют табараны.
Женщины побежали к нему. То Нгарангаралоко спросил их:
— Что вам нужно?
— Мы заперли в доме мужчину и сожгли его. И муж послал нас к тебе. Иначе, сказал он, табараны отомстят нам.
То Нгарангаралоко взял двадцать снизок раковинных денег и уплатил отступное40. Женщины были спасены.
Умерла одна женщина, и ее муж тоже умер. Их ребенок остался сиротой. Его взяли на воспитание другие люди41.
Как-то рано утром мальчик вышел из хижины. Вдруг к нему подошла его умершая мать. Женщина-табаран перекинула через плечи лубяной платок42, взяла ребенка и направилась с ним в жилище духов.
Муж этой женщины и отец ребенка очень рассердился, когда увидел ее с мальчиком.
— Ты зачем принесла ребенка сюда? — закричал он.— Сейчас же неси его обратно!
Женщина отнесла мальчика на гряду ямса. Она хотела разжевать для него кусок клубня43, но у нее ничего не получилось. Тогда она оставила сына на дороге и ушла.
Между тем люди уже разыскивали пропавшего мальчика. Один мужчина увидел его на дороге и закричал:
— Эй, люди! Этот ребенок здесь!
Мужчины отнесли малыша домой. Они дали ему еды. Но мальчик ничего не брал в рот и молчал.
Тогда они взяли известь, куркуму и карогон и начали колдовать. Мальчик заговорил. Мужчины спросили его:
— Где ты был?
И мальчик рассказал:
— Моя мать отнесла меня к отцу. А он рассердился на нее и велел унести меня обратно.
Один мужчина сидел на дереве ирото44 и играл на бамбуковой флейте. Наигравшись, он спустился вниз, и тут его проглотил крокодил. Потом крокодил поплыл в море.
Но тот мужчина не умер. И крокодил поплыл в море с живым мужчиной в животе. Спустя какое-то время мужчина услыхал под собой шуршание песка. «Значит, здесь берег»,— подумал он. Он разгрыз свою флейту и острой лучиной разрезал крокодилу живот. Затем мужчина вылез на свежий воздух и лег на солнце сушиться. Обсохнув, мужчина решил немного пройтись. Но едва он сделал несколько шагов, как наткнулся на табаранов. Те спросили его:
— Ты откуда идешь?
«Ну, теперь я погиб»,— подумал мужчина и сказал вслух:
— Я нездешний.
— Ничего, садись с нами,— предложили духи.— А дорогу ты знаешь?
— Нет, не знаю.
Тогда табараны взяли два зеленых ореха и пустили их в море. И орехи поплыли, напевая песню союза Иниет45:
Табаран выковыривает черных муравьев,
Острой палочкой выковыривает муравьев.
Он хлопает в ладоши — и тут же на свет
Появляются большие черные муравьи.
Они нашли дом мужчины и вернулись обратно. Табараны еще издали услыхали, как они поют песни союза, и спросили у них:
— Вы нашли его дом?
— Да, мы нашли его.
Табараны сварили еду46 и дали ее мужчине. И еще они дали ему раковинные деньги и зубы коалы для нашейного ожерелья. И они сказали орехам:
— Проводите мужчину до его дома!
И орехи проводили его. И всю дорогу они пели песни союза Иниет.
Женщины из селения Ваирики убирали урожай таро на поле бутамцев47. Вместе с ними были и женщины из дружеского селения Кунакунаи. На обратном пути все женщины без особого труда перешли через реку Карават. И только одна старуха не пошла в воду со всеми. Она испугалась, что ее унесет течением.
Женщины давно скрылись из виду, а старуха все сидела на берегу. Наступила ночь. Вдруг старая женщина услыхала звуки бамбуковых дудок48. То шли тутанавуракиты49, играя на своих дудках, сделанных из разных сортов бамбука50. Женщина испугалась. Но вот тутанавуракиты подошли к ней — оказывается, она сидела прямо на их пути — и спросили:
— Кто ты такая?
— Я женщина.
— Откуда?
— Из Кунакунаи.
— А что ты здесь делаешь?
— Сижу. Мне надо перейти на ту сторону Каравата. Но он такой быстрый, что я боюсь войти в воду.
— Ты пришла одна?
— Нет, вместе с людьми из Ваирики.
— Где же они?
— Они давно перебрались на тот берег.
— А откуда вы идете?
— Из Бутама, мы там собирали таро.
— Ты узнаёшь нас?
— Нет.
— Мы тутанавуракиты, и мы жалеем тебя.
— Я вас боюсь.
— А ты не бойся,— сказали тутанавуракиты.— Мы расскажем тебе о союзе Иниет51.
— Нет, не надо: ведь я — женщина.
— И все же мы расскажем тебе о нем.
— Не хочу.
— Ты передашь наши слова сыну, и он сразу разбогатеет. Духи рассказали ей все, что следует, а потом спросили:
— Ты запомнила это?
- Да.
— Тогда мы расскажем тебе о союзе Тубуан 52.
— Не надо: я — женщина.
Поделиться книгой: