— Эй, черепаха! Размокла ты наконец?
Молчание.
— Ты, водяная тварь! Размокла ты или нет? — крикнул ястреб.
Опять молчание. Через некоторое время черепаха выглянула из воды и оказала:
— Эй, притесняющий всех на берегу, ты — дурак! Знай, в воде мой дом.
И она скрылась, оставив голодного ястреба с разбитым в кровь клювом.
Два молодых голубя облюбовали себе место для гнезда. Вдруг прилетел третий и закричал:
— Уходите! Это мое место.
— Никуда мы не уйдем, мы пришли сюда раньше тебя, — ответили голуби.
— Как это раньше? Знайте, молокососы, что я вил тут свое гнездо и в прошлом, и в позапрошлом годах. — рассердился третий голубь.
И они подрались, да так, что перья летели во все стороны. А тем временем к ним подкралась кошка. Она бросилась на драчунов и сгребла всех троих сразу. Так никому это место и не досталось.
Однажды черепаха повстречала зайца. В прежние времена звери могли говорить, подобно людям. И они так же, как сейчас люди, приглашали друг друга на празднества. Черепаха спросила:
— Заяц, ты куда идешь?
— Иду на праздник, — отвечал тот.
— Пойдем вместе.
— Идем.
Прошли они немного, и заяц сказал:
— Эй, черепаха! Я устал от твоего общества.
— Ты думаешь, что быстрее меня попадешь на праздник? — спросила черепаха.
— Давай шутки ради пойдем врозь: ты иди вперед, а я догоню тебя, — засмеялся заяц.
Заяц остановился и стал жевать пучки травы, а затем, когда черепаха немного отошла, поскакал и догнал ее.
— Эй, подружка, до встречи! — крикнул он, пробегая мимо нее.
Отбежав подальше, он лег и стал поджидать черепаху. Но незаметно для себя уснул. Черепаха тем временем прошла мимо. Проспал заяц до вечера, а проснувшись, воскликнул:
— Я все проспал! Эта покойница уже прошла мимо. Ну ничего, я еще догоню ее.
И он бросился бежать. По дороге он встретил возвращавшуюся черепаху.
— О Самый Быстрый, куда же ты спешишь? — спросила она.
— На праздник, — ответил заяц.
Черепаха чуть не захлебнулась от смеха:
— Праздник окончился, и все уже разошлись.
Собака и хамелеон подружились. Каждый день вместе ходили они к реке на водопой. Но собака всегда обгоняла хамелеона. И однажды у реки хамелеон сказал ей:
— Почему, собака, ты всегда спешишь и не обращаешь ни на что внимания? Вот я всегда иду не торопясь.
— Делай как хочешь, каждый отвечает сам за себя, — засмеялась собака.
Однажды собака так спешила, что запуталась в траве, росшей на склоне холма. Она упала, ударилась и потеряла сознание. Услышав о несчастье, хамелеон пришел к собаке и сказал:
— Здравствуй, собака! Вот видишь, кто не внемлет совету, встречается с большими трудностями.
Птица ткач поймала червя.
— Отпусти меня, — взмолился он.
— Нет, я съем тебя, потому что я сильнее, — ответила птица.
Спустя некоторое время ее схватил ястреб и отнес в свое гнездо на вершине дерева.
— Смилуйся, освободи меня, — стала просить птица.
— Нет, я съем тебя, потому что я сильнее, — ответил ястреб.
Он убил ее и начал есть. Но тут появился гриф. Схватив ястреба, он воскликнул:
— Хвала всевышнему, я нашел еду!
— Прошу тебя, сжалься надо мной, — взмолился ястреб.
— Ты хочешь, чтобы я оставил тебе жизнь и лег спать голодным? Нет, я съем тебя, потому что я сильнее, — сказал гриф и убил его.
А в это время к дереву подкрался охотник, и его стрела поразила грифа.
— Теперь ты умер и стал тем же, что и те, кого ты превосходил силой, — сказал охотник.
Как-то раз антилопа пришла к озеру напиться. Увидела она свое отражение в воде и замерла от восхищения: «О, какая я красивая! Уверена, что во всем лесу ни у кого нет таких длинных, острых рогов, как у меня. Но, увы, ноги мои совсем некрасивы. Ах, если бы они хоть немного походили на мои рога!» А в это время к озеру приближались охотники с собаками. Антилопа бросилась бежать, и ее ноги, которые так ей не нравились, легко несли ее вперед. Скоро она оставила собак далеко позади и скрылась в густом кустарнике. Но тут ее рога, которые она так хвалила, запутались в ветвях, и она никак не могла их вытащить. Собаки настигли антилопу, а следом за ними прибежали охотники и убили ее.
Вошь поселилась в доме богача и уютно устроилась там среди подушек и одеял. Пища была рядом, и ходить за нею нужно было не далее края постели. Гуляла она как-то раз по подушке и увидела бредущего клопа.
— О отличный мастер, о повелитель боли, куда ты идешь? — спросила вошь.
— Ищу чего бы поесть. Ты же знаешь, что, сидя на месте, ничего не раздобудешь, — отвечал клоп.
— Полезай сюда, — сказала вошь, — с сегодняшнего дня тебе не на что будет жаловаться, если ты будешь умно себя вести. Иди сюда — будем жить вместе, смотри: тут отличное, спокойное место и вволю еды.
— Хвала Аллаху! Сегодня я восхваляю дружбу. Ибо если бы ее не было, не было бы и людей, помогающих своим друзьям, — сказал клоп.
Настала ночь. Вошь и клоп забрались в шов одеяла и стали ждать. Когда хозяин лег спать, вошь сказала:
— Идем!
Она подползла к боку хозяина, укусила его между ребер и вскоре отползла. Почувствовав лишь легкий зуд, хозяин почесался. Он подумал, что его уколола травинка из матраса.
— Ну, отличный мастер, выбирай место, какое тебе нравится, — обратилась вошь к клопу.
И клоп тотчас впился в бедро хозяина, да так, что тот вскочил и закричал:
— Пусть принесут огня!
Принесли лампу, обнаружили клопа и тут же его раздавили.
Но пострадала и вошь, ибо хозяин приказал назавтра всю постель вынести на солнце.
Когда шум утих, вошь, крадучись, выползла из постели. Увидев раздавленного клопа, она сердито сказала:
— Увы! Есть такие люди, которым Аллах дает в руки вселенную, а они не знают, что с ней делать. Как хорошо мы жили с хозяином… А вот сегодня пришло это существо, и все окончилось таким скандалом. Все он испортил!
Повстречались как-то раз городская и полевая мыши.
— Друг мой, пойдем ко мне в гости, — пригласила полевая мышь городскую.
Когда они подошли к норе полевой мыши, городская мышь воскликнула:
— Как! Это и есть твой дом?!
— Да, — ответила полевая мышь и принесла бататы [7].
— Я не ем бататы, — заявила городская мышь.
— Но это вся наша пища, — ответила мышь полевая.
— Ах, так вот как вы живете в деревне! — сказала городская мышь. — Ну, а завтра ты приходи ко мне в гости.
Едва рассвело, полевая мышь отправилась в город. На окраине ее встретила городская мышь и привела гостью в большой каменный дом.
— Входи, я угощу тебя, — сказала городская мышь оторопевшей гостье и вынесла блюдо жареных пирожков.
— Никогда я ничего подобного не ела! — воскликнула полевая мышь.
Но тут послышались чьи-то шаги: топ-топ-топ.
— Бежим! Идут хозяева! — вскочив, зашептала городская мышь.
И мыши бросились бежать в нору. Спустя некоторое время они выглянули, и городская мышь сказала:
— Ничего, сейчас я отведу тебя в комнату, где лежит сушеное мясо, посыпанное тертым арахисом.
Дрожа от страха, гостья последовала за хозяйкой. В одной из комнат полевая мышь увидела на полу румяную лепешку. Только она собралась ее попробовать, как подскочила хозяйка.
— Не смей прикасаться! Это ловушка! — испуганно прошептала она.
Наконец мыши добрались до комнаты, где хранилось сушеное мясо. Не успели они откусить по второму разу, как появился кот. В ужасе мыши бросились бежать и остановились лишь за городом. Тут полевая мышь сказала:
— Знаешь, не хочу я жить в городе. Бедность и спокойная жизнь лучше, чем богатство и постоянные волнения.
Осел таскал грузы. Его постоянно подгоняли и били, а от тяжелых мешков спина его прогнулась. Однажды его опросила гиена:
— Скажи мне, осел, почему ты всегда носишь тяжелый груз и тебя всегда бьют?
— Потому что мне нравится носить тяжести, — ответил осел.
— Неужели?! — удивилась гиена.
— Да, — сказал осел, — ты видишь, что меня бьют, но не знаешь, что потом мне дают сушеное мясо, посыпанное тертым земляным орехом.
Тогда гиена спросила:
— А завтра не могли бы мы отправиться вместе? Я тоже? хочу носить тяжести.
— Хорошо, — сказал осел.
— Значит, завтра я пойду вместе с тобой и на меня тоже навьючат груз! — обрадовалась гиена.
— Да, — подтвердил осел.
На следующий день отправились они в путь. На гиену навьючили тяжелый груз. Но она сказала, что ничего не понесет, если ей не будут давать сушеного мяса. Когда ее ударили первый раз, она оглянулась, но не увидела никого, кто бы протягивал ей сушеное мясо. Она шла, а ее все били и били. Гиена так ослабла, что уже не в силах была что-либо говорить, лишь иногда, когда ее били особенно сильно, она стонала: