Партизаны столетней войны

Наконец, с разделкой дичи закончили и по-быстрому сварганили костерок, на котором пожарили мясо. Вы не пробовали свежую оленину, приготовленную на костре? Вкуснятина!!! Рекомендую!!! Такое даже в самых элитных ресторанах хрен найдешь. В общем, поели мы как короли. У Дилана с собой были еще лепешки, козий сыр и баклажка с вином. Получился настоящий пир. А мне в этом средневековье уже начинает нравиться. После перекуса мы еще немного отдохнули.

И затем двинулись назад к деревне. Сейчас мы свою дворянскую сущность не стали выпячивать и несли куски мяса в заплечных мешках наравне с Диланом и Жеромом. Было довольно тяжело. Олени то не маленькие нам попались. И еще хорошо, что головы с рогами, копыта, шкуры, кости и требуху мы бросили на месте охоты. Брали с собой только мясо.

— Там что-то случилось! — взволнованно произнес Дилан, указав в сторону деревни, когда мы приблизились. — Там что-то горит. Не к добру это.

— Точно горит! — согласился с ним Мишка, приглядывающийся к далекому столбу дыма.

— И это не лес, — согласно кивнул я. — Зеленый лес так не горит. Дыма мало. Источник огня одиночный. Там что-то сухое и большое жгут. Наверное, дом или амбар.

— Быстрее! Нам надо торопиться! — воскликнул Жером, повернувшийся к своему отцу.

— Тише, тише, сын, — шикнул на него Дилан, вопросительно покосившись на нас. — Мы пойдем быстрее, но осторожнее, чтобы узнать, что там случилось?

— Ты прав, — согласился с ним я. — Поторопимся, но будем на стороже. Может быть, на вашу деревню кто-то напал?

Вот она средневековая субординация в действии. Дилан тактично указал своему сыну, что без нашего решения мы никуда не двинемся. Мы дворяне, а они простолюдины. И их действия зависят от наших приказов. Конечно, они не наши слуги. Но сейчас они как бы являются нашей неофициальной свитой. Нашими сопровождающими. И должны нас слушаться. Чисто из вежливости. Хотя своим вопросом он нам тоже намекнул, что если мы будем сильно тупить, то наши пути могут и разойтись. Прямо здесь и сейчас. Они все же люди свободные. Не понравится им наше руководство, могут и уйти. Лес большой.

На подходе к деревне мы затаились и внимательно осмотрели, что там творится. Из леса не выходим. Странно! Людей, собак и коз не видно. И еще меня напрягли вороны, которые кружились в небе над деревней. Обычно, эти крылатые падальщики собираются вот так, чтобы поесть мертвечины. Очень тревожный симптом. Очень! Это значит, что там в деревне сейчас где-то лежит труп. И не один а несколько. Вон сколько ворон собралось сюда со всей округи. Еще немного понаблюдали. Ничего. Никакой движухи кроме ворон. Осторожно выходим из леса и перебежками от укрытия к укрытию приближаемся к крайнему от леса дому. Вашу Машу!!! Возле дома в траве лежит тело молодой девушки. Я ее узнал. Видел среди деревенских. Вроде бы ее звали Вивьен. Семнадцать лет, яркая и красивая блондинка. Мы с Мишкой на нее глаз положили. Вот только крепились и не подкатывали, чтобы не портить отношения с местными крестьянами. Вот же гадство! Какие твари убили такую красоту. Узнаю, ноги вырву. Судя по характеру ранений, ее сначала подстрелили из лука, а затем зарубили мечом. В общем, это точно сделали не звери, а люди.

Дальнейший осмотр деревни подтвердил мои опасения. На деревню, действительно, напали. Нападавшие перебили всех собак и коз. Нашли мы так же и тела семерых селян, лежавших среди домов. Еще неизвестные агрессоры сожгли все ульи на пасеке. Тупо облили их маслом и сожгли. А вот дома оставили целыми. Почему? Не понимаю я такого выборочного вандализма. Еще налетчики сожгли большой деревенский амбар. Вот еще одна странность. Я точно знал, что сейчас этот амбар пустовал. Это осенью его должны были забить под завязку зерном и дарами леса. Кому понадобилось сжигать пустой амбар? Когда мы подошли поближе к месту пожарища, то узнали страшную разгатку. Все они были здесь. Все жители этой деревни, которых мы не нашли ранее. Точнее говоря, здесь были из обгоревшие кости. Мужские, женские и детские. Кто-то загнал, всех выживших при первом нападении, крестьян в этот амбар, закрыл дверь и поджог. Сука, сука, сука!!! Я такое уже раньше видел. В Судане. Там точно также негритянские повстанцы зверствовали над своими соплеменниками. Так же вот сжигали людей в домах и сараях. Мы после такого зрелища их в плен не брали. И за это мне с Гризли влупили тогда взыскание от командования Иностранного Легиона.

Хотя, нет! Не всех селян мы обнаружили. Совершенно неожиданно, мы нашли одного выжившего. И еще один труп. На противоположном краю деревни находилась деревенская кузница. И кузнец был здесь. Точнее говоря, тут возле порога лежало его тело. Большой, волосатый и кряжистый он даже сейчас внушал уважение. Колоритный дядька. Мертвый кузнец сжимал в руках обломок охотничьего копья. Я слышал, как селяне его звали Пьером. Дядька Пьер. Так и говорили. Вроде бы, он когда-то успел повоевать в ополчении местного барона. А затем остепенился и стал деревенским кузнецом. И судя по следам крови вокруг него, без боя он не сдался. Сумел подранить кого-то из нападавших. Вон сколько крови вытекло. И это явно не кровь кузнеца. Кто-то другой тут лежал рядом с ним. Рядом с телом дядьки Пьера стоял на коленях высокий и мускулистый парень. В котором я узнал племянника кузнеца Доминика. Этот крепкий парнишка был слегка уменьшенной копией своего дяди Пьера. И среди деревенской молодежи выделялся своей богатырской статью. Ну еще бы ему не выделяться. Он же был единственным подмастерьем деревенского кузнеца. А кузнецы и их помощники тощими хлюпиками не бывают. Ты попробуй так же как они помахать огромным молотом, стуча им по разогретому металлу. Тут сила нужна. И у Доминика она была. И хотя, ему по нашим прикидкам было лет семнадцать-восемнадцать. Но его фигуре позавидовал бы любой атлет. Впрочем, все деревенские мужчины были довольно развиты в физическом плане. Физический труд и хорошее питание (а питались лесовики очень даже неплохо в сравнении с другими крестьянами) сделали свое дело. Слабаков в этой деревне не было.

— Ы-ы-ы-ы! — выл Доминик, раскачиваясь из стороны в сторону над телом своего дяди. — Как же так, дядя Пьер? Ы-ы-ы-ы!!!

Картина была фееричная. Здоровый парниша, а плачет как дитя малое с надрывом. Все понятно. Стресс у мальчика. Кто-то убил его родича. Понимаю его горе. Я на такое насмотрелся за годы службы. Зачерствел душой, но и меня эта сцена царапнула. Минут десять мы пытались успокоить Доминика. Наконец, он перестал причитать и начал рассказывать. Ему повезло. Дико повезло. Перед нападением на деревню Доминик пошел в лес проверять силки и капканы. И подзадержался там часа на три-четыре. А когда вернулся, то увидел это. В деревне хозяйничали англичане. Воинов с красными крестами на одежде с английскими длинными луками трудно было с кем-то перепутать. Амбар с запертыми в нем жителями деревни уже вовсю пылал. И прятавшийся в лесу, Доминик отчетливо слышал крики людей, сгоравших за живо. Когда англичане ушли, то парень еще какое-то время скрывался в лесу, не решаясь войти в деревню. А затем решился. И нашел труп своего дяди Пьера на пороге его кузницы. Родители Доминика умерли от лихорадки, когда он был еще совсем маленький. И дядька Пьер, оставшийся его единственным родственником, взял мелкого Доминика к себе. Он его вырастил, воспитал и научил кузнечному делу. Доминик любил дядьку Пьера как родного отца. И вот он его потерял вместе со всеми своими знакомыми.

— Теперь хотя бы ясно, кто виноват во всем этом! — задумчиво сказал Гризли, махнув рукой в круговом движении.

— Что будем делать, шевалье Андрэ и шевалье Мишель? — произнес Дилан, едва сдерживаясь. Яростью от него фонило не по-детски.

Кстати, у французов нет натершего оскомину слова «сэр». Это у англосаксов рыцарей зовут сэрами. А французы своих низших дворян обзывают «шевалье». И вот для Дилана мы были настоящими шевалье, то есть рыцари без феода. Поначалу напрягало, а затем мы привыкли. Назвались дворянами, надо соответствовать и не морщиться, когда тебя обзывают шевалье. Между прочим, «шевалье» в переводе с французского означает «всадник».

— Будем карать уродов! — отчеканил я, чувствуя как и меня накрывает волна праведного гнева. — Такое прощать нельзя. Пойдем по следу и убьем их всех.

— Поддерживаю! — рявкнул Мишка, сжимая кулаки. — За подобное надо наказывать! По понятиям!

Нет, меня нельзя назвать святым. Мне приходилось не раз и не два раза убивать. Скольких я «бармалеев» за свою жизнь обнулил? Не знаю. Сбился на третьем десятке. А больше и не считал убитых лично мною. Плохая примета, однако. Я хоть и не верующий человек, но в приметы верю. Но я убивал мужчин, которые взяли в руки оружие. Не буду скрывать. Были в моей военной карьере и бои с вооруженными детьми-подростками. Особенно, негры этим грешат. Любят разные партизаны и повстанцы в Африке детей на войну отправлять. Хотя, и среди исламских экстремистов есть малолетние убийцы. Но тут меня совесть не грызла. У меня такая философия. Взял в руки оружие и стал стрелять в других. Значит, ты взрослый. Значит, должен отвечать по всей строгости закона. Поэтому, моя рука в таких случаях не дрожала. Или я, или они. Все по честному. По взрослому. Он стрелял в меня, а я в него. Но даже такого прожженного циника как я бесило когда кто-то убивал беззащитных, мирных граждан. Тех, кто не мог сопротивляться. Стариков, женщин, детей. А в углях прогоревшего амбара я отчетливо видел женские и детские кости. Англичане не пощадили никого. Кстати, на небольшом деревенском кладбище мы нашли две свежие могилы с примитивными деревянными крестами и корявыми надписями на английском языке. Двух своих бойцов английские налетчики здесь все же потеряли. Наверное, дядька Пьер постарался?

Правда, сразу по следу английских убийц мы не отправились. Возникла проблема. Оружия то у нас с Гризли не было нормального. Только наши складники и охотничьи луки, одолженные у Дилана. Но этого маловато. Если верить сведениям, полученным от Доминика, то на эту деревню напал отряд из двух или трех десятков англичан. Точного количества этот подмастерье кузнеца сказать не мог. На пальцах показывал. Примерное количество. Со счетом у него были проблемы. Но то, что там были, как минимум, один рыцарь с оруженосцем. Это он запомнил хорошо. И тут нас удивил Дилан, заявивший, что оружие у него есть. В его доме в южном углу под большим деревянным сундуком находился схрон. Из которого, валлиец вытащил два неплохих кинжала, короткий меч типа «кацбальгер» (что переводится с немецкого как кошкодер) и одноручный боевой молот. Кроме оружия там был и доспех. Простенькая пехотная бригантина. Если кто не знает, то бригантина — это кожаный доспех из двух слоев плотной ткани или кожи, между которыми наклепываются металлические пластины. Эта бригантина была явно не рыцарской. Слишком простая из потертой кожи. Такие здесь только ополченцы носят или наемники. К сожалению, нам с Гризли она по размеру не подошла. Поэтому, ее надел Дилан. Я на этом настоял. Из оружия я взял кинжал и кацбальгер, а Гризли прихватил второй кинжал и боевой молот. Сначала мы хотели и Дилану что-то оставить. Арсенал то все же его. Но тот заупрямился и заявил, что они с сыном и так вооружены неплохо. Луки у них есть. И охотничьи ножи тоже. В общем, уговорил. Под конец наших сборов к нам подбежал запыхавшийся Доминик. В руках его грозно покачивался большой, кузнечный молот.

— Господа рыцари, разрешите мне пойти с вами! — прокричал он, с надеждой глядя на нас.

— Ты уверен, парень? — развернулся к нему Мишка. — Мы ведь не на охоту идем. Тебе придется убивать людей. Живых! Ты сможешь это сделать? Рука не дрогнет?

— Не дрогнет, шевалье Мишель, — ответил Доминик, упрямо сдвинув брови. — Они убили дядьку Пьера и многих моих друзей. Я должен отомстить.

— Месть — это серьезный мотив, — сказал я, похлопав Доминика по плечу. — Помни о ней, когда будешь убивать этих англичан. И слушай наши приказы. Тогда отомстить и остаться в живых сможешь.

Больше нас ни что в этой деревне не задерживало, и наш маленький отряд двинулся в путь. Вел нас Дилан. Он хорошо знал здешнюю местность. Лесная дорога, по которой ушли англичане, не была прямой. И валлиец нас по ней не повел. Он предложил срезать путь через лес. Мы согласились. Ходить по лесу этот мужик умел. Мы в этом убедились. Этот здесь точно не заблудится. Вот пока английский отряд тащился по петляющей среди деревьев дороге. Мы рванули на прямки, надеясь их перехватить по дороге. Но не успели. Слишком много времени прошло. Эти гады уже успели уйти далеко и добрались до следующей деревни, стоящей на этом лесном тракте. Когда мы их нагнали, то они уже вовсю веселились. Согнали всех деревенских жителей и заперли в двух амбарах (блин у этих английских уродов какая-то нездоровая тяга к амбарам). Перебили собак и всю скотину. Солнце уже садилось за горизонт. Поэтому, англичане решили заночевать в этой деревне. Заняли они два дома. Их, кстати, было не так уж и много. Всего восемнадцать человек. И они заняли самые большие дома. В наступающих сумерках слышались пьяные крики. Видимо, англичане нашли вино и сейчас его усиленно дегустировали. Кроме воплей рейдеров мы услышали и крики женщин. Привычная картина. Банда вояк бухала и насиловала деревенских баб. Думаете, мы тут же ринулись в атаку в стиле книжных попаданцев? Правильно думаете. Мы с Гризли не одну войну прошли. Мы, конечно, были очень злые и жаждали поубивать этих уродов английских. Но мы профессионалы. Поэтому, действовать будем правильно. Мы подождем, когда англичане напьются, насношаются и заснут. А уже затем пойдем с ними разбираться. Может это и не по рыцарски? Но и мы с Гризли ведь не настоящие рыцари. А Дилан если и удивился нашей тактике, то вида не подал и молча согласился.

Дилан

Я хорошо помню нашу первую встречу с этими людьми. Они мне показались очень странными. Чужими. Не похожи они были ни на французов, ни на англичан, ни на валлийцев, ни на шотландцев, ни на германцев, ни на итальянцев. Я многих иностранцев повидал за свою жизнь. А эти ни на кого не были похожи. В них все было таким чужеродным. Одежда, обувь, язык. А самое главное — манера поведения. То как они разговаривали. Как общались с нами и друг с другом. Почему, я подумал, что они дворяне? Так это же ясно не только мне. Так могут себя вести только благородные. Да, и одежда у них слишком богатая для простолюдинов. А у шевалье Мишеля я видел золотой крест на золотой же цепочке. Тонкая работа. Такие кресты могут носить только очень важные дворяне. А у шевалье Андрэ золотое кольцо на пальце. В общем, не простые это люди. Чувствуется в них порода и умение повелевать. Они как матерые волки. Двигаются по особому и давят на окружающих своей волей. Опасные бойцы. С такими не хочется ссориться. Им хочется подчиняться. Думаю, что у себя на Родине они были не простыми рыцарями. Интересно, что заставило их покинуть ее? Скорее всего, что-то не поделили со своим королем. Может быть, мятеж подняли. Благородные любят мятежами баловаться. В то, что эти люди прибыли из загадочной и далекой Руоси, я поверил сразу. Я о такой стране и не слышал. Я раньше думал, что за германскими землями на востоке живут только дикие звери, мифические чудовища и язычники. А оказывается, что нет. Есть там и христианские страны, которые ведут непрекращающуюся войну с сарацинами и язычниками. Мне об этом шевалье Андрэ рассказал. И еще мне понравилось как они со мною говорили. Нормально и ровно. Без дворянского высокомерия и спеси. А то мне в жизни часто встречались такие благородные, что смотрели на простолюдинов как на навоз и общались через губу, всячески подчеркивая свое высокое положение. А эти ничего так. Нормальные шевалье. Был бы я помоложе, то попросился бы к ним на службу.

Когда мы настигли англичан, то они уже вовсю грабили другую деревню. Наших ближайших соседей. Я из этой деревни многих знал. Неужели, и их всех убили? Тогда счет к англичанам у меня вырастет. Наши шевалье сразу в бой кидаться не стали. Сразу видно, что вояки они опытные. Не то что некоторые французские благородные. Видал я как многие графы и герцоги командуют. Тут никаких бранных слов не хватит, чтобы описать. Помню вот, в битве при Азенкуре молодой и отважный герцог Карл Орлеанский рвался в бой, не слушая возражений опытных командиров французских отрядов. Все знали, что герцог Карл является талантливым поэтом и неплохим турнирным бойцом. Но турнир — это не настоящая война. И это даже я простой валлийский стрелок понимал. А молодой герцог не видел разницы. Боевого опыта у него не было. Вот и рвался глупый юнец в бой. И многие дворяне его поддержали тогда. И пошли за ним как на бойню. И все там полегли на том грязном поле под Азенкуром. Хорошо, что тогда все благородные на своих конях ринулись вперед. А нас пехотинцев в тылу оставили. Хотели победить без нашей помощи. Захапать себе всю славу и трофеи. И жестоко поплатились за это. А я тогда выжил и смог удрать с поля боя невредимым, благодаря глупости наших французских командиров. Англичане же в той битве и построились правильно, и воевали очень грамотно. Их то командиры, в отличие от французов, хорошо командовали своими войсками. Вовремя подтягивали подкрепления на угрожающие участки боя. А французы тупо ломились в центр и гибли, гибли, гибли. По сути своей, ими там никто и не командовал. Командиры французских отрядов дрались в первых рядах как простые рыцари. Глупо. Очень глупо. Но французы так воюют. Я то на это насмотрелся в свое время. Вот валлийцы во время восстания против англичан умело воевали. Часто нападали из засад или уклонялись от боя. Эх нам бы тогда в Уэльсе столько войск, сколько есть у глупых французов. Мы бы победили английских захватчиков. Но у нас столько сил не было. И мы проиграли Уэльс. Эх, до сих пор вспоминать тошно.

Я то уже думал, что меня ничем не удивишь. Но шевалье Андрэ и шевалье Мишель меня смогли поразить. В бой они сразу не ринулись, а решили подождать, когда англичане перепьются вина и уснут. Вот это правильно! Это я одобряю. Зачем зря рисковать? Врагов то вон гораздо больше чем нас. А когда стемнело они пошли в деревню. Вдвоем. Я то сначала думал, что мы постреляем из луков по англичанам и скроемся в лесу. Но нет. У этих шевалье был совсем другой план. Когда они его озвучили, то я засомневался. Они хотели перебить всех англичан. Весь отряд из восемнадцати человек. И это не какие-то там ополченцы, которые и копье то держать правильно не умеют. Это настоящие английские лучники, прошедшие множество битв. Я видел на что они способны. И не надо еще забывать о рыцаре и оруженосце, командовавшими этим отрядом налетчиков. Все англичане хорошо вооружены и одеты в доспехи. Но этих чужеземцев это не смущало. Они хотели врываться в дома, занятые англичанами, и убивать там всех кого встретят. Я было предложил свою помощь, но шевалье Мишель приказал мне, Жерому и Доминику им не мешать. В дома не лезть, а смотреть по сторонам и стеречь, чтобы никто из врагов из штурмуемого строения не выбрался. Он еще все это назвал неизвестным словом «зачистка». А затем началось. Эти двое тихо и быстро добрались до центра деревни. Мы крались за ними немного позади. Кругом было уже темно. И только в центре деревни горел костер возле дома старосты. Еще был свет в домах, где засели англичане. Там уже было тихо. Англичане в домах, наконец-то угомонились и завалились спать. А вот у костра еще бодрствовали двое из них. Они сидели у огня, пили вино и громко разговаривали. Третий лежал на земле и громко храпел. Хм! А эти англичане опытные вояки. Вон даже часовых выставили. Не все уснули в домах. Помнят твари, что они находятся во враждебной стране. Но им это не помогло. Я краем глаза посматривал на англичан у костра, стараясь не смотреть на пламя. Это чтобы не слепить глаза. Лук в руках, стрела на тетиве, руки готовы к стрельбе. Вот я моргнул и тут к англичанам, смеющимся у костра, метнулись две тени. Миг и два вражеских воина упали сломанными куклами. Через мгновение замолк и храп третьего англичанина. Вот так. Пара мгновений и трое врагов мертвы. Я даже ударов не заметил. А шевалье Андрэ и шевалье Мишель лишь мелькнули в пламени костра и тут же рванули к дверям одного из домов, занятых англичанами. Вот они проникли внутрь, и мы застыли прислушиваясь. Тишина. Ни вскрика, ни хрипа, ни звона клинков. Ничего. Прошла всего минута, а наши шевалье уже вынырнули обратно. Мы подошли поближе и я заметил, что их клинки обагрены кровью. Кого-то они там только что резали. Неужели смогли убить всех англичан, что там были? Так быстро и тихо? Но это же невозможно! Это выше человеческих сил! Но я это видел! А затем они вошли во второй дом. Это был дом старосты. Самый большой в деревне. И англичан там должно было быть больше. Поэтому, я решил послать Доминика, чтобы он там присмотрел с тыльной стороны. Там три окна, которые мы не видим с улицы. Вот пускай, там постоит со своим кузнечным молотом. Пускай, покричит нам, если кто-то станет вылезать через окно. Мне так спокойней. И он при деле. В этот раз прошло минуты три или четыре, а затем тишину разорвал дикий крик. Почти звериный, наполненный такой ярость, что у меня по спине мурашки забегали. Кричали оттуда, где сейчас находился Доминик. Бегу к углу дома старосты. Осторожно выглядываю и замираю от открывшейся картины. Обычно добродушный и тихий Доминик, громко рыча от ярости, лупит своим огромным молотом по чему-то высунувшемуся из окна дома. Присматриваюсь и понимаю, что парень весь залит кровью с ног до головы. А то, что он бьет с таким остервенением, является телом английского лучника. И это тело не в самом лучшем виде. Голова расплющена в блин как и верхняя часть торса. Враг, видимо, начал вылазить из окна и застрял там. И тут его приметил наш Доминик. У парня недавно единственного родича убили. Вот его и переклинило. Кое как смог успокоить его и оттащить от останков англичанина. На подмастерье кузнеца было страшно смотреть. Весь в крови как вурдалак, но то не его кровь. И глаза. Глаза у него были дикие и очень злые. Доминика так трясло, что огромный молот в его руках ходил ходуном. И тут из темноты вынырнул шевалье Андрэ. Покосился на Доминика, перевел взгляд на то, что осталось от англичанина, хмыкнул и тряхнул головой.

— Понравилась тебе твоя месть, Доминик? — спросил он у парня.

— Да, господин, мне понравилось! — медленно произнес Доминик, очнувшись от оцепенения и неловко поклонившись.

— Наш человек! — с одобрением в голосе сказал шевалье Андрэ. — Мы из тебя настоящего бойца сделаем. Научим правильно убивать англичан. Если ты захочешь, конечно.

— Я захочу! Я очень хочу научиться быть воином! — встрепенулся Доминик, опуская свой молот на землю.

— Ты готов служить нам? — задал вопрос шевалье Андрэ.

— Готов, господин! — ответил Доминик, опускаясь на колени. — Я хочу быть вашим слугой.

— Я принимаю тебя, Доминик, к себе на службу! — торжественно произнес шевалье Андрэ, положив руку на голову доминику. — А теперь встань и займись делом. Помойся и одежду свою от крови отстирай. А то как вампир выглядишь.

— Господин Андрэ! — решаюсь я вмешаться. — А что там с англичанами?

— С англичанами все нормально, — с усмешкой ответил шевалье Андрэ. — Мы их всех убили, кроме одного оруженосца. Его мой товарищ оглушил и связал на всякий случай. Потом допросим.

Поначалу я не поверил. Но усомниться простолюдину в слове благородного прилюдно нельзя. Да, лучше сразу же зарезаться. Я видел как убивали и за меньшее неуважение к дворянину. Поэтому, я сходил и сам все проверил. Сам все осмотрел. Все было так, как и сказал господин Андрэ. Все англичане были здесь. Семнадцать трупов и один оруженосец, валяющийся в беспамятстве. Практически все враги были убиты одним ударом. На десяти из них были доспехи, но это им не помогло. Таких наши шевалье убивали ударами в горло. А троим сломали шеи. В том числе и английскому рыцарю, командовавшему отрядом. Правда, сам этот рыцарь был без доспеха. Я его нашел в кровати старосты. Видимо, решил расслабиться благородный сэр. Уснул с комфортом и не проснулся. Бывает. Если бы кто-то мне такое рассказал, то я бы ему не поверил. Два человека без доспехов и хорошего оружия убили шестнадцать вооруженных и одоспешенных врагов. И захватили в плен еще одного. Конечно, те были пьяными и сонными. Но и наши шевалье тоже были вооружены несерьезно для боя с таким количеством противников. Да, и я много раз видел как пьяные воины могли драться в бою. Так что нельзя сказать, что шевалье Андрэ и его товарищ убивали беззащитных англичан. Всякое там могло случиться. В этих домах со скудным освещением. Поэтому, кто бы что там не говорил. А в моих глазах наши шевалье совершили самый настоящий подвиг. О таких вот подвигах любят петь менестрели в тавернах для наемников. Для благородных такую балладу лучше не петь. Французские дворяне так не воюют. Не нападают ночью на спящего противника. А вот валлийские вполне могут так поступать. В Уэльсе балладу о сегодняшней ночи можно петь без всякой опаски. Там бы шевалье Андрэ и шевалье Мишель стали героями. Когда я вышел из дома старосты, то принял решение, изменившее всю мою дальнейшую жизнь. И не только мою. Я принял решение и за своего сына Жерома. Тут же при свете горящего костра мы попросились на службу к шевалье Андрэ и шевалье Мишелю. Так мы стали их слугами. Теперь мы их люди. У нас появились господа.

Глава 5

О допросах, трофеях и пополнении рядов

Его звали Роджер Грин, и был он эсквайром или оруженосцем у сэра Персиваля Финча, английского рыцаря на службе короля Англии Генриха Пятого. Этот эсквайр был совсем не похож на подростка. Матерый парниша. Лет двадцати-двадцати двух. Здоровый и мускулистый. Да, это не рыцарь. Но тем не менее, это не самый плохой воин, который обычно сражался в бою вместе со своим господином, поддерживая его. Вообще-то, оруженосец — это слуга рыцаря. Привилегированный слуга. Во Франции в оруженосцы старались брать, в основном, выходцев из благородного сословия. Принимать в оруженосцы простолюдинов тут считалось неприличным, но иногда и это случалось. Уж слишком много французских дворян полегло в ходе Столетней войны. А многие древнейшие роды пресеклись. Но тем не менее, французы все же старались придерживаться традиций. А вот англичане относились к этому проще. Они охотно брали простых бойцов в оруженосцы, а затем и посвящали их в рыцари. Сэр Персиваль Финч как раз и был из таких худородных рыцарей, получивших рыцарские шпоры из рук английского короля за проявленную храбрость в битве при Азенкуре. И Роджер Грин так же являлся выходцем из семьи простолюдинов.

Сейчас Роджер Грин стал нашим пленником. Во время нашей экстремальной, ночной атаки он встретился с Гризли. После чего потерял сознание и отрубился. Очнулся он уже с головной болью и надежно связанный. Перед его очумелым взглядом предстал, выложенный на земле, ряд из семнадцати трупов, в которых он узнал людей из своего отряда. И сэр Персиваль там тоже был. Лежал раздетый догола с неестественно свернутой шеей. Поэтому, на наши вопросы этот кадр стал отвечать довольно охотно. Тем более, что рядом мы поставили небольшую жаровню с раскаленными углями, на которых грел свое лезвие один из трофейных кинжалов. Да, и Мишка, стоявший неподалеку, корчил злобные рожи и рассуждал о пытках раскаленным железом. Нет, сначала то этот Роджер пытался гнуть пальцы, возмущаясь нашими методами обращения с пленными. Типа, благородные люди так не поступают. Но я его быстро заткнул, усомнившись в его благородном происхождении. Припомнил ему все, что натворили англичане в деревне Дилана. Не могли благородные люди сотворить такое злодейство. Ладно еще мужиков бы побили, а баб изнасиловали. Но зачем они убили детей? Это же не воины. После этого английский эсквайр стыдливо понурился и заявил, что он лишь слуга и выполнял приказы своего рыцаря. Вот же выхухоль гребучая!!! Оказывается, эту гнилую отмазку всякие подонки и мрази, убивающие безоружных и беззащитных людей, придумали не в просвещенном двадцатом веке.

— Раз ты слуга и всего лишь выполнял преступные приказы, — сказал я, глядя ему в глаза. — То и обращаться мы с тобой будем как со слугой и простолюдином. Будь ты настоящим дворянином, то не стал бы пятнать свою честь такими низкими поступками. И твой господин, сдохший как собака, был еще тем подонком и моральным уродом. Он опозорил своим поступком всех английских дворян. Я иностранец. И в нашей стране за такие вот шалости на кол сажают. В общем, рассказывай все, что знаешь. И тогда я подарю тебе быструю и легкую смерть. Ты мне в любом случае все расскажешь. Выбирай сам, как это будет. Быстро и безболезненно или очень больно и долго.

Думал он не долго. И вскоре начал рассказывать. Добровольно. Мы его даже пальцем не тронули. Кстати, общались мы с ним на французском языке. Английский язык Роджера Грина мне был решительно не понятен. Хотя этот язык я тоже знал очень даже неплохо. Но этого англичанина я не понимал. Видимо, современный английский тут еще не сформировался. А вот французский язык английский оруженосец знал очень неплохо. Оказывается, у англичан вся знать свободно говорила по-французски. У них даже короли имели французские корни. Те же Плантагенеты, правившие сейчас в Англии, были выходцами из анжуйской династии французских герцогов. Не зря же английские короли претендовали на трон Франции. Они, между прочим, были кровными родичами с французскими монархами. Вот такие пироги с котятами.

Значит, есть тут такой термин как «шевоше». Что переводилось как «конный набег». Так англичане называют рейды на французскую территорию. Типичный грабительский рейд. При этом, местное население подвергалось насилию и истреблению. Уничтожались продовольствие, дома, урожай и личное имущество. Такие методы ведения боевых действий были известны очень давно. Наверное, еще во времена неолита первобытные люди ходили в такие походы на своих врагов. В общем, тут англичане не оригинальны. Особенно сильно при шевоше страдала сельская местность. Разорительные набеги, которые при этом тщательно планировались, преследовали три цели: устрашение врага, уничтожение ресурсов и производительных сил, грабеж (являвшийся часто формой оплаты английским солдатам). Вот в современном мире почему-то много говорят о такой тактике разных варваров вроде гуннов, вандалов, викингов, турок или татаро-монголов. А про цивилизованных европейцев тактично забывают. Но ведь те творили то же самое со своими соседями? Вон те же англичане тут в пятнадцатом веке ничем не отличаются от монголов по своим повадкам. Такие же уроды кровавые. Обычно, шевоше осуществлялось небольшими, мобильными отрядами от нескольких десятков до тысячи бойцов. В состав карательного корпуса входили лучники, рыцари и латники. Часто все воины сажались на лошадей для большей мобильности и внезапности.

Вот и отряд сэра Персиваля Финча был лишь частью английской рейдовой группы, отправившейся в очередное шевоше. Новость эта нас не порадовала. Мы то надеялись, что это отдельная мелкая банда английских вояк, которая заявилась в эти края на свой страх и риск. И если они тут все полягут, то никто за ними не придет. Но нас ждал полный облом. Придут. Еще как придут, чтобы выяснить, что же случилось с этим отрядом налетчиков. Вообще, в это шевоше отправились две сотни англичан. Из них три десятка рыцарей, оруженосцев и латников. А все остальные были лучниками. Причем, часть лучников передвигались на лошадях. Кстати, если кто не понял, то латники тоже являются кавалеристами. Англичане их называют «мэн ат арм», то есть «люди в броне», а французы «жандармами». И многие из латников могут дать фору тем же рыцарям. Основная колонна англичан под командованием барона Томаса Харпера двигалась по главному тракту из Лаваля в Ле-Ман. А от нее во все стороны по округе разбегались мелкие отряды вроде того, что мы недавно уничтожили. Они быстро грабили встреченные французские поселения и возвращались обратно к основным силам. Так рейдеры могли захватить большую территорию. Впрочем, эти мелкие отряды английских мародеров могли и немного задерживаться для грабежа наиболее жирных целей.

У сэра Персиваля была договоренность, что через двое суток его отряд должен догнать колонну барона Харпера. Головорезы сэра Персиваля уже возвращались, когда наткнулись на лесную дорогу, которая привела их к деревне Дилана. Не повезло сельчанам. Там произошел неприятный инцидент. Когда англичане начали грабить деревню, то наткнулись на пасеку. И захотели забрать оттуда весь мед. Мед по средневековым меркам очень дорогой товар. Но правильно обращаться с пчелами англичане не умели. За что и отгребли по полной программе. Шестерых английских лучников, сунувшихся к ульям, разозленные пчелы здорово искусали. Один из них при этом даже умер. Видимо, от аллергии сдох бедолага. Земля ему стекловатой. Но самое печальное — пчелы успели несколько раз укусить и сэра Персиваля. Что его чрезвычайно взбесило. После чего английский рыцарь приказал загнать всех крестьян в амбар и там сжечь. А тех, кто при этом будет сопротивляться, убить. Вот тогда английский отряд понес еще одну потерю. Деревенский кузнец умудрился заколоть еще одного стрелка. Кузнеца то, конечно, убили. Но английского лучника уже было не вернуть. Могилы этих двоих мы тогда и видели в разоренной деревне. Англичане их быстренько похоронили. Затем подожгли амбар с людьми. Кроме того, они сожгли и все ульи. Облили их маслом и подожгли.

А затем двинулись дальше по лесной дороге. Сэра Персиваля раздражало это место и ночевать тут он не хотел. Он торопился дальше. Поэтому, другие дома в разоренной деревне даже жечь не стали. Затем англичане добрались до следующей деревни лесовиков. И начали ее грабить. Здесь, они успели убить только нескольких человек. Для устрашения всех остальных односельчан. Затем быстро загнали всех жителей этой деревни уже в два амбара (здесь то народу больше жило чем у Дилана). Но поджигать пока не стали. Это планировалось сделать утром при уходе англичан из деревни. Ночевать решили в этом французском поселении. Ночь быстро приближалась. И двигаться по лесу в темноте никто из рейдеров не хотел. Опасно это. Средневековые люди ночь не любят. Боятся они ее. При грабеже крестьянских домов были обнаружены солидные запасы вина. Это была заначка деревенского старосты. Четыре десятилитровых бочонка вина. Эта находка очень обрадовала английских рейдеров. Хватило всем. Кроме этого, сэр Персиваль распорядился вытащить из амбаров нескольких деревенских женщин. Брали тех, что помоложе и покрасивее. Понятно для чего. Бандиты во все времена одинаковы. Выпивка и бабы. Вот ради таких моментов эти дегенераты и живут. Сначала побухать, а затем изнасиловать парочку деревенских красоток. И жизнь удалась. Впрочем, здесь в пятнадцатом веке в просвещенной Европе все этим грешили. Тут солдат трудно было отличить от бандитов. Здесь все любили грабить, убивать, бухать и насиловать. Так что для большинства местных аборигенов такое поведение было нормой жизни. Здесь даже к изнасилованию сами женщины относились философски. Уж очень часто такое вот дерьмо случалось. В общем, бравые английские вояки приняли на грудь, а затем перешли к разврату. Своему рыцарю тоже подогнали вина и женщин. Причем, ему достались самые молодые и красивые. С наступлением ночи захватчики утомились терзать свои жертвы и снова загнали плачущих женщин в амбары к остальным односельчанам. А потом выставили пост и завалились спать. Но хорошо поспать уже мы им не дали.

— А остальное вы сами знаете! — закончил свой рассказ Роджер Грин.

— Знаем, знаем, — подбодрил его Мишка. — Ты не отвлекайся. Рассказывай, где и когда ваш отряд должен был встретиться с силами вашего барона?

— Барон Харпер не наш барон… — начал возражать английский оруженосец.

— Ты меня понял!? — нахмурился Гризли, сжав свои здоровенные кулаки. — Ты рассказывай, рассказывай.

И он нам рассказал. Все рассказал. Где и когда будет проходить главный рейдовый отряд англичан. Дилан тоже присутствовал при допросе и подтвердил, что неплохо знает это место. Наконец, наш пленник обреченно замолк. Сказать ему больше было нечего. В принципе, он свою часть сделки выполнил. Рассказал обо всем, что нас интересовало. И теперь ждал, когда мы выполним свою часть сделки. Я обещал, что пытать мы его не будем. Он умрет быстро и безболезненно. Поначалу, я сам хотел его прирезать. Но потом мой взгляд наткнулся на мнущегося вдалеке Жерома.

— Подойди сюда, Жером! — крикнул я, подзывая парнишку.

— Вы звали меня, господин? — воскликнул подбежавший парень, слегка поклонившись.

— Да, Жером, я тебя звал, — говорю я, протягивая сыну Дилана свой кинжал из дамасской стали (достался мне от покойного сэра Персиваля вместе со всем его барахлом). — Возьми этот клинок и убей вон того человека.

— Да, господин Андрэ!

— Бей прямо в сердце вот сюда.

Говорю, а сам смотрю на реакцию парня. В его глазах ни тени сомнений. Уверенно взял кинжал и шагнул к замершему оруженосцу.

— Господин! — умоляюще встрепенулся англичанин, глядя на подходящего Жерома. — Дай мне время на молитву.

— Зачем тебе молиться? — спрашиваю я, взмахом руки останавливая юного палача. — Бог тебя не услышит. Ты гарантированно попадешь в ад! За то, что сотворил ты и твои соратники, вам прямая дорога в ад! Твои подельники во главе с твоим рыцарем уже летят туда. И скоро ты их догонишь.

Потом я киваю Жерому. Парнишка шагает вперед, нагибается и резко бьет Роджера Грина прямо в сердце. Как ни странно, но он попал с первого раза. Точно в сердце. Доспехов на английском оруженосце не было. Поэтому, кинжал из дамасской стали, не встретив сопротивления, легко пробил левую грудь, прорезал ребро и вонзился в сердце. Англичанин умер мгновенно. Как я ему и обещал. Жером резко вытащил кинжал из раны и отступил назад. Как робот. Молодец. Настоящий убийца из него вырастет. Нам такие люди нужны.

Кто-то скажет, что это жестоко? Заставлять молодого парня делать подобные вещи. А мне плевать на ваше мнение. Вы то сейчас не здесь в махровом средневековье. Вы там в уютной квартирке или офисе в цивилизованном двадцать первом веке. Вам такого не понять. Меня поймут лишь единицы. Те, кому приходилось в рукопашной драке защищать свою жизнь. Не где-то на спортивном ринге. А на войне или в подворотне. Там где вопрос стоял: «Он или я!» Так вот! Мне здесь в моем отряде не нужны юнцы с тонкой душевной организацией пацифиста. Мне нужны убийцы. У которых рука не дрогнет в самый неподходящий момент. Те кто выполнит любой мой приказ. Любой! В Дилане я уверен. Он еще тот волчара, искупавшийся в крови как и мы с Гризли. Доминика я видел в деле. Техничности ему не хватает, но он уже не девственник. Одного человечка он точно прикончил своими руками. Я сам это видел. А вот Жером был для меня темной лошадкой. И я решил проверить, на что способен этот парень. Вот и проверил. Зачет сдан на отлично. А такой опыт бойцам нужен. Реальное убийство живого противника никакими тренировками не заменишь. И пускай, это произойдет вот так в спокойной обстановке, а не в кровавой круговерти боя. Да, вот такой я жестокий и расчетливый тип гражданской наружности. И мне параллельно на все ваши возмущения, замечания и вопли о милосердии.

Трофеи нам после этой авантюры достались очень неплохие. Кстати, их собирали наши новые слуги. Нам по статусу невместно вытаскивать трупы из домов. Раздевать их и собирать все вещи английских рейдеров. Кроме носимого имущества у англичан имелись еще и лошади с телегами и повозками. Двадцать шесть лошадей. Целый табун, однако. Две повозки с матерчатым тентом и три телеги. Этот отряд рейдеров был очень мобильным и мог передвигаться довольно быстро. Из воинского снаряжения нам досталось все оружие и доспехи англичан. И это была самая главная ценность. Мне тут Дилан примерно рассказал про местные цены. Стоимость оружия и доспехов впечатляет. Очень они дорогие, оказывается. Правда, хороших доспехов было не так много.

Самым крутым был доспех английского рыцаря. Какая-то вариация миланской брони. В отличие от классического «милано», тут не было массивных и неуклюжих наплечников. У этого англичанина наплечники были более мелкие и подвижные. Юбка доспеха тоже не была слишком длинной с небольшими подвесными щитками. Двухсоставная кираса из нагрудника и напузника, тоже была более подвижной и позволяла мне легко нагибаться. Латная защита ног имела облегченную конфигурацию и закрывала ноги не полностью. А металлических сапог типа «сабатоны» и вовсе не было. Сначала я удивился, а затем припомнил рассказы Дилана. Он же нам говорил, что англичане любят спешиваться для боя. А в тяжелых и неуклюжих рыцарских доспехах полной конфигурации, которые так любят французы, в пешем порядке воевать не очень удобно. В принципе, логично. Доспехи сэра Персиваля можно назвать пехотными. Они очень неплохо подходят для пешего боя. Они более маневренные и подвижные чем чисто кавалерийские. К счастью для меня, эти доспехи мне подошли идеально. Ничего не пришлось подгонять. Мы с покойным сэром Персивалем были одной комплекции. В общем, повезло. Это ведь не свитер или безразмерная водолазка. Рыцарские латы вещь индивидуальная. Их делают и подгоняют под фигуру владельца. И если у вас рост или ширина плеч не совпадут. То хрен ты такую броньку натянешь на себя. Это не компьютерная игра. Где худенькая эльфийка без труда напяливает на себя доспех, только что убитого ею, двухметрового громилы. И еще мой новый доспех был вороненым. Да, он был черным как ночь. Звездная ночь. Во многих местах воронение все же протерлось. Было видно, что прежний хозяин этой брони побывал во многих переделках. Были тут зарубки и вмятины. Но лишних дырок не наблюдалось. Судя по всему, по этому доспеху несколько раз хорошо прилетало, но броню не пробило. Хорошая бронька, однако. Мне нравится. Еще к ней прилагался очень удобный шлем типа «салад», похожий на каску немецких солдат с длинным назатыльником и подвижным забралом. Очень удобная штука. Это вам не гранд-бацинет или армет. Эти шлемы дают неплохую защиту головы, но они неудобны. В них очень душно, плохой обзор и трудно крутить головой. В бою приходится разворачиваться всем торсом, чтобы что-то увидеть. В общем, очень неудобно. А вот у салада все не так печально. Обзор там неплохой и головой можно легко крутить в разные стороны. Кстати, этот салад тоже был черным в тон броне. Дилан почему-то обозвал такой доспех «германским». И объяснил, что их так называют из-за шлема. Вроде как, эти самые салады придумали в Германии.

Мишка же отмел себе доспехи оруженосца. Они с Роджером Грином похожи но габаритам. Оба широкие и массивные. И рост примерно одинаковый. Да, и бригантину гораздо легче в полевых условиях подогнать по фигуре чем латы. А у английского оруженосца была очень неплохая бригантина. Обтянутая черной замшей с серебристыми заклепками. Блестящая латная броня рук и ног дополняет комплект. И шлем там тоже был саладом. В общем, неплохо. Для оруженосца. Гризли тоже остался доволен. Кроме этих доспехов нашими трофеями стали: семь пехотных бригантин, две кольчуги, одна простенькая кираса с наплечниками (принадлежала сержанту лучников), девять гамбезонов (стеганные куртки из нескольких слоев плотной ткани набитой конским волосом), восемнадцать открытых металлических шлемов разных форм и размеров. Из всего этого добра наши слуги тоже подобрали себе доспехи и шлемы. Это я распорядился. Мои люди не должны выглядеть оборванцами.

Оружия мы тоже захватили довольно много. Восемнадцать длинных луков, один арбалет, три двуручных боевых молота, тринадцать одноручных боевых молотов, один полуторный меч, одна кавалерийская пика, три булавы, четырнадцать одноручных мечей, одиннадцать кинжалов, шестьсот шестьдесят пять стрел и тридцать семь арбалетных болтов. Солидный арсенал. Очень солидный. Для нас. Если учесть, что мы в этот мир попали без оружия (складные ножи я за оружие не считаю). То такой прогресс может только радовать. Времена здесь суровые. И без оружия никак не прожить. Это меня неслабо так напрягало ранее. Но теперь то я спокоен. Нам с лихвой хватит. И нашим слугам. Вооружимся по полной. И станем не какими-то там подозрительными нищебродами, а серьезной боевой силой. Кстати, о птичках. То есть о боевой силе. Посмотрел я на эту гору оружия и понял, что нам еще нужны люди. Бойцы для нашего отряда. А что? Это мысль. По средневековой Франции лучше путешествовать во главе армии. Ну, или солидного отряда. Тут же, не откладывая дел в долгий ящик, делюсь своими размышлениями с Гризли. Возражений не последовало. Решено! Пришло время пополнить наши ряды.

Жителей деревни мы пока не выпускали из амбаров. Нечего им тут делать. А то начнут суетиться, глупые вопросы задавать. В общем, они пока сидели взаперти. А мы спокойно делали свои дела. Повозки и телеги англичан мы тоже проверили. Угу! Неплохо, неплохо! Все, что они награбили по пути. Все здесь. Налетчики брали только самое ценное. Одежду, обувь, железные вещи (железо в средневековой Франции штука дорогая), скобяные изделия, ткань, медные украшения. Продовольствие здесь тоже было. Копченое мясо, колбасы, сыры и вино. Видимо, англичане мародерили то, что подороже и повкуснее. Еще меня очень удивила одна находка. Два десятилитровых бочонка черного пороха. Откуда они у англичан? Хотя Роджер Грин на допросе что-то такое говорил. Точно! Они же там купца какого-то ограбили по дороге. Вот эти две повозки его. Купца и его сопровождающих англичане тогда прибили, а все имущество конфисковали. Вот откуда здесь порох. У англичан то огнестрельного оружия мы не нашли. Значит, и порох не их. Вёз его купец куда-то. Да, не довёз. А англичане порох не бросили. Штука редкая и дорогая. В хозяйстве пригодится. Вот и нам пригодится. Уж мы то с Гризли ему применение найдем. У меня уже парочка идей по этому поводу возникла. Но об этом потом. Сейчас нам нужны новые рекруты в наш отряд. И я знаю, где их взять.

Наконец, приказываю выпускать крестьян. Доминик и Жерар открыли двери амбаров, но люди, сидевшие там, выходить не спешили. В свете факелов я вышел вперед. За моей спиной маячит массивная тушка Мишки, который натянул на себя трофейную бригантину. Сообщаю испуганным людям, что они свободны. Англичан мы перебили и жители деревни могут больше не бояться за свою жизнь. Все уже закончилось. Люди стояли как пришибленные. Затем какая-то женщина забилась в истерике, и их как прорвало. Люди хлынули наружу, обступили нас и стали задавать вопросы. Много вопросов. И жаловались. Жалоб тоже было много. О боги Фен Шуя! Вот этого я и боялся. Хорошо, что мы их сразу не выпустили, а сначала сделали все свои дела в спокойной обстановке. Правильно я тогда решил.

— А ну тихо все! — рявкаю я, свирепо оглядывая толпу, которая испуганно притихла. — Я шевалье Андрэ, а вот это шевалье Мишель. Мы с нашими людьми напали на англичан и всех их перебили. Перед этим эти гады успели ограбить соседнюю с вами деревню. Они там убили всех жителей. И вас ждало то же самое. Вон у Дилана спросите. Он подтвердит. Знаете Дилана?

— Знаем, знаем, господин! — закивали люди с разных сторон.

— Вот у него потом все и выспрашивайте во всех подробностях, а ко мне не лезьте, — прервал я их выкрики. — Мы вас спасли от смерти. А теперь я хочу, чтобы вы подумали вот над чем. Нашему отряду нужны бойцы. Мы будем воевать в англичанами и их союзниками. Мы берем только добровольцев. Насильно никого заставлять не будем. Всех, кто пойдет с нами, мы научим воевать. Мы сделаем из них настоящих воинов. Кто-то из вас сегодня потерял близких. Я дам вам возможность отомстить англичанам. Их там еще много гуляет. Мы убили не всех. Подумайте хорошенько и приходите. Мы будем ждать.

Глава 6

О засаде на очень крупную дичь

Осторожно выглядываю из-за укрытия. Этот матерый пень никакая автоматная пуля не прошибет. Да, и более весомым калибрам с ним будет тяжело справиться. Вот они голубчики идут. Это явно те, кого мы здесь ждем. Колонна из примерно двух сотен человек. Англичане. Этих ни с кем не перепутаешь. Характерные для англичан длинные луки. У многих бойцов на одежде красные кресты на белом фоне. Такие тут только подданные английского короля носят. Знамя с двумя красными львами мне ни о чем не говорило. Местную геральдику я не знаю. Видимо, это штандарт барона Харпера, что должен командовать всем этим отрядом англичан? Не обманул нас Роджер Грин. Правильно рассказал, где и когда пройдет эта колонна английских рейдеров. Чем и заслужил быструю и легкую смерть.

Узнав такую информацию, я решил немного пощипать англичан. Нет, никаких дурных героических атак в стиле Голливуда. Старая и добрая засада. Места тут для нее очень подходящие. Извилистая дорога идет среди холмов, поросших густым лесом. Это же классика. Уж что, что, а профессионально засаживать мы с Мишкой за годы своей службы научились очень хорошо. Сколько мы таких вот засад пережили? Я уже со счета сбился. И сами попадали в засады. И устраивали их разным нехорошим людям. Когда-то удачно. А когда-то и не совсем удачно. Всякое бывало. Жизнь — штука вредная. И от случайностей никто не застрахован. Но тем не менее, мы все еще живы. И теперь вот сидим в очередной засаде на лесной дороге.

Кстати, это не та по сути своей лесная тропа шириной в одну телегу, где располагались деревни лесовиков. Вот там реально дикие места были. Тут же перед нами настоящий тракт федерального значения. Местный, средневековый хайвэй. Здесь даже сквозь слой земли, поросший травой, видна каменная кладка. Скорее всего, это остатки старой римской дороги. Западной Европе очень сильно повезло в этом плане. Если бы не дороги, построенные древними римлянами, то европейцы бы утонули в грязи. И никакой нормальной цивилизации тут бы не было. А вот в России с этим беда. Туда римские легионы не дошли и не построили там свои чудесные дороги. Поэтому, европейцы были изначально поставлены в более выгодные условия. Удивляюсь я гениальности римских строителей. Тысяча лет прошла, а их дорога неплохо так сохранилась. Конечно, средневековые французы за ней не следили. Вон сколько на тракте грязи и травы наросло. Но функцию свою эта дорога выполняет очень неплохо. Даже в сезон дождей по ней можно ездить почти с комфортом, что здесь считается большим достижением.

Если вы думаете, что мы будем воевать в стиле Робин Гуда, осыпая противниками стрелами из засады? То вы правильно думаете. Почти правильно! Есть у нас ма-а-аленькое такое дополнение. Вместе с луками и остальным средневековым холодняком мы будем использовать и другое оружие. Более продвинутое и новое для этой эпохи. Здесь такого оружия еще никто не знает. Помните мы захватили в трофеях два бочонка с черным, дымным порохом? Вот! Об этом я и говорю. Мы его используем для наших целей. Нет, никаких деревянных суперпушек или пулеметов, сляпанных на коленке в деревенской кузнице мы не делали. Эти бредни оставим для других попаданцев. Всяких там менеджеров, продавцов или программистов. Это для них такие трудовые подвиги и нереальные прожекты. Мы же с Гризли оба прожженные реалисты. Посидели, подумали и придумали. Противопехотные мины. Дешево и сердито. А главное — их можно сделать очень быстро из подручных материалов и без особых затрат. Немного поспорили, но пришли к выводу, что для нашей засады лучше всего подойдут монки. Есть такой тип мин в двадцать первом веке. Противопехотные мины осколочные направленного поражения или просто МОН. Это когда при подрыве взрывчатого заряда в сторону противника вылетает целая туча поражающих элементов. Эдакий смертоносный рой. Страшная штука. Верная смерть в зоне поражения, которая зависит от мощности мины. Чем больше монка, тем дальше летят осколки, выкашивая все и всех в своем секторе. Мы это оружие знали не плохо. Не раз приходилось с ним сталкиваться в боевых условиях. И хотя у нас из взрывчатки был только дымный порох (не самое мощное ВВ), но он вполне подходил для нашей затеи.

Основой наших самодельных монок стали железные, прямоугольные пластины размером сорок на двадцать сантиметров, слегка выгнутые. Такая пластина помещалась в чехол из толстой кожи с тремя отделениями. Пластину засовывали в одно из крайних отделений чехла (тыловое) выпуклой стороной к центральному отделению. Порох плотно засыпали в центральное отделение. А в третьем отделении (фронтальном) с выпуклой стороны пластины располагались поражающие элементы, которые были сделаны из металлических обрезков. Ой, совсем забыл важную деталь! Еще к самой пластине были приварены два двадцатисантиметровых штыря из толстой проволоки. По бокам. Это типа ножки нашей мины. В качестве дистанционного взрывателя использовали самодельный огнепроводный шнур. Ничего сложного. Обычная тонкая веревка из пеньки, пропитанная маслом. При испытаниях горела эта штука очень даже неплохо. И порох тоже с ее помощью поджигался вполне исправно. Вот такая мина у нас получилась. Никаких супер-пупер крутых нанотехнологий. Все ингредиенты (кроме пороха конечно) легко доступны даже в этой средневековой глуши. Причем, все части наших новых монок делали не мы сами. Для этого мы деревенских жителей застроили. Чехлы из кожи сшили местные бабы. А металлические пластины и поражающие элементы сварганил деревенский кузнец. Ему хватило для этого умений и навыков. Тем более, что там ничего сложного в технологическом плане не было. Правда, те же поражающие элементы ему помогали делать его подмастерье и наш Доминик, который сам вызвался. Но этих самых элементов там надо было много сделать. На каждую мину ушло сотен по пять-шесть. По своим габаритам наши монки были похожи на МОН-90. По моей просьбе женщины пришили еще и две кожаные ручки-петли по бокам мины. Это для удобства переноски. А вот сами мины мы с Гризли собирали собственноручно из уже готовых запчастей. Всего у нас получилась собрать три монки. Мы бы и больше сделали, но пороха хватило лишь на это. На каждую мину примерно по шесть килограмм. Остатки пороха пустили на такие же самопальные гранаты. Там тоже ничего сложного не было. Корпус гранат из той же кожи. Внутри порох с поражающими элементами. Короткий фитиль из огнепроводной веревки. И граната готова. Ничего особенного. Но в радиусе трех-четырех метров осколки такой эрзацгранаты разлетались очень даже неплохо. Мы с Мишкой провели испытание. Одну гранату взорвали. И жаба при этом меня душила не по-детски. Испытания прошли успешно. Мишеням не слабо так досталось. Значит, и живых людей не пощадит. Мины мы не взрывали ради эксперимента. Их у нас и так мало. Если они вдруг не сработают на поле боя, то мы немного постреляем из луков, побросаем гранаты, а затем просто удерем в лес. Засады дурного героизма не любят.

Итак, более или менее нормальное оружие, подходящее для засады, у нас появилось. Теперь хочу немного рассказать про участников нашей засады. Теперь кроме Дилана, Жерома и Доминика в нашем отряде появились еще семь новых человек. Из них шестеро были совсем еще юнцами по шестнадцать-восемнадцать лет. В принципе, это понятно. Все более зрелые мужики в этой деревне уже имеют жен и детей. И срываться куда-то в лес за нами не горят желанием. Им семьи кормить надо. Им не до игр в войну. Здесь этих людей понять можно. Да, и из деревенской молодежи с нами пошли только самые смелые и шебутные. Те кого ничто здесь не держит. Те кто хочет приключений и славы. Такие люди всегда есть и будут. Эти еще не побиты жизнью. Не научились сомневаться. Идеальные заготовки для солдат. А нам нужны бойцы. Тут все по честному. Обманывать этих ребят я не собираюсь. Приключений у них будет много. И воинов я из них тоже постараюсь сделать не самых плохих. А за это они мне послужат. Отработают по полной. Наших новых бойцов звали: Арман, Жан, Огюст, Этьен и сразу два Жака. Тут во Франции Жак — это очень распространенное имя среди простолюдинов. А многие французские дворяне всех крестьян так презрительно и называют — Жаками. Не даром же тут даже самое большое восстание крестьян в середине прошлого (четырнадцатого) века обозвали «Жакерия». Вот так вот. Во Франции Жаков как Иванов на Руси. Много.

Седьмой боец, присоединившийся к нашему отряду меня немного удивил. По виду ему было лет тридцать пять. Не меньше. Не совсем подходящий возраст для походно-полевой жизни вроде нашей. Я так ему и сказал. На что этот крепкий с виду мужчина с волосами, начинающими седеть, упрямо ответил, что он хочет отомстить англичанам за свою убитую семью. Жену и двух сыновей. А трудностей и лишений он не боится. М-да! Вот еще одна душа, искалеченная этой страшной войной. Что я ему мог возразить? Ничего! Я бы на его месте сделал то же самое. В общем, мы его взяли. Звали его Рок. Прикольное имя. Которое переводилось как «отдых». Навыки новых бойцов мы проверили.

Неплохо, неплохо. Я думал, хуже будет. Все они парни крепкие, привычные к тяжелому физическому труду. Все неплохо знают лес. Все хорошо стреляют из лука. Правда, в рукопашной схватке, только Рок что-то такое изобразил, похожее на бой. А вот остальные — полный ноль. В общем, в ближний бой их пока рано выпускать. Учить их еще и учить. Но и то что есть, уже не плохо. Всех новичков мы приодели в трофейные доспехи и неплохо так вооружили. Кстати, Дилан местных жителей круто застроил и заставил нам помогать. Деревенские бабы отстирывали всю трофейную одежду. А окровавленные доспехи под присмотром Жерома отмывали уже деревенские мужики. Часть наших лошадей, все повозки, телеги и другие трофеи мы оставили деревенскому старосте на сохранение. Дилан заверил нас, что тот все сохранит и ничего не украдет. В принципе, я ему верил.

Но все же все деньги, что мы стрясли с побитых англичан, я прибрал. Чтобы не вводить во искушение доброго и честного старосту, которого тоже звали (вот так сюрприз) Жак. А досталась нам с англичан довольно солидная сумма в монетах. Денежная система средневековой Франции была довольно запутанной. Тут встречались монеты разного достоинства и размера. В основном серебряные разной пробы. Кстати, медных монет здесь еще не было. Не придумали пока правители дурить свой народ и втюхивать ему дешевую медь вместо нормальных денег. Здесь даже самые мелкие монетки были еще серебряными. Правда, серебро это не всегда было чистым. Серебряных сплавов в монетах здесь хватало. И закономерность тут была такой. Чем крупнее и дороже монета, тем чище в ней серебро. Золотые монеты тоже имелись в ходу, но их было очень мало. В средневековой Франции золота вообще было очень мало. Своих золотых рудников тут не было, а все золото было привозным. Его привозили с востока или из Италии. И монет из него чеканили не так уж и много. Самыми распространенными монетами были ливры, су и денье. Су и денье были из серебра. Ливры были золотыми. Один ливр равнялся двадцати су. Один су равнялся двенадцати денье. Были еще и более мелкие монетки, которые назывались обол. Эти равнялись половине денье. Монеты в три денье назывались лиард. Ходили во Франции и еще более мелкие монеты. Несколько типов. Но их название я не запомнил. И как только местные в них не путаются? Кстати, те же золотые ливры французы еще называли франками. Как объяснил мне Дилан, это из-за изображений королей. Король, ехавший на лошади, назывался «конным франком». А монета со стоящим на земле королем называлась «пеший франк». При этом вес «конных» и «пеших» франков был разный. Как и все монеты, выпускаемые разными правителями. В общем, здесь в денежных делах путаница была еще та. У нас же по всем подсчетам сейчас было два ливра, сто семьдесят четыре су и пятьсот сорок шесть денье. Очень даже неплохая сумма. По словам того же Дилана ее вполне хватало на то, чтобы снимать комнату в самой дорогой таверне крупного города сроком на один год. Чисто, так для сравнения. Зарплата обычного пехотинца во Франции равнялась два денье в день. Корова стоила десять су. В общем, нормальные деньги мы затрофеили с англичан.

Мои раздумья прервало ржание одного из английских жеребцов. Еще раз осторожно выглядываю из-за своего укрытия. Голова английской колонны почти достигла раскидистого дуба, стоящего на противоположной обочине дороги. Я собственноручно на нем зарубку топором сделал. Ее издалека видно очень хорошо. Вот всадники, ехавшие впереди, уже поравнялись с помеченным дубом, входя в зону поражения моей монки. Это становится для меня призывом к действию. Зажигалка уже давно скучает в моей руке. Этот полезный артефакт перенесся сюда вместе со мной аж из двадцать первого века. Данный трофей фирмы «Зиппо» мне когда-то достался в горах Чечни. Я его снял с тела одного из арабских наемников, что уничтожила наша разведгруппа. И с тех пор всегда ношу с собой. Нет, сам то я не курю. Для меня эта бензиновая зажигалка как счастливый талисман. А вот сейчас я ее использую по прямому назначению. Поджигаю длинный огнепроводный шнур и зачарованно смотрю, как огонек бодро побежал по нему в сторону монки, установленной на обочине старого римского тракта. Затем прячусь за пень. На всякий пожарный случай. Наши мины то мы не проверяли на практике. Вдруг еще как-нибудь не так сработает. С взрывчатыми веществами лучше не шутить. Даже если это примитивный черный порох.

Жером

Я сидел за толстым стволом поваленного дерева и боялся. Боялся того, что нам предстоит сделать. Мы должны были напасть на большой отряд англичан. Когда наш командир шевалье Андрэ заявил, что мы нападем на две сотни англичан, то я сначала не поверил своим ушам. Это больше походило на какое-то сумасшествие. В нашем отряде, даже с учетом новобранцев, было крайне мало людей. Англичан, на которых мы должны были напасть, было гораздо больше. И это внушало страх и неуверенность. А вот шевалье Андрэ и Мишель совершенно не боялись. Они выглядели очень уверенными, были веселы и бодры. Одно слово — «дворяне». Неужели им не ведом страх? Они рассуждали о предстоящем бое как о легкой прогулке. Но это же англичане. Англичане!!! Те самые, что раз за разом бьют огромные французские армии гораздо более меньшими силами. Мне отец много раз о таких сражениях рассказывал. Он хоть и ненавидел англичан, но уважал их как очень сильных противников. Правда, шевалье Андрэ и Мишель очень сильно поколебали мою уверенность в непобедимости англичан. Когда вдвоем и практически без оружия и доспехов убили семнадцать англичан. Вдвоем. Я видел, что даже моего отца это поразило. И это меня слегка успокоило. Эти двое чужеземцев из далекой Руси были воистину великими воинами. О таких бойцах поют менестрели в своих балладах. Поэтому, я решил, что пойду за ними до самого конца. Но это не мешает мне бояться. Даже несмотря на эти странные и страшные штуки, которые они называют «монками». О порохе я слышал от своего отца. А потом шевалье Мишель нам показал, как взрывается порох. Прочел краткую лекцию о порохе. Что можно, а что нельзя с ним делать. Думаю, что он специально сделал это, чтобы наши люди не боялись взрывов. И не принимали их за проявление козней дьявола. По крайней мере, он своего добился. Наши рекруты больше не замирали в панике и не падали в обморок от ужаса, заслышав взрыв. Я тоже перестал опасаться таких громких звуков. Но все еще не понимал, как мы сможем одолеть англичан. Но твердо решил не выказывать страха, чтобы не позорить своего отца. И самому не позориться перед новичками.

Когда раздался первый взрыв, поразивший голову английской колонны, то я невольно замер. Потом прогремел еще один взрыв к хвосте колонны. И наконец, третий взрыв, накрывший ее центр. Шевалье Андрэ вбил нам в головы, что мы должны сидеть в укрытии, пока все взрывы не отгремят. И пока он не подаст нам сигнал к атаке. Вот запел сигнальный рог. Услышав который, я резко встал из-за ствола поваленного дерева и пустил стрелу в людей, суетящихся на дороге. Страх куда-то пропал. Я посылал одну стрелу за другой в англичан, мечущихся в панике. Из них лишь немногие пытались дать отпор. Кто-то из них даже стрелял в ответ. Но мне было все равно. Я целился и стрелял. Целился и стрелял. Стрелять из лука меня научил отец. И я был хорошим учеником. Почти все мои стрелы попадали в цель. В тот момент я не думал о них как о живых людях. Для меня они были мишенями, которые надо поразить быстро и точно. Краем глаза я заметил вспышку в самой гуще англичан. Звук взрыва гранаты был не таким громким. Но людям в его эпицентре легче от этого не стало. Их выкосило там как косой. Вот еще один взрыв. И еще. Но я даже и не дрогнул. И продолжал стрелять. На дороге гремели еще взрывы. Гранаты собирали там кровавую жатву. Не хотел бы я там оказаться. Когда в очередной раз протянул руку, то обнаружил, что мой колчан пуст. В пылу боя не заметил, как расстрелял все стрелы. Вытаскиваю из ножен свой короткий меч. И с удивлением слышу рык шевалье Мишеля:

— Не стрелять! Они сдаются!

— Сдаются? Как так? Мы что победили? — проносятся в моей голове шальные мысли.

Англичане, действительно, сдаются. Бросают оружие и опускаются на колени. Как много здесь убитых. И раненных. Раненных очень много. Гораздо больше чем убитых. Кругом кровь и ошметки тел, разодранных взрывами. Меня даже вырвало от такой картины, когда я вступил на обочину дороги. Столько трупов, крови и кишок я не видел ранее. Для меня это непривычно. Вижу, что многих наших новобранцев тоже мутит. А вот мой отец вместе с Роком и обоими нашими шевалье на все это безобразие внимание не обращают. Уверенно ходят с кинжалами среди стонущих, окровавленных людей и оказывают им последнюю услугу. Они убивают раненых англичан. Тех кому уже ничем помочь нельзя. Отец объяснил, что это делается из милосердия, чтобы люди долго не мучились. Они же все равно умрут. С такими ранениями не выживают. Тут я с ними согласен. Меня сестра многому научила. Она же у меня была хорошей лекаркой. Вон отца выходила когда-то. И меня научила, как правильно надо лечить людей. Вот я и вижу, что мой отец прав. Этим людям уже не помочь. Они умрут от своих страшных ран. И убить их сейчас, будет актом милосердия. Впрочем, у нас в отряде тоже есть пострадавшие. И им нужна моя помощь. Один из Жаков словил английскую стрелу с левое плечо. Быстро извлекаю стрелу из раны. Хорошо, что стрела пробила плечо насквозь. Кость не задета. Осторожно обламываю наконечник и рывком вытаскиваю стрелу из раны. Потом обеззараживаю рану и быстро накладываю повязку. Нормально. Заживет. А Этьену еще одна стрела порвала ухо. Ранение не серьезное, но крайне болезненное. Тоже оказываю ему помощь. Эта рана тоже быстро заживет.

Пока я занимался нашими раненными бойцами, отец, Рок и наши шевалье закончили с англичанами. Прирезали всех тяжело раненных. А оставшихся в живых наши люди уже согнали в кучу. Шевалье Андрэ распорядился, чтобы я помог легко раненным англичанам. А то еще помрут по дороге. Вот тогда, бинтуя очередного раненного, я наконец-то понял, что мы все же победили. Мы победили всех этих англичан! Которых было в несколько раз больше чем нас. Но мы их сделали! Случилось все так, как и говорили шевалье Андрэ и Мишель. И тогда я понял, что пойду за ними в любое пекло. С такими господами можно воевать. И будет все, как они нам обещали. Слава, деньги, победы и много убитых врагов. Я за ними пойду. И о нас еще споют менестрели.

Глава 7

О ценности пленных

Мы выиграли этот бой. Колонну мы раздолбали грамотно и без потерь. Ну, почти без потерь. Те ранения, что получили двое наших бойцов, были пустяковыми. Поэтому, можно сказать, что мы победили англичан в сухую. Пять ноль в нашу пользу. Из ста шестидесяти трех человек наши противники потеряли сто семнадцать человек убитыми. Причем, погибших сразу из них было только процентов сорок. Остальных же мы прирезали уже после боя. Вылечить этих тяжело раненных людей было невозможно при здешнем уровне медицины. Поэтому, мы их просто прикончили. Чтоб не мучились, значит. Быстро выполнили эту кровавую и нудную работу, а затем занялись нашими пленными.

Всего нам сдались сорок шесть англичан. Четыре рыцаря, два оруженосца, пять латников и тридцать пять лучников. И если учесть, что в нашем отряде, включая нас с Мишкой, было всего двенадцать человек, то пленников было явно многовато. Правда, при их сортировке нас ждал большой сюрприз. В, разгромленной нами, английской колонне были не только англичане. Оказывается, что англичане тоже захватили пленников в ходе своего рейда. Мои бойцы обнаружили пятерых живых человек, прикованных длинной и тонкой цепью из железа к одной из повозок. И это оказались совсем не французы. Они были…шотландцами. Да, да! Сынами этой северной, горной страны. Далековато же они забрались от своей Родины. Оказывается, что шотландцы воюют под командованием Джона Стюарта графа Бьюкена здесь во Франции против англичан аж с 1419 года. И неплохо так воюют. Вот 22 марта 1421 года они разбили англичан в битве при Боже. И это была первая крупная победа над англичанами во Франции после битвы при Азенкуре. У французов шотландцы считались очень хорошими бойцами. Поэтому многие французские гарнизоны стали усиливать отрядами шотландцев. Вот один из таких мелких шотландских отрядов англичане и разбили в ходе своего шевоше. Несколько шотландских воинов тогда и попали в плен к барону Харперу. А потом отряд английского барона угодил уже в нашу засаду. Шотландцам крупно повезло. Телега, к которой их приковали англичане, приняла на себя основной удар от осколков одной из наших монок. Из-за чего при взрыве мины погибли только два шотландца и лошади, тащившие повозку. Остальных поражающие элементы не задели. Серьезно не задели. Одному выжившему шотландцу осколок монки все же чиркнул по черепу. Но ранение было не серьезным. Этот человек даже сотрясения мозга не получил. Только кровотечение, которое быстро остановили. Головы у шотландцев крепкие. В общем, мы их освободили от цепей. Но уходить шотландцы не спешили. Они немного посовещались между собой. А затем попросились на службу в наш отряд.

Видимо, их впечатлила наша победа. А когда они поняли, что нас было всего двенадцать человек, которые напали на большой отряд барона Харпера и победили англичан. В общем, эти сыны гор резко возжелали служить под командой такого удачливого командира. У них там в Шотландии к удаче очень трепетно относятся. И если командир отряда удачлив, то он будет побеждать в бою. А часть удачи военачальника перейдет на его бойцов. Такую варварскую философию шотландцы переняли от своих кельтских предков. Для нас это был очень большой подгон. Все эти шотландцы были опытными воинами, которые могли неплохо стрелять из лука, сражаться как пешими, так и конными. Полезные кадры. Такие люди нам нужны. Конечно же, я их взял к себе на службу. Распорядился, чтобы они подобрали себе доспехи и оружие из, доставшихся нам, трофеев. Шотландцев звали: Грэг Мак-Кейн, Родерик Мак-Гилл, Аластер Мак-Кензи, Морис Логан, Барри Мак-Гроу. Очень удачное приобретение для нашего отряда.

Раздевали покойников и хоронили их в могилах, вырытых вдоль дороги, пленные англичане. Точнее говоря, те из англичан, что были не благородного происхождения. Английских рыцарей мы, понятное дело, работать не заставляли. Мы же, типа, дворяне. И должны вести себя достойно и культурно со своими благородными пленниками. Средневековый менталитет, туды его в качель! Если мы начнем гнобить пленных английских дворян, то нас не поймут наши же бойцы. В пятнадцатом веке рыцарские нравы все еще рулят. Конечно, мы победили не совсем благородно. Коварно напав из засады. И пара английских рыцарей об этом ворчали сквозь зубы. Но Дилана и шотландцев такая тактика боя не смущала. Валлийцы и шотланды сами частенько вот так воевали против англичан. То есть нападали из засад. И били в спину без предупреждения. За что англичане, пытавшиеся поработить всех жителей британских островов, называли их дикими варварами. А наши молодые бойцы, глядя на своих более опытных товарищей, тоже не спешили обвинять нас в нарушении обычаев войны. А на мнение англичан мне было класть с прибором. О чем я им и сообщил, заработав с их стороны несколько хмурых взглядов. И еще я им напомнил, что сам английский король Генрих Пятый в битве при Азенкуре приказал умертвить около трех тысяч беззащитных пленных французов. Среди которых было много дворян, между прочим. Их тупо прирезали как баранов. И это факт. Поэтому, не англичанам мне говорить о благородных способах ведения войны. В общем, больше критиковать наши действия никто из них не решился.

Значит, всех, убитых нами, врагов оперативно закопали. Затем собрали трофеи. Убрали с дороги туши убитых лошадей, оттащив их подальше от дороги в лес. Вот местные звери порадуются такой обильной трапезе. Еще сбросили в кювет все разбитые повозки и телеги. Чтобы не мешали проезду. К счастью, восемь повозок все же неплохо сохранились и годились для перевозки людей и грузов. Лошади у англичан тоже не все погибли. Да, и мы с собой привели еще два десятка. Вот все наши трофеи мы кое-как упихали в эти повозки и навьючили на свободных лошадей. Некоторых раненых англичан тоже рассадили по повозкам. А то еще помрут по дороге.

Наконец, мы двинулись в путь. Прямо по тому самому тракту, ведущему к городу Ле-Ман. Так тут называлась столица графства Мэн. Того самого французского графства, в котором мы сейчас и находились. И еще это был, самый ближайший к нам, дружественный город. Ну, а где еще можно было продать все наши трофеи? И заодно, пристроить пленных англичан? А то я ломал голову, что же нам с ними делать? Сразу то мы их не убили в пылу боя. И теперь было поздно метаться. Я, конечно, не очень люблю англичан. Но хладнокровно убивать несколько десятков безоружных пленников. Нахрен, нахрен! Я не хочу уподобляться английскому королю Генриху под номером пять. Так ведь и оскотиниться можно?

И тут Дилан мне подсказал выход. Зачем убивать пленных англичан, если их можно продать? Здесь же сейчас голимое средневековье в самом разгаре. И за военнопленных принято брать выкуп. Такое тут в порядке вещей. Поэтому, тут никто не стремится драться до конца. И бойцы охотно сдаются в плен, зная, что их потом выкупят. Выкуп, обычно, платит сюзерен или родственники. За дворян, конечно, отстегивают больше, чем за простолюдинов. Но простых и опытных воинов тоже стараются выкупать. А все наши пленные из простолюдинов были бывалыми солдатами. Не какие-то там сиволапые ополченцы из крестьян, а настоящие профи. Англичане таких ребят ценят и охотно их выкупят. Можно, конечно, самим заняться выкупами. Но на это уйдет много времени. Несколько месяцев. Не меньше. И все это время всех пленников надо где-то разместить. Желательно, в подземелье какого-нибудь замка. При этом их надо кормить, охранять и лечить. А с пленными дворянами надо еще и обращаться, соответствующе их статусу. В общем, геморроя хватает при таком варианте. Но есть и другой вариант. Более предпочтительный для нас. Просто, надо продать наших пленников властям одного из французских городов. А так как ближайшим французским городом был Ле-Ман, то мы решили двигать туда. Правда, и заплатят нам городские власти за пленных англичан не так много. Как если бы мы сами с них выкуп брали. Но зато сразу и быстро. Утром деньги, а вечером стулья. Но деньги вперед!!! Заодно, и с трофеями вопрос решим. А то их у нас уже стало катастрофически много. У нас в отряде не так уж и много людей, чтобы охранять такую большую кучу добра. Да, и сковывают нашу мобильность все эти повозки, лошади, доспехи, оружие и еще много другого барахла, что мы стрясли с англичан. Лучше, мы все это превратим в звонкую монету. Вот доберемся до Ле-Мана и продадим там все лишнее. Тем более, что это самый крупный город в округе. А значит, и цены за наши трофеи там будут вполне приличные.

Родерик Мак-Гилл