Партизаны столетней войны

Владислав Колмаков

Партизаны столетней войны

Глава 1

В которой все начинается

Над полем ристалища поплыл резкий и чистый звук сигнального горна. Два рыцаря в блестящих латах пришпорили своих коней и понеслись навстречу к друг другу, наклоняя копья для таранного удара. Вот всадники на полном скаку сблизились. Удар! Треск ломающихся копий! И один из рыцарей вылетает из седла своего боевого скакуна прямо на песок ристалища. У-у-у мля! Я невольно ему посочувствовал. Я прекрасно помнил, как точно также летал. Если бы не крепкие доспехи, то меня бы после такого собирали по кусочкам. А так только плечо вывихнул и несколько ссадин заимел. Неприятное воспоминание. Люди на трибунах, увидев такое зрелище, радостно взревели. Толпа ждала зрелища и она его получила.

— А красивый полет нам тут продемонстрировал этот англичанин? — воскликнул человек, сидевший рядом со мною.

Я покосился на него и ухмыльнулся. Позвольте представить! Мой самый лучший друг Мишка. Он же Михаил Медведев. Он же Гризли. Да, вот такой у моего закадычного другана грозный позывной. Он у него такой еще с Чеченской войны. Говоря, что Мишка мой самый лучший друг, я немного кривлю душой. Он является единственным человеком, которого я могу назвать своим другом. А все остальные для меня просто приятели, знакомые и товарищи. И им свою жизнь я никогда не доверю. А вот Мишке доверю. Мы столько раз спасали друг друга, что я со счета сбился. Да, что там друг? Он мне давно уже стал братом. Это единственный близкий мне человек в этом жестоком мире. И вот мы два насквозь русских человека сейчас сидим среди иностранцев на трибуне этого турнира исторической реконструкции в северной Франции. И смотрим, как современные люди, одетые в средневековые доспехи, изображают из себя рыцарей. И зрелище это мне нравится. Оно здесь гораздо динамичней и правдоподобнее, чем тот вялый беспредел, что мы наблюдали на «Битве наций». Вот то пафосное мероприятие мне совсем не понравилось. Не турнир исторической реконструкции, а слет борцов сумо в латах. Там я никакого красивого и исторического файтинга не увидел. Тупое и вялое перепихивание с элементами дворовой борьбы. А здесь бойцы показывали неплохой класс. Работали в полный контакт. Сражались технично и зрелищно. Молодец французик! Вон как красиво ссадил с коня того англичанина. Прямо, как в кино. Так стоп, стоп! А теперь все по порядку. Хотите знать, как мы здесь оказались, и что тут происходит? Сейчас расскажу подробнее.

Итак, зовут меня Андрей Викторович Каменев. Родился и вырос я в небольшом сибирском городке. Родителей своих я не помню. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Других родственников у меня не нашлось. И я загремел в детский дом. И познал все прелести жизни детдомовца. Издевательства и побои со стороны местных шпанюков. Дети бывают такими жестокими уродами. К счастью я быстро понял, что никто там меня не защитит кроме меня самого. А для этого надо быть сильнее. Поэтому, я стал с энтузиазмом заниматься спортом. Ничего такого особенного я не делал. Наш детский дом не мог похвастать нормальным спортивным залом. Не было там новомодных и навороченных тренажеров, которыми пускают пыль в глаза многочисленные фитнес центры. Был лишь старый спортинвентарь и физрук. Этот бывший кандидат в мастера спорта любил выпить. На своей жизни и карьере в большом спорте он давно поставил крест. И прозябал по тихой в нашем детском доме. Но моя тяга к спорту ему понравилась. И он взял надо мной шефство. Эх! Если бы не алкоголь, то из дяди Федора получился бы неплохой тренер для команды олимпийских призеров. Но Зеленый Змий есть штука дюже страшная и деструктивная. Однако, в те моменты когда наш физрук был относительно трезв. Он занимался со мной. Направлял, учил правильно развивать свое тело. И он же мне лопоухому желторотику популярно объяснил, что для нормальных занятий спортом вовсе не нужны дорогущие и сложные тренажеры. Для этого вполне подходил даже старенький спортинвентарь нашего детдомовского спортзала. А спортивные тренажеры и снаряды можно сделать и из подручных материалов. Если особо припрет. Люди вон в прошлом как-то развивали свои тела без высокотехнологичных гаджетов и электронных беговых дорожек. В общем, я окунулся в мир спорта. Поначалу было тяжко. Все тело ломило и стонало после тренировок с дядей Федором. Мышцы не слушались. Связки протестовали. Но со временем я втянулся, и мне даже понравилось. Понравилось ощущать, как тело наливается силой.

Кстати, драться меня дядя Федор тоже учил. Он же в молодости служил в воздушно-десантных войсках. А там на совесть учат выводить из строя противника голыми руками и ногами. И эту науку бывший десантник и бывший спортсмен не забыл. Хотя, бывших десантников не бывает. В общем, эти уроки физрука пошли мне впрок. Уже к тринадцати годам я стал превосходить своих сверстников по всем физическим параметрам. И никто мне меньше пятнадцати лет дать не мог при этом. Вымахал здоровенным и высоким. Дрался я тоже к тому времени очень даже неплохо. Всякий там бред мастеров каратэ и прочих единоборств из многочисленных платных секций о том, что их ученики не должны применять в обычной жизни свои боевые навыки. Ага типа тебя бьют, а ты терпи. А все свои приемы можешь использовать только на соревнованиях на татами. Этот бред дядя Федор мне не втюхивал. Он меня учил бить первым. Исподтишка. И чтоб наверняка уложить противника одним ударом на больничную койку. Так как учили когда-то его самого. Никаких тебе поз какающего страуса и блюющего дикобраза. Которые так любят показывать разные каратисты в фильмах и на соревнованиях.

Несколько сломанных конечностей, ребер и носов. И местная шпана стала меня уважать. В их дела я особо не вмешивался. Никого не спасал и не защищал от этих мелких шакалов. Нет, не быть мне нормальным героем, который бы гордо и смело вступил в безнадежную борьбу со сложившейся в детском доме системой. Той самой. Когда взрослые закрывают глаза на беспредел творимый детьми. А воровская романтика вовсю цветет и пахнет среди малолеток. И администрации детского дома на это было наплевать. Как и всем представителям власти и правоохранительных органов. Все знали, что творится в стенах нашего детдома. И ничего не делали. А я что крайний? Я, просто, выживал в этой клоаке. В одиночку. Соблюдая с детдомовской шпаной вооруженный нейтралитет. Я не замечал их делишек, а они не трогали меня. И малолетние бандосы ко мне не лезли. Я показал свои новые способности на практике (нескольких особо борзых энтузиастов отправил в больничку полежать), и они предпочитали не трогать такую агрессивную и опасную добычу. Психология шакалов такова. Они не станут связываться без особого повода с сильными. Если вокруг полно трусливых слабаков. Которых можно безнаказанно тиранить и напрягать. И никаких особых поводов я этим моральным уродам не давал. Мы в упор не видели друг дружку. И именно, такого расклада я и добивался, когда решил заняться спортом. Ради этого я работал и рвал жилы на тренировках.

Мои спортивные достижения заметили и взрослые. И вскоре я стал ездить на различные соревнования и детские олимпиады. Власти любят такую показуху устраивать. И требуют от администраций школ и детских домов выставлять своих спортсменов из числа их воспитанников. Вот меня тоже заметили и стали привлекать для подобных мероприятий. Взяли на заметку, в общем. А я был и не против. С начальством надо дружить. И тебе воздастся. Мои поездки по различным соревнованиям от имени нашего детского дома позволили мне закончить школьный курс без троек. Признаюсь честно. Не все эти оценки в моем табеле были корректными. Учителя меня сильно не тиранили и часто завышали мой балл по той же математике, физике или химии. Ну, нельзя назвать меня реальным отличником. Все эти теоретические знания были не очень интересны. Я больше предпочитал работать своими руками, а не напрягать мозг. Я практик, а не теоретик. Мне больше нравится что-то мастерить своими руками, а не читать про это в книгах. Вот на кой мне эта математика нужна? До сих пор не понимаю. Всякие там интегралы, функции и число Пи. Они мне в дальнейшей жизни ни разу не пригодились. Вот и спрашивается. Зачем детям забивают мозг таким бесполезным барахлом? Думаю, что основ счета вроде сложения, умножения и деления современному человеку хватает выше крыши. А всю остальную математическую науку оставьте упоротым ботанам и прочим специалистам умственного труда. Тем, кому по профессии математика необходима. Но я точно знал, что этот путь не для меня. Интеллектуальный труд — это не моя стихия. Я более привычен к физическим нагрузкам, а не умственным. Люблю руками работать, а не воздухом торговать. С физикой и химией такая же ситуация. На фига мне знать формулы всех химических веществ? А научиться смешивать разные ингредиенты можно довольно легко и быстро без этого. Да, и не светило мне стать великим физиком или химиком. И тогда какой смысл в углубленном изучении этих наук в школах? Ведь обычным людям вполне хватает знания основ. Но нет, бедных детишек пичкают чрезмерными знаниями, которые многим из них в дальнейшей жизни и не пригодятся. Типа, так положено или накладено. И точка!

А потом меня ждала армия. Косить или скрываться я от нее не собирался. Да, и не хотел этого делать. Наивный юноша наслушался рассказов дяди Федора о его службе в воздушно-десантных войсках. Физрук с теплотой вспоминал те годы. И о войне в Афганистане он мне тоже много занимательного поведал. Нет, не путайте ее с вторжением США в Афганистан. Задолго до этого такая страна как СССР посылала в ту горную местность и своих солдат тоже. Тоже воевали там с мировым терроризмом вроде бы. И в числе тех советских солдат был и мой тренер. Тогда еще молоденький младший сержант ВДВ. Вот на его рассказах о храбрых десантниках, гонявших по горам моджахедов, я и вырос. В общем, я хотел послужить Родине. И чтобы обязательно в десанте. Сейчас у нас конечно не СССР, а Россия, но десант остался. И я хотел стать десантником. Носить красивую форму с голубым беретом, прыгать с парашютом и наводить ужас на врагов. Мальчишка, блин! Что с него возьмешь. Кстати, в военкомате мою мечту о воздушно-десантных войсках чуть было не обломали. У чиновников в погонах была заявка от флота. И они хотели меня засунуть на Северный Флот. Белых медведей охранять. Но меня такая перспектива не вдохновила. Хорошо хоть в стройбат не хотели запихать. И на том спасибо. Но я стоял на своем. Десант и точка! Я мечтал служить только там. Спор был жарким, но я их дожал. Может быть, тут сыграло свою роль то, что я был неплохим спортсменом (армейцы таких кадров любят). И отзывы из детского дома в этом плане были самыми положительными? Но скорее всего, их испугало мое заявление, что ни в какой другой род войск я не пойду. А если направят туда против моей воли, то сбегу на хрен оттуда. В шутку или нет, но меня даже хотели припугнуть. Типа, десантников сразу же отправляют на службу в Чечню. А я взял и согласился. Чечня, так Чечня! Лишь бы служить в воздушно-десантных войсках.

Вот так я там и оказался. А в то время в тех горах шла война. И русские солдатики гибли там каждый день. В города России привозили цинковые гробы. И я с ходу попал в эту кровавую мясорубку. Меня определили в разведку. Как я и мечтал. Долгие разведывательные рейды, многочисленные бои, которые уносили жизни моих боевых товарищей. Скудное снабжение. В этой армии куда я попал в достатке были только патроны. А вот всего остального постоянно не хватало. Нормальной еды, мыла, зубной пасты, лекарств, одежды, обуви и прочих мелочей, которых мы не замечаем в гражданской жизни. Грязь, вши, болезни, недосыпание и стрессы. Не такой я себе представлял свою службу. Хотя были там и свои плюсы. И самый большой из них — это бой. Когда пули свистят над твоей головой выстрелы, взрывы, крики, адреналин. Вот такие моменты в солдатской службе мне нравились. Это была моя стихия. В бою я чувствовал себя как рыба в воде. Вместо страха был боевой азарт и кайф. Это было мое. В такие моменты я чувствовал себя настоящим. Живым! Вроде бы, таких людей называют адреналиновыми наркоманами? Плевать! Мне это нравилось. Весь этот драйв и ощущение опасности.

И еще я встретил друга. Его звали Михаил Медведев. Но все звали его Мишкой или Гризли. Да, такой позывной ему наш ротный дал. Назвал Мишку в честь американского медведя Гризли. Мало того, что фамилия у него была медвежья. Так и внешностью Мишка был похож на медведя вставшего на дыбы. Коренастый, широкий и мускулистый. Таких еще обзывают «шкаф с антресолями». Я со своей фигурой атлета на его фоне смотрелся бледно. А я и сам парнишка не маленький. Довольно вкачанный и высокий. Гармонично развитый молодой человек. А вот Гризли у нас не такой. Он более массивный и широкий. Но не толстяк. Нет, не толстяк. Просто, у Мишки такая конституция от природы. Коренастый, квадратный с широкой костью. И при этом, ни капли жира. Сплошные мускулы. Типичный качок из подворотни. Плюс морда гопника-отморозка с массивным подбородком и переломанным носом. Для врагов этот парень выглядел устрашающе. Но я узнал его совершенно с другой стороны. Мишка был нормальным пацаном. Добрым, отзывчивым и правильным. Слова «подлость и предательство» — это не про него. Мы с ним как-то сразу сошлись. И прикрывали друг другу спину в бою. Все трудности и радости делили пополам.

А потом перед самым дембелем его ранило. Тяжело. Наша группа попала в засаду. Чехи нас подловили. И Гризли схлопотал в том бою осколки в бедро и левый бок. Наскок боевиков мы тогда еле смогли отбить. А из всей группы уцелели только я и Мишка. Все же остальные наши боевые товарищи полегли в том бою. Меня тоже зацепило. Но не так серьезно как Мишку. Пуля чиркнула по правой руке. Прошла по касательной. В общем, фигня, а не ранение. Повезло. А вот моего дружка покоцало серьезно так. Затем я тащил Гризли на себе по лесистым горам Чечни. Километров десять. Не меньше. Мишка же у нас товарищ не мелкий. А очень даже наоборот. В нем тогда уже килограмм девяносто пять или сто было. Плюс оружие, боезапас и прочее снаряжение. Тяжко было. Но я пер вперед как трактор по тундре. И бросить его я не мог. Десант своих не бросает. Да, и не мог я его оставить. Друзей бросать нельзя. В детском доме у меня их не было. Я как-то ни с кем там близко не сошелся. А тут у меня появился настоящий друг. И терять его я не хотел. У меня тогда такой настрой был серьезный. Если бы нам на пути попался очередной отряд чехов. То я бы Мишку не оставил. Сам бы остался бы с ним до конца. Принял бы свой последний бой. Я знал, что так будет правильно. По мужски.

Но все закончилось тогда хорошо. Противника мы не встретили и смогли выйти к своим. Потом был госпиталь и досрочная демобилизация из рядов вооруженных сил. Выплатили нам с Гризли мизерные компенсации за ранения и половину боевых. Другую половину наших денег украли чиновники в погонах, распилив их между собой. В те времена это было в пределах нормы. И мы даже радовались, что все не забрали. Мы с Мишкой давно перестали смотреть на мир через розовые очки. Все в новой России делали деньги. И возглавляли этот процесс люди при власти. А военные чиновники тоже не сильно отставали в этом плане от своих гражданских коллег. Поэтому, скандал устраивать мы не стали. Пускай, подавятся эти ушлые офицерики из финчасти нашими кровавыми деньгами. Мы оба были рады, что вырвались из той кровавой и бездушной системы под названием российская армия. Все долги Родине мы отдали с лихвой и были свободны как ветер.

Хотя, я до сих пор по прошествии многих лет не могу понять эту тему про долг Родине. Почему его должны отдавать одни, а другие граждане освобождаются от этой почетной обязанности? Почему-то в армии я не видел сынков нынешних политиков, банкиров, чиновников и олигархов. Тех самых, что так пафосно и гордо обзывают себя элитой новой России. И относятся к простым гражданам как к быдлу. А ведь при том же кровавом тиране Сталине дети властьимущих служили в армии и погибали при этом за свою Родину. Это было их почетной обязанностью. А эти вот не хотят совать своих избалованных детишек под чеченские пули. И при этом, упорно настаивают, что другие должны отдавать этот самый пресловутый долг Родине. С какого перепуга? Закон должен быть для всех равным. А иначе, на хрен он такой нужен!

Гражданская жизнь встретила нас не ласково. Опаленные войной молодые пацаны там никому не были нужны. Из профессиональных навыков у нас было только умение убивать. Не самое востребованное в мирной жизни. Ни высшего, ни средне-профессионального образования у нас с Мишкой не было. Идти в милицию или в бандиты я категорически не горел желанием. Что те, что другие мне откровенно не нравились. А другой нормальной работы в Москве мы найти не могли. Да, да! В Москве. Именно, там я осел после демобилизации из рядов вооруженных сил. Тут Гризли постарался. Сам то он коренной москвич. И меня уговорил там пожить в его комнате в коммунальной квартире. Три месяца мы приходили в себя, привыкали к гражданской жизни. Деньги, полученные от армии, заканчивались с удручающей быстротой. И перспективы впереди маячили не самые радужные. Когда Мишка нашел одну интересную тему.

Французский Иностранный Легион. Есть в мире такая организация. Формально — это войсковое соединение, входящее в состав сухопутных войск Франции и комплектуемое преимущественно из иностранцев. Но по факту — это обычная армия наемников на службе у государства. Сейчас легионеры используются в различных горячих точках по всему миру. Там, где Франция не решается рисковать своими военнослужащими, впухают иностранцы из Иностранного Легиона. Их ведь не жалко. Легионеры постоянно гибнут в многочисленных мелких войнах, о которых не сообщают в прессе и не пишут в интернете. Современное общество о них и не знает. А значит, обыватели не пугаются и не возмущаются гибелью своих солдат. Такая хитрая система удобна для Франции. Но и легионеры тоже получают свою морковку. Во-первых — им платят неплохие деньги за риск. Во-вторых — после трех-пяти лет службы в Иностранном Легионе иностранец может получить французское гражданство.

И вот Мишка как-то смог познакомиться с человеком, который и вербовал наемников во Французский Иностранный Легион. Мы посовещались и решили, что эта тема нам подходит. Работа, к которой мы привыкли в горах Чечни. Неплохой заработок. И как вишенка на торте — французское гражданство. Я был не против попробовать. Иностранный Легион, так Иностранный Легион. А риск? Так я к нему давно привык и попасть на войну не боялся. И признаюсь честно. Я тосковал про войне. Не нравилась мне такая вот мирная жизнь. Где нет никаких внятных перспектив. Я готов был рисковать головой за хорошую плату, а не прозябать в гражданской нищете. Да, и мир хотелось посмотреть. Тот человек из Легиона это нам гарантировал. Мол, все мы там увидим Африку, Ближний Восток и Южную Америку. Массу экзотических приключений этот вербовщик нам обещал. И мы повелись на его посулы.

Так и началась наша служба во Французском Иностранном Легионе. Назвать ее сложной и трудной я не могу. После того, через что мы прошли с Мишкой в десанте. Служить в Легионе было не очень напряжно. Физические нагрузки? Не смешите мои тапочки! Для российского десантника они были не очень трудными и жесткими. В ВДВ Российской Федерации бойцов тренируют куда жестче и круче. В общем, все те издевательства инструкторов Иностранного Легиона над новичками меня не сильно впечатлили. Курс молодого бойца мы прошли легко и быстро. И затем вместе с Гризли попали во второй иностранный парашютно-десантный полк. Специфика была знакомой. Десант, он и есть десант. Что во Франции, что в России. Элита вооруженных сил любой страны. А потом началась экзотика. Африка, Ближний Восток, Афганистан и Французская Гвиана. Повидали мы мир. Не обманул тот вербовщик.

Вот только он забыл упомянуть, что нас будут посылать не в курортные места, а в захолустные и дикие дыры. Которых в этих экзотических краях хватало с лихвой. И службу легионеров там нельзя назвать легкой и тихой. Стрельбы тут хватает. Мы гоняли различных повстанцев, партизан, террористов и прочих борцов за что-то там. Мы убивали людей с различным цветом кожи. Чаще всего темных оттенков. И мне было все равно, кто они такие и за что борются. Это они были на войне, а мы на работе. К службе в Иностранном Легионе я относился как к работе. Грязной, опасной, но интересной и прибыльной. В России я бы такие деньги нигде не заработал. И мне такая вот жизнь нравилась. Риск, конечно, большой. Но и платят за него очень даже неплохо. Это вам не Чечня, где мы убивали людей практически даром. Не патриотично? Возможно. Но какого-то пиетета перед своей бывшей Родиной я не испытывал. Ничего позитивного я там не видел с самого детства. И особой любви к ней не питал. Да, и не россиянин я теперь уже. Чисто официально. На исходе третьего года службы в Легионе я был ранен в бою. Наскок очередных негрильских повстанцев в Судане мы тогда отбили. Но и я обзавелся лишним отверстием от автоматной пули в правом плече. И теперь таки получил вожделенное французское гражданство. «По праву пролитой крови». Так гласила формулировка. Да, да! В случае ранения легионер имел право на досрочное получение гражданства Франции. Хорошо, что моя рана оказалась не серьезной. И я смог дослужить весь пятилетний контракт до конца. Мишке то гражданство пока не дали. И расставаться с ним я не хотел. Гражданином Франции Гризли стал только после пяти лет службы в Иностранном Легионе.

Когда наш контракт закончился, мы не стали его продлять. Нам с Мишкой предложили другую работу. Есть такое понятие как Частная Военная Компания или ЧВК. Только не надо путать ее с Иностранным Легионом. Это другое. Частники работают на тех, кто больше заплатит. И не всегда это бывает государство. Юридически те же легионеры не являются наемниками. А вот служащие ЧВК — это они и есть. Настоящие «дикие гуси». И платят им больше чем легионерам. Вот нам ротный по окончании нашего контракта и предложил поработать в одной французской ЧВК. Уйти на вольные хлеба, так сказать. В принципе, предложение было очень заманчивым. Французское гражданство мы уже заработали. В ЧВК платили больше чем в Иностранном Легионе. Да, и условия службы там были более комфортными. В этом плане наемники имеют большое преимущество перед легионерами. Раздумывали мы не долго. Любой бы на нашем месте согласился. Возвращаться в гражданскую жизнь я не хотел. Что я там буду делать? Дворником или грузчиком работать? Я умею только хорошо убивать. Я человек военный и другой жизни для себя не мыслю. Кроме того, наемникам платят неплохие деньги. Ну, а риск? Про него я уже говорил ранее. Мне рисковать своей жизнью за большие деньги нравится.

Следующие три года были чем-то похожи на службу в Иностранном Легионе. Только все было более комфортным. Свободного времени тоже стало больше. Наемники — это не легионеры или солдаты регулярной армии. Им не надо постоянно находиться на службе. Сама служба в ЧВК длится от трех до шести месяцев в году. Это когда мы ездим в боевые командировки в разные части планеты. Отработали, получили деньги и гуляйте до очередной командировки. В общем, по сравнению с армией или Иностранным Легионом полная лафа. Да, и гибнут наемники не так уж и часто. Нас вот начальство ЧВК берегло. Не совало без разбора во все горящие дыры. Опытные и квалифицированные бойцы — это штучный товар. И разбрасываться ими глупо. К сожалению, военные чиновники или политики этого не понимают. Вот и гибнут потом солдатики, выполняя тупые и самоубийственные приказы толстопузых генералов. А что? Бабы еще нарожают. Это в армии. Но у частников все иначе. На службу в ЧВК случайных людей не берут. Тут боевой опыт нужен и соответствующие навыки. Наемникам платят много, но и умеют они в боевом плане тоже не мало. Кроме того, если им что-то не понравится, то они могут уйти от работодателя, который с ними плохо обращается. В той же Европе этих ЧВК хватает. И рынок наемничества живет тоже по законам капитализма. Там хозяевам ЧВК надо тоже привлекать и удерживать при себе квалифицированные кадры. Платить им неплохие деньги и создавать комфортные условия труда. А то ведь к конкурентам все нормальные бойцы уйдут. И останется такой вот жадный капиталист с одним только отмороженным мясом. Которое не умеет как следует выполнять боевые задачи. А значит, упадет репутация ЧВК и прибыли. А репутация в нашем деле стоит многого. Потерять ее легко, а нарабатывается она десятилетиями.

В общем, мне моя новая жизнь нравилась. Денег мы с Мишкой зарабатывали много. Сейчас вот я не нищеброд какой-то, а владелец симпатичного коттеджа на окраине Парижа и кругленького счета в банке. Гризли тоже у нас стал домовладельцем. И воплотил в жизнь свою детскую мечту. Приобрел автомобиль фирмы «БМВ» последней модели. Он давно о таком мечтал. Я тоже приобрел колеса. Только не четыре, а два. Мне больше мотоциклы нравятся. Люблю, понимаешь, распугивать обывателей ревом своего новенького чоппера. Но война войной, а свободного времени у нас теперь стало много. И надо было его куда-то девать. Постоянно бухать и крутить амур с женским полом. Это не для меня. Конечно, мы с Гризли тоже иногда расслабляемся таким вот способом. Бухаем, но в пределах нормы. И женщины для секса у нас тоже есть. Но хочется чего-то для души. В общем, без хобби жить скучно на гражданке. И мы такие хобби себе нашли. Сначала Мишка увлекся охотой с луком. В последние годы эта тема стала очень популярна среди европейских охотников. Это когда евроохотнички используют не огнестрельное оружие, а лук во время охоты на крупную дичь. Кабанов или оленей стреляют. Такая вот охота считается более спортивной и экологичной. Здесь на этой экологии все помешались. Вот и охотников такое поветрие не обошло стороной. В общем, Гризли тоже подсел на это дело и меня заразил. И мы с ним в свободное время регулярно мотаемся в Венгрию или Румынию. Там охота на крупную дичь развита очень хорошо. Венгры и румыны за денежку малую позволяют убивать своих диких животных всем желающим. Только плати. Там даже в заповедниках охотиться можно. И природа там имеется очень даже дикая. Не то, что в Западной Европе, где зверушек осталось не так уж и много. В основном, всякая мелочь в горах прячется, а крупняк весь давно повыбили.

И благодаря такой вот охоте, у нас появилось второе хобби. Во время загонной охоты на кабана в Румынии мы познакомились с любителями исторической реконструкции. Ну, это те, кто любит надевать на себя доспехи и другие исторические костюмчики. И изображать бои. Кто на мечах рубится, кто из фитильных ружей бабахает. А особо продвинутые устраивают настоящие рыцарские турниры с массовыми сражениями и конными поединками. И все это зрелищно и антуражно. Вот с представителями последнего типа реконструкторов мы на той охоте и познакомились. Слово за слово, стакан за стаканом. И вот мы уже лучшие товарищи. Ребята оказались тоже из Франции. Наше знакомство мы с ними продолжили и по возвращению в Париж. И вскоре влились в их дружный коллектив. Этот клуб исторической реконструкции назывался «Орифлама». И рулил там Жан Готье. Нормальный парень. Мы с ним быстро общий язык нашли. И стали ходить на тренировки реконструкторов. Сначала учились фехтовать в пешем строю, а затем перешли к конным боям. Стали ездить на турниры и различные фестивали реконструкторов. Завели много знакомых в этой среде и быстро стали своими среди этого молодежного движения. А что? Мне понравилось. Весело и прикольно. Люди в этой тусовке были довольно приятными. Может быть потому, что в историческую реконструкцию серые посредственности и обыватели не идут? Она привлекает людей с воображением. С искрой. Тех, которым скучно жить в унылой действительности современного общества. Мы ведь с Гризли тоже такие вот зверьки не похожие на обычных людей. Нас жизнь офисного планктона не привлекает. Подобное тянется к подобному. И думаю, что рано или поздно, но мы бы с реконструкторами законтачили. Интересно же?

И тут мы подходим к завершению моего рассказа о том, как мы с Мишкой здесь оказались. В начале мая нас пригласили на турнир в северной Франции. Нет, не в качестве участников, а как гостей. Чисто, съездить посмотреть, как современные рыцари будут биться друг с другом. А мы тут как раз недавно вернулись с командировки в Ливию. Вот и захотели развеяться. Сели с Гризли в его навороченный «бумер» и покатили на север в Нормандию. Вот сейчас сидим на трибуне и смотрим на шоу. Которое уже заканчивается. Эта пара всадников выступала последней. Сегодня боев уже не будет. Завтра полуфинал, а затем и финал.

— Слушай, Рык, а может рванем поглядеть на языческий храм? — произнес Мишка, лениво поглядывая на то, как медики турнира пытаются оказать помощь упавшему с коня англичанину.

— Какой еще храм? — не понял я.

— Да, есть тут неподалеку храм доримской эпохи, — оживился Гризли. — Недавно французы его выкопали. Говорят там человеческие жертвоприношения совершали. Нашли в том месте кучу костей. Может сгоняем по-быстрому?

— Ну, если только по-быстрому, — пробормотал я, наблюдая, как с англичанина пытаются снять помятый шлем. — Сколько там до него километров будет? До ночи успеем вернуться?

— Успеем, успеем! — вскинулся Мишка, замахав руками. — Тут всего-то километров шестьдесят. Я по карте в телефоне посмотрел.

— Шестьдесят, говоришь? — сказал я, призадумавшись с сомнением глядя на опускающееся к горизонту солнце. — Можем не успеть до темна.

— Да ты чо, прорвемся, Рык! — тряхнул головой Гризли. — У моего «бумера» знаешь какие фары матерые. Доедем куда надо даже в темноте. Я дорогу знаю.

— Ладно, Сусанин! — решаюсь я. — Уговорил. Едем в этот твой храм. Глянем на него одним глазком и назад!

— Вот это по нашему! — обрадовался Мишка, вскакивая со скамьи.

* * *

Через два часа я уже не был уверен в правильности своего решения. Мы давно проехали даже больше шести десятков километров, а загадочный храм так и не нашли. Мишка оправдывался тем, что в его новенькой машине внезапно начал барахлить навигатор. И тем, что здесь была чертова куча проселочных дорог. Вот и колесили мы по ним в поисках нашей цели. В том, что мы находимся в нужном районе, мой друг был уверен на все сто процентов. Но найти этот свежевыкопанный храм мы до сих пор не могли.

— Ничего не понимаю! — бормотал Гризли, пытаясь раскочегарить отрубившийся навигатор. — Он точно здесь где-то поблизости находится.

— Может быть, вон за тем заборчиком посмотрим? — перебил его я, указав на показавшуюся вдалеке ограду.

— Странно! — сказал Мишка, посмотрев куда я указываю. — Судя по карте, тут ничего такого быть не должно кроме заброшенной фермы. А это место явно не выглядит заброшенным.

Тут мой друг был прав. Данная территория была чем угодно, но не заброшенной фермой. Высокий под четыре метра забор из проволочной сетки со спиралями колючей проволоки по верху. Вдали виднеются какие-то довольно новые коттеджи и целое поле высоченных, блестящих антенн. И самое главное — настоящий блокпост на въезде. Мы такие фортификационные сооружения видели во многих горячих точках. Большие бетонные блоки, мешки с песком, амбразуры, в которых виднеются стволы крупнокалиберных пулеметов. И бронеавтомобиль «М-АТВ» американского производства. Такие бронемашины довольно часто мелькают в видеорепортажах про Ирак и Афганистан. Да, и везде где есть американские войска, присутствуют эти автомобили. Они пришли на замену знаменитым, но давно устаревшим «Хаммерам». Кстати, такие вот «М-АТВ» были на вооружении не только у армии США. Их поставляли в больших количествах и многим союзникам этой звездно-полосатой демократии. У многих ЧВК такие вот машины тоже пользовались спросом. У нашей конторы они также были. Поэтому, с данной бронетехникой мы с Мишкой были знакомы не понаслышке. Людей на этом блокпосту тоже было трудно с кем-либо перепутать. Полный боевой обвес, автоматическое оружие, повадки бывалых вояк. Сразу видно, что это наши коллеги. Такие же бойцы Частной Военной Компании как и мы. Только мы сейчас в отпуске на расслабоне, а они на службе. И появление нашего «бумера» их заметно так возбудило. Люди на блокпосту заняли свои позиции по боевому расписанию, стволы крупнокалиберных пулеметов развернулись в нашу сторону. Пулеметная башенка бронеавтомобиля тоже довернула, внося нас в сектор своего обстрела. Серьезные ребята. Интересно, что они там охраняют так бдительно? Тут посреди мирной Франции. А меры предосторожности у них как в Ираке или Афганистане. Мишка тоже понял, что этих товарищей лучше не нервировать лишний раз. И остановил машину, не доезжая метров за пятьдесят. Потом высунулся из окна и максимально дружелюбно помахал в сторону, затихшего в ожидании, блокпоста. Я тоже помахал, показывая, что у меня в руках нет оружия. После недолгой заминки от блокпоста к нам направился один боец. Американская штурмовая винтовка М-4 у него висит на груди «по-патрульному». Вроде бы, он нам и не угрожает. Оружие на нас не направляет. Но я то знаю, как можно при этом очень быстро привести в боевое положение автомат, висящий вот так. Доля секунды, и нас прошьет град свинца. Мы с Мишкой и сами так можем. Поэтому, не делаем резких движений и руки держим на виду. Зачем пугать человека. Он же сейчас на работе. И мы для него потенциально опасные кадры, которых какой-то лихой черт принес к охраняемой территории. Я и сам бывал не раз вот в таких же ситуациях на месте этого бойца. Понимаю. Внимательно оглядев нас, этот товарищ немного успокоился. В принципе, мы на мусульманских террористов мало похожи. Гризли и я оба светловолосые с типично европейскими мордами лица. Сейчас то террористы все больше чернявенькие и смуглокожие, а то и, вообще, негры. И в современной Франции они превратились настоящую проблему. Наемник еще раз внимательно осмотрел нас, нашу машину, а потом на плохом французском поинтересовался, какого дьявола мы здесь забыли. Мы честно признались, что заблудились и ни как не можем найти тот самый языческий храм, о котором недавно писала вся французская пресса. Типа, интересно было бы на него глянуть хоть одним глазком.

— Вот дерьмо! Как же меня задолбали эти любители археологических древностей! — пробормотал боец, тяжело вздохнув и выслушав нас.

Причем, произнес он это не на французском, а на английском языке с явным американским акцентом. Английский язык я неплохо знаю и уверенно могу отличить англичанина от гражданина США. Нам то с американцами много приходилось общаться по долгу службы в Иностранном Легионе. Типа, союзники и все дела. Перехожу на английский и интересуюсь, откуда он родом. Из какого штата. Оказалось из Техаса. С нами в Легионе тоже парочка техасцев служила. Спрашиваю, не знает ли он их. Хренасе! Оказывается, знает обоих. Во как! Мир то теснее, чем мы думаем. На мой вопрос о его нелюбви к археологии, Джек (так его зовут) высказался довольно экспрессивно. Весь смысл его горячего монолога сводился к тому, что до недавнего времени в этих местах было гораздо спокойней. Не служба, а малина со сливками. А после того, как французские археологи откопали тот древний храм, сюда стало шастать много непонятного и тревожного народа. А это очень сильно нервирует охрану объекта. О самом объекте Джек нам, понятное дело, не рассказывал. Да, мы и не спрашиваем. Понимаем. Служба. И нам это и не интересно. Нам бы храм найти до темноты. А то солнце вон уже к горизонту прижалось. И что мы там в потемках увидим в этом долбанном храме? К нашему счастью Джек дорогу к нему знал и быстро нас сориентировал куда надо ехать. И мы поехали. Попрощались с Джеком, пожелали ему спокойной службы и отбыли в указанном направлении.

Ехали мы не долго. Не обманул Джек. Храм действительно оказался рядом. По пути успели немного порассуждать, что это там такое ценное и секретное охраняет американское ЧВК. Между прочим, тут не США. Это территория Франции. Хотя, у амеров хватает таких секретных объектов по всему миру. В конце концов, мы сошлись на мысли, что американцы там охраняют какой-то свой научный центр или биолабораторию, где проводятся эксперименты с людьми. Самая демократичная в мире страна любила так вот развлекаться. Экспериментировать над гражданами других государств. Впрочем, нам обоим на это было наплевать. Мы теперь и сами в Оси Зла состоим и несем демократию на кончиках стволов своих автоматов.

Наконец, мы приехали. Вот он тот самый древний храм. На который мы хотели посмотреть. Хотя сейчас я уже ничего не хочу. Я устал и хочу жрать. Но Мишка горит энтузиазмом. Интересно ему, понимаешь, посмотреть на место массового жертвоприношения. Поэтому, и мне приходится страдать за компанию. Вылезаю из нашего авто, и меня тут же начинают кусать комары. Чертыхаясь, недовольно кошусь на Гризли. А моему другану все пофиг. Он резвым кабанчиком ломится к воротам хилой ограды, окружающей раскопки храма. И тут нас ждет большой облом. Закрыто. Табличка на воротах утверждает, что время работы данного исторического и культурного объекта до девятнадцати часов. А сейчас уже семь тридцать шесть. Весь персонал уже ушел домой. Французы в этом плане педантичнее немцев. Они и лишней минуты на рабочем месте сидеть не будут. Билетная касса тоже закрыта. Типа, приходите завтра.

Разочарованно переглядываемся, а затем смотрим на забор. И понимающе хмыкаем. Не такая уж великая преграда перед нами. Для тренированных бойцов ЧВК — такой вот двухметровый заборчик не может стать серьезным препятствием. Ха! Да, на нем нет даже колючей проволоки по верхнему краю. Тут любой перелезет. А мы точно это сделаем. Не зря же мы столько сюда тащились? В надвигающихся сумерках перелезаем на ту сторону и оглядываемся по сторонам. Ну и где тут обещанный храм? Что-то как-то не впечатляет. Какие-то камни в глубоком, прямоугольном котловане. Камни разбросаны довольно хаотично. Хотя в центре котлована просматривается что-то, напоминающее каменный круг метра четыре в диаметре. И это все? А где кости? Где груда человеческих скелетов, которые тут обнаружили археологи? Ни хрена нет. Пусто! Бросаю ироничный взгляд на Гризли и говорю, что мы только зря спалили бензин. Ничего интересного здесь нет. Мой друг только отмахивается и с азартом лезет в котлован. Что-то он там заметил блестящее.

Нехотя спрыгиваю за ним. Уф! Хорошо, что земля тут сухая. Не хотелось бы вымазать одежду в грязи. А Мишка тем временем что-то там пытается разглядеть в центре каменного круга. Подхожу к нему и тоже присматриваюсь. Хм! Любопытно. В центре круга виднеется диск из какого-то блестящего металла. Серебристого. Как обычно, говорится в полицейских протоколах. Размер? Сантиметров десять в диаметре. На диске видно четкое изображение змеи, кусающей свой хвост. Символ вечности. Странно! Этому храму по словам ученых более двух с половиной тысяч лет. А диск на его полу выглядит как новенький. Нет на нем ни следа коррозии. Очешуеть!!! А Мишка тем временем пытается поддеть диск ногтями правой руки. Он у нас еще тот вандал. Потом Гризли бросает это занятие и, ухмыльнувшись, достает свой складной нож. А ножик у него зачетный. Нормальный такой инструмент для настоящего мужчины. Таким можно колбасу нарезать, побриться и горло врагу перерезать. В общем, нужная в хозяйстве вещь. У меня у самого такой же складничок есть. И он всегда со мной на всякий пожарный случай. Мишка напряженно сопит, пытаясь поддеть край диска острием своего ножа. И вскоре, издав победный рев молодого медведя, демонстрирует мне данный артефакт. А я что вам говорил? Вандал, он и есть вандал. Его к археологическим древностям нельзя подпускать. Мишка у нас такой. Любознательный археолог-любитель. В наступающих сумерках металлический диск в его руке тускло блестит. Внезапно мне показалось, что по нему проскакивает искра. Рефлекторно хватаю Мишку за руку, видя недоумение на его лице. Хочу выбить этот долбанный диск из его руки. И тут события начинают нестись с ошеломительной скоростью. Темнеющее небо в той стороне, откуда мы приехали, начинает светиться ярким, зеленоватым светом. Одновременно с этим, таким же ярким светом вспыхивает и загадочный диск в руке Гризли. На лице моего друга застыла удивленная гримаса. Чувствую, как через мою руку, держащую предплечье Мишки, пробивается какая-то энергия. Меня как-то тряхнуло током от шокера. Вот и сейчас что-то похожее ощущаю. Меня как будто парализует. Что это? Что со мной? Не могу двинуть ни одним мускулом. Краем глаза успеваю заметить, что каменный круг у нас под ногами начинает светиться таким же ярким светом. Громкий хлопок и внезапная темнота. Очень похоже на действие светошумовой гранаты. Что происхо-о-о-о…

Глава 2

Где мы попадаем куда-то

Сознание возвращалось урывками. Постепенно звуки окружающего мира обретали реальность. Птички чирикают, листва деревьев шумит на ветру. Ёпть!!! Резкая дробь дятла внезапно застучала мне прямо в ухо. Открываю глаза и сразу же зажмуриваюсь от солнечного луча, попавшего в них. Проморгавшись, смотрю по сторонам. Где это я? Лежу на траве. Надо мною колышутся кроны деревьев. Много крон. Лес? Откуда здесь лес? Такой вот густой и обширный. Дремучий!!! На территории современной Франции таких лесов давно не осталось. Тут загородные пейзажи состоят из аккуратно запаханных полей, пастбищ для скота и многочисленных ферм. И никаких больших и диких лесов здесь нет. От слова СОВСЕМ!!! Есть только небольшие рощи и лесопосадки вдоль дорог. Это вам не Сибирь с ее вековой тайгой. Тут цивилизация давно сожрала такие вот дикие леса на корню. Даже в той же Венгрии или Румынии, куда мы с Мишкой ездим на охоту, нет такого матерого леса. Там леса довольно чистые и светлые. А здесь я вижу сплошные заросли и буреломы. Слева слышится стон. Резко поворачиваю голову и морщусь от боли, пронзившей ее. Как с бодуна клинит. Очень похоже. А вот и мой боевой товарищ. Гризли лежит метрах в трех от меня и мотает головой. Жив обормот любознательный. Надо будет ему лекцию прочитать о вреде хватания всяких подозрительных предметов. Какого лешего он там этот диск из камней выковыривал? Тут не надо иметь три высших образования, чтобы понять причинно-следственную связь. Когда наш любознательный археолог-любитель отломал тот самый металлический диск со змеей, то нас тут же и долбануло не по-детски. Кстати, чем это нас так приложило? Неужели, французские археологи поставили какую-то хитрую систему охраны от вандалов вроде нас? И ведь знает же паразит про подобные мины-ловушки. Это когда бармалеи ставят хитрую мину, а поверх нее укладывают какой-нибудь интересный предмет. Любой, что сможет заинтересовать вас. Ловушка для дураков. Поднимаешь такой вот мобильник, лежащий на краю дороги. И под ним срабатывает запал. Мина взрывается, и любопытному придурку приходит конец. В общем, надо его отругать за ту дурную выходку в древнем храме. Но сейчас мне лениво это делать. В себя бы прийти. Да, и Гризли смотрю вон как колбасит. В данный момент ему также хреново как и мне. Значит, нам надо немного отлежаться. Войти в тонус.

Наконец, минут через пятнадцать мой организм перестал бунтовать. И я смог подняться. Мишка тоже взбодрился и не выглядел больше умирающим пациентом городского вытрезвителя. Оглядываюсь по сторонам более тщательно. Да, мне не показалось. Вокруг нас шумит листвой дремучий лес. И конца и края его не видать. Это точно не куцая французская рощица. Тут все по-взрослому. С размахом. Здесь цивилизацией и не пахнет. Кстати, вокруг нас вся трава выгорела. Я сказал вокруг? Да, да! Именно так! Мы с Мишкой лежали в круге выжженной земли. Лесная подстилка и трава на ней прогорели до хрустящей корочки. Странно. А на нас нет ни следа ожогов. Хотя, судя по всему, мы с Мишкой были в самом эпицентре огненной стихии. Но огонь нас не тронул. Только выжег всю траву в круге диаметром метра четыре-пять. Ровненький такой кружок. А вот дальше лесная травка осталась не тронутой. Колосится, как ни в чем не бывало. Странно все это!

— Чо здесь происходит, Рык? — наконец, произнес Мишка, озираясь по сторонам. — Где мы? Это точно не Франция.

— Я и сам в недоумении, Гризли, — отвечаю я. — Может быть, это типа розыгрыш такой? Ну, как по телевизору показывают. Вырубили нас с тобой, а затем отвезли в лес и бросили. А сейчас снимают на камеру, как мы будем реагировать.

— Да, иди ты! — не поверил мой друг. — Кому мы нахрен сдались с тобой, чтобы вот так над нами прикалываться в прямом эфире? Это же какие расходы? Таких лесов я что-то во Франции не припомню. А значит, он находится в другой стране. Это что нас туда вывезли что ли? Быстро и дешево это сделать не получится. На машине геморно и долго. Значит, транспортировать наши бессознательные тушки надо на вертолете. А это матерые расходы. Французские киношники-приколисты такие траты не потянут. Эти же скупердяи за копейку удавятся. А тут за вертолет платить надо. Нет, это не вариант.

— Выдвигай свою версию, дружище! — пожал плечами я, соглашаясь с доводами Гризли.

— Это же явное попадалово, — огорошил меня Мишка. — Мы точно попали в другой мир. Я про такое читал.

— Ага, в фантастических книжках.

— А чо такого? Там авторы толково пишут про разных попаданцев. Вот и мы также…попали, короче!

— Интересно куда?

— Хотелось бы верить, что в мир фэнтези. Мир меча и магии.

— Какая магия-шмагия? Ты что несешь, Гризли? Ты тут случайно мухаморчиков не хватанул без меня?

— Да, ну тебя, Рык. Нет в тебе романтизьму. В фэнтези-мирах же всегда эльфы есть всякие. А у них такие бабы зачетные. Я бы зажег с эльфийкой. А лучше с тремя. Гы, гы, гы!

— Ага, эльфийки. Только если мне не изменяет память, вместе с эльфами живут и разные орки, гоблины-людоеды, тролли и прочие чудища ужасные. Чем ты от них отмахиваться будешь? Своим ножиком складным? Или у тебя там где-то волшебный меч завалялся? Или пулемет?

— Да, Рык, про гоблинов с троллями я не подумал. Это реальная засада! С ними без пулемета не разберешься. А во всякой фэнтезятине еще и драконы обитают. И тут уже гранатомет нужен.

— Нужен. Только, где мы его возьмем? У нас нет с собой никаких стволов и патронов. Поэтому, нахрен с мопеда твою фэнтези! И вообще, пора двигать из этого леса. Выйдем к людям. Узнаем куда нас занесло. А там уже будем решать по обстановке. Прорвемся!

— Я только за! Ты же знаешь, Рык, что я за любой кипиш кроме голодовки.

— Значит, двигаем на юг.

— Почему на юг?

— Потому что там тепло и солнце светит.

Своей показной бравадой я пытался скрыть большую растерянность. Только сейчас я вдруг понял, что же все это время царапало мой взор. Мы то с Мишкой вошли в тот древний храм в начале мая. А здесь вокруг, судя по виду листьев и подросшей траве, вовсю шумит самое настоящее лето. Как такое возможно? Поэтому, версия Гризли про наше попаданство показалась мне не такой уж и бредовой. И спорил я с ним только для вида.

Правда, сразу идти в марш-бросок мы не стали. Вдумчиво изучили все, что у нас было с собой. Два складных ножа, ключи от дома (2 штуки) и от машины, пластиковые карты (2 штуки), права Гризли на управление автомобилем и мои права на управление мотоциклом, початая пачка жевачки, четыре презерватива в упаковке, наручные часы механические и противоударные (2 штуки), зажигалка фирмы «Зиппо», мелочь (7 монет евро разного номинала), мобильный телефон Гризли и его же солнечные очки «а'ля Терминатор», золотой нательный крест Гризли и мой золотой перстень. Кстати, мобильник сдох. Батарейка отрубилась. Хотя, Гризли утверждал, что недавно его заряжал. А я вот свою мобилу в «бумере» оставил на подзарядке. Кстати, брелок автомобильной сигнализации тоже скончался и ни на что не реагировал. Похоже, что перенос лишил заряда батарейки в нем и телефоне. А может быть какой-нибудь электромагнитный импульс при этом выжег нафиг всю электронику? Хорошо, что хоть наши часы и зажигалка работали исправно. Там то электроники нет. Одеты мы были примерно одинаково. Оба носили короткие, кожаные куртки черного цвета. Берцы с высокой шнуровкой. На Мишке черные тактические штаны с карманами. А на мне байкерские штаны из тонкой кожи. Тоже черного цвета. Оба мы одеты в черные футболки с рисунком на груди. У меня там нарисована оскаленная морда белого медведя в голубом берете российского десантника. И под ней надпись на русском языке: «Не буди во мне зверя, он и так не высыпается!» А у Мишки на груди красовался медведь-гризли во всей своей красе. И тоже надпись на русском языке: «Бойся Гризли!» Если вдруг кто-то станет удивляться русским надписям на наших майках. Типа, где Франция и где Россия? Отвечу кратко: «Интернет!» В современном мире он решает все проблемы. Вы можете любую вещь там найти, купить, и вам ее доставят. Вот и эти маечки мы с Мишкой приобрели в одном из многочисленных интернет-магазинов. Любой каприз за ваши деньги!

Между прочим, Гризли это тоже заметил. Что здесь ни фига не месяц май. Жарковато тут в наших кожаных курточках. Поэтому, их снимаем, закидываем за плечо и двигаем в сторону юга, ориентируясь по солнцу. Я надеюсь, что в этом мире юг находится в той же стороне, что и на привычной нам планете Земля. Следующие пять часов были довольно монотонными. Местность вокруг все тот же дикий и густой лес. Хорошо, что хоть гор или высоких холмов нет. По равнинному то лесу передвигаться гораздо проще. О дикости здешних мест говорило наличие большого числа диких животных и птиц. Мы несколько раз видели оленей, кабанов, барсуков, зайцев, белок и куропаток. И это только те кто показались нам на глаза. Судя по следам на земле, в этом лесу обитало очень много дичи. Помимо мирных животных, мы увидели и следы волков. А в одном месте на лесной подстилке четко отпечатались даже следы медведя. Это нас заставило усилить бдительность и вооружиться примитивными копьями. Для чего пришлось срезать при помощи ножа молодые деревца. Очистить стволы от веток и заострить на конце. Оружие не самое матерое, но отмахаться от тех же волков хватит. А от медведи мы просто убежим. Мы же не Рэмбы, чтобы с заостренной палкой на топтыгина кидаться.

Но на исходе шестого часа наших блужданий по всем этим зарослям мы с моим другом стали уставать. Несмотря на всю нашу выносливость и силу. Обычный то человек давно бы выдохся. По лесу ходить, это вам не по асфальту дефилировать. Пересеченная местность она такая. Трудная и изматывающая. Да, и голод давал о себе знать. Жрать хотелось уже не по-детски. Мишка даже предложил завалить какую-нибудь зверушку или птичку и сварганить из нее шашлык. Я не успел с ним согласиться, как почувствовал это. Божественный запах жаренного мяса защекотал мои ноздри. О, кайф!!! Мой рот наполнился слюной. Краем глаза вижу, что мой товарищ настороженно замер на месте. Тоже унюхал, что-то вкусненькое? Вон как сглотнул в предвкушении. Мы понимающе переглянулись и двинулись в сторону появившегося раздражителя. Впереди была жратва, и кому-то придется ею с нами поделиться. Никогда не становитесь между едой и голодными наемниками.

Но несмотря на голодное бурчание в животах, к месту мы подходили осторожно. Подкрадывались как во время боевой операции. Наше боевое прошлое приучило нас с Мишкой не кидаться в атаку наобум. Заполучить лишнее отверстие в своем организме от нервных аборигенов мы не хотели. И не важно кто это будет. Люди или мифические эльфы. И те и другие могут оказаться враждебными к непонятным пришельцам вроде нас. Поэтому, мы по всем правилам партизанской войны подкрадывались к источнику вкусных запахов. Хорошо, что лес шумел листвой на ветру, скрадывая звуки нашего приближения. И на всякий случай мы подползали с подветренной стороны. Чтобы наш запах не учуяли собаки. Если они есть у тех, кто сейчас жарит такое вкусное мясо на костре.

Но собак там не оказалось. И мы смогли незамеченными приблизиться к костру, возле которого сидели двое местных аборигенов. С виду самые обычные люди. Никаких эльфийских ушей или зеленой кожи. Обычные люди европейской расы. Скорее всего, отец и сын. Мужик лет тридцати и парнишка лет семнадцати-восемнадцати. Правда, сын на папашу совсем не похож. Тот рыжий, низкорослый детина весь в конопушках, а парнишка белобрысый и высокий ангелок. Красавец и чудовище. М-да! Оба одеты довольно архаично. Рубахи и штаны из грубой, серой ткани. На ногах кожаные мокасины. Я бы сказал, что эти вот типы были одеты по средневековому. Никаких современных вещей я у них не увидел. Ни мобильников, ни наручных часов, ни других гаджетов. Ничего. Вооружены они тоже были по средневековому. Луки с колчанами стрел лежали рядом с костром. Мужик орудовал довольно грубым ножом. Явно самодельным. Умело разделывая тушу оленя, лежавшего на траве неподалеку. А парнишка жарил на костре шашлыки на деревянных шампурах из веток. Похоже, что перед нами местные охотники на привале.

Но на современных охотников они были совсем не похожи. Мы то среди охотников тусовались. Никто из них вот так отстойно одеваться не станет. Только матерый камуфляж или дорогие охотничьи костюмы. А тут два бомжа, одетых в какую-то дерюгу. Да, и луки у них самые простые. Деревянные и с виду очень примитивные. Такие точно в охотничьих магазинах не продают. Я подобные убогие поделки только у реконструкторов и видел. Но на реконструкторов эти ребята были совсем не похожи. Это вам не современные люди, одевшие средневековые одежды. Не похожи по повадкам. Эти охотнички носили свою потрепанную одежку очень естественно. Как повседневную одежду. Такое можно увидеть только на съемках исторического фильма с очень хорошими консультантами и стилистами. Но здесь то фильм точно не снимают. И эти вон товарищи никакие не актеры. Да, и никакой киноактер не сможет вот так уверенно и профессионально свежевать оленя. Я и сам так не смогу. Хотя разделывать дичь мне тоже приходилось. Но тут сразу видно. Профессионал работает.

Немного понаблюдав за охотниками, я решаю вступить с ними в контакт. Сигналю пальцами Гризли, чтобы прикрывал. И кашлянув, выхожу из-за дерева. Без оружия. Свое примитивное копье я оставил в кустах. А ножик у меня в кармане куртки лежит, которую я одел на себя перед выходом. Поднимаю руки перед собой и говорю, что я пришел с миром. По-французски, а затем по-русски. Мужик с парнем как-то затравлено оглянулись по сторонам и потянулись к лукам, лежавшим на земле.

— Тише, тише, ребята! — говорю, помахивая перед собой пустыми руками. — Я не сделаю вам ничего плохого. Я тут немного заблудился. Дорогу не подскажете.

— Мы не сделали ничего плохого, господин! Этот олень. Мы его не убивали. Мы его уже нашли таким! — внезапно отвечает мне тот, что постарше. И кланяется. Парнишка за его спиной тоже поклонился, слегка тормознув.

Кстати, ответил он мне по-французски с легким акцентом. Что меня чрезвычайно порадовало. Теперь хоть можно с ними поговорить нормально. А то как бы я с этими нервными аборигенами общался, если бы они не знали языка, который известен мне? А так все в порядке. Контакт налажен. Правда, говорили эти кадры как-то странновато. Архаично что ли. Много эдаких слов. Старинных. Такие в современном французском языке редко встретишь. Но тем не менее, говорили они понятно. После десятиминутного разговора я глубоко задумался. Похоже, что Мишка был прав. Мы действительно попали. Но не в другой мир. Земля вокруг была Францией. Однако, на этом вся позитивная информация и закончилась. Мы с моим другом каким-то образом оказались во Франции образца 1422 года от Рождества Христова. Пятнадцатый век, мать его за ногу!!! Мы провалились в прошлое. Ну, хорошо, хоть эльфов с орками здесь нет. И драконов. Только люди, которые воюют без перерыва. Мы попали в махровое средневековье. Эту информацию надо было обмозговать. В процессе общения к нам присоединился и Мишка. Местных охотничков мы успокоили, уверив их в том, что нам совершенно плевать на убитого оленя. А нервничали они не зря. Ведь по всем законам сейчас и здесь они являются самыми настоящими преступниками. Браконьерами. А за браконьерство простолюдинов в средневековой Франции казнили через повешенье. Так как здешние леса все принадлежали феодалам. Охотиться там могли только они. Ну, а людей других сословий за незаконную охоту ждала смерть.

А обмозговать нам с Гризли было что. Мы с ним угодили не в самое мирное время многострадальной Франции. Здесь уже более восьмидесяти лет бушевала война между Англией и Францией, которую впоследствии историки назовут Столетней войной. Вообще-то, она длилась не все это время. Были в ней и небольшие перерывы. Так вот. Это была серия военных конфликтов между Английским королевством и его союзниками, с одной стороны, и королевством Франция и его союзниками, с другой. А поводом для такого долгого противостояния являлись притязания английских королей на французский престол. Кроме этого, англичане стремились оттяпать от Франции солидный кусок земли. И для французов боевые действия шли не очень хорошо. Да, что там говорить! Били их англичане больно и часто. Вот относительно недавно. Всего семь лет назад отшумела битва при Азенкуре, которую французы опять с треском продули. И к этому моменту англичане уже контролировали Нормандию, Гасконь, Пуату, Гиень и часть Аквитании. И останавливаться на этом не собирались.

Если быть более точным, то мы сейчас находились в графстве Мэн, расположенном на северо-западе королевства Франция и граничащем с герцогством Нормандия. А встреченные нами браконьеры жили неподалеку. В небольшой лесной деревушке. Мы же представились иностранными дворянами. Из далекой и загадочной Руси. Здесь, все равно, никто ничего не знал об этой стране. Для местных европейцев Русь была чем-то мифическим и очень далеким. И кроме бредовых легенд и мифов о жизни русских людей в той же Франции ничего не было известно. Мы не зря такую Родину выбрали. Так меньше будет шансов спалиться на мелочах. Вот за тех же французов или их ближайших соседей мы вряд ли сойдем. Не знаем мы местных реалий и бытовых мелочей. Нас тут быстро расшифруют. Да, и все дворяне у них тут друг друга знают. И могут нас как самозванцев быстро вычислить. Почему мы решили быть дворянами? Так не получится у нас притворяться простолюдинами. Воспитание не то. Не хотим мы с Гризли пресмыкаться. Можем и в морду дать за косой взгляд. А местные крестьяне и горожане так себя не ведут. Вон даже браконьеры, застигнутые на месте преступления с поличными, разговаривали с нами довольно уважительно и подобострастно. С ходу приняли нас с Мишкой за дворян. Кстати, старшего браконьера звали Дилан, а младшего Жером. И они были родственниками. Точнее говоря, отец и сын. Угадал я. Правда, Жером был не родным сыном Дилана. Просто, Дилан женился на его матери и усыновил Жерома. Но об этом мы узнали позднее.

Так вот. Дилан принял нас за дворян. Тут виновата наша одежда. По местным меркам мы были одеты очень круто. Богато одеты. У простолюдинов такой одежды быть не может. И хотя богатые горожане и купцы тоже одеваются неплохо. Но вот поведение у них другое. Повадки у них не те. Что-то такое он в нас увидел. Хищное. Может быть и так? Мы же с Мишкой за нашу короткую жизнь так заматерели и морально и физически, что наши мирные сверстники на нашем фоне выглядят как домашние пудели на фоне волков. Блин, я и сам за собой что-то такое звериное замечал. Могу давить на людей морально. И сам могу легко отличить настоящего бойца от обычного мажора. М-да! Вот и Дилан оказался таким же внимательным психологом. Увидел в нас что-то эдакое. Опасное. И сделал вывод, что так богато одетые люди с ощутимой аурой убийц могут быть только дворянами. А все наши странности он списал на наше иностранное происхождение. И кстати, рисунки на наших майках его только утвердили в мысли, что мы совсем не простолюдины. Он принял их за гербы. А герб на одежде здесь могут носить только дворяне или их слуги. Но на слуг мы были совсем не похожи. Слуги так не одеваются. Разубеждать старшего браконьера мы и не думали. Быть дворянами из далекой Руси нам подходило по всем статьям. Идеальная легенда внедрения для нелегалов вроде нас с Мишкой.

Глава 3

О нашем вживании в новый мир

Шел уже восьмой день нашего пребывания в этом новом мире. Мире средневековья. Мы с Мишкой нашли пристанище в той самой деревне, где жили наши новые знакомые. Те самые браконьеры. Отец и сын. Которых мы встретили в лесу. Мы теперь поселились в их доме, который стоял немного на отшибе. Не на халяву, как вы могли подумать. Мы заплатили за свое проживание, между прочим. Мишка подарил Дилану блестящий брелок от ключей с логотипом «БМВ». Для нас это была бесполезная безделушка. А вот для средневековых людей брелок из серебристого металла стал настоящим сокровищем. И надо отдать должное Дилану. Он пытался отказаться от нашего подарка. Заявил, что это слишком дорого, но мы настояли. И теперь могли жить в доме этого браконьера хоть несколько лет. Так Дилан нам сказал. Конечно, мы так долго не планировали здесь задерживаться. Но какое-то время мы тут побудем. Нам нужна временная база.

Мы с Гризли решили, что сразу же бросаться в бурную жизнь средневековой Франции не стоит. Не стоит нам пока высовываться в Большой Мир. Лучше мы будем потихоньку вживаться в местные реалии. А для этого нам была нужна информация о жизни местных аборигенов. Вот мы осторожно и ненавязчиво общались с крестьянами в этой лесной деревушке, которая особыми размерами не поражала. Всего семь домов. Здесь проживали сорок шесть человек. Взрослых и детей, большая часть из которых была родственниками. Селяне жили тихой и размеренной жизнью средневековых фермеров. На мелких лесных делянках они выращивали рожь и ячмень. И пасли коз. Ну, и конечно же пользовались дарами леса. Собирали там ягоды, грибы и съедобные коренья. И охотились. Куда же без этого? Понятное дело, что свои охотничьи успехи лесовики не афишировали. Я уже говорил, что за браконьерство тут сурово карают. Если поймают. Но судя по всему, этих вот хитрых селян еще ни разу не ловили с поличным. У них была даже своя небольшая пасека из четырех ульев с пчелами. В общем, по местным меркам жители этой деревушки жили очень даже зажиточно. И что самое главное — все они были свободными людьми. Вилланами. В этих краях, вообще, было довольно мало крепостных крестьян, которые тут назывались сервы. Пока еще во Франции оставалось довольно много вилланов. Хотя сервов было гораздо больше. Особенно, много их жило в центре и на востоке Французского королевства. А вот в графстве Мэн крестьяне в основном были еще лично свободны. Здесь большую часть территории занимал тот самый лес, в котором мы очутились, попав в этот мир. И это было основным препятствием для закрепощения крестьян. Тут человек мог в любой момент бросить все и скрыться в лесах. И хрен ты его там найдешь. Жители здешних мест очень свободолюбивы и упрямы. И поэтому, французским феодалам было трудно закабалить крестьян в этом районе. Крестьяне здесь всегда могли уйти от своего феодала, если им что-то вдруг не понравится. И хотя земля принадлежала дворянам, но крестьяне работавшие на ней здесь были лично свободны. Они тут скорее были арендаторами, а не зависимыми работниками.

Вот от жителей деревни мы и решили пока узнать побольше об окружающем нас мире. Культура, обычаи, нравы, бытовые мелочи. Что здесь можно, а что нельзя. В общем, для нормального вживания в общество средневековой Франции нам была нужна информация. И большую часть этой самой информации нам поведал Дилан, который оказался очень занимательной личностью. Кстати, общались мы с ним на вполне понятном нам французском языке. Оказывается этот язык был когда-то диалектом, на котором говорили жители провинции Иль-де-Франс. Именно там располагался город Париж и ядро французского государства. От этой территории и получил название язык, на котором там все говорили. Вообще-то, в средневековой Франции существовало очень много диалектов. Почти в каждом графстве и герцогстве был свой диалект. Однако, к пятнадцатому веку язык Иль-де-Франс уже распространился по всей территории Французского королевства. Это был официальный, государственный язык. На нем говорила вся французская знать, священники, купцы, горожане. Крестьяне тоже знали французский язык, но и свои родные диалекты тоже не забывали. Вот в этой лесной деревне селяне хоть и знали французский язык. Но предпочитали общаться между собой на анжуйском диалекте, который отличался от французского языка, как украинский язык отличается от русского.

Дилан рассказал нам историю своей жизни, которая была довольно бурной. Родился и вырос Дилан в Англии. Точнее говоря, в Уэльсе. Есть на территории Английского королевства такая провинция. На юго-западном побережье. Дилан был самым настоящим валлийцем. Так называли коренных жителей Уэльса. Валлийцы были очень беспокойным и вольнолюбивым народом. Когда-то давно Уэльс был независимым королевством, которое было покорено англичанами. Но жители Уэльса не забыли об этом и мечтали о независимости. И восставали против власти Англии с завидной регулярностью. Для английских королей Уэльс был постоянной головной болью. И вот 16 сентября 1400 года в Уэльсе вспыхнуло очередное восстание. Его причиной стал длительный территориальный спор между валлийским рыцарем Оуайном Глиндуром и английским бароном де Греем, известным своей дурной репутацией среди валлийцев. Итак, Глиндур поднял восстание и был провозглашен принцем Уэльским небольшой группой его сторонников. И кстати, его претензии на этот титул были не беспочвенными. Это вам не какой-то там самозванец вроде русского Лжедмитрия. Как нам объяснил Дилан, Оуайн Глиндур был потомком правителей древнего валлийского королевства Повис, а по линии матери — Элен ферх Томас — потомком королей Дехейбарта. В общем, этот знатный товарищ королевской крови решил вновь возродить независимое королевство в Уэльсе. Сторонники Глиндура очень быстро распространились по всей северо-восточной части Уэльса. Замок барона де Грея подвергся нападению и был почти разрушен. Кроме этого, валлийскими повстанцами были еще захвачены ряд городов и замков. Многие знатные семейства Уэльса присягнули на верность Глиндуру. Среди них были даже Тюдоры из Англси. По всему Уэльсу началась партизанская война против англичан и их сторонников. Английский король Генрих Четвертый был вынужден отказаться от вторжения в Шотландию, с которой он до этого воевал. И двинул свою армию в Северный Уэльс. Однако, валлийцы не стали вступать с англичанами в открытый бой. Вместо этого, армия Генриха Четвертого подвергалась нападениям из засад и постоянным набегам мелких отрядов. Что вынудило Генриха к 15 октября 1400 года отступить в Шрусберский замок с сильно поредевшим войском. В 1401 году восстание распространилось уже на всю территорию Уэльса. А валлийские барды на все лады воспевали своего нового короля, утверждая, что его воцарение было предсказано еще Мерлином. Мифическим магом, который некогда воспитал самого короля Артура. Во как! Средневековые люди очень любят всякий там символизм и мистицизм. Вот и Мерлина приплели к этому восстанию против англичан.

Английский король Генрих Четвертый отправил Генри Перси Хотспура графа Нортумберленда, чтобы тот наказал бунтовщиков. С Хотспуром отправился в Уэльс и четырнадцатилетний сын короля, будущий Генрих Пятый. Армия Хотспура вторглась в Уэльс и начала подавлять этот мятеж с особой жестокостью. Они убивали всех без разбора. А пленных бунтовщиков подвергали пыткам. После чего казнили. В середине июня 1401 года войска Оуайна Глиндура разбили англичан в битве при Минидд Хиддген. После чего, в Уэльс вторглась еще одна английская армия под командованием короля Генриха Четвертого. Которая опять потерпела неудачу. Тут повторилась ситуация 1400-го года. Валлийцы имели меньше сил и в большие сражения с англичанами не вступали. Они вели свою любимую партизанскую войну против английской армии. В итоге, и эта военная кампания Генриха Четвертого против повстанцев закончилась полным провалом. Сильно потрепанная английская армия была вынуждена убраться восвояси. Но английский король не собирался с этим мириться. Война в Уэльсе продолжалась.

В 1402 году валлийцы разбили англичан в битве при Брин Глас. В этой самой битве участвовал и Дилан. Тогда ему было всего шестнадцать лет. Но он как и многие валлийцы ненавидел англичан. Кстати, если говорить об английских лучниках, то самыми крутыми стрелками в армии английских королей были всегда валлийцы. Именно, они прославились своим мастерством в сражениях англичан с французами во время Столетней Войны. Вот и юный Дилан был лучником. Он родился в зажиточной семье свободных землевладельцев. И с детства как и многие его сверстники увлекался стрельбой из лука. В Уэльсе это был самый популярный вид спорта. Юноша мечтал о славе великого воина. Однако, его отец решил, что Дилан станет священником. В возрасте пятнадцати лет его отдали на воспитание в ближайший монастырь. Монастырская жизнь Дилану не понравилась. И через год он сбежал оттуда, пристроившись к одному из отрядов валлийских повстанцев. Битва при Брин Глас была его первой, и он ее хорошо запомнил. Потом было еще много сражений. Больших и мелких. О своем решении Дилан потом ни разу не пожалел. Ему нравилась такая жизнь. Быть монахом он не хотел. Скучно это.

Французы, терпящие от англичан одно поражение за другим, решили воспользоваться ситуацией в Уэльсе и заключили с Оуайном Глиндуром союз против Англии. Они прислали небольшое войско в Уэльс и стали поставлять оружие валлийцам. Дела англичан в Уэльсе шли очень плохо. К 1404 году Глиндур контролировал почти всю его территорию. Он был официально коронован как принц Уэльский и объявил о создании независимого валлийского государства со своим парламентом и церковью.

1405 год ознаменовался в Уэльсе как «Французский год». Там высадились франко-бретонские войска, численностью в три тысячи рыцарей и латников, во главе с Жаном де Рё. После чего война переместилась уже на земли англичан. Валлийцы вместе с франко-бретонцами перешли в наступление на восток через Гламорган и Гвент. Правда, больших успехов они там не добились. Взяли несколько замков на своем пути и разграбили пару небольших городов англичан. А потом франко-валлийская армия отступила назад в Уэльс.

Последующие годы стали для сторонников Глиндура очень тяжелыми. Череда поражений и предательство крупных феодалов подкосили власть правителя Уэльса. К 1412 году восстание в Уэльсе было жестоко подавлено англичанами. Вся его территория контролировалась войсками английского короля. Оуайн Глиндур исчез в неизвестном направлении. В последний раз его живым видели 21 сентября 1415 года в Харвесте. После чего, место его пребывание было неизвестно. Многие думали, что он умер, другие так не считали. Оуайн Глиндур так и не был пойман англичанами. Хотя множество его соратников закончили жизнь на плахе и в петле.

Дилан покинул Уэльс и уплыл во Францию вместе с последними французскими рыцарями, которые смогли оттуда эвакуироваться. И он там был не один такой вот беженец. Около тысячи валлийцев теперь присоединились к войскам французского короля, чтобы воевать на полях Франции против ненавистных англичан. Позже Дилан участвовал в малых и больших сражениях Столетней войны. Даже в знаменитой битве при Азенкуре отметился. Эта битва произошла 25 октября 1415 года между французскими и английскими войсками. Там немногочисленная армия англичан смогла в пух и прах разгромить огромную французскую армию. Мы поспрашивали Дилана о том сражении. И вот что он нам рассказал.

Англичане расположились для боя на узкой полоске земли приблизительно в 750 ярдов (865 метров), ограниченной крупными лесными массивами. Их силы составляли около трех тысяч человек. Из них примерно пять сотен составляли рыцари и латники. А все остальные бойцы были лучниками. Английский король Генрих Пятый расположил свои войска в линию, где спешенные рыцари и латники стояли вперемешку с лучниками. Англичане предпочитали спешиваться для боя. Такая тактика здесь называлась «английским стилем». А вот французы в битвах больше полагались на тяжелую кавалерию. На конных рыцарей. И хотя в ходе Столетней войны англичане уже не раз доказывали, что их тактика более успешна. Но французы с маниакальным упорством все еще делали ставку на лихие кавалерийские атаки. И проигрывали, проигрывали, проигрывали одно сражение за другим. Уже не раз в этой истории пешие английские лучники, усиленные спешенными рыцарями и латниками, били на поле боя многочисленных французских кавалеристов. Англичане умело использовали не только своих стрелков, но и местность. Они старались выбирать позицию неудобную для действий тяжелой, рыцарской конницы. Кроме этого, английские лучники использовали и заостренные колья, воткнутые в землю перед собой под углом в сторону противника. Это чтобы защитить себя от атаки вражеских всадников. И французы все это знали, но каждый раз наступали на одни и те же грабли. Вот и при Азенкуре многочисленные французские рыцари без всякой дисциплины и команды ринулись на врага. Прямо через мокрое и грязное поле (недавно прошел дождь). При этом, они умудрились потоптать свою пехоту и арбалетчиков, шедших в авангарде. Лошади с тяжелыми всадниками в той грязи застревали и быстро уставали. Никакого таранного удара французской конницы здесь не получилось. Конные французские рыцари на своих тяжеленных и неповоротливых конягах медленно и печально тащились по грязным буеракам. То и дело застревая в грязи и падая под градом стрел из длинных луков, которыми их поливали английские лучники. Всадники, все же добравшиеся до кольев, натыкались на это опасное препятствие, губили коней и выпадали из седел прямо под ноги англичанам. Которые их и добивали. Неповоротливые французские рыцари в тяжеленных доспехах были беспомощны. Они увязали в грязи, падали. А многие из них просто тонули и захлебывались в лужах, наполненных жидкой грязью. В общем, очень фееричная картина! А юркие и маневренные английские лучники их легко убивали при помощи кинжалов и коротких боевых молотов. Или брали в плен. Кстати, французов в той битве участвовало раза в четыре больше чем англичан. Но это им не помогло. Англичане смогли отбить все атаки французов и захватить много пленных. Правда, около трех тысяч пленников английский король распорядился убить. Он боялся, что те взбунтуются в самый решительный момент боя. И англичане исполнили этот жуткий приказ. Ворчали, но убивали беспомощных пленников, из которых многие были ранены.

М-да! Что бы там не говорили о рыцарской чести и благородстве. Но если надо, то здешние феодалы о них моментально забывали. Впрочем, для нас то с Гризли такой поступок английского короля не выглядит кощунственным. Мы и не на такое насмотрелись в толерантном и гуманном двадцать первом веке. Там было все: убийства и геноцид гражданского населения при помощи ракет, бомб и снарядов; расстрел мирных городов; пытки и убийства пленных и многое другое. Мы то с Мишкой прекрасно видели, что творят просвещенные демократии с нецивилизованными (а это все не европейцы или не граждане США) народами Ближнего Востока, Латинской Америки и Африки. Поэтому, нас особо и не возмутил тот преступный и очень неблагородный приказ Генриха Пятого. А вот Дилана эта тема задевала за живое. Это было отчетливо видно. Хоть валлиец и простолюдин, но он дитя своей эпохи. А здесь многие люди еще верили в благородство и честь.

Так вот! То сражение при Азенкуре французы продули с разгромным счетом. Англичане там потеряли около полутора тысяч, а французы около шести тысяч человек. Но главное, континентальная Франция лишилась почти всей своей высшей аристократии. Кроме убитого Антуана Бургундского герцога Брабантского, погибли еще Жан Первый герцог Алансонский и Эдуард Третий герцог де Бар, Филипп Второй граф Невер, Фридрих Первый граф Водемон, Шарль д'Альбре коннентабль Франции, Робер де Бар граф Суассона, Жак Первый де Шатильон адмирал Франции. И это только имена тех кого Дилан смог вспомнить. В общей сложности, погибло около сотни представителей высшей аристократии и примерно полторы тысячи обычных рыцарей Французского королевства. Это сильно ударило по Франции. Ослабило ее. К сегодняшнему моменту англичане уже контролировали около половины территории Французского королевства.

Кроме этого, герцоги Бретонский и Бургундский стали союзниками английского короля Генриха Пятого. Который по договору в Труа в 1420 году был объявлен наследником французского короля Карла Шестого Безумного, в обход законного наследника дофина Карла. В общем, во Франции скоро будет аж два короля. Я то припомнил, что дофин Карл не смирится с потерей трона. Это к нему знаменитая Жанна д'Арк придет и будет просить у него армию для борьбы с англичанами. И дофин эту армию ей даст. Правда, когда он при помощи той же Жанны станет законным королем Франции, то тут же ее сдаст англичанам. И в историю этот скользкий тип войдет как Карл Седьмой король Франции. Но это потом. А сейчас всего этого еще не случилось. И Жанны д'Арк на исторической арене еще нет. Она еще пока слишком мелкая, чтобы стать спасительницей Франции. Кстати, французы ее даже в двадцать первом веке почитают и уважают. И в довесок ко всему, итоги битвы при Азенкуре привели к настоящей гражданской войне во Франции. Тут сейчас вовсю воюют между собой две фракции. Бургиньоны и Арманьяки. Эти два самых могущественных рода французских аристократов решили выяснить, кто из них круче. Королевская власть ослабла. И высшая аристократия Франции решила померяться силами. М-да! Сейчас во Франции наступила не очень спокойная жизнь. И мы оказались в самом ее центре. Вот попали, так попали!

Однако, Дилан продолжил свой рассказ. После Азенкура где он умудрился уцелеть, он еще год воевал с англичанами и их союзниками. Но потом военное счастье ему изменило. В одной из мелких стычек с бретонцами Дилана серьезно подранили. Его соратники оставили умирающего бойца в этой самой лесной деревушки, а сами ушли дальше воевать. В принципе, их нельзя винить. Ранение у Дилана было довольно серьезное. С такими тут редко выживают. Все его товарищи уже списали его со счетов. А он выжил. Выжил благодаря стараниям местной знахарки и травницы, которая проживала здесь. Она то и выходила умирающего валлийца. Вытащила его своими припарками и настоями с того света. А когда он пришел в себя после горячечного бреда, то увидел ее. Травницу звали Амели. И была она еще очень молода. Всего семнадцати лет отроду. И очень красива, между прочим. В общем, наш героический валлиец влюбился в нее с первого взгляда. Вскоре она ответила взаимностью, и Дилан остался в этой французской деревушке, затерянной в бескрайних лесах графства Мэн. Это были самые счастливые годы его беспутной жизни. Свою молодую жену Дилан любил. Кстати, у этой юной особы был младший брат, которому исполнилось тогда одиннадцать лет. И звали его Жером. Дилан, женившись на Амели, его усыновил. Решили, что так будет лучше для всех. Молодожены жили душа в душу два года. Окружающие не могли на них нарадоваться. Так уж Дилан и Амели были счастливы. Но внезапно счастью пришел конец. Амели забеременела. Затем роды, которых организм молодой мамы не выдержал. Жена Дилана умерла. Новорожденный ребенок тоже умер. Такое здесь случается часто. Нет тут нормальной медицины. И тем не менее, люди даже здесь в махровом средневековье умудряются плодиться и размножаться. Правда, смертность при родах тут тоже не маленькая. Статистика, однако! И Амели стала цифрой в этой самой статистике. И ее не родившийся ребенок тоже. Расспрашивать дальше мы не стали. И так ясно. Страдал мужик крепко. Боль утраты и сейчас вон проглядывает. Но несмотря на это, Дилан не сломался. Нашел в себе силы жить дальше. И воспитывать своего приемного сына Жерома. На мой взгляд он его неплохо воспитал. Нормальный парнишка вырос. Сильный, ловкий. Правильный. Без гнили и понтов. Молодец Дилан! Не сломался. Уважаю! Хватит его расспросами мучить. Пускай, отдыхает. Завтра пойдем с ним на охоту на оленя. Валлиец обещал нас взять с собой.

Кстати, в ходе бесед с Диланом я добавил несколько штрихов к нашей легенде. А то нашему гостеприимному валлийцу показалось странным отсутствие у нас лошадей, доспехов и оружия. Дворяне же обычно без них не путешествуют. Пришлось придумывать трагичную историю про то, как на наш корабль, плывший по реке, напали какие-то люди. На обычных лесных разбойников они были не похожи. Слишком хорошо вооружены. И доспехи у них тоже были отличные. Тут Дилан предположил, что на нас напали англичане или союзные им люди герцога Бретонского. Впрочем, и сами французы могли напасть. Тут из-за гражданской войны Бургиньонов и Арманьяков царил настоящий бардак. В общем, эти неопознанные нами воины захватили наш корабль и убили всех, кто на нем плыл. И только нам с Гризли удалось прыгнуть за борт и спастись вплавь. Понятное дело, что при этом мы бросили все свои доспехи и оружие. С ними то даже чемпион по плаванию далеко не уплывет. Кстати, наше умение плавать Дилана сильно удивило. В средневековой Европе люди крайне неохотно заходили в реки, озера и моря. Считалось, что в воде обитают разные чудовища и злые духи. Типа русалок, кикимор, водяных, утопцев и тому подобное. Короче говоря, плаванием здесь особо не увлекались. Наше умение плавать укрепило уверенность Дилана в нашем иностранном происхождении. В его представлении только в такой далекой и загадочной стране как мифическая Русь люди могли вот так свободно и безбоязненно плавать. В общем, прокатило. Похоже, что он нам поверил и больше неудобных вопросов не задавал.

Глава 4

Об охоте на охотников

Охота прошла удачно. Дилан привел нас к небольшому лесному ручью. Судя на многочисленным следам, здесь олени выходили из леса на водопой. Вот тут мы засаду и устроили. И через пару часов подстрелили двух оленей. Удачно поохотились. Даже непривычный для меня средневековый лук отработал очень хорошо. Это, конечно, не современный композитный лук, но я из него попал. В принципе, с подобным типом оружия я уже был знаком. Поэтому, особых проблем со стрельбой не возникло. Разделкой оленей занялись Дилан и его сын. А мы стояли в сторонке и наблюдали. Нет, не потому что мы этого делать не умели или не хотели. Просто, нам по статусу не положено так марать руки. Здесь же мы, типа, дворяне. А дворянам разделывать дичь невместно. Для этого простолюдины существуют. Мне даже пришлось Мишку одернуть когда он было сунулся помогать нашим браконьерам свежевать оленей. Блин, чуть не засыпались. Мы, конечно, странные дворяне из далекой страны. Но слишком странными все же быть нельзя. Нельзя нам выделяться из средневекового общества. Здесь, между прочим, инквизиция вовсю уже работает. И искореняет всяческие странности среди местного населения. Тупо сжигая, всех кто блеснет на фоне серости.