Эльф на полке

Заправилась таблеткой аспирина, минералкой и сухой печенькой, чтобы заесть тошноту. Кофе выпью на работе, и там лежит коробка шоколадных вафель, подаренная клиентами. Или куплю навынос капучино и эклер в ближайшей кофейне, благо по пути к офисному зданию их несколько.

Я уже опаздывала, так что натягивала на себя джинсы и свитер со скоростью новобранца, который должен уложиться за две минуты. Побросав в сумку телефон, косметичку и необходимые мелочи, обулась, сдернула с вешалки пуховик и выскочила из дома.

Одевалась до конца и застегивалась уже в лифте, не обращая внимания на заспанные и помятые лица соседей. Не я одна, судя по всему, вчера отмечала праздник с коллегами. Ну а школьники по утрам всегда похожи на свеженьких зомби, которых злые родители-некроманты подняли и погнали в школу.

Очухалась и пришла в более-менее вменяемое состояние я лишь к обеду, успев переделать кучу срочных дел и выпить кофе с ложечкой коньяка, пожертвованного сердобольным шефом, который тоже напоминал свежеподнятого упыря. Всем было плохо, все страдали и все мы ждали выходных.

– Лизка, пойдем супчика съедим, – позвала Наташа, моя коллега, сидящая за соседним столом. – Я с утра мечтаю о тарелке куриного супа с вермишелькой.

– Фу, – скривилась я. – Согласна на солянку мясную сборную или рассольник. Там есть соленые огурцы. А если попросить, то нам вместо компота дадут рассола.

В нашу дискуссию тут же подключились такие же мающиеся жертвы вчерашнего празднования, и на этом мы стали собираться на обеденный перерыв.

– Ого! – внезапно воскликнула Света. – Лизок, ты когда успела? Вчера вечером еще не было этой штуки на руке. С утра, что ли, пока мы умирали от алкогольной интоксикации? Или вчера по пьяни рванула в тату-студию?

– М-м-м? – не поняла я.

– Татушку когда сделать успела? – кивнула она на мою правую руку.

Я наматывала шарф, и рукава свитера задрались. Озадачившись, я посмотрела на запястье, округлила глаза и вытянула губы уточкой. Откуда у меня на руке это взялось, я не знала.

– А красиво! – понятливо хмыкнула Света, оценив мою мимику и изумление в глазах. – Радуйся, что тебе попался приличный мастер, а то бы ты могла заполучить рисунок колобка. А так выглядит шедеврально.

– Да-а, – кивнула Наташка и вцепилась в мою руку. – Красотища какая. Я тоже хочу! Лизка, скажешь адрес? Я тоже метнусь за чем-нибудь похожим, но поменьше.

– А я не знаю, – пожала я плечами, вертя перед глазами руку.

Мое правое запястье украшала широкая татуировка-браслет. Хитрый замысловатый рисунок вился, опутывал, изображая не то завитки и бутоны, не то переплетение трав. Но красиво. И краски невероятные: черный, серебро и золото, каким-то немыслимым образом перетекающие друг в друга. Я даже потерла, чтобы проверить – вдруг это наклейка? Но нет, именно татуировка, въевшаяся в кожу.

– Короче, девочки, пора завязывать буха́ть! – выдала резюме Наташка. – А то так однажды утром проснешься не только с татуировкой, но и с мужем.

Я нервно хихикнула. Снова потерла рисунок на коже. Всплыл в памяти ночной разговор с эльфом, который утром как ни в чем не бывало сидел на полке и признаков жизни не подавал. Вот вспомнила я и снова хихикнула, но уже несколько истерически.

– Ты чего? – глянула на меня Светка, надевая шапку. – И поторопись, есть охота, а обеденный перерыв не резиновый.

– Да так… Представила, что у меня вдруг жених нарисовался.

– А-а! Лешка, твой бывший, конечно, та еще тварь. Я, кстати, видела его с женой пару недель назад. Ребенка они ждут, судя по пузу чуть ли не двойню. Ой! – хлопнула она себя по губам. – Прости! Я же не хотела тебе говорить и расстраивать. Вот я дура болтливая!

– Да ладно, проехали, – хмыкнула я и поморщилась.

Новость задела, не буду скрывать. Они уже и ребенка ждут, а я всё пытаюсь зализать раны и начать снова жить. Лешку я любила.

Девчонки притихли, поглядывая на меня с сочувствием. Даже перестали спрашивать про татуировку. А я долго еще пребывала в отвратительном настроении, которое никак не удавалось исправить ни сладостями, ни чаем или кофе, ни даже бокалом шампанского, на которое к вечеру расщедрился начальник. Ему клиенты тащили спиртное чуть ли не в промышленных масштабах, но здоровье беречь надо. Поэтому угощались обычно всем коллективом, но строго после окончания рабочего дня.

Я улыбалась, но в сердце застряла заноза. Не выдержала даже и залезла на странички бывшего жениха и бывшей подруги в соцсетях. Не со своего аккаунта, конечно же, а с фейкового альтернативного. «Полюбовалась» на счастливые лица людей, которые меня предали год назад, почитала посты к фотографиям, узнала, что они уже и пожениться успели, и в свадебное путешествие съездить, и забеременеть… Ждут мальчика, придумывают ему имя.

Было… горько. Я не любила уже Алексея, но обида и горечь, вроде как похороненные под пеплом, проснулись и снова сжигали сердце.

Вот в таком мрачном настроении и с раздерганной душой я вернулась домой.

И едва войдя в комнату, услышала вопрос:

– Кто тебя обидел? Я весь день чувствовал твою печаль и боль.

– Что? – растерялась я от неожиданности. – Ты о чем?

– Лиза, ты моя невеста. Мы обручены. Я чувствую тебя.

– А! Да! – Я потерла лоб, прошла к дивану и совсем не грациозно плюхнулась. – Невеста… Татушка на моей руке – это твоя магия?

– Это обручальный рисунок. У меня теперь такой же, – мне было продемонстрировано фарфоровое запястье с уменьшенной копией моего «украшения».

– Как кольцо при предложении руки и сердца? – хмыкнула я. – И что же? Будет еще и венчальный рисунок? А как же кольцо с бриллиантом или драгоценный браслет?

– Мы не будем венчаться. Нас соединят стихии.

– Ну да… – кивнула я и закрыла глаза, закинув голову на спинку дивана. – И никаких драгоценностей и бриллиантов. Экономно.

– Ты хочешь кольцо? – после долгой паузы спросил меня типа «жених».

– Все девочки хотят на свадьбу красивое платье, кольцо и букетик.

– Хорошо.

Я приоткрыла один глаз, глянула на эльфа, нахохлившегося на полке, и промолчала. Ну что тут скажешь? Было у меня уже кольцо, толку-то? Я так бесилась, что кольцо это швырнула в блудливую рожу Лешке. Зря, конечно. Надо было оставить себе, как компенсацию за моральный вред, продать и на эти деньги съездить в путешествие, чтобы зализать раны. А так ни жениха, ни кольца, ни путешествия.

Впрочем, сейчас тоже жениха нет. Одушевленная кукла, которая стала внезапно моим единственным спутником и кавалером, – это понарошку. Я всё же не сошла с ума, чтобы считать, будто всерьез выхожу замуж за волшебный предмет. А кукла, как ни крути, это именно предмет. До тех пор, пока не расколдуется.

Затянулась вся эта история. Моя депрессия. Грусть и печаль о несостоявшейся личной жизни, чувства к Лешке, которые, к счастью, не трансформировались в лютую ненависть, сжигающую разум. Так, презрение и отвращение. Плохо, что не только к нему одному, а к мужскому полу в целом. Потом авария, заставившая всерьез испугаться за свою жизнь и многое переосмыслить. А потом флюс и неожиданное приобретение, оказавшееся кем-то потусторонним.

Всё это меня изрядно вывело из стабильного, хотя и невеселого состояния и повлияло на поведение. Так-то я по жизни весьма энергичный, целеустремленный и самостоятельный человек, с неплохим чувством юмора, как говорят. Но вот надо было преодолеть рубеж четверти века, вляпаться в кучу неприятностей и крах личной жизни, чтобы вдруг почувствовать себя полнейшей неудачницей, которая ничего в жизни не добилась и уже не добьется.

Именно поэтому я позволяла Альвиссу так себя вести, прощала грубости и смиренно воспринимала язвительную критику. Вероятно, в глубине души соглашалась с нею. Хотя бог меня внешностью не обделил, всё в порядке: и лицо, и фигура.

Так, ладно. Что-то я совсем расклеилась. Зря я полезла интересоваться изменениями в личной жизни Алексея и Ирины. Предатели!!! Чтоб вас обоих так предали, как вы меня!

Глубоко вдохнув, я медленно выпустила воздух вместе с печалью и негативом. Села ровно и спросила:

– Какие планы, женишок?

– Сарказм неуместен. Ты сама дала согласие на брак.

– Тебе же это не мешает постоянно говорить мне гадости. Так что?

– Я больше не буду с тобой ездить. Всё, что мне было нужно увидеть, я увидел. Хотя как раз сегодня я был бы кстати рядом. Оградил бы тебя. Что тебе такого рассказали, что это так повлияло на твое настроение?

Я промолчала, встала и расправила джинсы на коленках.

– Про бывшего жениха?

– Да. Они поженились и ждут ребенка. Значит, к ней чувства оказались сильнее, чем ко мне. Но это уже не важно.

– Ты ведь больше не любишь его. Почему не можешь простить?

– Обман и предательство. Вот это я не могу простить. Знаешь, если бы он просто расстался со мной, сказал, что любит другую, я бы поняла. Мне было бы больно, но я бы поняла. Это честно. А он готовился к свадьбе со мной, мы строили планы, обсуждали путешествие и медовый месяц, выбирали кольца и… были близки. И одновременно, как оказалось, он за моей спиной крутил интрижку и спал с моей подругой. Это подло и низко. И вот именно этого я им обоим никогда не забуду.

– Теперь у тебя есть я.

– О да! – Я хмыкнула и оглядела изумительной красоты игрушечного эльфа. – Теперь у меня есть ты. Так что? Какие у нас планы?

– Свадебный обряд.

– Когда? – криво улыбнулась я.

– В ночь перелома года.

– Это когда? – заклинило меня. – Вроде же зимнее солнцестояние уже прошло.

– В ночь, когда старый год заканчивается и начинается новый.

– А! Новый год! Так что, жениться будем под бой курантов? – у меня вырвался смешок.

– Нет, но я подумаю о музыкальном сопровождении, – абсолютно серьезно ответил Альвисс.

У меня же вырвался смех, больше похожий на истерику. И чтобы не пугать своего «жениха» и соседа по бытию, я поспешно вышла из комнаты и отправилась принимать душ.

Позднее он снова попросил у меня каплю крови и энергии. Сказал, ему нужно подкопить сил для перехода. А потом снова замер, став безжизненной игрушкой.

У меня же не осталось сил удивляться.

На Новый год я отклонила все приглашения от коллег, от мамы и бабушки, и от бывших однокурсников. Оказывается, я не так одинока, как думала. Многие хотели меня поддержать и приглашали в гости, чтобы я не грустила в одиночестве.

Я вежливо отшучивалась, благодарила и говорила, что уже есть планы, которые никак не отменить. Не объяснять же, что на новогоднюю ночь у меня запланирована типа свадьба с волшебной куклой. Живо окажусь в психушке.

Итак, самая волшебная ночь в году, как принято считать, приближалась. Остались считанные часы, и я, как и сотни людей по всему миру, готовила праздничные дом и стол. Уборка, хрусталь и фарфор, накрахмаленная скатерть, высокие тонкие свечи в подсвечниках. О да! Я сделала это и нашла-таки вожделенные фарфоровые подсвечники. Купленные салатики, потому что я не видела смысла разводить кучу готовки и делать несколько видов блюд, но маленькими порциями на себя одну. Нарезка, сыры, соления. На десерт несколько пирожных и мороженое. Ну и разумеется, шампанское и сок.

Мне можно было бы гордиться своим празднично накрытым столом. Выглядело шикарно, хоть для инстаграма делай фото. А кстати, почему бы и нет? Столовых приборов на две персоны. У меня же вроде как даже компания есть на эту праздничную ночь. Вон, сидит на полке, свесив ножки, и следит за моими передвижениями синими глазами. Правда, не разговаривает. Копит силы…

Господи, во что я ввязалась? Как меня угораздило влипнуть в эту сказочную дурь?

А фото шикарно накрытого стола на фоне елки в огоньках я всё же сделала и запостила в соцсетях. Хоть и самообман, но миру совсем необязательно знать, как у меня на самом-то деле всё дерьмово. Пусть думают, что у Елизаветы всё хорошо.

И вот наступил вечер, я уже успела пересмотреть кучу старых новогодних фильмов – которые, откровенно говоря, надоели до тошноты, – и новых концертов. Хватило времени пролистать френдленты во всех соцсетях. Обзвонить и поздравить всех, кого нужно. Накрасить ногти, нанести косметическую маску для лица и принять душ. Высушить и красиво уложить волосы. Сделать макияж. Собственно, осталось только одеться красиво и сесть провожать старый год.

– Лиза, надень, пожалуйста, свадебное платье, – заговорил вдруг Альвисс, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности и выронить тюбик с помадой.

– Напугал! – выдохнула я.

– Почему? – безэмоционально поинтересовался он. – Ты ведь видела, что я смотрю на тебя.

– Ты молчал, не шевелился, я забыла о тебе.

– Я берег силы, ты ведь знаешь. И буду признателен, если ты поделишься еще каплей энергии сейчас.

– Ладно уж, – фыркнула я. – Угощайся моей кровушкой.

– Я не вампир и не пью кровь. Мне нужна лишь энергия, а кровь ее лучший проводник.

– Забей, я пошутила, – поморщилась я.

– Не понимаю, что я должен забить, – спрыгнул с полки эльф. – Но мне не нравится твое настроение. Ты грустишь, злишься и чувствуешь себя несчастной. Не надо. Всё будет хорошо, я обещаю.

– Не обращай внимания, – хмыкнула я, устав удивляться странностям и тому, как хорошо понимал мои эмоции этот ненастоящий персонаж. – Под конец года людям свойственно подводить итоги, радоваться успехам или осознавать, что многого не сумел достичь. И обычно все строят планы на будущее.

Отвечать на это Альвисс не стал. Собрал капельку крови с моей проколотой подушечки пальца, заживил, как обычно, ранку, выкачал из меня немного жизненных сил и ушел на кухню, оставив меня одеваться в одиночестве.

– Ну что ж… – раздвинула я дверцы шкафа и вытащила вешалку с не пригодившимся год назад свадебным платьем.

Нужно всего лишь набраться мужества и надеть его. Несмотря на то, что душу всё еще разъедает обида. Это платье я выбирала, чтобы стать счастливой. Не сложилось. Год оно висело в шкафу у мамы напоминанием о том, что никому нельзя верить, а самые сильные и подлые удары наносят самые близкие люди.

Пожалуй, сейчас неплохой повод избавиться от груза прошлого. Надену это платье в новогоднюю ночь для общения с волшебным существом, которое, как ни крути, ни разу не человек.

Это был самый странный в моей жизни новогодний ужин. В этот раз волшебный персонаж соизволил составить мне компанию. Но, учитывая его размеры, сидел он не за столом, а на столе. Рядом с тарелкой и бокалом, поставленными для него. Чтобы создать хотя бы видимость совместной трапезы, по высочайшему соизволению положила на его тарелку ломтик сыра, помидорку черри и веточку зелени. А на донышко фужера налила немного шампанского.

И что самое удивительное, мы разговаривали. Впервые мы просто мирно беседовали.

Я ела и слушала рассказы о дивном мире, откуда Альвисс родом. Про его детство и родителей. Всё же я угадала это давно и правильно, хотя и долго сомневалась и не принимала очевидное.

Эльф оказался заколдованным молодым мужчиной. Накосячил знатно, обидел и оскорбил ту цыганскую ведьму, за что и получил расплату. Правда, чем именно он провинился, так и не признался. Сказал только, что был неправ, раскаивается и сожалеет о своем поступке.

На мой вопрос, как так получилось, что именно куклой он стал, а не умер от какого-нибудь проклятия, Альвисс ответил после долгой паузы:

– Знаешь, Лиза… Есть вещи пострашнее смерти. Это тело, – ткнул он в свою игрушечную ногу, – было таким всегда. У нас так принято: для подростка незадолго до совершеннолетия делают куколку с его внешностью и с настоящими волосами, позаимствованными у оригинала. Считается, что это оберег для взрослого. Ведь детей опекают и хранят родители. Такая кукла бережно хранится до самой смерти и кладется вместе с владельцем в могилу. Только вот в моем случае эта кукла впервые стала настоящим оберегом, а не просто данью традициям. Ты права, я должен был бы умереть от проклятия в обычной ситуации. Но шувани в последний момент изменила проклятие так, чтобы я помучался подольше. Она хотела наказать, и ей это удалось.

– Оу!

– Ты не первая моя владелица. Она продавала и выкупала меня раз за разом… Я оказывался в новых руках, пылился пару десятилетий в чьем-нибудь доме, где-то в коробке или в шкафу, иногда на чердаке или в сундуке. Потом шувани находила тех, кому продала меня, и выкупала. Цыгане умеют внушить что угодно, так что ей беспрекословно либо продавали, либо отдавали меня просто так. После чего она заново сплавляла новым хозяевам…

– Жестоко, – помолчав, признала я. – Мне уже даже страшно предположить, что же такого ужасного ты натворил, что столько лет за это расплачиваешься.