Ксюша

Всхлипнула, но послушалась. Поздно, я не люблю повторять.

Вышел из нее, услышав жалобный стон, и быстро вытащил ремень из пояса брюк.

- Дай их сюда.

Она широко распахнула глаза, и испуганно протянула ладони, видимо думая, что я их ударю, но набросив петлю, я откинул тонкие руки наверх, обездвиживая девушку ещё сильнее.

- Ещё раз попробуешь себя потрогать - лишишься сладкого. - Голос урчал сам собой, и я видел, как Ксюша задрожала. Не от страха, от предвкушения.

Маленькая моя, не понимаешь, какого монстра выпустила. Властного, доминантного и не слушающего оправданий. Но в ответ на мои мысли она кивнула, сглатывая слюну, и сжала пальчиками кожу ремня, будто готовясь.

Пиздец.

Вид маленькой доверчивой и связанной Ксюши так тряханул нутро, что даже член жалобно завибрировал. Сам не подозревал, что так заведусь. И судя по тому, как дрожала Ксюша, ее тоже накрыло не хило.

- На живот. - Скомандовал, слыша, что голос охрип.

Девушка послушно перевернулась, подставляя мне свою попку. Мягкие полушария маяком предстали перед глазами, и я протянул к ним руки, накрывая ладонями. Бархатная. Везде бархатная.

Занёс и звонко шлёпнул, слыша, как она резко втянула воздух, но послушно осталась лежать на месте, только сжав булочки. Шлепок по другой получился мягче, но розовый отпечаток все равно проступил, румяня тонкую кожу.

Подтянул ее ближе, ставя коленями на пол, убеждаясь, что попала на край ковра, и вновь смял ягодицы.

Ксюша не вырывалась, только тяжело втягивала воздух, чуть приподнимаясь от дыхания.

- Хочешь, чтобы я вошёл? - Накрыл ее поясницу ладонью, и пальцами вновь погладил кожу. Слишком слабо, чтобы доставить удовольствие.

- Да...

- Не слышу!

- Да! Хочу! Пожалуйста!

Расставил ее ноги шире, полностью открывая для себя, и потянулся к карману брюк.

- Ты будешь послушной? - Сказал и зубами порвал фольгу.

- Да, буду. - Вдыхая перед каждым словом, шептала она, давая понять, что и ее голос тоже сел.

- Не будешь нести чушь про то, что у нас что-то не правильно?

Замялась с ответом, но я, раскатав презерватив по члену, приставил головку ко входу, давая понять, что от ее ответа зависит, как долго ещё придется ждать.

- Не буду! Не буду….

Я входил в нее медленно, растягивая стеночки под себя, но до упора. Ксюша шипела, но подавалась навстречу, со вздохом приняв меня полностью.

Закрыл глаза и подумал о математике. Она отбивала всякое желание, и дикая жажда разрядиться прямо сейчас, намного отошла.

Но сладкий стон, сорвавшийся с ее губ, направил адреналин в кровь.

Глава 15

Фейерверки, что взрывались ночью во дворе, даже рядом не лежали с теми, что сейчас Антон взрывал во мне. Перед глазами все плыло от желания и власти, что он надо мной имел. Его властный тон вызывал мандраж и желание слушаться, подчинятся. Безумство!

У меня красные пятнышки перед глазами вспыхивали, когда он входил в меня, тараня, но, не сбиваясь с курса. Большой, господи, какой большой!

Я, кажется, только сейчас поняла, чем наградила его природа! Не только руки у него были большие, не только руки!

Он входил тяжело, но так сильно меня завел, что я сама двигалась навстречу, блаженно закатывая глаза от желанной наполненности.

О боже!

Сжала пальцами ремень, впиваясь ногтями и поняла, что Антон начал двигаться. Медленно, плавно, но двигаться, заполняя собой и придавливая меня к постели.

Это было затягивающе, как пропасть в которую мы падали оба, под звуки его бедер о мои ягодицы.

Я вздрагивала от каждого шлепка, бесстыдно постанывая и утыкаясь лицом в подушку.

Хо-ро-шо! Прямо так, по слогам, смешивая со стонами. Упиваясь своим положением. И вроде как он берет меня жадно, пошло, а я смущаюсь меньше чем в первый раз и даже во второй.

Его теплые руки, проскользнули по спине вверх, к моим связанным рукам и распустили петлю.

- Иди ко мне. - Притянул к себе, подхватывая тонкую шею, и прижал спиной к груди, целуя макушку и голые плечи. - Хорошая моя девочка. Нежданная.

Выгнулась в пояснице и позволила завернуть запястья за спину, падая лицом в диван и вновь шлепки. Резче, сильнее, глубже. Казалось, ничего не может сбить его темп, в котором я растворялась, проваливаясь в какой-то транс.

Горячий, страстный транс, такой, что кости выворачивало от удовольствия.

- Скажи.

- Ещё... - Прошептала, зная, что он слышит. - Хочу ещё...

- Как скажешь.

Шлепок ладонью по ягодице выбил воздух из легких, и я вскинула голову, вскрикнув. Ещё одни, ещё один, теперь по другой. И кожа горит огнем, делая каждый удар его бедрами острым, ощутимым, горячим.

- Антооон...

- Да, девочка. Говори.

- Прошу. - Всхлипнула, понимая что внизу все горит, полыхает от желания, словно я сейчас взорвусь если не получу то что хочу. Просто тресну и развалюсь на запчасти.

Он будто бы понял, будто бы услышал и ускорился, вбивая меня в край дивана, опуская руку между моих ног и сильно, но не больно сжал пальцами тот самый бугорок, что болезненно пульсировал.

Я, кажется, закричала, застонала и задрожала. Меня трясло от переполняющего и выплёскивающегося за борта удовольствия.

Он не остановился, продолжая таранить, ритмично стуча бедрами, пока меня не перестало трясти и я мягкой, бессильной тряпочкой не обмякла, растекаясь по постели.

Антон захрипел и равно на три движения, замер, сдавливая мои бедра.

Может, останутся синяки, но сейчас это не имело значения и мужчина, медленно покинул мое лоно, собирав в кучу мои ватные ноги и руки, сгреб и забросил на постель. Упал рядом и тяжело вздохнув, прикрыл глаза.

А я смотрела. Казалось, только сейчас открыла глаза, реально смотря на вещи. Я идиотка. Просто форменная и самая образцово-показательная идиотка.

Со мной рядом такой мужчина, а что я? Идиотничаю. По-другому и не скажешь. Ломаюсь тут, играю в недотрогу, вместо того чтобы воспользоваться шансом.

Антон глубоко дышал, выравнивая дыхание, и капелька пота на его виске скатилась вниз.

Протянула руку и пальцем смахнула ее прочь, попутно погладив щетинистый подбородок, шею и плечо, рассматривая выступившие на руках вены.

Бабушка на меня сейчас бы тааак посмотрела, что легко можно было бы свернулся в крупицу и со сквозняком смыться сквозь оконные щели. Мол, и в правду дура.

Антон повернул голову и открыл глаза, изучающе рассматривая, казалось каждый участок лица.

Кивнул, спрашивая, и я молча подкатилась к нему под бок, укладывая голову на твердом предплечье. Обняла его, забросив руку на торс, с восторгом понимая, что едва хватает длины для этого и, прикусывая губу в сомнении, уселась на бедра, теперь находясь в главенствующем положении.

- Две минуты. - Сказал он, забрасывая руки за голову, позволяя мазнуть взглядом по взъерошенным волосам. - Дай мне две минуты и повторим.

Шкодливый, мальчишеский взгляд пробежался по моей груди, вызывая улыбку:

- Не повторим.

- Почему? - Не удивился, просто спросил.

- Мясо горит. - Ответила я, чувствуя нарастающий запах гари.

Глава 16

Антон быстро, я бы сказала мастерски, вытащил лист из духовки, брякая его о плиту.

- Капец. - Помахал полотенцем и открыл форточку. - На тумбу запрыгни! По полу дует!

Послушно села и подняла ноги, с тоской глядя на почерневшую картошку. Хотя, кого я обманываю. Плевать мне было на картошку, у меня до сих пор шампанское играло в крови, и опьянённая сексом и своими выводами я лишь лениво скользнула взглядом по покрытому копотью побеленному потолку.

- Ты голодная? Там есть ещё мясо, могу нам стейки пожарить.

- Правда?

- Ну да. Хочешь?

- Хочу!

Антон вышел, и вернулся уже в брюках на голое тело, протягивая мне мой несчастный халатик. Прикрыв наготу, я, продолжая сидеть на тумбе, с каким-то яростным восторгом смотрела за тем, как ловко у него все получается.

Выбросил огарки, замочил лист, достал мясо, приправив два ровных кусочка специями и попутно поставив на плиту чугунную сковородку, с расстояния закинул в нее кусочек сливочного масла.

- Расскажи о себе.

- Антон Скольников. Тридцать три года. Родился здесь, до восемнадцати лет жил в том доме. - Кивнул головой в старую хрущевку такую же, как и моя, что было видно из окна. - Учился в сто третьей школе, закончил с отличием.

- Медалист?

- Серебряный. Алгебру завалил. В восемнадцать уехал поступать в мед, отучившись год, ушел в армию, по собственному.

- Почему не взял отсрочку? Мог же.

- Мог, но не хотел. Тогда как раз наступил момент, когда многое хотелось переосмыслить, и армия помогла мне в этом кучей физических нагрузок и минимумом умственных. Вернулся в мед, закончил с красным дипломом. Звали на стажировку за бугор, но остался и вернулся в родной город.

- Почему?

- Должен был кое-кому сказать спасибо, но не знал как.

- А почему решил стать врачом?

Антон замер, забросив мясо в горячее масло с чесноком и задумался. Будто ему тяжело подобрать слова.

- Раз уж мы решили притереться, скажу правду, да и время пришло, Рыбка. Из-за тебя.

- А я тут при чем? - С улыбкой заболтала ногами, в страшных снах не представляя, что он скажет в ответ:

- Я принял решение на похоронах Наташи, когда увидел тебя. Ты тогда болела очень сильно, и хрипела жутко, бросаясь на ее гроб. - Он смотрел в одну точку, проматывая перед глазами картинки прошедших дней. - У меня печенка сворачивалась от жалости. Мне самому тогда только семнадцать исполнилось, и ты была совсем крошкой, а увидел и за минуту повзрослел. Как то так. Так что тебе я должен то «спасибо» сказать, что годами с собой носил.

Я сидела окаменев. Каждая мышца будто налилась свинцом, приковывая меня к месту.

В голове крутились те серые картины воспоминаний, вновь приковывая грудь к той щемящей боли, что мог испытывать ребенок. Для меня Наташа была всем, даже с Ба мы не были так близки, хотя казалось бы, разница в возрасте, разные интересы, мне головоломку и пятнашки, а ей погулять с подружками.

Но это было так. Незримая связь.

- Вы с ней очень похожи. Я сперва подумал, что увидел ее. Злые шутки разума. Но у тебя глаза другие.

- У нее были карие. - Антон кивнул. - Я ее почти не помню. Ты можешь мне о ней рассказать?

Он перевернул мясо и заговорил:

- Не сказал бы, что мы были друзьями. Разные компании, она больше с девчонками, я, ясное дело с пацанами. Но ее сложно было не заметить. Яркая, улыбчивая. Она всегда могла подать руку помощи и младшему и старшему. Даже однажды организовала массовую помощь пенсионерам соседних домов. Я тоже участвовал, разносил продукты, одежду, а она руководила. Смеялась она звонко, все оборачивались.

- А что она любила?

- Конфеты, наверное. Все девочки любят конфеты. Знаю, что любила фиалки. Они с девчонками часто в школу притаскивали всякие горшочки и менялись, а у Наташи самая большая коллекция была. - Сказал он и я вспомнила!

Вспомнила целый садик на подоконнике! Разноцветные цветочки так красиво украшали комнату, и даже представилась Наташа, которая мурлыкая песенку себе под нос, поливала их из зелёной маленькой лейки.

Они исчезли в одни момент, из дома, из памяти. Наверное Ба убрала из как воспоминание, чтобы не рвало душу по утерянной девушке.

- А ещё у нее кулон был. В виде кита. Маленький такой, с синим камушком. Бижутерия, но она его носила не снимая.