Выйти замуж в Древней Руси

Они уехали через месяц. Ульяна вернулась домой осенью.

Все действительно было так, как обещал Андраш. Они были вместе, он заботился о ней, но… Девушка поняла, что бросила все то, к чему стремилась столько лет, ради чего вкалывала с утра до ночи. Успешную карьеру, растущий социальный статус, уважение как профессионала, свою независимость в материальном плане. Она бросила это все, а в ответ не услышала то единственное, чего так ждала. Венгерский возлюбленный никак не обозначал ее статуса в отношениях.

Они просто жили, гуляли, ели. Ульяна записалась на курсы венгерского. Но, когда попыталась прямо поговорить о своей роли в его жизни, Андраш удивленно уставился на нее. Он не понимал, в чем проблема. Не видел ничего предосудительного и в том, что спустя два месяца после приезда к своим родителям он ездил исключительно один, а с Ульяной их так и не познакомил.

Когда несостоявшаяся эмигрантка вернулась на свою прежнюю работу, руководство было счастливо, коллеги, конечно, шептались, даже злорадно, по поводу того, что попользовались и бросили эту карьеристку. Но Ульяна, со злости отрешившись от всего, от всякой личной жизни, чтобы забыть Андраша и свои надежды, проявила столько усилий и прыти, что через 4 месяца возглавила подразделение и все шептавшиеся стали ее подчиненными.

Такой вот пробник международной семейной жизни.

Международные браки в Древней Руси

А могла ли простая русская девушка в Древней Руси выйти замуж за иностранца? Предвидя многочисленные возражения, ответим сразу – разумеется, могла. Любой набег печенегов или половцев, к примеру, мог окончиться отъездом, так сказать, за границу. А уж там она непременно найдет себе мужа. Либо того, кто ее непосредственно увел в полон, либо того, кто окажется сильнее. Могли, конечно, девушку и подарить, и в рабство продать.

Вернуться домой после такого пленения мало у кого получалось, но иногда все же удавалось. Мы же помним, что даже священники должны были обязаны принять назад свою жену для сохранения семьи, если она в плену побывала.

Но вариант такого зарубежного брака представляет собой весьма грустную картину, и мало кто горел желанием оказаться в мощных половецких руках или в средиземноморских гаремах.

Хотя известен один любопытный случай. В Чернигове правил князь Владимир Давыдович. Шел 1151 год. Это был период междоусобиц и постоянных войн между князьями. В сражении на реке Руте Владимир Давыдович сражался на стороне Юрия Долгорукого, поддерживая его в притязаниях на Киевский престол. На их стороне были и привлеченные половцы, но победить не удалось. Верх взяли войска Изяслава Мстиславовича. Но это не столь важно в данном случае. Важно, что Владимир Черниговский был убит.

Его жена, мы знаем только ее отчество – Всеволодовна, осталась вдовой. Это ее очень опечалило. Женщина она была еще молодая. Замуж второй раз княгине было не положено идти. Да и кандидатуру подходящую негде взять. Вариантов развития событий всего два: в монастырь или дома сидеть у окошка без какой-либо поддержки. Сын еще весьма юн. Никто не поможет. И ее, и сына сгубят. Но неожиданно решила Всеволодовна поступить неординарно.

Бежала она к половцам. У погибшего супруга отношения с их ханом Башкордом были хорошие. Вот и пришла к нему вдова русского князя. Половец ее ситуацию понял да и красоту еще молодой женщины весьма оценил, а может, и уважение к павшему в бою князю решил проявить. Как бы то ни было, предложил он ей руку и сердце. Всеволодовна сразу согласилась и стала половецкой ханшей. История умалчивает, сколько у Башкорда еще жен имелось, но одно мы знаем точно – ценил свою русскую жену хан. Когда пришло время и понадобилась военная помощь уже сыну Всеволодовны Святославу, то за него вступились отряды половцев. Спасибо маме.

История об этой княгине-ханше, конечно, уникальная. Но в целом зарубежные браки в княжеских семьях практиковались довольно успешно. Причем в обе стороны. Русские княжны выходили замуж за границу, правда, только в Европу. Помимо случая с Всеволодовной история не знает случаев, когда князья отдавали бы дочерей за степняков. Но вот дочери половецких ханов нередко становились женами наших князей, равно как и европейские принцессы выходили замуж на Русь.

Степень интеграции Древней Руси в мировое пространство в части того, как охотно наши князья брали в жены иностранок, и, напротив, наши княжны выходили замуж за правителей других народов, мы рассмотрим на примере ранних Рюриковичей.

Шведка Ингигерда – русская бабушка Европы

Князь Владимир был, безусловно, законодателем моды в части международных браков. Мы уже говорили о его женитьбе на византийской принцессе. Этот брак стал переломным для всего хода русской истории. Произошло Крещение Руси, и византийские традиции стали следствием именно этого союза.

Но помимо Анны Византийской важно вспомнить и еще об одной иностранке, жене сына Владимира, которая стала настоящей лозой для целой грозди международных браков.

Олафа Шетконунга называют не только первым христианским королем Швеции, но и вообще первым ее королем. Для него, разумеется, одним из важнейших политических направлений было взаимодействие с соседями-норвежцами. Как раз в то время два народа договаривались о мире. Тезка и норвежский коллега шведского монарха Олаф II в качестве закрепления соглашений предложил взять в жены Ингигерду, дочь Олафа Шетконунга. На том и порешили.

И вот когда норвежец уже практически приехал жениться, то с удивлением узнал, что его невеста уже замужем, а ему предлагается взять в жены другую принцессу. Олаф II повел себя как джентльмен, скандал сильно устраивать не стал. Взял ту, что осталась. Лишь поинтересовался, кто же его так обошел в свадебных делах.

Оказалось, что Ингигерда была отправлена за тысячу километров в Новгород, где ее ждало будущее в совершенно неведомой ей стране.

Приехала она не одна, с ней на неизвестный восток отправились и ее родственники-воины, в том числе весьма уважаемые. Кому-то же нужно было управлять городами и территориями, которые были ей подарены мужем. А получила она Ладогу с ближайшими землями – именно туда и отправился ее человек – ярл Рангвальд. Из его цепких рук еле вырвали потом сыновья Ингигерды материнскую землю[184].

Ну а пока Ингигерда познакомилась со своим будущим мужем Ярославом Владимировичем. Он немного прихрамывал, но зато вошел в историю как «Мудрый». Она первое время называла его на скандинавский манер Ярицлейв. Ей самой имя пришлось сменить. Крестили в православие ее под именем Ирина, чтобы сходно было с настоящим.

Ирина стала второй женой Ярослава. Первая была захвачена[185] коалицией Святополка Окаянного и польского короля Болеслава, и далее ее судьба теряется: возможно, уведена в плен, а может, и умерла во время волнений.

Зато мы точно знаем, как выглядела Ирина (Ингигерда), ведь она была похоронена рядом со своим супругом, и в XX веке исследователи увидели ее скелет. Княгиня была ростом[186] немного выше 160 см, с крупной головой, выступающим вперед подбородком и массивным носом, небольшими скулами, и имела хорошие зубы, хоть и прожила более 50 лет без осмотров у стоматолога.

Интересно, что муж Ингигерды и ее несостоявшийся норвежский супруг Олаф смогли подружиться, предлогом чего стал тот факт, что они были женаты на сестрах[187]. Был заключен торговый договор, который действовал до свержения Олафа. Кстати, во время изгнания норвежцы нашли приют именно у Ярослава.

Уже в первый год брака Ирина послужила делу укрепления династии. С тех пор она регулярно радовала Ярослава появлением на свет здоровых детей, коих у пары родилось с десяток. И вот тут можно вспомнить, например, английскую королеву Алиенору Аквитанскую, которую называют «бабушкой средневековой Европы» – давайте взглянем на нашу героиню с этой стороны.

Особого внимания заслуживают именно дочери Ингигерды и Ярослава.

• Елизавета Ярославна стала женой норвежского короля, а ее дочь Ингигерд побывала и королевой Дании, и королевой Швеции.

• Анастасия Ярославна вышла замуж за венгерского беглого герцога, и впоследствии эта пара стала править Венгрией.

• Анна Ярославна стала женой французского короля. Анна Русская (Anne de Russie) родила будущего короля Филиппа I, а следовательно, Капетинги впредь стали немного русскими тоже. Увлекательная судьба Анны Ярославны до сих пор будоражит фантазию и историков, и писателей, и даже кинематографистов. Среди любителей истории происходят ожесточенные споры относительно достоверности «Письма Анны», в котором от лица Ярославны ее отцу сообщается о варварских обычаях средневековой Франции. Но тем, кто читал увлекательные произведения Мориса Дрюона, становится понятен источник этого письма.

Что касается сыновей Ярослава и Ирины, то здесь тоже целое раздолье для международной политики.

• Изяслав стал мужем Елены, урожденной Гертруды, дочери короля Польши, сына того самого Болеслава, который, возможно, увел в вечный плен первую жену Ярослава Мудрого.

• Всеволод, как и его дед, взял в жены византийскую принцессу из династии Мономахов, что дало соответствующее прозвище их сыну Владимиру.

• Владимир, Святослав, Вячеслав женились на немецких принцессах. При этом в разных источниках то одному, то другому приписывается одна и та же Ода Штаденская. Скорее всего, она была женой Святослава Ярославича. Имеется даже их изображение с детьми, датируемое 1073 годом, – своего рода первый семейный портрет.

• Кто стал женой Игоря Ярославича, так точно и неизвестно. По одним свидетельствам, называется саксонская графиня, по другим – он все же нашел супругу в родных краях. Не важно, собственно говоря, главное, чтоб были счастливы в браке.

Таким образом, союз Ярослава и Ирины, шведской принцессы, через династические браки затронул множество народов от Балтики до Средиземного моря и Атлантики, и паутина генофонда Рюриковичей опутала средневековую Европу.

Наша англичанка

В 1066 году, когда на Руси было время детей Ярослава Мудрого, далеко на Западе происходили судьбоносные события.

Шло завоевание Англии. В сентябре последнему королю Гарольду II удалось отбить армию норвежского короля Харальда Сурового, мужа нашей Елизаветы Ярославны. Правитель викингов тогда был убит. А уже меньше чем через месяц в Англии в октябре произошла битва при Гастингсе. В этом сражении английский король Гарольд II пытался дать отпор наступающим нормандцам под предводительством Вильгельма Завоевателя.

Битвы в те времена не длились долго, но эта шла много часов. Решалась судьба целого государства. Король лично сражался в самой гуще боя, но будущее Англии ему больше не принадлежало. Разумеется, проигрывать также нужно красиво, поэтому Гарольд не был просто заколот. Ему в глаз прилетела стрела, он постарался ее вынуть, но силы уже его оставили, он был изрублен многочисленными ударами врагов и пал смертью храбрых.

Но речь наша не об этом короле и не о победившем Вильгельме. Речь идет о дочери Гарольда. Он назвал ее в честь своей матери Гиты, датчанки. Теперь девочке, как и ее бабушке, и всей выжившей и не попавшей в плен королевской семье, предстояло бежать. Единственным спасением была Дания, где правил их родственник. Гите было уже лет 10, поэтому для датского короля Свена II актуальным встал вопрос использования неожиданно объявившейся родни для интересного династического брака.

И в течение нескольких лет такая партия нашлась. Свен решил укрепить отношения с Русью. Гита стала женой будущего Владимира Мономаха, внука Ярослава Мудрого, потомка великих Рюриковичей, правнука Рогнеды, внука Ингигерды, сына византийской принцессы. Тогда он еще был совсем юн.

Брак оказался очень успешен. По разным источникам, насчитывается до десятка и более детей. То есть многочисленные древнерусские князья рубежа XI–XII веков были наполовину англосаксами, и в будущих поколениях Рюриковичей текла кровь из столь далекого Туманного Альбиона.

В последующей истории очень сложно вообразить себе брак русского князя и английской принцессы. Практически невозможно. Хотя Иван Грозный сватался к королеве Елизавете Английской, но вряд ли можно представить, как чисто технически мог быть реализован брак между двумя монархами так далеко расположенных государств. Но ближе к закату русской монархии случалось вспыхнуть англо-русскому чувству. Юная королева Виктория в XIX веке внезапно воспылала взаимной симпатией с гостившим в Англии русским цесаревичем Александром (будущим императором Александром II). Тогда эти чувства не получили никакого развития. Николай Первый был решительно против самой мысли о такой возможности.

Но… история любит улыбаться. Внучка той самой королевы Виктории – Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская стала все же супругой русского монарха, последнего императора Николая II.

Такое вот редкое русско-английское эхо с отзвуком более чем в 800 лет.

Наша половчанка

Гита умерла довольно рано, Владимир успел жениться еще раз. Второй женой стала тоже иностранка, на сей раз гречанка.

Историки и сейчас спорят, от кого из этих двух жен родился Юрий Долгорукий, которого мы знаем как основателя Москвы и династии московских Рюриковичей.

Когда Юрию пришло время жениться, то жену ему выбирал, конечно, отец. И решил он, что фокус государственной политики направлен сейчас больше на развитие отношений со степными партнерами. С половцами русские дружили так же крепко, как и воевали.

Жил в то время хан половецкий Асень. Нападал на наши земли бессовестным образом. Владимиру Мономаху удалось провести удачную операцию, в которой погибли братья хана, да и сам вскоре почил, вероятно, от расстройства. А вот сын Асеня по имени Аепа нашел общий язык с Владимиром именно в тот момент, когда у них обоих подрастали дети. Договорились поженить Юрия, которому тогда было лет 13–15, и половецкую княжну 11 лет.

К сожалению, мы не знаем, каким было ее имя от рождения. Девочка приняла крещение, стала Анной и вышла замуж на Русь. Так что новое поколение русских князей несло в себе и половецкие гены.

Политике это, правда, не особо помогло. Ее отец потом снова пошел воевать против русских вместе с другим известным половецким ханом Боняком. Этот Боняк известен тем, что мог общаться с волками[188]: выезжал в поле перед битвой и выл, а они ему отвечали. На основании этого прогнозировался исход предстоящей битвы. Но какие бы половцы ни нападали, Анна уже была нашей княгиней, на ней это противостояние никак не сказывалось. Никто не ставил ей в упрек ее происхождение. Вновь напрашивается аналогия с последней русской императрицей Александрой Федоровной. В начале XX века, в годы Первой мировой, в обществе всячески спекулировали на тему ее немецких корней, фактически обвиняя в шпионаже в пользу германского кайзера Вильгельма Второго, ее двоюродного брата.

Вот и ответ на незаданный вопрос, когда в обществе была выше толерантность – в Древней Руси или сто лет назад. А может, все дело в разной степени вмешательства той или иной женщины в государственные дела и большую политику?

А дальше?

Постепенно международные браки были вытеснены внутридинастическими. Крепли независимые друг от друга русские княжества, меж глав которых велись непрерывные междоусобные войны. К тому же «градус» родства между князьями все более снижался. На фоне этих обстоятельств возрастала целесообразность заключения браков между княжескими детьми. Центр актуальной дипломатии теперь оказался внутри раздробленной Руси, развивать отношения с западноевропейскими династическими домами было не столь полезно. Лучше укрепить отношения с соседним княжеством. В Европе была та же раздробленность, и там ее тоже сшивали матримониальными нитями.

Параллельно крепла религиозная идентичность. Все дальше отстояли друг от друга христианские церкви Востока и Запада, все сложнее было договориться о браке – никто не хотел уступать в вопросах веры. Известен случай, когда в XVII веке Ирина, дочь уже упоминаемого нами в этой книге царя Михаила Романова, должна была выйти замуж за сына датского короля Вальдемара. Королевич даже приехал в Москву. Обо всем уже было оговорено. Но никак не решался вопрос о смене религии. Русский царь настаивал на крещении в православие датского принца, а тот всячески упирался и не поддавался ни на какие уговоры. Полтора года Вальдемар жил в России, но в конечном итоге брак не состоялся, неудавшийся жених уехал на родину. А царевна так и осталась одинокой и занималась религиозными и благотворительными вопросами.

Потом система международных браков снова наладилась, и, начиная с брака Петра I и Марты Скавронской, российские монархи никогда больше не женились на русских девушках. Хотели было женить на Меншиковой или Долгоруковой юного Петра II, но не успели – тот умер в 14 лет холостым.

Заключение

Ульяна вышла замуж, когда ей было 37. Вероятно, ее подтолкнуло к этому то впечатление от свадьбы дочери одноклассницы. Она перестала убеждать себя и других, что ей хорошо жить одной. Нет, не пустилась во все тяжкие, хотя вполне могла. Просто сдалась или, наоборот, набралась смелости и перестала казаться той, кем не являлась. Глядя на себя в зеркало, Ульяна постепенно узнавала себя настоящую. На нее смотрела взрослая женщина, которая обрела материальное благополучие. Она была уважаема в обществе, но все сильнее мечтала о семье и детях. Нет, все остальное тоже хотелось бы сохранить, отказываться от того, что заработала ценой своей молодости, Ульяна не планировала.

Она знакомила меня со своим мужем дважды. Но я даже не запомнил, как его зовут. Не смогу и внешность описать. Невысокий такой, в сером пальто. Они коллеги, работают в одной компании, он в юридическом отделе. Я не стал ее расспрашивать о том, как получилось, что именно этот невзрачный человек сумел стать тем принцем, которого она ждала фактически два десятилетия. Уверен, историю она могла бы рассказать занимательную, но в реальности это чрезвычайно скучная правда про то, как женщина выбрала синицу в руках. Но выбрала осознанно.

Я лишь спросил ее как-то после, считает ли она себя теперь полноценно состоявшимся человеком. В ответ Ульяна сказала, что беременна.

А мир не меняется. Не меняется ничего. Женщина мечтает о своем счастье всю жизнь. Счастье она видит в том, чего у нее пока нет. И чем больше ей этого недостает, тем ярче она демонстрирует окружающим свое счастье в том, что у нее есть. Часто переигрывая.

Женщина в Древней Руси проживала ровно тот путь, что и наша типичная современница. Следовало родиться, вырасти достойным человеком, стать мастерицей своего дела. Великолепно вести хозяйство, на зависть всем. «В награду» она могла выйти замуж и обзавестись детьми.

Зачастую и сейчас «выйти замуж и родить детей» воспринимается как хеппи-энд, а все, чего добилась женщина в своей жизни кроме этого, – лишь тернистым путем к ЗАГСу.

Так что же тогда на самом деле важно?

Возможно, главной задачей является сберечь себя ту, кем ты на самом деле являешься. Сохранить баланс счастья между трудом и семьей. Ведь посреди этого и находишься ты. Стоит съехать в одну из сторон, как тебя накроют сверху нереализованные мечты с другой чаши весов.

Императрица Екатерина Великая могла любить и быть любимой. Эта женщина была свободной в выборе мужчины. С той же степенью легкости она могла расстаться с человеком, с которым отношения изжили себя, и начать новые. Но самодержица была свободной лишь в рамках стен своего дворца, своей спальни. Даже женщине такого уровня власти нельзя было стать женой любимого человека. Екатерина была вынуждена прятать своих родных детей от общества. Отдавать их на воспитание чужим людям и лишь изредка видеть.

В таких же условиях жили и другие русские императрицы.

Дочь великого Петра Первого императрица Елизавета долгие годы состояла в фактическом браке с Алексеем Разумовским. Говорят, что даже венчалась с ним. Тайно. Рассказать всему миру о своем счастье они не могли.

Как не могла и Анна Иоанновна стать счастливой с Эрнстом Бироном. Ни царевна Софья, ни мать Ивана Грозного Елена Глинская тоже не смогли построить счастья со своими фаворитами.

По сути, ни одна женщина, пришедшая к власти в России, не смогла быть полностью счастливой в личной жизни. Они казнили и миловали, объявляли войны и заключали мир, перекраивали карту мира, управляли страной, но не вольны были устроить свое простое человеческое счастье.

Оттого женский век правления так полон трагизма. Возвышение фаворитов, их падение, забвение. Если мужчины-правители имеют право на счастливый брак, а общество готово признать даже сомнительные их связи на стороне и принять это как данность, то женщина, придя к власти, должна расстаться с мечтами о личной жизни и даже о праве на нее. Она теперь замужем за своим народом, и другого брака ей не дано.

Как было бы в наши дни, если бы во главе государства оказалась женщина? Мы не знаем. Как не знаем мы и того, способно ли наше общество пустить снова женщину на самую вершину власти, или все те свободы, которые даны им в праве выбора мужа, места работы, образа жизни, – плата за то, что они не мешают мужчинам демонстрировать свое политическое превосходство.

Русский историк XIX века Шульгин писал[189]:

«Женщина, как бы ни была она унижена, всегда сохраняет власть над мужчинами – женщина, как бы ни был стеснен круг ее деятельности, всегда имеет сильное влияние на общество. Эту власть, это влияние она почерпает: во-первых, в неистощимом источнике страстей мужчины, во-вторых – в воспитании молодого поколения, которое в тот период жизни, когда закладывается первая основа нравственного характера человека, всегда и везде почти происходит если не исключительным, то под сильным влиянием матери. Эти два обстоятельства дают женщине огромное значение в определении характера и настроении духа целых генераций, целого общества».

И здесь речь идет о женщине без упоминания ее интеллектуальных и профессиональных способностей, которые сегодня успешно выравнивает гендерный вопрос в обществе, открывая женщинам все новые перспективы.

Меж тем вопрос замужества и построения семьи остается в жизни современной девушки обстоятельством, которое требует гораздо больше физических, эмоциональных, умственных усилий, нежели в жизни мужчины. Поэтому вопрос, а стала ли свободной женщина в XX и XXI веках остается открытым. И если на него дается положительный ответ, это порождает новую загадку: а от чего свободна современная женщина?

Список используемой литературы

1. Азовская Л.П. Эволюция русской пищи. Сборник статей. Славяно-русская этнография. Л., 1973.

2. Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М.: Репринтное издание «Индрик», 2003.

3. Археология. Древняя Русь. Быт и культура. – М.: Наука, 1997.

4. Арцеховский А. Одежда / Быт домонгольской Руси. М.: Издательство «Ломоносовъ», 2019.

5. Библия.

6. Булгаков Макарий. Православное догматическое богословие. Том 2.

7. Буслаев Ф.И. Русский быт и духовная культура. Сост. и отв. ред. О.А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2015.

8. Бушуев С.В., Миронов Г.Е. История государства Российского: Историко-библиогр. очерки. Кн. первая. IX–XVI вв. / Гос. б-ка СССР им. В.И. Ленина. – М.: Кн. палата, 1991.

9. Векслер А.Г., Рабинович М.Г., Шеляпина Н.С. М.М. Герасимов и история Москвы / Антропологическая реконструкция и проблемы палеоэтнографии. – М.: Наука, 1973.

10. Вернадский Г. Киевская Русь. М.: Ломоносовъ, 2015.

11. Вопрошание Кириково / РИБ, Т. 6, Ч. 1.

12. Воронцова М.В. История семьи и брака в России (с Древней Руси). Учебное пособие. Таганрог, 2011.

13. Гайденко П.И. / К вопросу о каноническо-правовом статусе жен древнерусского духовенства (XI–XIII вв.). Христианское чтение № 5, 2018.

14. Гайденко П.И. Монашество Древней Руси; рукопись, стр. 154.

15. Гайденко П.И. Священная иерархия Древней Руси XI–XIII в.: зарисовки повседневности.

16. Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. М.: Индрик, 2000.

17. Гинсбург В.В. Об антропологическом изучении скелетов Ярослава Мудрого, Анны и Ингигерд / Краткие сообщения Института истории материальной культуры.

18. Гура А.В. Брак и свадьба в славянской народной культуре: Семантика и символика. М.: Индрик, 2012.

19. Гусева С.М. Русские: семейный и общественный быт. М.: Наука, 1989.

20. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.): Курс лекций: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 1998.