Помоги проекту - поделись книгой:
А дальше…
Дальше началась сплетённая паркой Ноной линия судьбы, которая и привела к тому, что он сейчас стоит и равнодушным взглядом смотрит на ошалевшего секунд-лейтенанта Клауса Вольфа.
У него есть кое-какие счёты со скандами. В любом из миров.
— Рассказывайте ему всё так, будто говорите с опытным военным, пережившим адски тяжёлые войны, — герцог тоном подчеркнул слово «адски», но Таргус не понял, к чему он это. — Он всё поймёт.
— Эм… Хорошо, — неуверенно ответил секунд-лейтенант Вольф. — Современная тактика базируется на…
С этого момента Таргус слушал предельно внимательно.
Он узнал очень много интересных вещей:
1. Армия Гольштейн-Готторпского герцогства насчитывает 2,5 тысячи солдат «отличной подготовки». «Отличную подготовку» предстояло ещё проверить в будущем, но прямо сейчас Таргус понимал, что расклад полное дерьмо. И это подтверждалось следующим пунктом.
2. Армия Дании насчитывает десятки тысяч солдат «хорошей подготовки». Неважно, как подготовлены датчане, если их численность, по примерным прикидкам секунд-лейтенанта, достигает сорока тысяч и ещё столько же они могут выставить при крайней нужде, то есть они ещё и неплохой призывной резерв имеют.
3. Пушек герцогство насчитывает сорок три орудия, не считая устаревших моделей на крепостях.
4. У датчан же пушек… Около трёхсот, по прикидкам «пальцем-в-небо».
5. Датчане неплохо приподнялись на последней войне, которую назвали Великой Северной войной. У них есть армия, деньги, флот, то есть всё, чтобы в случае войны засадить их герцогству по самые помидоры.
Этого уже достаточно, чтобы отказаться от каких-либо поползновений в Данию, но Таргус не из тех людей, которые могут просто так отступиться от желаемой цели. Он уничтожит такую страну как Дания, а потом возьмётся за остальных скандов, которые поплатятся за всё…
Ему просто нужно как следует разобраться в экономике герцогства, заняться наращиванием численности армии и задуматься над поиском союзников и… наёмников.
Да, он не любил наёмников, пусть и сам когда-то выполнил пару контрактов, но тогда ситуация была несколько иная…
Как всегда, всё упиралось в деньги. Если герцог-«папаша» будет более или менее гибок в вопросе выполнения запросов Таргуса, то они сработаются. Если же нет… Что ж, герцоги иногда умирают по совершенно банальным причинам.
Время от времени глубокомысленно хмыкая и косолапо расхаживая по помещению под внимательными взглядами герцога и секунд-лейтенанта, Таргус размышлял.
— Положение — какашка, — изрёк он, задумчиво потирая подбородок своей маленькой ручонкой. — Но бояться нет надо. Я заберу всю Датчанию. Надо хорошо мысль и монетка. Много монетка. Ты знаешь откуда взять много монетка?
Этот вопрос он адресовал герцогу. Тот отрицательно покачал головой.
— Я знаю, где много монетка, — ответил Таргус на свой вопрос. — Надо мысль и смотреть. Я отдыхать.
Он подошёл к колыбели и поднял руки. Подошла Герта и поместила его в колыбель.
— Уходить, вы. Я спать и… думать! — вспомнил он нужное слово.
Таргус уже уверенно перемещался по дворцу. Если не обращать внимания на снующих тут варваров, то можно комфортно существовать.
— Принеси стул и достань ту книга, — дал указание Грете Таргус.
Грета начала полнеть, сначала он подумал, что она слишком много жрёт, но дело оказалось в ином. Но это не было поводом перестать отдавать приказы и поручения.
— Неси за мной, — Таргус, одетый в домашнее, поправил шапку и направился в детскую.
Тепло тут бывает только в комнатах с камином, остальные помещения можно использовать в качестве камер для заключения неугодных варваров, чтобы они там заболевали и умирали. Ну или собирались толпами, чтобы «надышать» комфортную температуру.
На фоне показался священник Ламберт, который уже откровенно шпионит за ним и записывает всё в свой чёрной кожи обложки дневничок.
Сначала Таргус хотел избавиться от него, применив несколько хитрых приёмов из арсенала агента Арканиума, но пришлось отказаться от этой идеи, ибо скоропостижная смерть священника вызовет слишком много подозрений. В конце концов, он пока что безобиден и ничего толкового узнать не может.
— Ты! Священник! — позвал его Таргус. — Умеешь читать на хохдойче? Вот эту книгу надо прочитать мне вслух.
Труд некоего Ангуса фон Берга «Генеалогическое древо Ольденбургской династии» должно стать очень интересным чтивом, но Таргус пока не слишком хорошо читал.
«Недавно сдох этот мерзкий сканд, король Фредерик IV», — подумал Таргус, ожидая, пока священник усядется у камина с книгой. — «Он из Ольденбургской династии, поэтому необходимо поискать возможных претендентов, которые могут бросить вызов Кристиану VI, не менее мерзкому сканду, который занял королевский трон Дании».
Прямых претендентов, со слов «отца», в настоящий момент нет. Но боковые ветви имеют возможность претендовать на титул, если удастся избавиться от Кристиана VI. Это ведь самое слабое место феодальной системы — генеалогия.
«Если он вовремя скоропостижнется, то можно развязать между претендентами войну за трон», — размышлял Таргус, наблюдая, как святой отец Ламберт подслеповато щурится и пододвигает к книге тройной подсвечник. — «Освещение — полное дерьмо. Надо озаботиться чем-нибудь более адекватным, так ведь и зрение посадить можно».
Святой отец Ламберт начал заунывным голосом читать введение.
«Правильно настропалив претендентов, можно развязать полноценную гражданскую войну, а тут вот он я!» — продолжил ход мысли Таргус. — «Но нужны бабки, бабки, сука, бабки! Где достать бабки?!»
Парочка идей относительно честного получения денег у него была, но для полномасштабной войны против довольно-таки сильной державы нужен стабильный и независимый источник денег.
«Светильник, чем он привлёк моё внимание?» — посмотрел он на источник света. — «Свечи? Говно идея. Нет, так много денег не заработать… Думай, Таргус, думай! Нет, надо отвлечься, тогда идея с некоторой долей вероятности всплывёт сама по себе».
Он направил свои мысли в сторону Российской империи.
Его «мамаша» была родом оттуда. В прошлую войну царь Пётр I, про которого Таргус неоднократно слышал в мире, где жил больше десяти лет и вынужденно оставил свою дочь, воевал против Швеции, ещё одной страны скандов, но в союзе с датчанами. Именно тогда, по итогам подписания мира, часть Шлезвига, та самая, которую так жаждет «отец», перешла к Дании.
«Дания-Дания… Даны…» — уцепился Таргус за мысль. — «Даны! Те ублюдки, с которыми я имел дела в Скандии, говорили, что принадлежат к племени данов! Вот суки! Вам конец! Конец!»
Таргус взял себя в руки и внутренне успокоился, обуздав негативные эмоции.
«Пётр I откинул копытца в 2478 году от основания города, то есть в 1725 году», — продолжил он размышлять. — «После него на престол взошла Екатерина, за беспрецедентность прозванная Первой, которая правила всего два года, вследствие кутежей и обжираловки умерев в возрасте сорока трёх лет в 1727 году, то бишь четыре года назад. После неё на престол якобы взошёл Петр II, который оказался слишком малолетним, чтобы править страной, поэтому за него управлялся тайный совет. Умер в прошлом году, от оспы. Сейчас за рулём сидит Анна Иоанновна Романова, Императрица Всероссийская, официально приходящаяся мне двоюродной тётей. То есть я имею кое-какое отношение к русским царям».
Таргус начал как следует обдумывать последнее утверждение.
«Анна Петровна, моя „мамаша“, являлась дочерью Петра I, который накуролесил с генеалогией на столетия вперёд, но, по словам „папаши“, прав на русский престол я никаких не имею, потому что брачный договор, это печально, потому что с русской армией я в Скандии камня на камне не оставлю…» — размышлял Таргус. — «Жаль, конечно, что не удастся залезть на императорский трон России, но не всегда же жизнь мёд».
Пётр I в брачном договоре оставил за собой право назначить наследником любого совместного отпрыска его «папаши» и «мамаши», но сейчас это невозможно, так как не назначил. Анна Иоанновна же его терпеть не может, как говорит «папаша», поэтому русский престол пролетает мимо. Досадно, но ладно. Таргус привык работать с тем, что имеет.
«В принципе, можно попытаться достать Анну Иоанновну, но руки коротковаты, пока что…» — пришла в голову Таргусу мысль. — «Надо оставить это на отдалённую перспективу».
В течение следующих пяти часов святоша читал ему генеалогию Ольденбургской династии скандов, а Таргус записывал интересные имена с максимальной степенью претензий на трон.
— Достаточно, — произнёс Таргус, когда святой отец Ламберт дошёл до их младших линий, где был записан его «дед», а также «отец» Карл Фридрих. — Благодарю за проделанный труд, оставьте меня.
Глава IV. Запах пролетающих мимо денег
День рождения — чудесный праздник.
Особенно чудесным он становится, если это твой день рождения.
Таргус день своего гения-покровителя не праздновал, у них был обычай праздновать день гения-покровителя отца, как главы рода, но местные варвары решили устроить ему настоящее торжество с задуванием свечей на праздничном пироге и фейерверками.
Отведав неожиданно вкусный баумкухен, то есть дерево-пирог, приготовленный личным поваром герцога Карла Фридриха, Таргус был очень доволен и благодушен настроением. Германцы сумели его удивить и порадовать.
Фейерверки были полным дерьмом, на годовщину основания города в Риме бабахали тысячекратно мощнее и красивее, но это ведь дикие варвары да и день рождения Карла Петера Ульриха — невесть какой праздник…
— Сын, — герцог обратился к стоящему на балконе и закутанному в двойной кафтан Таргусу. — У меня есть хорошие новости для тебя.
— Я слушаю, — ответил Таргус, глядя на вспышки взрывающихся фейерверков.
Недавно, пару недель назад, он констатировал, что произошёл прорыв языкового барьера: лексический запас он нахватал серьёзный, замучив Грету, которая спрашивала каждого говорившего о каждом новом слове, которое услышал Таргус, к чему добавилось доскональное изучение довольно сложных правил словообразования, фонетики, синтаксиса и прочих языковых особенностей, после чего он внезапно понял, что теперь может говорить на хохдойче практически правильно. Нужно отшлифовать шероховатости и привыкнуть, но в целом его теперь неплохо понимают.
— Летом я наберу тысячу новобранцев, которых официально подарю тебе, — с улыбкой сообщил ему герцог.
«А этот германец не так уж и плох!» — подумал Таргус. — «Знает подход».
— Это хорошая новость, — согласился он, после небольшой паузы. — Но денег всё ещё нет. Мне нужна лишь пара десятков надёжных людей, чтобы поправить финансовое положение, а не тысяча ничего не умеющих оболтусов. У тебя есть надёжные люди?
— Хоть сотня! — заверил его герцог, почему-то не усомнившийся в адекватности малолетнего соплежуя, который родился исторически буквально вчера.
— Вот это будет наилучшим подарком, — хмыкнул Таргус. — Прибыток как будем делить? По-честному или по-братски?
— Что значит «по-братски»? — не понял герцог Карл Фридрих.
— Выбирай, — не стал отвечать Таргус.
— Давай «по-честному», — решился герцог.
— Тогда пятьдесят на пятьдесят, — разочарованно вздохнул Таргус. — Но у меня есть условия.
— И какие же? — герцог был аномально серьёзен, будто ни на секунду не сомневается в том, что Таргус может достать эти деньги.
Следовало обдумать такое проявление доверия и выяснить его причины.
— Заключаем юридически прозрачный договор, заверенный лучшими юристами Киля, — начал Таргус. — Родство родством, но я знавал случаи, когда предавали отцы сыновей и сыновья отцов, поэтому не будем глупить. В договоре пропишем все детали, но только после того, как я наконец-таки освою письмо и чтение на хохдойче. Люди должны быть крайне надёжными, настолько, чтобы под страхом смерти не выдавали доверенных секретов, я проверю всех, кого ты мне передашь, но всё-таки старайся подбирать максимально надёжных и не слишком тупых. Пока что всё. Мы вернёмся к этому разговору через пару месяцев, ближе к концу весны, а ты пока ищи людей.
— Хорошо, — покладисто согласился с условиями герцог. — Нравится фейерверк?
Таргус вспомнил фейерверки в честь годовщины победы над Аспиумом… Как он вусмерть пьяный катился на инвалидной коляске домой…
— Нормально, — кивнул он, тряхнув головой.
Ему надоело смотреть на фейерверки, которые всё-таки послужили хоть каким-то разнообразием в сером быту, поэтому он развернулся и направился обратно в помещение.
Он уселся у камина в кабинете «отца» и уставился в облизывающий поленья огонь.
— Ты точно не имеешь отношения к демонам и диаволу? — испытующе спросил его Карл Фридрих.
— Имею и ещё какое, — ответил Таргус, грустно усмехнувшись. — Я убивал их, стрелял в них, взрывал из самодельных одноразовых пушек… А в конце концов, я уничтожил их мир и ещё шесть до кучи. Никто не выжил. Миллиарды демонов и миллионы людей погибли. Для чего? Я до сих пор не знаю. Такова была воля Бездны, или Теллур, как называет её мой народ.
Он искал для себя объяснение, не находил, поэтому пришлось его придумать: Бездна не хотела отдавать те миры кому-то ещё и сделала их бесполезными. Нет живых разумных — нет смысла тратить ресурсы на перемещение туда армий вторжения. Она спасла те миры уничтожив там всё живое. В этом была какая-то своя, нечеловеческая философия, но вполне в духе Бездны.
— Тогда зачем ты здесь? Здесь есть демоны? — испуганно спросил Карл Фридрих.
— Не знаю, зачем я здесь и не думаю, что тут есть демоны, — вздохнул Таргус. — Я просто появился здесь, без каких-либо задач и целей, просто оказался в теле бесполезного и беспомощного младенца. Раньше я мог многое, а сейчас… Я даже защитить себя не смогу, если появится такая необходимость. Все полезные навыки, рефлексы, всё пропало. Проклятье…
— А если появятся демоны? — вызывающая липкий страх мысль полностью завладела герцогом. — Что тогда делать?
— Те демоны, с которыми я сражался, были сильны и быстры, каждый стоил десятка обычных солдат, а некоторые, особо крупные особи, были способны без труда порвать в клочья целую центурию опытных бойцов. Но они не умеют прятаться и ты бы о них уже знал, — Таргус распахнул двойной кафтан, так как стало жарко. — Не переживай слишком об этом, если ты и встретишься с демонами, то точно не при жизни. И есть шанс, что у вас нет своего Инферно, тогда о посмертии можешь не думать. Не будет никакого посмертия.
— То есть? — испуганно вопросил Карл Фридрих.
— Не будет никакого посмертия, Элизия или Рая, Тартара или Ада, ничего не будет, — пояснил Таргус без особой охоты. — Это, я считаю, даже хорошо. Душа растворяется в бесконечном Нигде и всё. Никаких кар, никаких наград, ты даже не сможешь ничего почувствовать и осознать, тебя не будет. Идеально. Жаль, что я этого лишился навсегда…
Он замолк. Повисла тягучая тишина. В кабинете, кроме них двоих, никого не было, а из источников освещения было только пламя камина. Атмосфера таинственная и загадочная, отсылающая к тёмным древним временам, когда первобытные люди скапливались у костров и пережидали опасную ночь.
— Это пугает… — произнёс Карл Фридрих. — Если после смерти не будет ничего…
— А может, что-то есть, — не стал слишком уж экзистенциально давить на него Таргус. — Я здесь всего несколько лет, кто я такой, чтобы уверять тебя в чём-то касательно местного мироустройства?
— Но если ничего нет, то получается, что можно всё? — эта мысль напугала герцога даже больше, чем все предыдущие, это было видно по его мимике, которую он перестал контролировать.
— Кто тебе такое сказал? — усмехнулся Таргус. — Мне — ладно, мне плевать на мнение остальных и в принципе для меня ничего не изменится, если кто-то будет считать, что я плохой или неправедный, но это я. Ты же живёшь в давно устоявшемся социуме, со своими законами и ограничениями. Ваши святоши любят думать, что это они и только они удерживают тупое человеческое стадо от повальной резни и грехопадения, в то время как в людях заложена врождённая мораль. Даже если бы ты не верил ни в каких богов, это не значит, что ты, потеряв страх, начал бы резать людей, ведь так? Более того, если единственное, что сдерживало человека от совершения преступлений, это религия, то у меня плохие новости: этот человек конченый ублюдок и потеря веры его нисколько не оправдывает. Я это к чему? Религиозность — это не обязательное требование для того, чтобы вести себя правильно и быть нормальным человеком. Я, например, уже давно сошёл с этой дорожки и пусть не верил в богов, тем не менее, часть жизни провёл правильно. И стал тем, кем являюсь сейчас не потому, что потерял веру, а потому что такова жизнь. Иногда она заставляет делать такие вещи… А потом со мной случилась Бездна. И если рассматривать работу на неё как в каком-то смысле религиозную деятельность, то, хе-хе, с обретением веры я стал кем-то худшим. Мои преступления против жизни перешли на новый… planum (1)? Как на хохдойче будет planum? Не знаешь? Тогда, на новую stadium (2). Тоже не до конца понятно… Ладно, работая на Бездну я стал убивать больше, чаще, равнодушнее.
Таргус взял паузу, чтобы его непривычное к долгим речам горло немного отдохнуло.
Чего это он так разоткровенничался сегодня?
Сегодня очередная годовщина его появления в этом мире, а он не достиг ничего. Он даже не знает, зачем он здесь. На фоне того, чего он добивался в иных мирах за более короткое время, сейчас он буквально топчется на месте, а всё из-за несправедливых стартовых условий. Как Бездна вообще могла додуматься до того, чтобы «откатить» его организм до состояния новорожденного и отправить сюда, в страну немытых германцев?
— Я это к чему, Карл Фридрих? — вновь заговорил Таргус. — Не надо быть верующим, чтобы вести высокоморальный образ жизни, не надо быть неверующим, чтобы творить жестокие вещи. Вот я буду творить что-то подобное, как мне подсказывает интуиция, буду творить только потому, что могу. И первыми на моём кровавом пути будут датчане, преимущественно их знать, к тупым крестьянским увальням я претензий не имею. И если ты не хочешь увидеть моря датской благородной крови и горы изорванных датских знатных тел, лучше тебе убить меня сейчас, пока есть возможность. Лет через десять это будет уже невозможно…
Те ублюдки, которые подорвали здания администрации Римской республики в Скандии, принадлежали к какому-то знатному клану. Простые люди были довольны жизнью, которая стала объективно лучше, чем было до прихода римлян, ведь помимо налогов и рекрутских наборов они несли ещё цивилизацию и мир на долгие годы, а вот знать в таком случае лишалась власти и положения, потому что варварские нобили не могли рассчитывать на какие-то поблажки.
Кто-то из простолюдинов умрёт, много кто, это война — потери неизбежны, но они умрут не из-за того, что Таргус имеет что-то конкретно против них, а из-за того, что они будут защищать свою знать.
— Я даже не подумаю вредить тебе, Петер, — заверил Таргуса Карл Фридрих. — Наоборот, я всячески поспособствую тому, чтобы у тебя всё получилось!
— Потом не говори, что не знал, к чему это приведёт, — предупредил его Таргус. — Будет очень много крови, стёртых с лица земли датских городов, пашен, начинённых трупами, а также разделённых войной семей.
— Если это принесёт мне мой Шлезвиг, я готов на такие жертвы, — уверенно ответил Карл Фридрих.
Поделиться книгой: