Переселение

— Сейчас его центральная часть разрушена.

Флайер стал снижаться. Наташа увидела белые точки на огромном зеленом поле, окруженном со всех сторон водой. Точки превратились в овец и стадо разбежалось, как только машина опустилась на траву. Смолкли двигатели.

— А почему мост разрушен? — спросила девушка, выбираясь на свежий воздух.

— Лет двадцать назад здесь жили два племени. Не совсем люди, но похожи — гуманоиды. Я с ними почти не общался, но, как говорится, следил за ситуацией. Одно племя обосновалось на северном континенте, другое на южном. Между континентами широкий канал, поэтому и мост был построен. В самой высокой части он на несколько километров поднимался.

Фолкор отлавливал овец одну за другой, внимательно осматривал, ощупывал.

— Так вот эти два племени что-то между собой не поделили и началась у них война. К счастью, оружие было так себе — ни бомб, ни ракет, одно стрелковое. Но им и этого хватило. А потом все-таки раздобыли где-то или сделали из подручных средств взрывчатку, заложили на мосту в нескольких местах. Знала бы ты, какой грохот стоял, когда рвануло!

Он остановился, посмотрел в небо. Возможно, туда, где раньше был центральный пролет моста.

— Самое хреновое то, что взрывом множество осколков выбросило в атмосферу, где искусственная гравитация сходит на нет. Я боялся, что они повредят солнце. Но обошлось — какие-то сгорели, другие со временем вниз упали.

— А с племенами что стало?

— Да черт их поймет. Видел, что те немногие, кто после войны оставался в живых на северном континенте, собрались и ушли. Возможно, обратно, на юг, изначально-то они оттуда явились. Там у них был проход, с внешних уровней… Переправились, поди, через канал, да и объединились с выжившими южанами. А может и нет. Не могу сказать, потому что с тех пор я об этих племенах ничего не слышал.

Ночью Наташа на цыпочках пробралась в гостиную, к майору. Тот уже спал, но она настойчиво потрясла его за плечо, разбудила.

— Что? Случилось чего?

Она приложила палец к губам.

— Тсс! Тихо.

Смотрела ему в глаза, потом поцеловала.

— Я ухожу.

— Куда? Ты о чем вообще?! — он привстал, сморщившись от боли в ноге.

— Вадик, я знаю, ты бы ни за что не отпустил меня одну, но с тобой я не смогу идти.

Он вдруг понял, куда она собралась. Обреченно выдохнул.

— Наверх? Узнала у старика, где пройти?

Отрицательно покачала головой.

— Сказал, что не знает. Но проговорился о других, которые попали внутрь с той стороны станции, южной. Я хочу слетать туда, проверить. Фолк против, поэтому не хочу ему ничего говорить.

— Да чтоб тебя, я тоже против! Ты знаешь, что там будет? С чем ты можешь столкнуться по дороге?

Улыбнулась.

— Вряд ли меня теперь можно напугать. Весь страх остался там, в тоннелях. В лесу. А еще раньше — на корабле, в ту ночь, когда все думали, что умрем. Теперь я уже ничего не боюсь. И не могу сидеть сложа руки.

Вадим сжал кулаки, хрустнул пальцами.

— Наши… Капитан и команда не выпустят людей с верхних уровней. Их мир там. Ты ничего не сможешь сделать, даже если найдешь проход.

Он увидел в ее глазах уже знакомый блеск.

— Я знаю людей, которые мне помогут. Да, мы просто сборище гражданских. Безоружных и, чаще всего, трусливых. Но мы сможем, если захотим! И нас больше. Нас, черт побери, почти двести тысяч!

«Идешь с нами»

Фолкор распахнул дверь в гостиную, зло посмотрел на майора.

— Где она?

— Кто?

— Не придуривайся, парень! Девчонка где?

Чернаков пожал плечами.

— Может, огурцы пошла поливать. Или козу подоить. Я ей не хозяин.

— Идиот… И баба твоя тоже… Дура, — старик сплюнул, вышел из комнаты.

Пристегнул пояс с патронами, снял с вешалки ружье, проверил — заряжено ли. По пути к сараю тихо ворчал: «Она думает, что можно сбежать. Как же. Отсюда не убежишь». Внутри деревянной постройки замер на несколько секунд, угрюмо посмотрел на то место, где еще вчера стоял самый работоспособный флайер.

— Ничего, мы можем и на другом. Мы не гордые.

Вадим встал с дивана, доковылял по коридору до выхода из дома. Присев на ступеньки крыльца, он наблюдал за выплывающим из сарая флайером. Чихнув двигателем, машина плавно пошла вверх, уменьшившись в размерах до жирного жука, потом до маленькой точки, пока совсем не скрылась из виду.

— Лети, лети, старый пень.

Майор осторожно потрогал повязку на ноге, поморщился. «Да, еще недели две, а то и больше, я не боец. Ну ничего, мне есть чем заняться».

Он встал, направился обратно в дом. У лестницы, ведущей наверх, в покои Фолкора, остановился. Под лестничным пролетом была дверца, за которой, как предполагал Вадим, должен быть спуск в подвал. «Почему старик никого туда не пускает? Что у него за секрет?». Вадим нажал на ручку. Скрипнули петли и дверь на удивление легко открылась — ни тебе хитрых замков, ни даже простой щеколды. Лестница вниз оказалась крутой и не деревянной, как ведущая на мансарду, а из бетонных блоков.

Вадим посмотрел вокруг, но не обнаружил выключателя. Да и была ли здесь лампочка? Хозяину она, пожалуй, ни к чему, он эти ступеньки хорошо знает, а чужакам… Чернаков бы не удивился, если бы узнал, что крутизна ступенек и мрак нужны как раз для того, чтобы чужаку легче было сломать шею. Он осторожно двинулся вниз, надеясь, что старик вернется не скоро…

Фолкор летел уже час, внимательно рассматривая землю внизу. Отвлекся на мгновение, проверил — не работает ли на украденном летуне маячок? Но девчонка, видно, была не промах: сигнал отсутствовал. Да и не удивительно, у этих примитивных гражданских флайеров все на виду. Если не хочешь, чтобы тебя отследили, то найти маячок и отключить его не составит труда, справился бы даже ребенок.

— Куда ты полетела, детка? О, я знаю…

Он заложил плавный вираж, направил машину к югу. Вскоре показалась широкая полоса канала, бликующая солнечными лучами. Фолкор снизил скорость, уменьшил высоту. Он размышлял о том, как поступил бы на месте Наташи. Приземлиться и идти дальше пешком? Или лететь дальше? Но ведь она не знает — куда именно ей нужно, только основное направление, на юг, по ту сторону канала. Она ищет ход на верхние уровни, а это не какая-нибудь огромная пещера, сверху можно и не заметить. Логичнее было бы сесть и продолжить идти пешком. Его машина вдруг дернулась, провалилась на несколько метров, теряя высоту.

— Ах, черт бы тебя побрал, развалюха ты старая!

Но антигравитационная подушка уже снова работала, гироскопы помогли выровнять полет. И, прежде, чем подняться выше, Фолкор успел заметить внизу, между деревьев, блеск металла! Пожалуй, он пролетел бы мимо, если бы не случайный провал. Сделав круг, старик разглядел и помятые кроны деревьев, сквозь которые совершил посадку летательный аппарат. Фолкор не рискнул повторять его подвиг, нашел неподалеку поляну и приземлился там.

Выпрыгнул из флайера, скинул с плеча ружье. Огляделся, прислушиваясь. Тихо. Двинулся к месту посадки. Это была не его территория, опасность могла подстерегать в любом месте и Фолкор не собирался рисковать, пусть даже ему пришлось бы отступить, бросить беглянку на произвол судьбы. Остановился, размышляя. Оглянулся на машину, еще видневшуюся сквозь ветки кустов. «Нет, девчонка нужна мне!». Он продолжил путь.

Похищенный Натальей флайер замер, уткнувшись носом в ствол дерева, накренившись на правый борт. Лобовое стекло разбилось, засыпав траву мелкими осколками. Фолкор обошел его кругом, заглянул внутрь. Пусто.

* * *

Она упрямо шла вперед, хотя понятия не имела — правильно ли выбрано направление, стоило ли вообще покидать дом, не совершила ли она ошибку, оставив Вадима и Фолкора. «Прости, я разбила твою лучшую машину, но иначе никак. Нельзя было и дальше бездействовать! Нужно хотя бы попытаться. Должны быть другие ходы наверх! Ничего, ничего… Кто ищет, тот всегда найдет».

Когда Наташа летела на флайере, она видела впереди горную гряду. Конечно, это были не те горы, которые можно встретить на Земле или другой планете, но ориентир хороший и она использовала его, чтобы придерживаться выбранного направления.

Несколько раз ей приходилось переходить ручьи и небольшие речушки, но глубина в них была небольшой, а теплый ветерок быстро сушил одежду. Два раза она останавливалась, чтобы перекусить. К вечеру горы уже поднялись перед ней стеной и Наташа стала подумывать о ночлеге.

Разожгла костер, сняла ботинки, вытягивая уставшие ноги. Достала из сумки еще немного еды. Она решила, что если за неделю не обнаружит никаких признаков прохода на верхние уровни, ей придется вернуться. Для этого нужно будет переправляться через канал и девушка понятия не имела — как это сделать. «Связать плот? А я смогу?». Следовало бы быть предусмотрительнее, но, черт побери, как вообще в этом мире можно что-то предусмотреть?!

Свет над головой уже сменился с оранжево-красного на белый. Ночь опустилась на лес. Наташа сама не заметила, как задремала, уронив голову на мягкий мох. Костер какое-то время еще горел, потом языки пламени погасли, оставив лишь кучку остывающих углей.

Кто-то будил ее. Осторожно трогал за руку, что-то говорил. Девушка поежилась — ночная прохлада проникла под одежду. Открыла глаза. Над ней склонилось существо, лишь отдаленно напоминающее человека: большие желтые глаза, маленький, приплюснутый нос, на голове никаких волос, зато ушные раковины раза в два больше, чем у людей.

Наташа вскрикнула, попыталась отпрыгнуть в сторону и наткнулась на еще одного ушастого. Рывком выхватила чернаковский пистолет, направив ствол на ближайшего пришельца. Ее ударили сзади по затылку. Ноги стали ватными, земля вздыбилась, опрокидываясь на девушку. Почувствовав прикосновение к щеке влажной травы, она потеряла сознание.

Сколько прошло времени — Наташа не взялась бы предположить. Может, час. А может и десять. Когда она подняла веки, сверху на землю уже проливался дневной свет. Голова болела, девушка со стоном попыталась встать, но поняла, что руки связаны за спиной.

Ее услышали, подошли. Не слишком аккуратно поставили на ноги, придерживая с двух сторон.

— Идешь с нами.

Подтолкнули, заставляя идти вперед.

— Как будто у меня есть выбор, — она оглядывалась, стараясь рассмотреть напавших на нее существ.

При свете дня было видно, что кожа у них имеет зеленоватый оттенок, что для жизни в лесу — очевидный плюс. Из одежды на существах лишь набедренные повязки, сделанные из длинных листьев. Шедший впереди держал в руке длинный, заостренный шест, двое других, идущих справа и слева, были вооружены луками и стрелами.

Наташа не сразу сообразила, что к ней обратились на интернациональном — языке, использующемся гражданами Федерации. Но в той, прошлой жизни, когда можно было полистать каталоги и энциклопедии, она ни разу не встречала подобных существ. Откуда они знают язык? Выучили у других людей?

Ее вели прямо к горной гряде. Наташа усмехнулась: если бы не разбудили и не долбанули по голове, сейчас бы сама пришла той же дорогой.

— Попить дайте.

Идущий впереди обернулся, молча снял с пояса фляжку, сделанную из большого ореха. Они остановились, к губам девушки прижали емкость, из которой полилась живительная влага. Вдоволь напиться не дали, снова подтолкнули в спину, заставляя идти.

— Может скажете, что вам от меня надо?

Конвоиры молчали. Тот, что впереди, ответил, не оборачиваясь:

— Иди. Дома решать будем.

— Имейте в виду — меня ищут! Много людей и все они вооружены!

Похоже, это заявление не произвело на них впечатления. Через пару часов Наташа почувствовала едва уловимый запах дыма. К этому времени они уже приблизились к подножию гор и теперь обходили большой каменный выступ, чтобы через пару минут оказаться в долине, окруженной со всех сторон скалами. Ведущий стал взбираться наверх. Девушка быстро поняла, что они идут не просто по камням — несмотря на хаотичность их расположения, ноги почти все время попадали туда, куда нужно, словно они шли по ступенькам. Что за причина заставила их так маскироваться, чтобы даже по лестнице невозможно было понять, что здесь кто-то живет?

Наташа оступилась. Руками она балансировать не могла и неминуемо бы упала, но двое сзади подхватили, помогли устоять на месте.

— Спасибо. Хотя было бы проще развязать мне руки. Ну, или сразу шмякнуть головой о камень, чтоб не растягивать удовольствие.

Скривилась, вспомнив о головной боли, которая за это время нисколько не утихла — она лишь терялась на фоне переживаний за будущее. Неожиданно подъем закончился. Наташу вывели на террасу, окруженную с одной стороны невысоким бордюром, а с другой — возвышающейся скалой и разросшимся у ее подножия кустарником. Один из конвойных аккуратно отодвинул ветки, демонстрируя вход в пещеру, через который можно было пройти только по одному, да и то пригнув голову.

Внутри их ждали другие зеленокожие, вооруженные луками и копьями: десять, может пятнадцать — Наташа не стала считать. Все они с удивлением и плохо скрываемой тревогой смотрели на пленницу. Ее повели дальше. Пещера раздвинулась, разделилась на множество ходов — маленьких, больших. Уже был слышен гомон голосов, отчетливее стал ощущаться запах дыма и еды. Похоже, ее привели в пещерную деревню.

Еще немного и вот перед ней появился огромный зал, стены которого закруглялись, образуя гигантский колодец, а потолок… Потолка не было. На высоте нескольких десятков метров виднелся выход наружу — отверстие, через которое проникал дневной свет. В центре зала отбрасывал блики поверхностью воды небольшой бассейн. Как раз в этот момент рядом с ним стояли три женщины, они набирали воду в деревянные ведра. Одежды на них было не больше, чем на мужчинах.

Наташу направили в тоннель, ведущий из зала. Внутри оказалась перегородка — холщовый полог. Его отодвинули, пропустили девушку вперед. Еще одна пещера. На стенах несколько мерцающих светильников, на полу тихо потрескивающий очаг. В дальнем углу, в плетеном кресле, сидел зеленокожий с медальоном на шее. Внешность его красноречиво говорила о том, что существо прожило на свете немало лет. Казалось, он спит.

Ведущий конвоя тихо подошел к нему, преклонил колено.

— Светлый йохтая…

Тот махнул ладонью, прерывая конвойного.

— Сюда ее. Ближе.

Ее подвели. Наташа заметила, что глаза его не закрыты, он смотрел на девушку сквозь едва приоткрытые щелки.

— Развяжите. И оставьте нас.

— Но светлый…

— Ты сомневаешься во мне, Сотури?

Тот склонил голову, извиняясь. Выполнил приказ и попятился назад, жестом выгоняя из пещеры и двух других воинов.

— Садись, — приказал носитель медальона.

Она осмотрелась, не увидела ничего, кроме коврика, брошенного на пол, села на него, сложив ноги по-турецки.

— Слушай, как тебя там… Йохти…

— Это титул. Светлый йохтая. А имя — Таркеин. Я здесь главный, это мой народ, если ты еще не поняла. И я пока не разрешал тебе разговаривать.

Она развела руками, покачала головой — «хорошо, буду ждать разрешения». Удовлетворенный Таркеин крякнул, сел в кресле поудобнее.

— Откуда пришла?

— С севера. Если вы вообще знаете, где здесь север, где юг.

— Не дерзи. Я не так глуп, женщина, как тебе кажется. Думаешь, если мы живем в пещерах и стреляем из луков, то слабы умом?

— Ничего такого я не хотела сказать, — тихо пробормотала она.

— Откуда с севера? Точнее.

Наташа вздохнула.