Охота за зачетом

Первую фразу я помнила преотлично. И она не была отказом, а так… Маленькой ложью во имя девичьей гордости. Вот вторая…

– Не припомню, чтобы у нас хоть раз речь шла о замужестве.

– Ну как же… Кусты акации, адептка, извиваетесь на земле… – Он сделал паузу и усмехнулся: – С зачеткой в зубах, выползая из-под веток…

Мои щеки помимо воли порозовели. Потому как бархатистый голос придал, казалось, невинной ситуации пикантные ноты. И я разозлилась, в первую очередь на себя. Я уже давно не девочка-первокурсница. А игра в провокации… В нее можно играть вместе.

Я сделала шаг. Так, что мы оказались возмутительно близко.

– И это говорит тот, кто еще недавно целовал невинную… – споткнулась, вспомнив о бывших любовниках, и поправилась: – Почти невинную девушку на больничной койке? Соблазнял? Компрометировал…

– Видимо, не докомпрометировал до конца, – голос полуэльфа стал враз хриплым.

Впрочем, как и мой. Видимо, он тоже вспомнил то утро в красках. Кто первый и кого поцеловал – я не знаю. Просто в этот момент я поняла, что нужно спешить жить, любить, касаться губами губ тех, кто нравится. И главное – не лгать себе. Потому что неизвестно, сколько нам обоим осталось. Я не была наивной и понимала, что Ромирэль рискует жизнью. Постоянно. И в этот раз ему повезло. Я смогла его спасти, а в следующий?

И мне захотелось оставить о нем воспоминания. Порыв усталой души, которая встретила родную душу.

Наш роман вспыхнул ярким осенним костром. Он был с запахом вишни и корицы, кружил пестрыми кленовыми листьями пряной ночи. Порою Ромирэль исчезал по долгу службы, мог пропадать несколько седмиц, но всегда возвращался. А я… сама не заметила, как начала его ждать. Скучать по его взгляду. Только он мог смотреть на меня так. По-особенному. Даже когда мы не одни.

Раннюю осень сменили моросящие дожди, а за ними пришла и зима. И в одну из вьюжных ночей, нежась в крепких объятиях, вычерчивая пальцем узор шрамов, которые я знала как никто, вдруг услышала простое и обыденное:

– Выходи за меня замуж.

Моя рука замерла на миг. Это в двадцать лет девушки хотят выйти замуж. А в двадцать семь… тоже. Но гораздо больше – другого. Чтобы рядом был тот, кто тебя поймет, поддержит. А еще мне хотелось ребенка. Наверное, поэтому я вместо пресловутого «да» выпалила:

– Сначала ребёнок, а потом может быть и свадьба.

И в ответ я услышала обреченное:

– Я знал, что с тобой будет непросто. Но не настолько же… Нати, я хочу семью. Нормальную. Я люблю тебя и хочу быть всегда рядом.

– Я тоже и люблю, и хочу.

– Так ответь «да», – не выдержал Ромирэль.

– А без брака никак? – с надеждой уточнила я.

Для меня замужество было синонимом тюрьмы. Я видела многих талантливых чародеек, которым пришлось поступиться ради семьи любимым делом, и… не могла представить себя без работы. Без лекарского крыла…

Именно это и выпалила полуэльфу. А он… понял. Потому что сам был таким же. И больше о браке не спрашивал. До следующего дня.

А вечером, на семейном ужине, на который мать меня буквально вытребовала, я узнала, что у Ромирэля с отцом был серьезный разговор. Если вкратце, то полуэльф ничтоже сумняшеся заявил, что он меня скомпрометировал, обесчестил и теперь, как честный человек, точнее полуэльф, просто обязан на мне жениться.

Отец, мрачный как туча, узнав, что «обесчещивали» меня несколько месяцев подряд, по этому поводу ответил решительным… согласием. Матушка же радостно причитала: «Наконец-то». А я… чувствовала себя отвратно. Мне не нравилось в этом семейном вечере решительно все. Бесил яркий свет ламп, запахи, еда. Хотя… к еде у меня в последнюю пару седмиц в целом был ряд претензий. Но к Ромирэлю – этому демонову стратегу, шпиону и расчетливому паразиту, решившему заручиться в брачной операции поддержкой моих родных, – претензий было куда больше.

Высказать их хотелось немедленно. Но, увы, этого не получилось. Его вызвали по службе. Опять. И я продолжала кипеть всю седмицу. Причем злилась на Ромирэля аж до тошноты по утрам: сговориться с отцом и мамой за моей спиной! А на работе, как назло, началась масштабная проверка. И еще зимняя вспышка чахотки, из-за чего палаты оказались забиты. Я закрутилась на работе, спала урывками и, лишь когда меня в очередной раз затошнило на глазах у Вельмы, я вдруг услышала: «Натиша, а ты случаем не беременна?», – то прозрела.

Осторожно прикоснулась рукой к животу и поняла… Я, одна из лучших целительниц империи, отличный диагност… проворонила собственную беременность. Подсчитала и оказалось, что, когда ставила полуэльфу ультиматум: сначала дети, потом брак, – уже была в положении.

Ромирэль появился через седмицу. Серьезный, напряженный, с брачным браслетом в руках. И официально попросил моей руки. Я ответила согласием.

И лишь потом поняла: остроухий знал, что я беременна. Еще в ту ночь, когда сделал мне предложение. И когда я обвинительно ткнула пальцем в его в грудь, обличая коварный план, он признался:

– Нати! Я никогда, в самом кошмарном сне не мог помыслить, на что мне придётся пойти, чтобы заполучить любимую женщину в жены.

– Учти, и это только начало, – предупреждающе произнесла я в надежде: может, он все же одумается?

Ха! Наивная. Ромирэль, надев мне на руку брачный браслет и отведя к алтарю, на этом не остановился.

И спустя несколько лет у малыша Ворока появились две сестренки. А через три года – еще и братик. А я… я не возражала. Потому что брак с тем, кого любишь ты и кто любит тебя, никогда не будет тюрьмой. Ромирэль понимал, что я не мыслю себя без работы, и дал мне свободу, не пытаясь во мне ничего изменить… Ну, кроме фамилии.