Выше неба

— До завтра, — согласилась Алёна и быстрым шагом направилась в свой жилой корпус.

…Примерно за час до времени, когда он привык ложиться спать, Олег устроился на скамейке у дуба и наблюдал в бинокль, как восходит Марс. Он не очень удивился, когда минут через пять появилась Алёна. С подзорной трубой.

Глава 4

Ход конём

Олег проснулся за полчаса до привычного времени. Странно: выспался, и, в отличие от вчерашнего, ощущается не упадок, а прилив сил.

Антон спит, отвернувшись к стене — отлично, тем меньше шансов разбудить его. Олег давно уже привык делать свои упражнения по возможности беззвучно: не всегда он жил в отдельной комнате, и не всегда остальные домочадцы поднимались так же рано. Как только Олега зачислили в спортивную школу и режим дня стал достаточно жёстким, он стал просыпаться раньше обычного. Так и осталось.

Олег обычно просыпается без четверти семь утра, Антон — минут через тридцать. Как минимум, так было три предыдущих дня. Что теперь? До завтрака сорок пять минут. Куда податься? Олег собрал свой «утренний рюкзак» — всё, что нужно для утренней тренировки — и, подумав, добавил туда блокнот и авторучку.

Охранник на выходе казался лишённым эмоций андроидом — всего лишь кивнул, когда Олег встретился с ним взглядом. Особого регламента на территории «Ad astra» нет: все корпуса, куда вход строго в определённый интервал времени, закрыты; остальная территория открыта и в большинстве случаев освещена, не спится — иди гуляй. Танцзал закрывают в час ночи. Ёжась от утреннего холодка, Олег посмотрел туда, где постепенно растворялся в наливавшейся синеве Млечный Путь… И вновь накатило.

Вначале зрение. Словно Олег смотрел в мощный телескоп: стоило глянуть на какой-нибудь объект на небе, и он представал перед взглядом в полнеба размером. Юпитер всё ещё был виден, он появился перед глазами, как огромный диск, по которому текли рваные разноцветные полосы. Олег прикрыл глаза — от неожиданности — и порадовался тому, что не успел отойти от входа в жилой корпус: ноги на короткий момент отказали — к счастью, всего лишь «стёк» по стене, не ушибся. Почти сразу же вскочил — всё та же неестественная бодрость и, словно у маленьких детей, «шило в одном месте» — отчаянно хочется действия: носиться, прыгать, кричать во весь голос. Прошло несколько секунд, и схлынуло «внутреннее электричество», осталась только бодрость.

Потом и другие органы чувств ненадолго показали, на что они способны на самом деле. Хорошо ещё, что ветерок нёс в себе цветочные запахи — в горле запершило на пару секунд от густого цветочного аромата. Могли быть и не цветы.

Минут через пять «всплески» органов чувств прекратились. Это что, последствия всё того же массажа? Олег поправил рюкзак и глянул на часы: двадцать пять минут до начала завтрака. Хорошая идея — там и продолжим.

Олег устроился за тем самым дальним столиком, который облюбовала Алёна, добыл блокнот и авторучку и постарался вспомнить, что ещё его удивило вчера, когда они разбирались в том, что произошло в спортзале.

* * *

Прежде всего то самое масло. Алёна определила, что оно вазелиновое. Пусть так, но почему на кроссовках не осталось ни следа? Вчера, когда Олег раздевался в душевой, специально проверил: абсолютно никаких следов. Даже на той, которой поскользнулся. А ведь это не вода, само не высохнет.

Прыгают и он, и Алёна в шиповках. До сих пор Олег помнит, с какой тщательностью отец подбирал правильную обувь, как долго примеряли — чтобы никаких неудобств, чтобы всё в точности там, где нужно. В рюкзаке, помимо сменных стелек и запасной одежды, всегда есть кроссовки для помещения — там, где нельзя ходить с шипами.

Так вот, обе кроссовки чистые. В смысле, без масла. Но на них в принципе очень сложно поскользнуться: брали в том числе и за это. По мокрому гладкому полу Олег бегал в них — и ничего. Хотя, конечно, лучше так не бегать. И как всё это понять? Олег начертил по памяти схему того, где нашли скользкие пятна, и снова задумался. Крепко задумался.

— Доброе утро? — спросили его голосом Алёны. Олег вскинулся — ничего себе, задумался, вообще ничего не заметил — и увидел улыбающуюся Алёну с подносом в руках.

— Доброе! — ответил Олег, убирая блокнот.

— Я видела, что ты вчера брал, — сказала она, опуская поднос на стол. — Взяла тебе то же самое. Махала тебе, махала… Над чем задумался?

— Спасибо! — Олег помог составить всё с подноса на стол и убрал его в сторону. — О вчерашнем думал, — и рассказал о том, что показалось странным.

— Всё верно, — согласилась Алёна. — Я тоже удивилась, что обе кроссовки чистые. Подумала, что всё с них стёрлось, пока из корпуса выходили, там же коврики на выходе. Но теперь вот не уверена. Что-то ещё есть? Что ты там чертил?

— Покажу, — пообещал Олег. — Неохота обсуждать в людном месте, — он покосился за спину: народ прибывает, вскоре сядут и совсем рядом с ними.

— Ага, согласна, — кивнула Алёна и помахала кому-то слева. — Привет, Вика! Антон, и тебе тоже!

Олег посмотрел — точно, там Антон и черноволосая девушка, которую он видел уже много раз, но не знал, кто она. И помахал обоим. Виктория улыбнулась, помахала в ответ.

— Мне интересно, зачем Анна Григорьевна вчера брала слепки с ног, — добавил Антон. — Ну, со ступней. У тебя тоже ведь брала?

— Ну да, — согласилась Алёна. — Странный ещё такой материал, от него щекотка. Еле утерпела стоять спокойно. Может, это тоже какая-нибудь процедура, как тот массаж?

Олег кивнул — да, возможно.

— И утром был, как ты говорила, «электрическим». И снова что-то со зрением и всем прочим. Правда, быстро прошло.

— У меня тоже, — Алёна посмотрела ему в глаза. — Не очень приятно, если что. Интересно, у тех одиннадцати олимпийских чемпионов, которых она готовила, тоже был массаж и всё остальное? Она на них вначале проверяла, что ли?

— Всё равно не скажет, — предположил Олег, и остаток завтрака помалкивал. Как и Алёна. Вышли они из столовой, снова держась за руки.

* * *

На этот раз скамейка у дуба была занята — заметили издалека и пошли дальше, в парк. Через полчаса надо уже начинать разминаться, чтобы из привычки не выходило.

— Что забыла сказать! — Алёна встала, оглянулась — нет ли кого поблизости — и снова уселась на скамейку рядом с Олегом. — Вика вчера лодыжку потянула. Представляешь? Никогда такого не было. Как мы с тобой, на ровном месте упала. Примерно в то же время, когда мы в спортзале чуть не расшиблись, я специально спросила. Думали даже — всё, приплыли, остаток смены будет с костылём рассекать. Но её доставили в медпункт, и угадай, кто её на ноги поставил!

— Неужели главный повар? — не сдержался Олег. Алёна поджала губы и ткнула Олега легонько кулаком в бок.

— Не смешно! Я же серьёзно.

— Анна Григорьевна? — спросил Олег, посмотрев Алёне в глаза. Та кивнула:

— Вот именно. Было примерно как с нами: чем-то обезболила, потом очень аккуратно что-то втирала ей в ногу. В больное место. Полчаса прошло — нога как новенькая. Вика сказала ещё, что её попросили особо не рассказывать об этом. Иначе в следующий раз лечить будет кто-то другой — несколько дней ходить толком не сможет, не то что бегать.

— Понял, дальше меня не пойдёт, — кивнул Олег. — Она бегом занимается?

— Правильно понял. Да, восемьсот метров.

— С кем-нибудь ещё были такие же неприятности вчера? — спросил Олег. Что-то странное происходит в лагере.

Алёна помотала головой.

— Не знаю. Я расспрошу осторожно. Даже не знаю, кого спрашивать.

— Надо её саму спросить, — предложил Олег. — Анну Григорьевну. Всё равно хочу узнать, что же там случилось в спортзале. Что это за масло, которое к подошвам не пристаёт.

Алёна покивала.

— Так что у тебя в блокноте?

Олег показал.

— Смотри. Примерно нарисовал, что там где. Тут и тут два выхода. Здесь была тумба. Вот тут, — указал Олег кончиком авторучки, — были скользкие места.

— Ты ещё два пропустил. — Алёна забрала блокнот и авторучку и пририсовала. — А вот на этой стенке на углу аптечка. Точно знаю. Прямо над теми блинами, которые ты подобрал.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Что-то мне это не нравится, — заметил Олег. — Теперь вроде бы въехал. Смотри: вот тут произошёл несчастный случай, — он указал на тумбу. — Ну, если бы я не смог тебя поймать, — Алёна кивнула. — Гасят свет. Что будет второй человек делать?

— Звать на помощь, бежать к другим людям. Ну или к аптечке. Ой… — Алёна прикрыла ладонью рот на секунду, глаза её расширились. — Кажется, поняла. Если бы ты побежал к любому выходу за помощью, то грохнулся бы или на этом пятне, или на вот этом. А если бы к аптечке побежал, то вот на этом.

— Головой с размаху об эти блины, — заключил Олег.

— Нас что, кто-то хотел убить?! — Алёна смотрела ему в глаза. И на долю секунды Олег понял, что и ему страшно — оттого, что не может понять смысла всего этого. — Но за что? Что мы такого сделали?

— Не только нас, — уточнил Олег. — Если бы Анна Григорьевна не остановилась, тоже расшиблась бы не по-детски.

— Идём, — Алёна взяла его за руку. — Пошли разминаться. Нужно успокоиться, я давно так не пугалась. Поговори со мной о чём-нибудь приятном!

* * *

Пока они занимались спортивной ходьбой — точнее, пока просто ходили в качестве отдыха — Олег рассказывал ей то, что когда-то заинтересовало его самого: про космос, в общем, про Солнечную систему, в которой нашли столько всего интересного и странного. Алёна слушала, и видно было, что ей интересно. На самом деле интересно.

— Клёво! — заключила Алёна, когда до начала тренировки осталось две минуты, и они направились к третьей стойке. — Слушай, здорово. Ты откуда всё это узнал в таких подробностях?

— Вначале в книгах. У деда есть несколько справочников астронома-любителя. А теперь в Интернете очень много всего.

— Потом ещё расскажешь! — потребовала Алёна. — Всё, вон она идёт. Я спрошу, ладно?

— Вы пунктуальны! — улыбнулась им Вяземская. — Всё нормально? Готовы к подвигам?

— Да, — хором ответили Олег и Алёна. Алёна посмотрела в лицо Олега и добавила: — Анна Григорьевна, можно несколько вопросов?

— После тренировки, — сказала Вяземская. — Если нужно, немного задержусь здесь, но отвечу, обещаю.

— Хорошо, — кивнула Алёна. Видно было, что она разочарована: в её взгляде появился не то чтобы арктический мороз, но так, холодок.

— Алёна, — взяла её за руку Вяземская. — Произошло много странного. Я не во всём ещё разобралась. Ваша безопасность — и других спортсменов, конечно — для меня самое главное. Я понимаю, что много чего уже пообещала. Скажу только, что стараюсь все обещания выполнять. Пусть даже не сразу.

— Да, я поняла, — улыбнулась Алёна, и холодка как не бывало. — Извините.

— Нет, всё в порядке. Тогда начнём. Вначале немного разминки…

* * *

В те редкие минуты, когда Олег был возле стойки и просто медленно ходил — не бежал по треку для разминки или смены нагрузки — он наблюдал, как прыгает Алёна. И всякий раз это нравилось, всякий раз завораживало. Повторялось всё то же: первая секунда, когда Алёна срывалась с места, устремляясь к планке, длилась куда медленнее остальных, а финальный полёт, когда Алёна закрывала глаза, и на лице её отражался восторг, заставлял сердце биться ощутимо чаще.

— Нравится смотреть? — спросила неожиданно Вяземская в один из таких моментов.

— Да, очень, — признался Олег.

— Ей тоже нравится смотреть, как вы прыгаете. И она всякий раз сжимает кулаки, когда вы отталкиваетесь перед планкой.

— Интересно! — удивился Олег. И смутился заодно. — И зачем?

— Спросите, — посоветовала Вяземская и помахала Алёне. — Алёна, всё очень хорошо. На сегодня достаточно. Сейчас вместе с Олегом спортивной ходьбой до конца трека и обратно — и я в вашем распоряжении.

— …Можно личный вопрос? — спросил Олег, когда они дошли до конца трека — до финишной разметки — и направились назад.

— Попробуй, — улыбнулась Алёна. — Ответить не обещаю.

— Зачем ты сжимаешь кулаки, когда я прыгаю?

— Ты заметил?! — поразилась Алёна, посмотрев ему в глаза. И сразу же чуть не споткнулась — не стоит смотреть по сторонам, пока так идёшь. — Не знаю даже. Наверное, на удачу. Только не смейся! Мне нравится смотреть, как ты прыгаешь.

— Не буду смеяться, — пообещал Олег. — Мне нравится смотреть на твои прыжки. И на первую секунду.

— Я заметила. Я чувствую твой взгляд. Что не так с первой секундой?

Олег рассказал про то, что бывает, когда бросаешь взгляд на секундную стрелку.

— Никогда не замечала, — сказала Алёна. — Даже не верится. Надо проверить, мне уже интересно. Всё, давай чуть-чуть прибавим, а то опять куда-нибудь убежит!

* * *

— …Жду вас в семнадцать часов во второй секции спортзала. Да, Алёна, я помню. Спрашивайте.

— Не знаю даже, с чего начать, — неожиданно смутилась Алёна. Но почти сразу вновь оживилась. — Ладно. Мы сегодня поняли, что это на самом деле не масло. Оно не приставало к подошвам. Вообще. Такого ведь не бывает.

— Вот как, — озадаченно сказала Вяземская. — Слушайте внимательно. Пол действительно был скользким, я проверила. Но когда пришла охрана, и начали всё осматривать и документировать, ничего уже не было. Обычный пол.

Алёна и Олег переглянулись.

— Вы нам не верите? — спросила Алёна, поджав губы.

— Верю. Но неполадки нашлись только в электропроводке. Это уже исправили и сделали выговор кому положено. Вы ведь что-то ещё хотели рассказать?

— Мы с Олегом нарисовали схему, — показала Алёна разворот блокнота. — Того, что там было. Нам показалось, что нас хотели убить. Ну или хотя бы покалечить, чтобы… — Алёна запнулась и посмотрела на Олега.

— Чтобы мы не могли выступать, — закончил мысль Олег. — Так получается.

Вяземская молчала — прижала левую руку к груди и упёрлась подбородком в сжатый кулак. «Сейчас она скажет, что мы всё это выдумали, что нечего забивать голову всякой ерундой, — подумал Олег».

— Что ещё? — спросила в итоге Вяземская. — Вспоминайте каждую мелочь, как можно подробнее.

Алёна и Олег рассказали. Вяземская вновь задумалась, морщины легли на её лоб.

— И ещё: мы в комнате остались одни, — спохватилась Алёна. — Я так и не поняла, когда все разошлись.

— Ясно, — кивнула Вяземская. — Виктория тоже заметила, что в какой-то момент осталась одна. Тогда и произошёл инцидент.

— Я уже ничего не понимаю, — призналась Алёна. — А её за что?

— Я буду разбираться, — Вяземская взяла её ладонь в свои. — Пока что будьте осторожны. Старайтесь ни с кем не обсуждать это. Если вдруг заметите, что остались одни — немедленно вызывайте меня или охрану и будьте предельно внимательны.

— Да, Анна Григорьевна, — Алёна кивнула. — Вы на часы посмотрели. Когда можно будет другие вопросы задать?

— Да, я стёрла записи о своём прыжке, — улыбнулась Вяземская. — Такого делать нельзя. У вас есть полное право сообщить об этом руководству. Но вы должны понимать, почему я так поступила.

Алёна и Олег переглянулись, и Алёна добавила: