Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Профессия мама - Елена Патрикеева на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

В три года ребенок активнейшим образом развивается через локомоторную активность, то есть перемещение в пространстве за счет активных действий. Следовательно, укрепляем привязанность через совместную физическую активность:

• догонялки, валяния по полу, шуточная борьба (если замечаете у ребенка повышенную агрессию, все элементы борьбы исключаем);

• бассейн вместе;

• зимние развлечения («ватрушки», санки, коньки, лыжи, снежки, «ангелы» на снегу);

• утренняя зарядка;

• массаж от мамы.

Крепкая надежная привязанность не гарантирует, что ребенок всегда будет послушным и шелковым. Послушание в принципе не самоцель. Ваша цель – гармоничное развитие. А оно возможно лишь в условиях безопасности, которая и обеспечивается надежной привязанностью. Истории про «добился успеха вопреки всему» яркие и запоминающиеся. Они есть, они мотивируют и поддерживают. Но они скорее исключения.

Что мы поняли из этой главы? Залог надежной привязанности – теплый эмоциональный контакт с мамой. Однако стоит отметить, что столько эмоционально включенного времени, как сейчас, с ребенком не проводили никогда. Даже аборигены, таскающие на спине своих детей лет до пяти, при этом просто занимаются своими делами, встраивая ребенка в свою жизнь, а не свою жизнь подстраивая под ребенка.

Давайте различать следующие вещи:

• я сижу 24/7 (целыми сутками семь дней в неделю) рядом с ребенком в своем телефоне и с единственной мечтой куда-нибудь убежать;

• я реально эмоционально вовлечена в контакт все его время бодрствования и еще и получаю от этого удовольствие.

Отсюда первый важный вывод: количество контакта НЕ есть качество контакта. При постоянном присутствии рядом мы можем получить и ненадежную привязанность, и цепляющегося ребенка, и полный набор сопутствующих «радостей».

Далее, мы знаем из теории привязанности, что только удовлетворенная потребность теряет свою актуальность (потребность в близости с мамой, например). Но из психоанализа мы еще знаем, что ЧРЕЗМЕРНО удовлетворяемая потребность фиксируется.

Ну и основной эффект от «я мама 24/7» – это эмоциональное выгорание женщины (об этом будет отдельная глава во второй части книги). Мы взрослые люди. У нас много ролей. Да, в первые годы жизни ребенка роль мамы выходит на первый план. Просто в силу того, что нам необходимо обеспечить жизнедеятельность ребенка и обучить его навыкам выживания. Но если спустя год-два в вашей жизни не нашлось места другим вашим ролям, эти потребности будут фрустрированы.

Если ребенок 2–3 года провел с мамой в режиме 24/7 и в его жизни практически нет опыта нахождения с другими взрослыми, а кроме мамы, по факту у него не сформирована привязанность больше ни к кому, вероятность беспроблемного выхода в тот же детский сад стремится к нулю. Нет привычки, нет доверия к другим, нет знания, что мама вернется. При отлично сформированной надежной привязанности и удовлетворенной потребности в близости.

Что можно предпринять:

• уже с 2–3 месяцев мама может спокойно уходить несколько раз в неделю на пару часов по своим делам, оставляя ребенка с близким ему человеком;

• при регулярном и позитивном опыте нахождения ребенка с кем-то из круга привязанности к двум годам вы сможете даже отдать его с ночевкой бабушке или уехать на пару дней. По возвращении важно «насытить» ребенка собой, быть чувствительной к его потребностям. Взрослые же тоже друг по другу скучают.

Важно помнить:

• круг людей, с которыми остается ребенок, довольно ограничен. Расширяется этот круг медленно и постепенно. Няни не меняют друг друга ежемесячно. Вы доверяете этим людям;

• ваши отлучки РЕЖИМНЫЕ (максимально предсказуемые для ребенка, прямо по расписанию) и увеличиваются постепенно;

• лучше периодические отлучки и вы в ресурсе, чем постоянно рядом, но в раздражении. Давайте только без крайностей: оставлять полугодовалого младенца на две недели – перебор и НЕ отвечает его потребностям. Если же вы уходите из дома 2–3 раза в неделю по своим делам, а остальное время с удовольствием проводите с ребенком, вы НЕ наносите ему никакой травмы. Если подобная разлука вынужденная, тоже не теряйте присутствия духа: как компенсировать подобное в раннем возрасте, мы уже обсудили выше.

Да, все довольно индивидуально. Есть дети, больше и дольше нуждающиеся в маме. А есть мамы, которые из-за своих проекций и тревог сами не могут принять, что уже можно отойти.


Задание этой главы

Если вы столкнулись с тем, что малыш категорически вас не отпускает, это задание для вас. Попробуйте взаимодействовать с ребенком в таком режиме: 15–30 минут максимально включенного контакта, игры (без телефона, отвлечений на дела), далее 15–30 минут либо не включаемся, но рядом, либо занимаемся своими делами недалеко от малыша. Проследите за динамикой его «цепляний» за вас в течение нескольких дней при таком режиме.

Принятие VS вседозволенность


Итак, мы выяснили, что ребенок нуждается в безусловном принятии и удовлетворении его потребностей. Для благополучного развития ему жизненно необходимо чувствовать, что его принимают целиком и полностью. Любят просто за то, что он есть. Реагируют на потребности, удовлетворяют их.

И в этой точке некоторые приверженцы теории привязанности впадают в крайность. Мы несемся на каждый писк. К пятилетнему ребенку. Не чувствуем разницу между потребностью и капризом (не можем определить, какая потребность лежит в основе капризов на самом деле). Боимся сказать «нет» и нанести психологическую травму.

Когда-то нас растили удобными и послушными. Массово игнорируя наши возрастные особенности и потребности. Лишь бы другие люди не подумали чего плохого. Надо было быть приличным. И не отсвечивать. Таким тогда было наше общество, такими были нравы. Система воспитания опосредуется в том числе глобальными процессами, происходящими в социуме. Каждый отдельный родитель – винтик. Как могли, так воспитывали. Что смогли, то дали.

Это немного другая история, но нас в ней интересуют последствия. А последствия такие, что мы выросли и хотим для своих детей «как угодно, только не так». И вот если у наших родителей массово (не у всех, конечно) западало принятие, то у нас слетают рамки дозволенного.

Так вот, между принятием и вседозволенностью лежит огромная пропасть. Не свалиться в нее помогут лишь четкие, ясные границы.

Все, что и как мы делаем со своими детьми, мы берем из своей семейной модели. Иногда удается разделить свой опыт и возможные варианты. Для этого приходится развивать осознанность, много читать и смотреть по сторонам. Учиться альтернативным способам взаимодействия с детьми и людьми в целом.

Даже если мы хотим «как угодно, только не так», чаще всего меняется лишь форма. А глубинные паттерны – закономерности – остаются такими же, как в той модели, в которой мы росли. Многие с ужасом в ситуации стресса замечают, как автоматически вылетают «мамины» (чаще всего) фразочки. Выйти из сценария сложно, но можно.

Почему я об этом заговорила? Потому что если нам ставили границы жестко, бескомпромиссно, используя такие довольно деструктивные методики, как запугивание, шантаж и устыжение (возможно, даже окрики и шлепки), то нам потребуется огромное количество усилий, чтобы научиться реагировать по-другому.

Как сказать так, чтобы ребенок услышал, понял и послушался? Чтобы точно было понятно, что можно, а что нельзя?

В этой теме есть два ключевых момента – ЧТО мы говорим и делаем и КАК. Границы (или рамки, или нормы, или правила поведения) варьируются от семьи к семье. Что нормально в одной – неприемлемо в другой. Вопрос нормы (не статистической, а именно эталона) настолько дискуссионный, что мы даже не будем его поднимать. Обсудим общие моменты установки границ.

Итак, первое: что мы говорим и делаем. И здесь я имею в виду последовательность. Последовательность и систематичность – залог ощущения безопасности (через повторяемость и предсказуемость). Апеллирование к ясной и прозрачной системе правил – потрясающе удобный и действенный метод. В формате «Ребенок, такие правила – мы едим только на кухне».

Что здесь важно:

1. Количество запретов и правил. Даже сформулированные в формате не запретов, а инструкций и команд, эти правила НЕ должны быть на каждом шагу. Запреты лет до трех по большей части касаются только вопросов безопасности. Все остальное вводится в формате правил пользования и в игровой форме. Нравится лить воду на диван? Убираем из доступа воду и даем возможность посмотреть на действие воды на ткань в безопасных для мебели условиях. Нравится дергать кота за хвост? Показываем, насколько приятнее кота гладить, кормить и играть с ним бантиком на палочке. Работаем через интерес и любопытство. После трех (ориентировочно, конечно) добавляются запреты социального характера, касающиеся взаимодействия в обществе. Про детскую агрессию мы поговорим отдельно, но, забегая вперед, в любой тревожащей вас ситуации в первую очередь мы ищем причины детского поведения и работаем именно с ними, а не с симптомами. Если подвести итог, то организуйте дома такое пространство, чтобы не нужно было постоянно что-то запрещать ребенку и раздражаться, что он в силу возраста и познавательной активности игнорирует ваши запреты.

2. Выбранной системы правил в вашем доме придерживаются все члены семьи. Мама разрешает только 15 минут мультиков в день, а папа держит телевизор включенным часами. Родители приветствуют свободное изучение ребенком окружающего мира, бег по лужам и сидение в песочнице так, как удобно, а бабушки запрещают. Какие-то расхождения в формате «так можно только с папой, а вот это с мамой» вполне возможны. Но если между взрослыми разброд и шатания, для ребенка такая ситуация ощущается тревожной. Суть не в том, что он «сядет на шею», а в том, что в ситуации неясных границ ребенок будет их прояснять. Проверять, что же на самом деле можно делать в этом доме, а что нет. А по субъективным ощущениям родителей – «продавливать» их.

В таких ситуациях хочется спросить (у всех членов семьи): кто в этом доме взрослый? Кто выступает на стороне интересов ребенка? Кто берет на себя ответственность за происходящее в доме? Вот этот трехлетний карапуз или эти дядя и тетя? Надо учиться договариваться друг с другом. Как же мы будем учить этому ребенка, если сами не умеем? Не в виде претензий, а в виде предложений, объяснений и просьб. Не слышат вас – ищите альтернативные авторитетные источники информации (статьи, литература, соседская мать семерых детей).

3. Я предполагаю, что целевая аудитория этой книги – мамы, поэтому обращаюсь к вам, мамы. Последовательны в первую очередь должны быть вы. Все мы живые люди, у всех бывают перепады настроения и «те самые дни». Но если мы ежедневно скачем из одного состояния в другое, сегодня спокойно реагируя на сто тысяч просьб, а завтра уже на второй взрываясь воплями, и так постоянно, ребенку непонятно. Он не может на нас опереться, ему тревожно, небезопасно, и это моментально будет выражено через поведение.

А теперь обсудим то, КАК мы говорим. Вы когда-нибудь слышали со стороны, как вы просите ребенка о чем-то или что-то запрещаете? Это очень познавательный опыт. Попросите близких при случае втайне от вас записать это на диктофон или видео, а потом послушайте или посмотрите.

Субъективно нам может казаться, что мы сказали четко и строго, а на самом деле это просто истерика. Или, наоборот, мы слышим себя мягкой, а на деле в голосе сталь и мороз.

Как же говорить слова «нет» и «нельзя» (которые, я повторюсь, должны присутствовать в вашей жизни, это нормально, но не на каждом шаге ребенка)? Вот некоторые рекомендации:

• спокойно (это ключевой момент, мы об этом еще не раз поговорим в главах, посвященных истерикам и агрессии). Спокойно далеко не всегда значит «мягко и ласково». Я бы сказала просто: без чрезмерной эмоциональной окраски (как положительной, так и отрицательной);

• чем меньше ребенок, тем короче и проще инструкции. «В данных обстоятельствах я нахожу нецелесообразным оставлять вас, молодой человек, с этим колюще-режущим предметом во рту» – примерно так слышит годовалый ребенок ваши пространные объяснения на тему маминой пилочки у него во рту. «Нет, опасно!» – вполне достаточно. И убрать. Убрать так, чтобы не достал. И (внимание!) дать альтернативу. С ребенком до трех лет всегда использовать формулу «Вот так нельзя, ЗАТО можно вот так».

• интонация и мимика. В целом ребенку все равно, что именно вы говорите. Он считывает то, что называется невербальной информацией. Вы можете 100 раз сказать «нельзя», но ребенок этого не слышит, потому что видит вашу улыбку. Или вы сами не верите в то, что нельзя достать из холодильника фрукт и съесть его до обеда, но просто переживаете, что ребенок откажется от супа и останется голодным. Ребенок не услышит объяснений, он уловит мамину неуверенность в словах через язык тела, напряжение мышц, выражение лица. Я заранее прошу прощения у тех, у кого нет домашних питомцев, и мое сравнение покажется им кощунством, но тем не менее. Собака не будет слушать хозяина, если он суетится, тридцать раз повторяет команду и сам не верит, что питомец его послушает. В каком-то смысле именно интонационно и мимикой мы устанавливаем иерархию. Не окриком – этим мы просто подавляем волю ребенка, это не имеет отношения ни к авторитету, ни к уважению. Правила формулируем четкой, ясной, короткой и уверенной фразой, в конце которой ставим интонационную точку. Мама сказала «нельзя» – значит, нельзя. Мама готова объяснить почему, быть рядом и сочувствовать горю ребенка от невозможности постричь кошку налысо, даже выдержать и контейнировать праведный гнев маленького человека (про контейнирование будет подробнее во второй части книги). Но нельзя. Зато можно постричь вон ту куклу.

Знаете, что самое сложное в этой теме? Не выдержать истерику ребенка в ответ на запрет, не перевести внимание годовалого малыша с розетки на игрушки, не выстроить четкий режим (с помощью которого мы, кстати, тоже устанавливаем пресловутые границы). Самое сложное – ответить самой себе на вопрос: что же в моем доме можно, а что нельзя? Какой, собственно, системы мы будем придерживаться? Что вообще ребенку можно разрешить, а что потом аукнется?

Я повторюсь: понятие нормы в этом вопросе довольно размытое. Это касается и ваших личных границ. Как можно вести себя с вами, а из-за чего вы ощущаете нарушение собственных границ? Что чувствуете, то и будет основой для введения правила. По вам можно скакать? Или задирать вам майку в поисках груди? Крутить волосы или ковырять родинки? Нет? Значит, устанавливаем правила. Спокойно и последовательно, предлагая человеку альтернативы, переводя внимание, объясняя и просто говоря «нет». Примерно тысячу раз.

Границы – это не только нормы, правила и режим. Границы – это сложная многоуровневая структура, которая позволяет ребенку в будущем взаимодействовать с миром и удовлетворять свои потребности. Опыт взаимоотношений в родительской семье, то, как обращаются с его собственными границами, учит ребенка осознавать и понимать себя, свои возможности, опираться на себя, защищать себя, говорить «нет» и многое другое. Ребенок учится этому у родителей.

Строжайший запрет на выражение гнева и подавление воли в детстве? Чтобы был послушным и удобным? А в итоге человек вырос и не может отстоять свое мнение. Странно, конечно, с чего бы вообще?

Отдельно хочется сказать про различие правил в доме родителей и бабушек-дедушек, если это именно разные дома и ребенок бывает у них в гостях пусть даже регулярно, но не проживает бо́льшую часть времени. Это нормально, что правила в разных домах отличаются. От лишнего мультика раз в неделю настройки у ребенка не собьются. Он вернется домой, немного побунтует, скинет накопившееся напряжение от разлуки с родителями и вернется к «заводским» настройкам. В целом видеть разные семейные модели даже полезно. Главное, чтобы родители сильно не напрягались и не транслировали ребенку идею «с тобой там неправильно обращаются». Ведь это что? Верно: небезопасно. Если что-то не приемлете категорически, разговаривайте об этом, договаривайтесь. Если «что-то» – это все, что делают родственники, скорее всего, что-то не так в Датском королевстве и дело не в вашем беспокойстве за ребенка, а именно в ваших отношениях со старшим поколением. И надо устранять, как обычно, причину, а не следствие.


Задание этой главы

Уже ставшая классической техника работы с системой домашних правил. Возьмите лист бумаги (можно формата А3 для удобства), разделите его на 4 части и заполните следующим образом: левый верхний прямоугольник – то, что в вашем доме можно всегда; правый верхний – то, что иногда нельзя (например, всегда разрешается ходить голым, но при гостях стоит надеть штаны); нижний левый – можно иногда (нельзя толкаться и пихаться, но, играя в бой подушками, можно); нижний правый – нельзя никогда. Не забудьте согласовать эту таблицу с другими взрослыми, которые живут с ребенком в одном доме.

Чего хотят дети?


Мы разобрались, что ребенку важно, чтобы его потребности были удовлетворены. И скоро дойдем до вопроса о том, почему так сложно понять, чего именно хочет вот этот конкретный, мой карапуз. А сейчас давайте попробуем разобраться хотя бы теоретически, чего же хотят дети, что за потребности такие мы должны удовлетворять.

Когда ребенок рождается, спектр его эмоций и потребностей не так велик, как кажется взрослым. Новорожденному для благополучного развития необходимо чувствовать себя в безопасности. Нет потребности учиться новому, когда есть риск не выжить.

Итак, потребности новорожденного примерно следующие:

• еда;

• телесный комфорт (тепло, сухо, ничего не болит, достаточное количество сна);

• тактильный контакт с матерью (пресловутые «на ручки» – это базовая потребность новорожденного) и своевременный отклик на запрос (читай – безопасность), проще говоря, реакция на крик. Даже если мама не угадала сразу, что стряслось с дитятком и чего он хочет, и использует старый добрый метод проб и ошибок, но она появилась в поле зрения или подала голос сразу, как услышала исходящий вызов, – этого уже вполне достаточно.

Постепенно, общаясь с ребенком, примерно к полутора месяцам мы закладываем новые, по сути, базовые человеческие потребности:

• в общении;

• в новых впечатлениях, новизне (это фундамент познавательной потребности, той самой, из которой вырастет академическая успеваемость и при ПРОЧИХ благополучных факторах общая успешность пока еще с трудом держащего голову человека).

Одна из ключевых задач взрослого – обеспечить ребенку доступ к разнообразной сенсорной стимуляции. И вовсе не обязателен вам сложносочиненный специнвентарь для развивающих игр. Представьте себе, вы родились несколько недель назад и только-только сфокусировали свой взгляд на этом хаосе, который вон та тетя со знакомым запахом и теплыми руками называет миром. Вы в целом, кроме темноты и цветовых пятен, еще ничего не видели. Вам интересным и удивительным покажется все вокруг. Мамин палец, вон та коробка, недовольно мяукающая кошка, звук проезжающих машин, щетина того, тоже смутно знакомого дяди, который появляется дома по вечерам. Что уж говорить о пятне на потолке.

Шутки шутками, но развитие ребенка прямо с пелёнок стало в какой-то момент уже не просто модой и способом снизить тревожность, а настоящей бедой. Для детей. Обучение (а почти все развивающие программы в основе своей имеют не развитие, а именно обучение) не отвечает возрастным потребностям детей.

Со временем эти потребности усложняются, расширяются, но по факту остаются неизменными. В конечном итоге любой ребенок после года нуждается в:

• удовлетворении его физиологических потребностей (голод, жажда, сухость, тепло, ничего не болит, необходимая и достаточная физическая активность, здоровый сон);

• безопасности (наличие значимых взрослых, теплый эмоциональный контакт с ними, отсутствие физического и эмоционального насилия с их стороны, последовательное поведение взрослых, спокойная психоэмоциональная обстановка дома);

• безусловном принятии (как основе потребности в уважении, принятии, любви);

• четких и ясных границах (ребенок искренне нуждается в родителях, а не в друзьях. Позиция родителя всегда сверху. Правила устанавливаете вы. Да, вы учитываете возможности и потребности ребенка, но регулируете границы вы. Ребенку это нужно, чтобы быть ребенком, чтобы не брать на себя ту ответственность, к которой он еще не готов, и не сталкиваться с чрезмерной тревогой);

• общении (в том числе с двух-трех лет со сверстниками);

• новых впечатлениях, знаниях.

Я хочу обратить внимание, что ребенок не нуждается в брендовых шмотках, тонне игрушек и вашем включенном внимании в режиме 24/7. Нет, играть безостановочно с ребенком – это не его потребность. Это травмочки (нет, не страшные травмы-травмы, а ранки, которые мы на самом деле все давно более или менее залечили) взрослых, с которыми в детстве не играли совсем, «не приучали к рукам» и отучали от всего подряд методом «дать проораться».

Исследования показывают, что даже новорожденный нуждается примерно в пяти часах телесного контакта в сутки для благополучного развития. Всего. Это с учетом кормлений, подмываний, переодеваний и пр.

Каждый раз, когда подросший наследник устраивает истерику, падает на пол, ноет, плачет, злится, топает ногами и всеми другими доступными ему способами демонстрирует, что у него есть какое-то желание, прогоняйте себя мысленно по этому списку возможных потребностей. В 70 % случаев не удовлетворена будет какая-то физиологическая потребность: человек недоспал, проголодался, в левый сандалик попал камешек, Луна в Венере, а Марс в Козероге и пр. Еще в 20 % случаев просела потребность в безопасности или ясных границах (по сути, в двух основных составляющих надежной привязанности). Еще 10 % отведем на все возможные оставшиеся варианты.

Я хочу обратить ваше внимание на то, что потребностей в ремне, ежовых рукавицах и иже с ними у ребенка НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Жесткие, авторитарные и порой жестокие методы воспитания – это роспись в собственном бессилии перед крошечным человеком. Да, иногда непонятно. Иногда так непонятно, что же делать, и так тревожно, «что же из тебя вырастет», что хочется застращать и заставить быть «правильным». Удобным, послушным, безопасным. И это не про ребенка. Это про наши взрослые страхи и тревоги. И конечно, усвоенные с молоком матери и ремнем отца модели воспитания.


Дети – чуткие, отзывчивые на тепло существа. Не на вседозволенность. А на тепло. Они слышат и понимают вас. Если объяснить и донести. Если понять, как они устроены, и донести именно на их языке. Наши взрослые аргументы про безопасность, время, ответственность, нормы приличия им невдомек.

И здесь я отдельно хочу сказать про особую потребность малышей от года, которая может стать универсальным языком общения родителей с детьми, – потребность в игре.

Видели, как волчата возятся и играют, кусая друг друга и опрокидывая на землю? В игре они учатся навыкам взрослых волков (охота, схватка и т. д.). Так же и дети в игре учатся быть взрослыми. Именно в игре лучше всего усваивается информация. Именно игра поможет договориться с ребенком в любой ситуации. Малыш не хочет идти ножками? И откуда только силы берутся, если побежать с ним наперегонки вон до той белой машинки? А потом вон до той синей. А потом еще до красной. И вот уже и дом. Мимоходом цвета выучили.

Вы 10 раз сказали одно и то же и ребенок не отреагировал? А у него точно есть мотивация? Ему интересно то, что вы предлагаете? Ему понятно, зачем это делать? Нет, не чтобы не опоздать, а то бабуля обидится. Это непонятно. Это сложно и недоступно маленькому человеку. Это не оправдывает страдания от натягивания колготок и комбинезона. А вот сборы принцессы на бал – это, конечно, другое дело.

Мы разберем эти способы подробно в следующих главах, а пока мне хочется сказать одно: в конечном итоге ребенок хочет видеть, что взрослому с ним хорошо. Что он получает удовольствие от общения со своим ребенком. Так малыш и считывает любовь взрослого. И именно это, по сути, самая большая проблема для многих родителей. И именно об этом мы будем говорить во второй части книги.


Задание этой главы

Вспомните себя в самом раннем возрасте. Чего вам хотелось? Вспомните несколько ситуаций, когда вам было плохо, когда чего-то страшно хотелось, когда вы устраивали истерики. Какое желание было в основе всего? Как вы сообщали взрослым о своих потребностях?

Возрастные кризисы


Современные родители, имеющие крайне скудный опыт общения с детьми к моменту рождения собственных, часто теряются, сталкиваясь с истериками, агрессией и непослушанием. Они с ужасом наблюдают ревущего навзрыд и топающего ногами ребенка, мысленно принимая награду «худший родитель года».

Плохое воспитание? Травмы привязанности? Мы же начитанные, мы знаем, что в ряде случаев такое поведение связано с тем, что ребенок за нами «не следует», проверяет привязанность. Только нигде не написано, как отличить это от недосыпа.

Неврология? Педагогическое фиаско? Какие еще причины, разрушающие родительскую самооценку, первыми приходят в голову?



Поделиться книгой:

На главную
Назад