Второй встречный (короткая версия)

    Перед самым храмом я увидела Роггенкампов. Старый рыцарь с сыновьями и сопровождающими стоял несколько особняком, то ли не спеша заводить разговоры с местными, то ли ожидая, пока кто-нибудь из местных рыцарей первым проявит учтивость.   Увидев фон Хагедонов, он приветливо кивнул господину бургману и поклонился дамам. Мы ответили на приветствие.

- Дамы, позвольте преставить моих сыновей: Дирк, Арвид и Ян.

    Пока шел обычный ритуал знакомства, я рассматривала третьего парнишку. Ну совсем же еще юнец! Вот зачем ему участвовать в этом странном ритуале?  Хочет что-то доказать отцу и старшим братьям? Нет уж, дорогой будущий родственник, мысленно усмехнулась я, чтобы почувствовать себя мужчиной, жениться не обязательно. А некоторые, наоборот, вроде, и женат, и дети уже взрослые, как у моего любимого братца, а всей-то разницы: то мать командовала, теперь - жена.

    Так же и поместье, чтобы владеть своей землей, ее надо заслужить, а не просто мелькнуть красивым личиком перед отчаявшейся старой девой. Твой отец, похоже, это прекрасно понимает, вон, улыбается снисходительно, переглядываясь со старшими сыновьями. А  ты, мой юный рыцарь, пока этого не поймешь, так и будешь служить при папе.

    Из раздумий меня вывел букет цветов, появившися передо мной.

- Примите эти цветы, госпожа Трауте, как знак моего восхищения! 

- Благодарю, господин Дирк! -  Ох, господин Дирк, не зря я не могла представить Вас на маленьком хуторе. Ну что Вам там делать, рыцарю короля? Глупо, наверное, с моей стороны так рассуждать, ведь Арвиду тоже предстоят постоянные отлучки. Но одно дело, когда хозяин должен возвращаться в поместье, а совсем другое - если он хочет туда возвращаться.

- Госпожа Трауте, - мои мечты прервал старший рыцарь фон Роггенкамп. - Это кольцо - подарок наместника Его Величества.  Пусть оно будет Вашим обручальным кольцом.  Любой из моих сыновей почтет за честь стать Вашим мужем. Решайте!

- Спасибо, господин фон Роггенкамп!  Это большая честь для меня.

    Я взяла кольцо. Трое молодых людей вышли вперед и преклонили колени. Я стояла, держа в трясущихся руках кольцо и букет цветов, а вокруг волновались  односельчане -  о подобном до сих пор мало кто слышал, даже в легендах. Шепотки пробегали по толпе, словно волны. Настороженные, недобрые волны.

    Хотя в душе я уже знала, кого выберу, постаралась встретиться еще раз глазам с каждым мужчиной.   Дирк смотрел на меня спокойно, уверенно, чуть прищурив глаза. Он не волновался. Словно знал, каким будет мой выбор. Или думал, что знает.  Арвид тоже смотрел спокойно, но в его глазах читалось ожидание. А мальчишка смотрел прямо и дерзко, словно бросая мне вызов. Да, действительно, пора решать.

    Осторожно вытащив из букета один цветок, продела его в петлицу. Оставшийся букет вернула Дирку со словами:

 - Багодарю Вас, господин Дирк, за Ваше щедрое предложение! Мало кто из знакомых мне фру мог бы похвастаться предложенными Вами привилегиями. Однако, я вынуждена вернуть Вам Ваши цветы.  - Под изумленным вгзлядом Дирка повернулась к юному рыцарю.

- И Вас, доблестный рыцарь, благодарю! Однако, я не желаю через десять лет стать обузой на шее молодого мужа. Есть в этом мире много фройляйн, более подходящих Вам по возрасту и положению. - Быстро отвернулась, чтобы не рассмеяться при виде обиженно дрогнувших губ. Ну, как есть, мальчишка! Успела, однако, заметить, как оба старых рыцаря обменялись одобрительными кивками.  Теперь осталось сделать самое сложное. Только бы не дрогнул голос!

 - Господин Арвид!  - Все-таки, не удержалась. Голос сорвался от волнения, говорить пришлось почти шепотом. - Помните, о чем мы говорили вчера на берегу Ауе? Если Вы не отказываетесь от своих слов, то.... Я не знаю, ни каким будет наш дом, ни как часто Вам придется его покидать по делам службы... Но я обещаю, что Вас там всегда будут ждать.

    С этими словами я протянула Арвиду тоненькое золотое кольцо с гербом-печаткой незнакомого мне рода. С серьезным лицом Арвид взял кольцо и надел его на свой палец. Потом взял меня за руку и, склонившись, бережно поцеловал кончики пальцев.  Площадь взорвалась привественными криками.  Ребятня визжала от восторга, почтенные старые фру вытирали кружевными платочками уголки глаз, рыцари громкими возгласами привествовали молодую пару.  Если кто-то и был недоволен, сейчас никто не хотел этого видеть или слышать.

    Госпожа фон Хагедорн обняла меня, как родную дочь, поздравляя. Сквозь толпу уже пробирались мать, как всегда, строгая, даже несмотря на очень довольное лицо, и сияющая Хельге.

- Ну вот и отлично! - Радостно потирал руки наш старенький храмовник.  - Вот и замечательно! Сегодня же сделаем обьявление, а через три недели и свадьбу сыграем.

- Не можем мы ждать три недели, уважаемый. - Сурово покачал головой мой будущий свекр. - Молодым еще надо успеть до границы доехать, да обустроиться. А осенние шторма не за горами, сами знаете.

- А-а! - Понимающе протянул наш храмовник, который по молодости, говорят, сам недолго  был рыцарем, но раннее ранение положило конец его военным подвигам.  - Господин Арвид получил назначение на границу? И куда же, если не секрет: на Восток или на Юг? На Западе-то, хвала Творцу, вроде все спокойно.

- На Восток, к вендам. - Вступил в разговор Арвид. - Только не в гарнизон. Его Величество, да хранит его Творец, за верную службу пожаловал нашему роду поместье на пограничье. А отец, - кивок в сторону старшего рыцаря, - решил отписать это поместье мне, как второму наследнику. Но поместье давно стоит без хозяина, надо многое успеть до зимы.

 - О-о-о! - Теперь к голосу храмовника прибавились голоса стоящих рядом рыцарей.  - Его Величество славится своей щедростью. Я непременно помолюсь о благополучии Его Величества и королевской семьи.

    Но поженить вас без обьявления никак, никак  нельзя... А службы у нас только по воскресеньям, ну, или если кто-то желает что-то лично испросить у Творца... - Старик заговорщицки подмигнул Арвиду.  - Сегодня на службе сделаем первое обьявление, во вторник я буду молиться о королевской семье, приходите, тогда сразу обьявим во второй раз.  Вообще-то, в четверг я собирался поехать в город, навестить старого друга... Но если надо, я могу отложить поездку. Тогда в следующее воскресенье и свадьбу сыграем. Что ж я - не человек разве, сам молодым был, да...

- Не надо в воскресенье. - Вмешался старший Роггенкамп. - Мы будем благодарны, если Вы пожените молодых в четверг на следующей неделе.  - И, наклонившись почти к самому уху старика громким шепотом пояснил: - А мы до тех пор стрясем с брата невесты пристойное приданое. Все-таки, не за  кого-попало сестру отдает, в собственный дом хозяйкой!

- Это да, да... Дело нужное. - Вокруг глаз храмовника лучиками расползлись морщинки.  - Я его с рождения знаю, с ним иначе нельзя, только стрясти, да...

Службу в храме я помню с трудом. Помню только, как отец Арвида передавал храмовнику кошель с просьбой „помолиться во вторник за Его щедрое Величество с Ее Величеством и домочадцами“, потом служба, словно во сне, потом, уже в самом конце, храмовник обьявил наши с Арвидом имена и все, наконец-то, закончилось.

    Когда мы вышли в храмовый двор, там все так же волновалась толпа. Народ, взбудораженный всем происходящим, не спешил расходиться, всем хотелось обсудить последние новости. Теперь, когда бургман и храмовник не стояли за нашей спиной, в общем хоре поздравлений отчетливо можно было различить и радость за нас, и надежду (вот он, живой пример королевской щедрости, исполнившаяся мечта каждого молодого рыцаря), и откровенную зависть.

 - Да это все ведовство! Ведьма она, вот и весь разговор! Как и ее сестра - все они - ведовское племя!!! - Ну вот, теперь к зависти прибавилась еще и явная злоба. Люди, опешив, расступались, пропуская к нам фру Петерсен. 

    Вдова небогатого рыцаря, она давно оставила хозяйство на сына с семьей, а сама доживала век в домике, который купила в поселении за вдовью долю. Поговаривали, что сын и невестка при покупке дома, на радостях, щедро добавили еще и от себя, чтобы уж точно хватило. Фру Петерсен недолюбливали в поселении за злобный нрав и длинный язык, но сама она считала себя чуть ли не второй дамой после фрау фон Хагердорн. А все потому, что ее младшая сестра когда-то сделала очень удачную партию, сменив нашу Анну в качестве хозяйки зажиточного Блитерстерпа.

    Я почувствовала, как Арвид сжал мои пальцы, готовясь достойно ответить  старой сплетнице, но его опередила мать.

- Ты, Хедвиг, всегда была горазда языком молоть. - Голос матери был спокойным, полным достоинства и, возможно, оттого притягивал слушателей гораздо больше, чем дурные вопли.  - С твоих речей и раньше никому еще поумнеть не удавалось, а теперь, похоже, и вовсе из ума выжила.  С каких это пор всякая дурная баба порядочную семью в чем-попало обвиняет? Докажи, если можешь, да в храме, перед Творцом и при храмовнике! А если тебе в храме сказать нечего, то и вне храма грош цена тебе и твоим речам.

- И докажу! - Взвилась старая Хедвиг.  - Я докажу! Мне и храмовника не надо,думаешь, я не знаю, что он с твоим старым вместе выпивал?

    Не знаю, что ответила бы мать, храмовник и правда был старым отцовским другом. По поселению ходили слухи, как я теперь понимаю, отнюдь не беспочвенные, что то ли брат, то ли племянник старика был обязан отцу жизнью. Но тут уже не выдержал кто-то из рыцарей, стоящих рядом.

- А и правда! Пошли в храм! С каких это пор почтенную рыцарскую вдову и честную невесту королевского рыцаря можно  голословно обвинять в таком?! Пусть доказывает в храме, иначе нет веры ее словам!

     В нашем поселении ведовских процессов не было уже лет сто, если не больше. С тех пор, как прадед нашего короля особым указом вывел ведовство из Уголовного Права и создал особое Право Магическое. Тогда и запретили судить за ведоство на местах, а велено было всех, в ком храмовник или бургман заподозрят ведуна (ведунью), отправлять в ближайший окружной город. Там уже опытные маги разбирались, отличая колдовство от ведовства,  неосторожное слово от злого наговора, а причиненное зло - от обычного бабьего навета. Мне же, хотя я и понимала, что свалившееся на меня счастье и, как оказалось, еще и богатство, не могут не вызвать зависти, оставалось только надеяться, что до такого позора как Магический суд дело не дойдет.

    Ни жива, ни мертва я шла в храм, цепляясь за руку Арвида. С одной стороны, я понимала, зачем мать затеяла эту историю с разбирательством: если бы я уехала просто так, о благополучном устройстве девочек можно было бы забыть. Если домашние скандалы скоро забудутся (можно подумать, у остальных дома бабьих склок не бывает!), то ведовство - это уже не просто так. С другой стороны, я чувствовала себя преданной. Ну что ей стоило дать мне просто тихо уехать?! Пусть бы потом судилась с фру Петерсен сколько угодно, лишь бы без меня. О моей-то судьбе ни до сватовства, ни после него никто из родни особо не позаботился. Поэтому именно Арвид, однажды уже безоговорочно ставший на мою сторону, казался мне сейчас самым близким человеком. Видимо, он тоже понял это, потому что, осторожно высвободив руку из моих пальцев, притянул меня к себе, приобняв за плечи. Плевать на приличия! Мы только что помолвлены, сегодня нам можно.

        При входе в храм служитель развел руки, приглашая всех занять места справа и слева от прохода. В одну сторону двинулись мы, в другую - фру Петерсен и, немного помедлив, ее сын с семьей. Петерсены выглядели смущенными, особенно, молодая фру Петерсен.  Я поймала себя на том, что сочувствую бедняжке, хотя  даже не знаю, как ее зовут. Ян Петерсен сосватал себе девушку не из наших краев и, думаю, что за все десять лет брака она только сейчас и вздохнула с облегчением. Не зря же Ян так щедро зачерпнул из семейного сундука, чтобы отселить мать с хутора.

       За нами на скамью уселись, как и следовало ожидать, мать, Хельге с мужем, семейство Роггенкампов, несколько старых рыцарей - еще отцовских соратников. Неожиданно к ним присоединились  господин бурман с семьей. Остальные сельчане расселись кто куда, занимая задние ряды скамей, опасаясь, видимо, садиться слишком близко к той или иной стороне.

- Итак, начнем! - Добрый старичок, ведущий воскресные службы для старых друзей и их семей, внезапно исчез, а появился грозный Служитель, перечить которому столь же опасно, как и самому Творцу.

- Ты, Хедвиг, вдова Петерсен, обвиняешь в ведовстве и злом умысле ... Кого ты, кстати, обвиняешь? - На короткий момент храмовник утратил свое величие, вернувшись к привычной манере говорить.

- Да все они ведьмы! - Не стала скромничать фру Петерсен.  - Старая  фон Дюринг, хоть и жили порой с хлеба на воду, а ни одного ребенка  не схоронила, может, одна на все хутора. Все четверо выжили, хотя последние две девки казались совсем не жильцы...

 - Не вижу тут никакого злого умысла. - Недоуменно пожал плечами  храмовник. Многие рыцари тоже выглядели удивленными, хотя пара старух дружно закивала.  - Что же тут плохого, что дети живы остались?  Но ладно, запишем. - Он кивнул помошнику, молодому пареньку, которого он недавно привез из города. Тот старательно заскрипел пером. - Есть еще что сказать?

- Есть, господин храмовник! - Не унималась истица. - Старшая их, Анна, прокляла мою стестру! Как сестрин муж унаследовал деревню, так ни одного сына у них не родилось, все девки. А еще Анна эта шляется непонятно где и с кем. Говорят, что где-то там баронин стала, а что-то ни разу этого барона никто не видел. Может, она и не баронин вовсе, или баронин, да не с той стороны? Иначе, с чего бы ей порядочных людей стыдиться?

- Это ты себя-то порядочной считаешь? - Хохотнул кто-то из стариков на задних рядах, но тут же умолк под строгим взглядом бургмана, дескать, нечего серьезное дело в балаган превращать.

- Есть еще что сказать? - Храмовник начал проявлять нетерпение. Я же наконец-то выдохнула. Пожалуй, изо всего перечисленного прицепиться можно было только к обвинению в наведении порчи, и то, речь шла не обо мне, а об Анне. Ну а ей бояться точно нечего, уж за нее-то муж-барон, надеюсь, заступится.

- Да, Трауте их давно уже в старых девах ходит, ни красоты, ни приданного, ни толку... С чего бы это сразу трое женихов, да при деньгах, да прямо на колени перед ней встают? Приворожила! Точно, приворожила!  - Теперь уже одобрительных женских голосов значительно прибавилось.

- Все ясно.  - Храмовник  махнул рукой, подзывая вдову к кафедре.  - Положи руку на Книгу и поклянись, что все сказанное тобой было сказанно не по злому умыслу.

    Вдова положила руку на книгу и повторила за ним слова клятвы. Люди ахнули: прозрачные камешки на книге полыхнули зеленым светом.

- Значит, ты сама веришь в то, что говоришь. - Подвел итог храмовник. Садись и жди.

- Теперь ты, Катрин, вдова фон Дюринг, говори. Что можешь ответить на эти обвинения?

- А что тут отвечать? - Мать встала, презрительно сморщила нос при взгляде на противницу, и снова повернулась к кафедре. - Смотреть за детьми надо, выхаживать, если слабенькие родятся. Тогда и дети меньше умирать будут.  - По храму снова прошелестел шепоток, теперь уже одобрительный.

- А что скажешь про старшую дочь?

- Можно, про Анну я скажу? - Теперь встал господин фон Хагедорн. Само собой, перечить бургману не стал никто. - Не знаю, может, Анна и сказала что новой хозяйке, уходя. А только после того, Хедвиг, как твоя сестра с мужем обошлись с Анной, удивительно, что Творец им вообще детей посылает. Иана я хорошо помню, он хоть и был прижимистым, но младшего брата любил настолько, что наследство с ним поровну разделил. А что сделал брат? Не успела на могиле Иана трава вырасти, как его жену и ребенка выгнали из дома в чем были.

- Ей отдали то, что ей положено по закону! Не нам законы менять. - Не смолчала фру Петерсен.

- Может, и так. - Не стал спорить господин фон Хагедорн. - Так и Анна над законами Творца не властна, а он посылает кому что хочет: парня, девку, пустой дом... А про барона не выдумывайте мне тут глупостей. - Он обернулся и погрозил кумушкам, собравшимся за спиной у склочницы. - Жены моей родственник, что гостил у нас недавно, барона этого знает и дела с ним ведет. Все.

    После такого заявления никто не осмелился перечить. Действительно, если уж сам бургман говорит, что все по закону, значит, так оно и есть.

- А что скажешь ты, Траутхен?  - Храмовник подмигнул мне, словно подбадривая. Уже всем было понятно, что винить нас не в чем, но дело надо было довести до конца.

- А за свою невесту скажу я. - Рядом со мной встал Арвид, грозно сдвинув брови.

Родственник господина бургмана увидел в госпоже Трауте  редкий магический дар немалой силы. Будь она рыцарем, с таким даром ее в Академию бы приняли, учиться за счет Короны. А так, господин Наместник решил нас сосватать, раз уж у нас дар одинаковый. Да и поместье нам заново поднимать надо, там без магии надорваться можно. А  тут - такая удача: и муж - маг, жена - магиня, пока я по службе в отлучке, есть на кого хозяйство оставить.

    Оглушенные такой новостью односельчане смотрели на меня во все глаза, будто впервые видели.

 - Ах, разбойник! - Ахнул за спиной господин фон Хагедорн. - Что ж ты сразу не сказал, что не просто за невестой приехал, а что ты у нас единственную водницу в округе забираешь?!        Арвид недоуменно постотрел на отца, тот только пожал плечами, потом - на господина бургмана и тоже пожал плечами: „Я думал, Вы знаете.“

- Теперь знаю. - Беззлобно проворчал господин бургман.  - Ладно, все равно женитесь, толку с нее, необученной... Но ты у меня, красавец, теперь невесту просто так не получишь. У меня для водника рабо-о-оты, на болотах сидим. - Арвид только кивнул, а его отец, ухмыльнувшись, подтолкнул к бургману и младшего сына, мол, еще вот тебе один помощник.

- Ну вот и разобрались! - Удовлетворенно заключил храмовник. - Никакого ведовства, хвала Творцу, нет и не было. Я свое дело сделал. Если кто хочет пожаловаться на меня, тому в город, в Главный Храм. Если кто хочет пожаловаться на поклеп, тому к бургману. На сегодня все свободны, идите с миром, дети Творца!

    Народ потихоньку начал расходиться. Старики на ходу обсуждали, закончилось ли на сегодня веселье или стоит еще немного посидеть в корчме? Мало ли, что эта шальная молодежь еще учудит. Где-то в толпе лениво переругивалась пожилая супружеская пара.

- Я же тебе говорила: любит - пусть женится! А ты, дурак старый, заладил: „Приданое, приданое...“

    Это они что, обо мне? Повернула голову, чтобы хоть краем глаза увидеть, чьи же это родители жалеют об упущенной невесте, но толпа уже унесла почтенную пару. Подняла глаза на жениха, но только открыла рот, чтобы спросить о неожиданно открывшихся подробностях, как Арвид покачал головой: „Все позже“. Ну, ладно, позже так позже.

     Господин бургман пригласил нас всех, и храмовника с учеником в том числе, на обед.  Шли все вместе. Дирк о чем-то беседовал с госпожой фон Хагедорн, старшие рыцари беседовали с храмовником. До нас долетали обрывки разговора.

- Надоело! - Жаловался господин фон Хагедорн своим собеседниками.  - Что ни год, то тяжба за наследство. Рыцари без войны совсем разденились, хоть собирай ватагу да веди на пограничье. Вон, хоть Арвиду твоему помогать, что ли.

 - Да не рыцари у тебя разленились,  а бабы обнаглели.  - Возражал ему господин фон Рогенкамп. - Я тут за два дня наслушался: те мать из дома выгнали, те - вдову с ребенком, те поклепы разводят почем зря... Я уже даже подумать боюсь, что там у меня творится, когда нас месяцами дома не бывает.

- А что поделаешь? - Вступил в разговор храмовник. - В одном Хедвиг сегодня была права, ее сестра поступила с Анной против всех законов Творца, но человеческих законов она не нарушила.  Покойный Иан не выделил Анне вдовьей доли, не оставил завещания, где оговаривал бы приданое для дочери. Формально, это можно трактовать как его волю: все добро оставить наследнику.

- Законов королевства я менять не могу. - Пожал плечами господин фон Хагедорн,  - Но в этом поселении я все еще бургман. И до следующей службы я что-нибудь придумаю.

- А что тут можно придумать?

- Да хоть бы заставить всех рыцарей написать завещания, в которых выделялась бы вдовья доля в случае их смерти.

- Думаешь, можно их заставить?

- Думаю, такая малость - в моей власти. А вот как это сделать, я еще подумаю.

    Мы с Арвидом не вмешивались в беседы. Мы просто тихонько  шли за компанией, прислушиваясь к себе, привыкая к ощущению его руки, осторожно поддерживающей меня под локоть.

      Следующие дни пролетели стрелой. Арвид с братьями постоянно пропадали в пойме Ауе, помогая мужикам  отводить воду с лугов. С лугов мужчины приходили вымотаные до предела, но, тем не менее, Арвид еще находил время и для меня. Когда солнце начинало клониться к закату, а на полях и лугах оставалось поменьше людей, мы брали коня и выезжали в поля за поселением. Мне надо было учиться ездить верхом. Конечно, и я, и Арвид понимали, что рыцаря из меня за эти пару вечеров сделать не получится, но расчитывать в дальней дороге только на повозку было бы глупо.  Так что я облачалась в свою самую старую юбку, надетую поверх одолженных у Айко штанов, и под надзором старающегося скрыть смех Арвида часами отбивала попу.

    „Бесстыдница!“ - шипели мне вслед добропорядочные фру, которые отчего-то все полюбили воду  именно из того родника, что в колодце на главной площади (хотя уж чем-чем, а родниками наше поселение было богато).

- А пусть себе шипят! Не бери в голову. - Утешила меня госпожа фон Хагедорн, когда я поделилась с ней своими сомнениями. - Им что, посудачили и разошлись по домам. Не им на Пограничье ехать, и жить там тоже не им.

- А что там, на Пограничье? - Не удержавшись спросила я. Хотя и сбывалась моя мечта о своем доме, срываться с места все равно было страшно.

 - Да ничего особенного, если верить моему мужу. - Пожала плечами госпожа фон Хагедорн. - Я спрашивала, говорит, что сперва будет все, как обычно. А потом пойдут лесистые холмы, а между ними много озер, там вообще много воды. Из-за этого поместья там стоят обособлено, иногда за день не доберешься. Но ты лучше своего Арвида распроси, он же наверняка точно знает, куда едет.

- Распрошу. - Я покладисто кивнула. Как же, распросишь его! Арвид, наверное, охотно рассказал бы мне многое, если бы нам дали хоть немного побыть наедине. Да даже и не наедине, а просто дали хоть несколько часов побыть рядом друг с другом, чтобы глаза от усталости не закрывались и не надо было никуда бежать.

    В остальное время я занималась своим приданым.  Из-за паршивки Хильде почти все белье из сундука пришлось перестирывать и отглаживать. Кроме того, нашлось еще много мелкой работы: там подшить кружево, там подправить вышивку, там вышить в медальоне инициалы будущего мужа... И, конечно же, подготовка свадебного супа.    

    Господин фон Хагедорн, отметя все мои возражения, послал управляющего на ярмарку за обязательным атрибутом свадебных супов: изюмом. Предстояло перебрать целый мешок этих сушеных ягод, старательно отбирая мелкие камушки, веточки и прочий мелкий сор.  Этот изюм, вымоченный в фруктовом бранде, подадут на стол вместе со сливами и клецками.

    Я боялась себе даже представить, в какие расходы ввела господина бургмана его доброта. Правда, Арвид успокоил меня, когда я поделилась с ним своими заботами. Оказалось, что именно господин бургман и получит бОльшую часть выкупа за невесту, поскольку замуж меня выдает он и из своего дома. А Виллем сам виноват, добром надо было договариваться. Опять же, часть выкупа они с братьями уже выплатили магией, сделав за неделю работу, оплатить которую все поселение могло бы только в складчину, и то, за год-полтора. Зато, кроме всего прочего, у поселения теперь есть новое пастбище, а старым торфянником можно будет еще попользоваться пару-тройку лет.

 - Так пастбище же общинное. - Заметила я. - Пользоваться будут все, а тратится на меня только господин фон Хагедорн.

- Общинное-то оно общинное, - Улыбнулся Арвид. - А только куда твоя племянница с мужем гоняют своих знаменитых овец?

     И правда, Арвид уже многое успел выведать и, похоже, знал о нас и о поселении уже больше даже, чем мы сами. Действительно, господин бургман подарил Якобу с Хельге кусок земли и дом на нем, но ни поля, ни пастбища у них своего нет.  Зато есть хорошие овцы, поголовье которых можно было бы увеличить, если бы было чем их кормить. Ай да господин бургман! Обо всем подумал. Не зря его господин Наместник так ценит.

    Еще часть времени занимала работа в небольшом садике госпожи фон Хагедорн. Эта добрая женщина пообещала поделиться со мной своими припасами, так что сейчас мы старались, где еще возможно, выхватить как можно больше. Понятно, что иванова трава уже отцветала,  ромашки можно было набрать с пару горсточек, а вот лаванда, мята  и календула были в самом цвету.  Их-то мы и заготавливали, сколько можно, чтобы хватило на долгую зиму всей немаленькой семье бургмана, и чтобы нам было с чем пускаться в долгий и непростой путь.

    Хельге тоже не осталась в стороне, выбрав время и насобирав для нас по околице солдатской травы.  Собственно,  если о лаванде и календуле еще можно было волноваться, то солдатская трава должна была расти везде. Однако, неизвестно, когда она может понадобиться и в каких колчествах.

     Арвид, правда, посмеивался над нашими заботами, уверяя, что мы едем не на войну. К тому же, на Пограничье наверняка найдется какая-нибудь добрая соседка или деревенская знахарка, у которой можно будет прикупить немного трав.  А если не найдется, то это же Пограничье: там вдоль всей границы раскиданы гарнизоны, а к каждому гарнизону прилагается какой-никакой, но целитель. 

    Когда я удивилась, зачем магу-целителю собирать травы, Арвид расхохотался уже в открытую. Оказывается, маг-целитель обязательно должен пройти обучение лекарскому делу. Как ни один маг, водник или земляник, не будет тратить свою силу там, где хватит десятка мужиков с лопатами,  так никто не тратит магические силы на царапину, которая и сама через три дня заживет. Помажут настойкой календулы или солдатской травы и отправят болезного дальше нести службу.

    В этих заботах дни летели незаметно. И если поначалу мне хотелось, чтобы свадьба состоялась поскорее, так как выносить сплетни и косые взгляды уже не было сил, то теперь я сожалела, что у меня нет еще двух-трех недель. Мне, новой хозяйке поместья на Пограничье, предстояло еще столько всего сделать! А сплетни, как и предсказывала госпожа фон Хагедорн, потихоньку начинали стихать.

     Впрочем, скоро поселение получило новый повод поговорить. Раз в неделю в город посылали повозку, которая отвозила почту и приезжала обратно с почтой, закупками и новостями. То, что в этот раз новости будут, было видно еще до того, как повозка доехала до дома господина бургмана. Возница так и крутился на своем месте, разрываясь между желанием доехать побыстрее и страхом разгневать бургмана, который строго-настрого запретил разбивать новую мостовую. Господин фон Хагедорн, впрочем, тоже ждал повозку с нетерпением.  Он еще на прошлой неделе написал-таки господину Наместнику, и теперь надеялся как можно скорее получить ответ на свое письмо.

    Однако, возница, отдав господину бургману письмо, не спешил отдавать также мешок с обычной почтой, которую поселяне потом разбирали из специального короба, стоящего в притворе храма. Он неспешно, смакуя всеобщее внимание, слез на землю, обошел повозку и начал отвязывать какие-то короба, что были упакованны сзади на повозке.

- Пакет для госпожи фон Дюринг- старшей,  - бурчал он себе под нос, спуская короба на землю, - Пакет для госпожи фон Хагедорн младшей, пакет для госпожи фон Дюринг младшей... Господин бургман, Вы дам своих сюда звать будете или сами почту получить изволите? Королевскими магомарками франкировано! И печать с баронской короной!

    Последнее, видимо, было сказано специально для людей, начавших собираться вокруг повозки спеша узнать новости, потому что про магопочту и корону прозвучало нарочито громко. Ничего удивительного, местный возница, конечно же, тоже был в храме в прошлое воскресенье, догадалась я. И теперь он спешил подтвердить правдивость слов господина бургмана, в которой, впрочем, никто и не сомневался.

- Сам получу. - Проворчал господин фон Хагедорн, доставая из кошеля монетку в полмедяка и вручая вознице на пиво. Тот расплылся в улыбке и занялся уже обычной почтой, пересчитывая мешки и пакеты, которых было не так уж и много.

    Бургман же, окинув вгзлядом площадь, кивком подозвал одного из мальчишек, любопытной стайкой сидевшей на ближайшем заборе.  Вручив гордому посланцу еще одну мелкую монетку, велел:

 - Сбегай к дому моего младшего сына и позови сюда госпожу Хельге и вдову фон Дюринг. Скажи, почта пришла от родственников.