Цена идеи. Роман-антиутопия

– Я могу зайти за тобой…

– Давай лучше возле пруда встретимся, там, где вчера сидели, – перебила меня Света.

– Хорошо. Во сколько тебе удобнее будет?

– Ну-у… думаю… часа в три. Нормально?

– Конечно! Все! В три часа буду ждать на той же лавочке!

– Пока! – быстро попрощалась она.

– Пока! – ответил я, но подруга, вероятно, этого уже не услышала, ибо в трубке очень быстро раздались короткие гудки.

После этого разговора можно было из моих вен адреналин выкачивать, наверное, ведрами. Я был вне себя от радости! Как и все нормальные адекватные люди, я надеялся, что мое первое в жизни свидание пройдет, как в сказке. Постоянно вспоминал этот телефонный звонок и не мог дождаться, когда же придет заветный час – 15.00 следующего дня. Ночью я еще долго не мог уснуть, пребывая в мечтаниях о своей возлюбленной.

На условленное место я пришел почти на час раньше. Ходил взад-вперед возле той лавки, посидел, встал и снова ходил. Я собирался с мыслями, готовился морально. Хотел показать, что я вполне знаю себе цену, и она не такая уж королева красоты, чтобы я – настоящий крутой мужик – сразу начал валяться в ее ногах. Наконец, с опозданием примерно минут на двадцать, пришла Светка. Она была в узких джинсах, подчеркивающих упругую, заветную и недосягаемую попку, кроссовках и спортивной кофте.

– Привет! – поздоровалась подруга и улыбнулась.

– Привет! – ответил я.

От этой улыбки и нежного голоса вся моральная подготовка пошла коту под хвост, я просто растаял под ее взглядом, почувствовал себя неуверенным глупым мальчишкой, отчего и начал нести чепуху, но большей частью вообще молчать, краснея от напряжения. В конце концов, спустя двадцать минут моего позора, собрав всю волю в кулак, я вдохнул полную грудь воздуха и сказал:

– Свет! Ты мне очень нравишься! Ты очень красивая!.. Я!.. Я… тебя люблю!

Она только улыбнулась загадочно и немного помолчав, ответила:

– Ты очень хороший парень, Олег. Но… – после этого «но» у меня внутри все оборвалось. – Понимаешь… Я недавно рассталась со своим бывшим молодым человеком. И это был очень болезненный разрыв…

Я только качал головой и бормотал что-то вроде «Понимаю…».

– И ты еще пойми, – продолжила она тем временем, – то, что ты сейчас чувствуешь – это не любовь, а просто симпатия. Просто тебе понравилась девушка, но это не любовь… Ты поймешь это позже…

В этот момент сложные чувства овладевали мной: я был счастлив, что Света сейчас рядом, я был без ума от нее, хотел ее обнять, поцеловать, заняться с ней любовью, в конце концов! И в то же самое время я был зол на эту девушку за то, что она вот так просто взяла и «отшила» меня, готов был разорвать ее за этот учительский тон! Скажите, пожалуйста! Тоже мне, взрослая нашлась! Будет еще меня учить, что такое любовь, а что – нет! Но в ответ ничего не сказал, просто шел, подавленный, будто жизнь кончена.

Гуляли мы недолго. Она пошла на остановку под предлогом, что должна заехать на работу к маме. Я проводил ее, как и положено джентльмену. На прощание она только сказала:

– Олег, ты, правда, очень хороший. С тобой очень спокойно. Но я пока не готова к серьезным отношениям. Давай просто останемся друзьями. Я буду очень рада, если в новой школе у меня будет такой друг, как ты. Не расстраивайся так!

Она поцеловала меня в щеку, отчего сердце чуть не сломало ребра. Я улыбнулся ей в ответ и сказал уже более бодро:

– Все нормально! Я все понимаю!

Как раз подошел троллейбус.

– Пока! – попрощалась подруга.

– Пока! – произнес я и добавил: – Свет, ты звони, если что!

– Конечно, – согласилась она и исчезла в толпе, заполняющей троллейбус.

Только потом я подумал, что не давал ей номер своего телефона. А тогда, после расставания, поплелся к Косте, не надеясь застать его дома. К моему удивлению, друг был у себя. Мы прошли в его комнату, где я все и рассказал: как встретились, как «отшила» и как поцеловала в щеку на прощание.

– Слушай, как думаешь, есть у меня шанс в будущем? Может, позже, когда она отойдет от «тяжелого разрыва», я попробую еще раз с ней замутить?

– Попробуй, конечно! Да не расстраивайся ты так из-за нее! Все наладится!

Ну, а после того, как мы все обсудили, пошли в один дешевый бар, где собирались только алкоголики и шпана, и до позднего вечера пили пиво, заедая сухарями.

Через неделю после моего первого свидания, было собрание класса, на котором классный руководитель сообщил, что нас ожидает в этом году. Поскольку подобные собрания всегда (во всяком случае, у нас) проводились в школьном дворе, где собиралась вся параллель, разделяясь на отдельные группы по классам, то именно там и заприметил «мою» Светлану некто Пашка – наглый, задиристый, подлый, но внешне похожий на античного героя, однокашник.

– Что за телка там стоит? – то ли поинтересовался он у Кости, то ли просто высказал мысли вслух, кивнув головой в ее сторону.

Тем не менее, мой лучший друг ответил:

– Это новенькая. Можешь на нее глаз не класть.

– Это почему?

– Она все равно не станет с тобой встречаться. Слишком хороша для тебя, – усмехнулся Костя.

– Спорим на сотню рублей, что она будет моей?

– В каком смысле – «твоей»? – вступил в диалог я.

– Я пересплю с ней не позднее, чем через два месяца…

– Не смеши! – перебил его Костя.

Меня же начало трясти от злости, но виду я не подал.

– Я, в натуре, отвечаю, что затащу ее в постель! – уже бесновался Паша.

– Конечно-конечно, – ответил Костя ему. – Только как насчет удвоения ставки?

Я не ожидал, что мой друг согласится на это подлое пари.

– Чего? – переспросил Павлик.

– Два месяца – несерьезно! Давай так: я заплачу тебе двести рублей, если ты переспишь с ней в течение одного месяца и представишь мне доказательства. Если у тебя не получится – ты платишь такую же сумму мне. По рукам?

У «Дон Жуана» заблестели глаза.

– По рукам! – хмыкнув, согласился похотливый ловелас.

И они громко хлопнули ладонями в рукопожатии, подтверждая, что договор вступил в силу.

– Твое время пошло, начиная с этой минуты! – с азартом продекламировал Костя.

– Олег, разруби! – приказал Паша.

Злобно глядя на этих двух вмиг опротивевших мне людей, я только крикнул:

– Да пошли вы нахер, дебилы! – и быстрым шагом направился в сторону дома бабушки с дедом.

Однокашники недоуменно глядели мне вслед.

Спустя полчаса, на пороге квартиры моих стариков объявился Костя. Чувствуя, что беседа может закончиться дракой, я молча спустился и вышел из подъезда на улицу.

– Тебе что надо? – недовольно поинтересовался я.

– Олежа, ты чего завелся-то?

– «Чего»? «Чего»?! Да ты сука просто! Ведь прекрасно знаешь, как мне Светка нравится!

– И что?

После этих слов я еле сдержался, чтобы не вцепиться другу в глотку.

– И то! Зачем ты поспорил с этим пид*ром?! Такого я от тебя не ожидал!

– Да успокойся ты, придурок! – огрызнулся он. – Я бы не стал спорить на две сотни, если бы не был уверен в том, что выиграю!

– Ты ни хрена не понимаешь? Это пари само по себе подлое, вне зависимости от того, выиграешь ты или проиграешь! Светка – она же ведь не вещь какая-то, чтобы так спорить!

– Да перестань! Я просто бабла хочу срубить! Вот и все!.. Да и ничего у него не получится! Светлана твоя неприкосновенна, такой и останется!

– Молись, чтобы так было, – прорычал я.

– Ты что? Ты серьезно думаешь, что этот лох сможет покорить ее сердце и переспать с ней? Ха!

– Все! Проваливай отсюда! Надоело мне лясы с тобой точить! Ты ничего так и не понял! – с этими словами я развернулся и пошел домой.

И я перестал общаться с Костей. До сих пор мы в колхозе всегда работали в паре, а теперь пришлось найти другого партнера. Пролетела одна «колхозная» неделя. Однажды, во время работы, ко мне подошел чем-то обеспокоенный Костя и попросил:

– Олеж, пойдем, отойдем на пару минут.

– Зачем?

– Надо.

Тяжело вздохнув, я пошел за товарищем.

– Слушай, – начал он, когда мы отошли на некоторое расстояние от нашего класса, – ты меня прости! Блин! Я, в натуре, не ожидал, что все так получится!

– Ты о чем вообще?

– Тут… это… – он вздохнул и продолжил. – Короче, Светка начала с Пашей встречаться.

– Ты что – шутишь?!

– Нет, – промямлил Костя. – Вчера сам, своими глазами, видел, как они целуются.

Я не знал, что сказать. Это для меня был настоящий удар. Нет, не было тогда ярости, злости… У меня просто опустились руки. Пришла банальная апатия.

«Вот ведь сука! Врала мне. Про какие-то разрывы болезненные соловьем заливалась. А сама… Сука!» – примерно так я тогда думал.

Позже я узнал, что просто был ей скучен, как она сама сказала. Постоянно молчал, говорил что-то невпопад. А вот Пашенька настоящий мужик! Крутой! Сразу взял ее в оборот!

– Где ты это видел? – поинтересовался я.

– Мы с Катькой в кино собирались идти, она и предложила Светку взять с собой и ее нового парня. Я тогда удивился, что она встречаться начала с кем-то. А когда в кинотеатре уже встретились с ними, я понял, кто ее ухажер. Там же в кино они целовались полфильма.

– Бл…, – только и вымолвил я.

– Братух, прости меня! Я, правда, не думал, что все так выйдет…

– Думал-думал!.. Расскажи Светке про ваш спор, – попросил я в приказном тоне. – Пока не поздно. Пока она к нему в койку не полезла. Предостереги ее.

– Я не могу. Это же как бы нарушение условий спора… Не могу я Паше помешать – потом меня за пацана считать не будут.

– Зато меня предать смог… очень легко.

И я пошел назад, к грядке со свеклой. Вслед только услышал:

– Олег! Олег, ну погоди ты заводиться-то!

Паша в тот год в колхоз не ездил. Ему мама сделала справку, что он весь больной. Если бы он попал тогда мне под горячую руку, ох, и не повезло бы ему! Раскрасил бы я ему лицо под цвет российского флага – синим и красным. А вот Светлана, вдруг ставшая для меня такой далекой, но все еще любимой, усердно трудилась на уборке урожая, как будто хотела стахановскую премию получить за это. Посмотрев в ее сторону, я плюнул на землю и принялся выдергивать свеклу.

Только приехав домой, убедившись, что, кроме меня, никого нет, я дал волю эмоциям.

– Сука поганая! – крикнул я в пустоту.

Мне было до того обидно, что я зарыдал. На душе кошки скребли. Сердце ныло, и было ощущение, что оно усохло и почернело. Любовь – то чувство, которое может как вознести человека к небесам от счастья, так и сбросить в самое пекло душевного ада от горечи безответности. Слезы текли по моим щекам, но облегчения так и не наступало. Позже успокоился, но с того самого дня ходил угрюмым. Родителей явно волновало мое душевное состояние, но добиться от меня, что произошло, они никак не могли. Лишь однажды отец зашел ко мне в комнату, когда я читал книгу, и сказал:

– Мы с матерью очень волнуемся за тебя, сын. Ты все молчишь, не рассказываешь ничего, – он сел возле меня на кровать. – У тебя проблемы с девчонкой какой-то?

В ответ я только молча покачал головой.

– Ты не переживай, если она тебе не отвечает взаимностью. Ерунда это все! Первая школьная любовь… она… – папа не мог подобрать нужное слово, чтобы описать ее. – Это глупости. Когда подрастешь и у тебя в жизни возникнут настоящие сложные задачи, будешь со смехом вспоминать эти «подростковые трудности». Ну, если не складываются у вас отношения, значит не судьба. Значит не твое это! Плюнь и забудь! Найдешь другую девушку. Знаешь, у каждого фрукта свой срок. Потом у тебя этих баб будет!.. Отбиваться еще от них будешь! Поверь мне, – он улыбнулся, а я впервые за долгое время улыбнулся в ответ. – Не надо так себя изводить из-за какой-то девчонки из школы, – похлопав меня по плечу, отец встал и вышел из комнаты.

От этой беседы мне стало чуть легче.

Начались занятия в школе. В первый же учебный день ко мне подошел Костя и выпалил на одном дыхании:

– Слушай, Олег! Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы ты меня простил?